Слишком милый, чтобы отдыхать

       В тот вечер Ром благополучно закончил репетицию перед битвой групп и, чтобы отдохнуть от перевозбуждённых товарищей, решил наведаться к Шузо. На вкус Рома его квартира была слишком роскошной, красивой, цветастой и невыносимо яркой, зато умиротворённой. Здесь всегда царила тишина и прохлада, помогающая Рому прийти в норму и собраться с мыслями. Он по-хозяйски бросил обувь в коридоре, выпил воды, обделив вниманием жутко-сладкие напитки, что Шузо недавно согласился рекламировать, и развалился на диване. Сложил ноги на кофейный столик, запрокинул голову и громко выдохнул. Пахло ванилью или чем-то другим приторно-сладким. Диван казался чересчур мягким, а пёстрые подушки нервировали одним своим видом, и всё же Рому нравилось здесь.        Он слишком долго запирал чувства, поэтому теперь стремился проводить с Шузо каждую свободную секунду. Тискать его, обнимать и беспрестанно целовать, наслаждаться его прикосновениями и запахом. Ром бы с самого порога набросился на Шузо, если бы не догадывался, что он придёт уставшим и его не хватит даже на пару минут нежных ласк — в последнее время работы у Trichronika изрядно прибавилось. Чтобы как-то скрасить утомительный вечер Шузо, Ром захотел сделать для него что-нибудь приятное, например, приготовить ужин. Что-нибудь затейливое, лёгкое и сладкое, как сам Шузо. Фруктовый салат. Быстро, вкусно и не отразится на роскошной фигуре Шузо, которую он так берёг и которую Ром так ценил.        Утончённость Шузо он никогда не понимал, но восхищался ею. Шузо был способен любого обворожить взглядом, сдержанной улыбкой и парочкой движений, не говоря уже о прекрасном мелодичном голосе. В этом был весь Шузо — что в облике тёмного принца, что будучи ослепительным королём музыки он оставался неподражаем. Ром усмехнулся. Он не до конца верил, что недавно недолюбливал Шузо и его свет. Совсем слабо, но всё же не любил. Но если так и было когда-то, то сейчас Ром получал искренний восторг от возможности быть другом Шузо, общаться с ним как раньше, очень редко, но всё же вместе играть, и просто находиться рядом. И было не важно, какого цвета волосы Шузо, чёрного или золотистого.        Входная дверь открылась. На краткий миг наступила тишина, затем раздались шаги, тихие и спокойные. Шузо вяло обхватил Рома вокруг поясницы, пока он возился с салатом, и прижался к широкой спине. Вопреки полной изнеможённости, Шузо не переставал вилять хвостом. В присутствии Рома такое происходило постоянно. Даже когда отношения с ним были далеки от идеала, кончик хвоста всё равно подрагивал из-за чего-то, находящегося на уровне инстинктов. Ром накрыл своей огромной ладонью изящную руку Шузо, после чего повернул к нему голову. Хотел поцеловать в макушку или пушистое ушко, но предпочёл отказаться от этой идеи, чтобы не отвлекать излишними телодвижениями. — Устал, Шу? — тот отпрянул, принял благородный облик, коснулся пальцами груди и вскинул голову. — Я не устану, пока поклонники поддерживают меня и дарят энергию своих сердец! — от всей души выкрикнул Шузо и в завершении протянул Рому руку. Тот не растерялся. Поймал Шузо за запястье и поцеловал тыльную сторону ладони. — Значит устал? — Немного, — признался Шузо, опустив ушки.        Тогда Ром развернулся к нему. Обнял и поцеловал в лоб, убрав светлую чёлку. Шузо опустил веки и чаще завилял хвостом. Ему нравилось ощущать сильные руки Рома на спине и точно так же, а может сильнее, нравилась его забота. Прийти домой, где тебя ждут — это было невероятно. Об этом Шузо грезил с момента расставания, ведь не успел оценить, играя с Ромом в одной группе. Но теперь всё стало иначе, так, как хотелось. Шузо потерся кончиком носа под его шеей и затрепетал от запаха его кожи. Тихо произнёс слова благодарности.        