Сделан ход пиковой мастью.

      Мой небольшой план стремительно воплотился в жизнь. Я нашла работу, дом и друзей. Память тоже постепенно пришла в норму. Многие воспоминания прежнего Деймона оказались достаточно… интересными. Отделять себя от него я перестала. Он прошлый, я настоя… щий. Мысленно пока получается не очень, но дело движется. Единственный недостаток — кошмары. Они преследуют меня. И с каждым разом становятся все ярче, четче и больнее.       В этой жизни с работой мне повезло куда больше. А от новой команды я была в восторге.       Орсино Руджеро. Наш непосредственный начальник. Русоволосый, уже немолодой мужчина с глазами цвета стали и приятным открытым лицом. С ним я особо не контактировала, но человек он неплохой. Требователен, практичен, часто интересуется жизнью сотрудников. Глубоко не лезет, ему достаточно знать, что у сотрудника все хорошо и он может выполнять свои обязанности.       Мадлен Буджар. Стройная хорошенькая француженка, с курносым аккуратным носиком и россыпью веснушек. Устроились мы с ней примерно в одно и то же время, так что поначалу старались держаться друг друга. У Мадлен лёгкий, добрый нрав и своеобразное чувство юмора. Искрящиеся голубые глаза часто лукаво щурились и любили пострелять в окружающих их обладательницу мужчин. Позже, когда мы уже освоились и стали своими, Мадлен призналась, что я первый устоявший мужчина. Над чем я потом еще долго смеялась, про себя, конечно.       Альберто ГуидоМэнлайо. Страж порядка прикрепленный к нашей лабораторной группе. Один из лучших полицейских Неаполя. Несмотря на двойное имя для нас он стал просто дядюшкой Гуидо. Ему было за сорок, он был полон и придерживался мнения: чем больше хорошего человека, тем лучше. Телосложение Альберто нисколько не затрудняло ему его работы. Человеком он был неконфликтным и уже как две недели буквально светился от счастья. Он стал дедушкой, в третий раз.       Алонзо Гуерино. Напарник Мэнлайо, высокий и стройный. Его черные густые курчавые волосы всегда были подстрижены точно до воротника рубашки, парень с обезоруживающей ухмылкой и размашистой походкой. Одетый с иголочки, Алонзо амбициозен и имеет нюх, как у заправской ищейки. Что вполне оправдывает его амбиции. С ним у меня сложились очень противоречивые отношения. Вроде и видеть друг друга не можем, а вроде и получаем удовольствие в словесных дуэлях.       Лука Марселло. У него темно-каштановые растрепанные волосы и выразительные черные глаза. Он удивил меня, попросившись ко мне в ученики, хотя по моему скромному мнению, знал он не меньше чем я. Студент подающий большие надежды. Молод и неразговорчив. Очень хозяйственный и тихий юноша, но при этом совершенно незаменимый.       Иммаколета Карбоне, в девичестве Герра. Душа и сердце нашей группы. Длинные каштановые волосы, глаза цвета штормового моря и вечная ироничная улыбка покорили меня буквально с первого взгляда. Женщина тридцати лет стойко вызывала во мне ассоциацию с мамой, а потому я буквально с первого нашего разговора пропиталась к ней нежностью. А после встречи с её младшей сестрой и вовсе начала считать семьей. Имма, как мы ласково её прозвали, моих порывов поначалу не оценила, но со временем оттаяла. Это я поняла, когда после очередной язвительной фразы в адрес Гуерино получила ласковый, почти материнский подзатыльник.       Летиция Герра. Миндалевидные карие глаза, оливковая кожа, пухлые губы, копна золотистых волос, тонкие брови и чудесная фигура. Восемнадцатилетняя итальянка — младшая сестра Иммаколеты. Девочка солнышко, будущий архитектор, она заскакивала к нам в лабораторию, смешила, развлекала, кормила и упархивала. Еще ни разу нам не доводилось видеть её в плохом или просто грустном настроении. Со своей старшей сестрой Лети, что неудивительно, была в прекрасных отношениях, как в прочем и со всеми.       Мир мафии, так или иначе, стал меня затягивать, и все началось с нераскрытого дела. Теневой мир опутывал как паук, но при этом одарил не менее верными друзьями, пусть и чудными. Хотя если посмотреть со стороны, то все мы слегка контуженные — просто кто-то больше, кто-то меньше.       С близнецами Сесилио и Сильвио Конте, длинноволосыми смуглыми парнями двадцатипятилетнего возраста, меня свел случай. Старший, Сесилио, всегда двигается очень уверенно и одновременно расслабленно, задирист и самоуверен. Младший же, Сильвио, полная противоположность брату: всегда сохраняет серьезность и крайне редко улыбается. И оба они были с самого детства замешаны в мафии.       