Вместе они сели за стол и за припозднившимся ужином мирно молчали. Даже тишина в компании Рома казалась комфортной, расслабляющей, привычной. Не возникало неловкости, не приходилось судорожно подбирать темы и вспоминать, что сегодня произошло, лишь бы что-нибудь сказать. Можно было просто с умилением наблюдать за Шузо, что Ром и делал. Нежным внимательным взглядом смущал и помогал ему почувствовать себя любимым. Они давно мечтали об этом, просто сидеть, смотреть друг на друга и ловить каждый миг, не боясь затянувшегося молчания. С этим ничто не могло сравниться. Шузо с удовольствием съел угощение, поблагодарил Рома за приятную неожиданность и без особой радости встал из-за стола. Вильнул хвостом и как-то печально вздохнул. — Нужно ещё порепетировать, — с вынужденной улыбкой заключил он и только успел развернуться, как оказался пойман в объятия Рома. Он положил голову на плечо Шузо. — Даже не думай об этом.        Сказав это, Ром взял Шузо за руку и повёл в гостиную. Почти насильно снял с него пиджак, оглядел белоснежную рубашку и цветастое жабо. Светлая одежда на Шузо всё ещё воспринималась непривычно, как и яркие волосы. Мрачный стиль подходил ему куда больше, но нравился Рому не сильнее, чем нынешний, поистине впечатляющий облик. Усадив Шузо на диван и встав позади, Ром взял Шузо за плечи, узкие, слабые и такие хрупкие. С предельной осторожностью стал массировать, проводить ладонями, потягивать мышцы ближе к шее. Отпускал и опять большими пальцами проводил по коже вверх. Медленно. Как можно аккуратнее, ведь Ром боялся надавить и сделать больно этому милому созданию.        Эмоции Шузо не оставались загадкой: иногда он в блаженстве двигал головой в такт движениям, позволил ушкам опуститься и перестал следить за осанкой, чуть-чуть ссутулился, поддаваясь неге. Скоро Шузо полностью расслабился и подзабыл о грядущем выступлении, бил кончиком хвоста по дивану, закрыв глаза, и едва не мурлыкал. Ром не давал утонуть в работе, становился причиной пренебречь практикой и провести время в своё удовольствие. Был как маленький спасительный оазис посреди жестокой пустыни шоу-бизнеса. Закончив с кратковременным сеансом массажа, Ром не убрал пальцы, вместо этого наклонился к Шузо и с намёком уточнил: — Мне продолжить? — Раз уж ты сам предложил, я не против, — усмехнулся Шузо и, дотронувшись до щеки Рома, поцеловал его в другую.        Он снял с Шузо рубашку, уложил его на живот, а сам забрался на диван с ногами и взялся за дело с большим запалом. На худой светлой спине, в основном ближе к бокам и шее, до сих пор различались укусы и засосы. Рому действительно нравилось прикасаться к Шузо, его гладкой коже, постоянно ухоженным волосам, смотреть в его полные надежды и любви глаза, оставлять на нём отметки. Он и раньше был таким, но однажды что-то в Шузо вдруг надломилось, изменило всего за несколько дней. Ром до сих пор не знал, что произошло, но его это не особо волновало. Теперь они вместе и Ром всем своим существом жаждал быть рядом и всегда поддерживать Шузо, надеясь, что он больше не исчезнет.        Покинув чудесные воспоминания и мечты о будущем, Ром заметил, что он загрустил: уже не вилял хвостом, щекоча им живот Рома, сильно опустил уши и совсем расслабился. С лёгкой неуверенностью Ром наклонился к Шузо и посмотрел на его лицо. Приоткрыв рот и закрыв глаза, положив голову на скрещенные руки, он дремал. Или уже сладко спал. Ром добро улыбнулся, поцеловал его в висок. Плавно, боясь разбудить, раздел Шузо и отнёс на кровать. На её огромных просторах Шузо казался ещё меньше и слабее, что прибавляло ему очарования. Стоя рядом, Ром любовался им, длинными ресницами, тонкими руками, спавшими на лоб волосами, и понимал, что закончить дела не сумеет. Шузо слишком прелестный, чтобы найти силы оставить его. Ром лёг рядом. Опустил руку на поясницу Шузо, но не притянул его ближе, как собирался, не хотел нечаянно разбудить. Со спины он оставался по-прежнему потрясающим, помогал думать о чём-то лёгком и необычном, как он сам.        Ром любил общаться с ребятами из группы, а тем более с Шузо, но предполагал, что сегодня сил хватит лишь на то, чтобы доползти до кровати, упасть и умереть. Завал на работе, репетиция перед битвой групп, очередная ссора в ShinganCrimsonz, и запас энергии Рома стремительно подошёл к концу. Он не сомневался, что заснёт, если остановится, поэтому твёрдо продолжал путь, но не к себе, а к Шузо. До его дома идти было дольше, но Ром мечтал заснуть в его прохладной квартире на мягкой простыне и вдыхать его запах. Как это часто бывало по какому-то невидимому закону, если в Роме не оставалось сил, Шузо лучился активностью.        Едва Ром открыл дверь, Шузо бросился на него с объятиями, чуть не повалил на пол. Концерт прошёл как всегда блестяще, так что Шузо заслужил отдых от всего, что связано с музыкой. С другой стороны, и отдыхать было некогда — идея для новой песни требовала реализацию. Разгорячённый, Шузо не сразу оценил состояние Рома, сделал это секундой позже. С трудом не прокомментировал офисный вид Рома, а тут же сменил выражение лица на улыбчиво-заботливое. — Ты как? — Сейчас умру.        Шузо не сумел сдержать лёгкий смех, но быстро взял себя в руки и предложил Рому отдохнуть. Отвёл его в гостиную и усадил на диван. Хотел сделать что-то более оригинальное, но как назло ничего стоящего в голову не приходило. Но, похоже, это было не так важно. Ром запрокинул голову и протяжно выдохнул, а Шузо, попросив немного подождать, скрылся на кухне. На фоне что-то ненавязчиво шумело, но не привлекало должного внимания, Ром слишком устал. Несмотря на то, что наконец пришёл домой и мог сосредоточиться исключительно на приятном, он не мог отвлечься, голову никак не покидали цифры, отчёты, страницы, документы и папки с бумагами. У Рома не сразу нашлись силы снять тесный пиджак, очки и взъерошить противно уложенные волосы. На рубашку и брюки запала не хватило.        В последней вспышке энтузиазма Ром резким движением расстегнул верхние пуговицы и закинул руки на спинку дивана. Понемногу возрождался в спокойной обстановке. Наедине со своими мыслями смог расчистить кучки мусора в голове. Но до конца вылезти из шкуры офисного червя не получалось, Рома периодически дёргало взяться за принесённые папки и разобрать документы как можно скорее. И тут, как спаситель, появился Шузо. Выглядел он невероятно счастливым, правда старался сдержаться и не выплеснуть весь поток эмоций на уставшего Рома. Протянул ему коктейль в высоком бокале, а сам, как и Ром недавно, встал позади него и тоже начал массировать широкие плечи, но по-другому, не очень умело.        Как Ром и предполагал, коктейль оказался чудовищно сладким, с фруктами и молоком, зато освежал. Холод ударил в мозг, от чего Ром резко мотнул головой, махнул хвостом и шёпотом поблагодарил Шузо. Пусть с напитком не угадал, его забота от этого не становилась менее ценной. Шузо сам приготовил, даже испачкался клубникой, небольшое пятнышко которой Ром стёр с его щеки и облизнул палец. От такого жеста Шузо неловко отвёл взгляд и продолжил свои попытки помочь Рому отдохнуть. Сил не хватало и должного эффекта никак не удавалось достигнуть. Шузо напрягал ухоженные пальцы, пытался, старался, но поняв, что достойный массаж у него не получится, поцеловал Рома в ухо, как будто извиняясь.        