С ними меня познакомило единственное дело, которое мы не раскрыли. Ведь не могла же я сказать, что человека убили пламенем посмертной воли. Их я нашла, меня правда они сначала чуть не убили, но в процессе знакомства оказалось, что того человека им заказали. Сами же парни оказались прекрасными собеседниками. А когда они узнали, что я — Деймон Спейд, сначала снова попытались убить. В процессе, я пораженно таращилась на довольно красивой наружности косу и возносила хвалу памяти тела, а оба парня были крепко повязаны иллюзией. Затем, они исчезли на какое-то время, чтобы появиться в моей жизни спустя месяц и затащить меня обратно в мир мафии. Даже достали для меня где-то кольцо Тумана. Так я время от времени присоединялась к дуэту «Fratelli Thundering», но всегда надевала коричневое пальто с глубоким капюшоном и не показывала лица, да и вообще старалась, чтобы меня не видели, за что и получила прозвище «Ombra». Убивать я не любила, но либо ты, либо тебя. А своя шкура к телу ближе.       Серджио Медичи — чернявый сицилиец с рубиновой серьгой в ухе. С ним меня познакомили близнецы после не очень удачного задания. Выполнить они заказ выполнили, но их сильно помяли и на своих двоих они идти не могли и, уж не знаю почему, но связались они именно со мной. Мне же пришлось тащить их к Медичи. Серджио оказался профессиональным хирургом и не менее профессиональным киллером с атрибутом Солнца.       Мужчина преклонного возраста, выглядел очень молодо и отличался добродушным нравом, щедрой душой и черным юмором. На почве наших профессий у нас возникло много тем для разговора, так что в скором времени я могла смело называть его другом. Хотя ко мне он относился куда больше по отечески, чем по дружески. Своих детей у него не было, а тут подвернулась… подвернулся двадцатишестилетний юнец. Дитё, я бы сказала, если бы этому дитю не было больше четырехсот лет. Но, похоже, Серджио это нисколько не смущало.       Все это стало моей новой жизнью, благодаря всем им родилась новая… новый я. — Мы, копы, не переносим таких людей как вы, — произнес Алонзо, стоило нам вылезти из машины. — Таких умников, которые думают, что они умнее всех. — Людей с высоким IQ и аналитическим складом ума? — дернув бровью, усмехнулась я, натягивая перчатки. — Да… — процедил он.       Мы подошли к Альберто — он стоял над скелетом, обмотанным чем-то болотного цвета. Его достали из моря рыбаки два часа назад. Я осторожно отвернула края покрытия и трепетно начала осматривать труп. За моей спиной уже привычно возник Лука и молча начал помогать высвобождать останки. — Останки в четырехмиллиметровом полимерном покрытии для полов, — определила я материал. — Полихлорвиниловая сетка, — тихо уточнил Лука. — С грузом, — кивнула я. — Вот почему тело не всплывало в процессе разложения. В общем, скелет целый, но череп из фрагментов, — подвела я итог. — Что можешь сказать? — подал голос Альберто. — Немного. Это молодая женщина вероятно от восемнадцати до двадцати двух. Приблизительно пять футов и три дюйма. Хрупкого телосложения… Играла в теннис. — Это все? И с чего ты взял, что она играла в теннис? — возмутился Гуерино, уже приготовивший блокнот и ручку. — Бурсит плеча. Должно быть, спортивная травма, — пояснил мои выводы Лука. — В общем, тело, а вернее то, что от него осталось нужно доставить в лабораторию, также это касается сетки и всех водорослей, что вытащили. — Все сделаем, — кивнул Альберто, и, повернувшись, крикнул, — Грузите!       Я посмотрела на Луку и тот, молча, скользнул к фургону, чтобы проследить за погрузкой. — Ты его что — дрессируешь? — задумчиво протянул Алонзо. — Готовлю себе замену. — Рановато ты от нас уходить собрался, тебе не кажется? Кстати, скверно выглядишь, все хорошо? — Всё путем, дядюшка Гуидо, у меня как обычно, — улыбнулась я. — Подвезете? — Ты бы так не оставлял, — нахмурился мужчина и кивнул на машину. — А ты Алонзо, давай в участок — проверь, не подавал ли кто в розыск.       Парень кивнул и умчался. Мы сели в машину Мэнлайо и мне пришлось ровно пятьдесят три минуты слушать лекцию, что некоторых людей кошмары довели до ручки. Волей неволей я вспомнила все свои кошмары, что мучили меня с момента пробуждения. С каждым разом мне становилось все хуже и хуже. Имма даже как-то посоветовала обратиться к врачу.       