Чтобы окончательно отвлечься он принял душ и, преисполненный решительностью, лёг спать. Точнее попробовал это сделать. Лежал, лежал, лежал и лежал, однако никак не мог заснуть. Сна не было ни в одном глазу, мысли копошились внутри черепа, кажущегося совсем тесным, пальцы дёргались к бумагам, а тело требовало остаться в постели. Под влиянием противоречивых желаний, Ром ударился головой о подушку, словно надеясь потерять сознание и отключиться. Попытка не увенчалась успехом. Заснуть не удалось через минуту и через две, и через десять. Быть может, Шузо разделил недовольство любимого или тоже подумал, что пора идти спать, в любом случае, он пришёл в спальню и сел на краю кровати. Взял Рома за руку и наклонился, потёрся головой о его лоб. — Что случилось? — Не могу заснуть! — прорычал Ром. — Одни цифры в голове! — Может, я смогу помочь?        Шузо хотел спросить более ярко и красиво, назвать Рома как-нибудь мило, например, «котёнком», но посчитал, что тишина у него в гораздо большем почёте. Попросил сесть, а сам снял пиджак и брюки, чем заинтересовал Рома, не верящего, что Шузо намерен сделать это. В белье и рубашке он сел на живот Рома, загадочно заглянул в его глаза, намекал. Затем взял Рома за лицо, слабо зажал в ладонях и поцеловал. Не попытался действовать нежно, а сразу перешёл в страстное наступление. Искусство, властно, возбуждающе целовал, провоцируя Рома использовать язык. Тыкал в него своим, обвивал, подкладывал под свой. Раззадоривал как мог, что было полной противоположностью попытке помочь расслабиться.        Раз всё шло к единственному возможному финалу, Ром не стал скромничать и воспользовался сложившейся ситуацией. Погладил светлые волосы и нырнул в них пальцами; носа сразу же коснулся сладкий аромат шампуня. Наклонил голову, углубляя поцелуй. Шузо почувствовал, как слюна стекла с уголка рта. Не знал, чья она, от чего ещё сильнее смутился, но не отступал. В нижней части тела скапливалось возбуждение, щекочущее изнутри. Как-то слишком быстро. Шузо никогда не обладал достаточной выдержкой, поэтому поспешил сделать следующий шаг, чтобы всё выглядело как продуманный план. Отодвинулся от Рома и лучезарно улыбнулся, пытаясь оправдать слабую волю. — Поцелуев пока хватит.        Он так и сиял жизнерадостностью. Было сложно сказать, что именно Шузо всегда краснел и отводил глаза, ведь в данный момент вёл себя как настоящий альфа, уверенный и попробовавший всё, что только можно представить. На самом же деле сердце Шузо стучало чаще, волнение не проходило и дыхание сбивалось с привычного ритма. В этом деле он не привык выступать инициатором, это всегда делал Ром. Он игриво усмехнулся, обнажая клычки, не скрывал увлечённость в процессе. Это помогло Шузо приободриться, скрыть стыд и продолжить попытку соблазнения.        Шузо поцеловал Рома в щёку, в шею, серией кратких поцелуев спустился по ней к ключицам. Бил хвостом из стороны в сторону и благодарил Рома за терпение, шанс действовать самому. Тонкие пальцы Шузо довольно уверенно легли на плечи. Резкий выдох пощекотал смуглую кожу. Шузо уткнулся носом в шею Рома и провёл вверх по ней, а потом укусил под скулу. Он невольно вздрогнул и замурлыкал. Не удержался, потёрся о макушку Шузо головой, демонстрируя отношение к происходящему. Тоже стремился принять участие в процессе. Выпутался из светлых волос, которые в момент укуса случайно сжал, и встретился с Шузо взглядом. Он выглядел непривычно смело, а не добро и открыто. Сквозь уверенность Ром различил просьбу довериться и потерпеть ещё, поэтому опустил руку и кивнул, беззвучно говоря, что отдаёт лидерство Шузо.        Тогда он решил, что хватит ходить вокруг да около, пора уже дойти до конца. Отсев подальше, Шузо стал покрывать поцелуями и лизать рельефный живот Рома. Держал его за бока и спускался всё ниже, не обделяя лаской ни один кубик пресса, считал обязанностью потрогать каждый. Великолепное рельефное тело Рома, учащённое от возбуждения дыхание и ожидающий взгляд лишили Шузо силы воли. Он планировал сделать всё рукой, но понял, что этого не хватит, да и удержаться было трудно. Начал стягивать с Рома нижнее бельё, как вдруг услышал не то смущённый, не то возмущённый вопрос: — Шу, ты что задумал? — Неужели ты думаешь, что мне не хватит мастерства? — Это тебе не струны перебирать, — с долькой напряжения предупредил Ром. Не верил, что Шузо одолеет гордость и пойдёт на такое. — Не волнуйся, кусаюсь я не больно, — весело пообещал Шузо и игриво подмигнул.        Даже в такой обстановке он не перестал лучиться очарованием и смелостью. Это восхищало Рома — Шузо никогда не сдавался и улыбкой прогонял любые невзгоды. Он не переставал удивлять, и пусть производил впечатление наивного оптимиста, Ром помнил, как он на самом деле силён. Даже прильнув губами к члену Рома, Шузо остался невозмутимым и почти спокойным, становился в разы соблазнительнее. Слегка прижатые ушки, опущенные хвост и виляющий его кончик, горящие румянцем смущения щёки и пушистые ресницы — Шузо был прекрасен.        Чтобы не волноваться и поймать нужную волну, он для начала потёрся о член Рома щекой, оставляя на ней поблёскивающую дорожку предэякулята, привыкал. Ром сглотнул. Слишком пошло, чтобы остаться равнодушным. Снова потеревшись щекой, Шузо коснулся возбуждённого органа губами. Чмокнул, слабо зажал ими головку и провёл вниз, затем вверх. Дёрнул ушком, когда Ром глухо прорычал. Этот звук убедил Шузо, что он поступает правильно. Поцеловав головку ещё раз, Шузо лизнул её, ткнул кончиком языка в уретру. На волне эмоций Ром запрокинул голову и сжал в пальцах тонкое одеяло. Тяжело уронил ладонь на макушку Шузо и сжал его пушистое ушко у основания. Боялся сделать больно, но чудовищно хотел потрогать его, да и не сумел себя контролировать. Инстинкты одерживали верх.        Шузо успокоился и медленно накрыл член губами, положив его на язык. Взял в рот. Провёл вперёд. Затем назад, глубоко и медленно, с блаженством. Скоро Ром, зажмурившись, рычал от удовольствия, ощущая, как член трётся о глотку Шузо, а его крохотные клыки мягко царапают по бокам. Чертовски заводило. Этому так же способствовала слюна, обильно смачивающая член, и то, как смущённо и послушно вёл себя Шузо. Он задвигался интенсивнее, вгоняя член глубже в горло, лишал себя возможности дышать. Ещё несколько раз провёл губами вдоль ствола, массируя его языком, пока не вытащил изо рта, натягивая между членом и губами струйку слюны, смешанной с предэякулятом. Выдохнув, Шузо напоследок лизнул головку, отодвинулся и вытер губы крайне изящным движением руки.        Ром не понимал, почему он не довёл дело до конца, но скоро получил самый прямолинейный ответ. Влажными поцелуями Шузо поднялся к животу, лизнул возле пупка. Продолжил путь до груди и опять взял Рома за плечи. Встретился с ним взглядом, посмотрел в сторону и вновь на него. Прижался своей щекой к щеке Рома и стал потираться о его член своим прямо через бельё, с проступившим на нём мокрым пятном. Шузо прильнул вплотную, ощущая объятия на пояснице, подрагивал и чаще двигал тазом. Ластился, прижимался к Рому и сжимал пальцы, предельно сдержанными способами показывая, что уже на пике. Как и Ром. Он крепче стиснул Шузо, шумно дышал через рот ему на ухо и мысленно благодарил — о работе и правда удалось забыть.        