Вот только я — иллюзионист, а кошмары у таких как я это не просто сны. Я уже подключила близнецов. Они обыскивают все больницы, до которых только могут добраться и ищут мальчика похожего на меня, только с более темными волосами. Этот мальчик… Я кожей чувствую, что нужна ему, что он реален и ему больно, а также что там есть и другие дети. Тяжело вздыхаю и отрываю взгляд от окна. Уже год прошел, пора бы привыкнуть говорить о себе как о мужчине…       В лабораторию я поднялась в подавленном состоянии. Стоило дверям открыться, как до меня донеслись голоса. — Тогда, возможно, это несчастный случай. Наши поиски убийцы равны поискам справедливости в несправедливом мире, — причитала Мадлен. — Без расследования мы не сможем, установить — убийство или нет, но расследования не будет, пока доктор Спейд не объявит, что это убийство… — прозвучал спокойный голос Луки в ответ. — Значит, доктор Спейд, — с издевкой произнес Алонзо. — Знает больше всех? — Ну-фу-фу. Я знаю вещи, от которых свернется ваша кровь, включая формулу свертывания крови. А ты вроде должен был быть в участке, разве нет? — Не твое дело, — буркнул мужчина. — Деймон, — Имма обернулась и заботливо подала мне свежий кофе. — Мы установили причину смерти, — она протянула мне отчет. — Шустро, — кивнула я, пробегаясь по строчкам и рассматривая рентген-снимки. — Реконструкция черепа? — Уже в процессе. Но многих осколков не хватает, — тут, же отозвался Лука. — Что ж, друзья мои, — протянула я, рассматривая пулевое отверстие на берцовой кости. — У нас убийство. — Серьёзно? — оживился Алонзо. — Как сердечный приступ, — расплылась я в улыбке.       Личность жертвы была установлена: девушку убили, так как та ввязалась в дурную компанию. Наркотики и энергетики в больших количествах. Выяснилось, что девушка принимала диацетилморфин перед смертью. Так что расследование не затянулось надолго. Убийцей оказался неудавшийся жених, который видимо и подсадил девчушку. Я просматривала её личное дело. Она была перспективной спортсменкой, хотела быть мастером спорта. Даже жаль её.       Все уже разъехались, а я задержалась. Мне снова придется переживать ощущения незнакомого мальчика, и я, как могла, оттягивала этот момент. Два часа спустя, я все же решилась и отправилась домой, когда на полпути услышала телефонный звонок. — Ты можешь приехать прямо сейчас? — без приветствий проговорила Имма. — Что-то случилось? — я почувствовала, каким безжизненно-монотонным был её голос, словно она была контужена. — Случилось… У меня тут беда. — Опять Джером? С тобой все в порядке?       Иммаколета и Джером состоят в браке всего лишь год и семь месяцев. Но тридцатидвухлетний мужчина большой любитель выпить и распустить кулаки. Они жили втроем: Джером, Имма и её младшая сестра красавица Летиция. Я была частым гостем в их доме, и неоднократно мне доводилось урезонивать разошедшегося мужчину. — Да, Джером. Я убила его, — и только сейчас до меня донёсся посторонний звук — плач Лети. — Так, слушайте внимательно! Заприте дверь и никого не впускайте до моего приезда, — скомандовала я, резко разворачивая машину. — Не звоните больше никому. Ни с кем не разговаривайте. Сделайте две чашки кофе с молоком и сахаром — побольше сахара. Не паникуйте и ждите меня. Я буду через десять минут.       Вдавливаю педаль газа, держа стрелку в опасной красной зоне и слыша, как сердце гулко стучит в ушах. Я должна помогать раскрывать преступление, но именно сейчас я думала о том, как заставить исчезнуть тело.       Я видела много различных ран и слишком привыкла к трупам. Поэтому каких-либо чувств лежавший на полу мужчина у меня не вызвал. Джером лежал, широко раскинув руки, а из разбитого виска тонкой струйкой текла кровь. Я огляделась. Смерть наступила мгновенно. Судя по всему, Имма толкнула его, а тот, ввиду нетрезвого состояния, запнулся о ножку кофейного столика, перевернул этот самый столик и ударился виском об угол ножки. От столика придется избавиться, мелькнула грустная мысль. Он мне нравился.       Лети была невредима, но зрачки были ненормально расширены — она была в ужасе и едва слышно всхлипывала. Имма же могла похвастаться синяком под глазом и гематомой на левой руке, чуть выше локтя. Я сощурилась. У неё начали расширяться грудина и ребра. Беременна. Как я раньше не заметила? Поймав мой взгляд, женщина вздохнула и прикрыла живот руками. — Имма, отведи Летицию в её комнату.       Пока женщина выполняла поручение, я еще раз осмотрелась и убедилась что никакого убийства не было. Позвонила в органы. — Имма, — я взяла женщину за плечи и заставила смотреть мне в глаза. — Ты квалифицированный специалист. Оглянись. Убийство было? — Я… я… Н-нет… — выдохнула она после того как я её пару раз тряхнула. — Тс… А теперь сядь.       Разбирательство и суд прошли быстро. Дело признано несчастным случаем и закрыто. Но Имма жить в Неаполе отказалась наотрез. И вскоре я прощалась и провожала в Америку мудрую, добрую Иммаколету и её солнечную сестру красавицу Летицию. Надеюсь, еще увидимся…