Ром успел притянуть Шузо к себе, заставляя податься навстречу и против воли приподняться. Из-за этого, достигнув оргазма, Ром кончил на ягодицы Шузо, заднюю сторону бёдер и основание хвоста. Сделал это умышленно, но не думал, что добьётся такого эффектного зрелища. Чувствуя, как стекает по ногам сперма, намокло бельё и шерсть, Шузо поставил ушки торчком, замер и закусил губу. Это был перебор даже для Рома. А его столь пошлый вид сильнее распалил — мокренький хвост Шузо так и манил, склоняя к большему, чем поцелуи и бесстыжие прикосновения. Постепенно он вернул власть над собой, приблизился к лицу Рома, слабо укусил и потянул его ухо. Отпустил. Сел на живот Рома, тоже испачканный белёсой жидкостью, и наклонил голову набок. — Думаю, теперь ты точно расслабился, — робко произнёс Шузо с красным от смущения лицом. Он надеялся, что всё пройдёт как-то невиннее.        Ответил Ром жадным поцелуем, который Шузо расшифровал как «Это было потрясающе». Он был доволен собой, гордился, но главное радовался, что теперь Ром отдохнёт. Одной рукой он обнял Шузо за поясницу и притянул ближе, вынуждая встать на колени, а вторую протянул к его ягодице. Совершенно бесстыжим образом опустил на неё широкую ладонь и сжал, восхищаясь подтянутыми мышцами и роскошной фигурой Шузо. С определёнными усилиями он освободился от поцелуя и с долькой непонимания посмотрел на Рома, напомнил: — Ты ведь хотел… — Ты слишком милый, чтобы я мог отдыхать, — перебил Ром.        Завилявший хвост выдал радость от намёка и вдруг оказался пойман Ромом. Мокрая шёрстка топорщилась, липла к коже, но оставалась такой же мягкой, лоснящейся и заманчивой. Ром сжал пальцы и провёл вверх по хвосту, поглаживая и щекоча его. Так легко касался самого чувствительного места. Доверчиво опустив веки, Шузо наивно посчитал, что на этой ноте всё закончится, теперь-то точно, но Ром только разогревался. Он снова переключил внимание на ягодицы Шузо. Погладил, вдруг шлёпнул его по бедру, за что в качестве мести получил укус за ухо, затем Шузо слабо потянул серьгу. Он игрался, наслаждался ласками, был уверен, что в таком духе всё и продолжится, но Ром резко закончил прелюдии. Провёл указательным пальцем между ягодиц Шузо, от чего тот вздрогнул. Понял намёк и постарался расслабиться. Ром повторил незамысловатый жест и аккуратно, оттянув бельё, ткнул пальцем в анус. Шузо затрепетал. Старался сохранить спокойствие. Кивнул, позволяя Рому ввести палец внутрь, неспешно и осторожно. Прижав уши к голове, Шузо прикрыл глаза и медленно выдохнул через рот. Почему-то улыбнулся.        Фиксируя Шузо, свободной рукой Ром задрал его рубашку, оголяя поясницу и часть спины, и взялся за подготовку. Понемногу, не прекращая шептать милые успокаивающие слова, проталкивал палец вперёд и назад, то и дело наблюдая за реакцией Шузо. Он не выказал неприязни, доверчиво прижимался. Не сопротивлялся, старался сдерживать краткие редкие судороги и помогать Рому, чем мог. Скоро он подключил второй палец и принялся бережно растягивать, массировать, разминать тугое кольцо мышц. Шузо опустил голову на плечо Рома, вцепился в его спину, царапая острыми ногтями, поскуливал от блаженства. Был абсолютно расслаблен, пропускал пальцы глубже, сам насаживался на них. Держал хвост в стороне, чтобы не мешать Рому, вдыхал аромат его вспотевшей кожи, гладил по спине и лопаткам, доверяя себя. Жаждал как можно быстрее почувствовать его внутри, но не признавался вслух, чтобы не терять остатки достоинства. Шузо сумел найти ещё немного терпения благодаря нежному шёпоту: «Ещё немного, Шу».        Прошло действительно немного времени, но Шузо они показались мучительными часами. Он изнемогал от желания, скулил и стонал, сохраняя максимальную сдержанность, ведь принц всегда должен быть невозмутим. Разве что не с тем, от прикосновений кого плавилось тело и сжимались внутренности, а душа сгорала заживо. Это было непередаваемое ощущение. Но, к счастью, довольно скоро оно всё же закончилось. Ром посчитал, что Шузо уже вполне готов и пальцем оттянул ткань нижнего белья, поцеловал Шузо в щёку. Из-за волнения довольно грубо взял его за ягодицы, оставив красные следы, и под сдавленный рык протолкнул головку. Поддавшись судороге, Шузо дёрнул хвостом, довольно резко припал к груди Рома. Положил голову набок и взял его за спину. Так они просидели совсем недолго, пока Шузо восстанавливал ритм дыхания, привыкал к дискомфорту и готовился целиком принять член Рома, что произошло довольно скоро. Тот оставил ладонь на пояснице Шузо, а второй взял его под лопатки. Устроился удобнее, дождался кивка и понемногу начал двигаться.        Шузо легко уловил темп и подчинялся ему без каких-либо сопротивлений. Большие уши опустились к голове, Шузо ластился к Рому, давил на него всем незначительным весом. Иногда с губ срывались краткие, прерываемые толчками звуки, милые и пошлые. Шузо скорей не стонал, а рвано скулил, и совершенно не представлял, откуда у Рома силы на резвый темп, частые, глубокие точки, выбивающие воздух из лёгких и заставляющие содрогаться всем телом. Но этого Рому всё равно было мало. Он желал завладеть Шузо полностью, каждой клеточкой его тела, высвободить звериную сущность и оставить на нём отметки. Чтобы сделать это, Ром укусил его за плечо, довольно болезненно впился зубами в светлую кожу.        Не удавалось заткнуть себя. Голос предательски срывался. Шузо стонал как можно сдержаннее и тише, боясь проиграть гордости. Стиснул зубы из-за укуса, чтобы не закричать, и рефлекторно вонзил отполированные ноготки в спину Рома, оставляя красные полосы. Ему было больно, но он понимал, что заслужил эти царапины. Они напоминали, кому принадлежит лидер самой буйной группы во всём Миди-Сити. На импульсе Шузо застонал чаще и громче, не в силах выносить сладострастную пытку. Так хорошо. Так мокро. Так горячо. Толчки стали активнее. Член задевал тесные мышцы, щекотал изнутри, сводя с ума. Шузо был уже на срыве. Поддавался каждому движению и беспрестанно, во весь голос, наперебой со стонами повторял единственное значимое имя: — Ром… Ром!.. Ром! — Почти… Ещё немного, малыш.        Поймав глоток воздуха, Шузо усмехнулся над детским обращением, милым и забавным. Обычно Ром называл его «Шу» и никак иначе, но в подобные моменты, на срыве эмоций, разрешал себе больше, чем всегда. В этот раз эта свобода даровала особенно много — Ром часто и довольно жёстко вбивался в Шузо, заставляя его звонко скулить, дёргаться, пытаясь отстраниться, и тут же падать в объятия Рома, крепче цепляться за него. Шузо был ниже, поэтому задирал голову, не переставал любоваться им, но постепенно закрыл глаз и закусил губу, понимая, что скоро достигнет предела.        Ром сильнее стиснул Шузо за талию, резко сменил темп на куда более медленный и плавный. Проникал глубоко в Шузо, лишая его самообладания, возможности здраво мыслить. Он старался не подавиться собственными стонами. Почему-то такой девственный ритм приносил куда больше эмоций, гораздо сильнее лишал воли, чем жестокий и частый. Это было прекрасно. Наконец Ром сделал несколько последних движений и глубоко вбился в тело Шузо, услышав, как он в экстазе вскрикнул, вскинув голову. Извернулся назад, схватив Рома за предплечья, и промычал. А тот, любуясь прелестным выражением лица Шузо, не торопился вытаскивать член. Глубоко вдыхал, наслаждаясь тем, как Шузо закусил губу, опустил веки и дрожит. Он ощущал, как сперма медленно течёт в него, заполняя всё внутри, обжигает и наполняет внутренности. Разумеется, Шузо утрировал, но примерно так мог описать то, что испытал. Хвост быстро вилял, ушки подрагивали, от того, что Ром то и дело резко подавался вперёд, проталкивая член глубже.        Совесть всё же уговорила оставить Шузо в покое, а перед этим осторожно вытащить из него член и смотреть, как из ануса, по бёдрам и ногам стекает полупрозрачная почти вязкая жидкость. Чертовски сексуальное завораживающее зрелище. Вечно наслаждаться им Ром не стал, как бы ни хотел этого, — Шузо выглядел измученным и уставшим. Вдыхал через рот, подаваясь каждому вдоху телом, и слегка высунул язычок. Подрагивал от усталости, но и радости не скрывал. Не позволял удержаться от новой пошлой затеи.        Сначала Ром лишь коснулся губ Шузо, но совсем скоро не удержался и проник пальцем в его рот. Не позволил опомниться, а уже стал круговыми движениями поглаживать влажный язык. Шузо пришлось разомкнуть губы, чтобы иметь возможность дышать. Не сразу посмотрев на него, Ром обомлел когда всё же поднял взгляд. С полузакрытыми глазами, приподнятыми бровями, опущенными ушками и сбивчивым дыханием Шузо чертовски соблазнял. Маленький, мокренький, сладкий Шузо. Влажным из-за слюны пальцем Ром взял его за подбородок и притянул к себе, не дав вдохнуть, накинулся с поцелуем. Властным, горячим, но кратким, ведь воздуха надолго не хватило бы. Ром всё же удовлетворил каждое из похотливых желаний. Нежно обнял Шузо и упал на кровать, кладя его на себя. Грудь щекотало учащённое горячее дыхание. Ром трогал спину Шузо сквозь рубашку, ощущал, как глубоко он дышит ртом и ластится макушкой под шею. Шузо слабо вильнул хвостом, пушистым, мягким, не позволив Рому остаться безучастным — он был обязан обвить его своим хвостом. — Всё-таки… непростой у тебя способ отдыха, — с усмешкой подытожил Шузо.        Ром перевернулся, уронил его рядом с собой и обнял со всей любовью. Чувствовал запах его волос, смотрел на длинные ресницы, разноцветные пряди на волосах и хвосте, не переставал восхищаться дивной улыбкой и понимал, что рядом с Шузо забывает обо всём. Собирался отблагодарить его за сегодняшний вечер и придумал подходящий способ, куда более спокойный, чем то, что произошло совсем недавно.        Ром проснулся раньше, на что и рассчитывал. Посмотрел на Шузо, который крепко спал, свернувшись калачиком, так и провоцировал остаться и полежать рядом ещё какое-то время, хотя бы пару минут. Но Ром решил заняться этим позже. Предпочёл сначала вернуть должок, а потом предаваться ласкам. Из-за того, что жил один, Ром привык заботиться о себе и о других, отлично готовил, так что не мог назвать завтрак для Шузо каким-нибудь героическим подвигом, но каждый раз Шузо сиял от эмоций. Он привык есть в ресторанах или заказывать еду на дом, а от блюд, приготовленных лично Ромом, приходил в настоящий восторг, несмотря на их скромность и обыденность.        Шузо не оделся. Так и прошёл на кухню в одной рубашке и белье. Был слегка потрёпанным, с взъерошенными волосами и шерстью, сползшей одеждой, но не переставал казаться самым очаровательным и ухоженным в мире. Ром, которого обхватил со спины, был единственным, при ком Шузо позволял себе выглядеть, как считал, неопрятно, и при этом не стыдиться этого. Он потёрся головой о крепкую спину и внезапно отпрянул. Едва касаясь пальцами, провёл вниз, к пояснице Рома, и негромко извинился за царапины, вчера оставленные в порыве страсти: — Прости, не хотел сделать больно. — Всё нормально, — сказал Ром и повернулся к Шузо. Играл своим хвостом с хвостом Шузо, подцеплял его и обвивал. — Отличное напоминание о тебе. К тому же, я тоже оставил на тебе отметки.        На шее Шузо в самом деле остались укусы, а с бёдер не сошли красные следы. Это совсем не пугало, их всё равно не будет видно из-за высокого воротника и брюк, зато напоминание останется и будет подбадривать в моменты одиночества. Шузо усмехнулся. Приподнялся на носочках и укусил Рома за нос, обещая, что в долгу не останется. В ответ получил объятия за тонкую талию, завилял хвостом. Сегодня Шузо планировал закончить новую песню, но понимал, что не сможет этого сделать — Ром был слишком милым, чтобы он позволил себе отдых.