Сделан ход пиковой мастью.

— Камикарос, травоядное…       Я тяжело вздохнул, глядя на Облако Вонголы. Пока, ничего странного или подозрительного не происходило. Юноша был до ужаса педантичен, самонадеян и горд. В конечном счете, это сыграет с ним злую шутку.       Каждым своим жестом молодой человек с каждой секундой все больше и больше напоминал мне Алауди. Что разжигало неуместное желание проверить, чем меня может порадовать его потомок. — Привычка не показывать свои чувства въелась настолько, что стала инстинктом, верно? Юный хищник, загнанный в жесткие рамки, ну-фу-фу, какая знакомая картина. — Кто ты? — спросил парень, никак не выдавая своих эмоций, но соперника он во мне определил сразу, что видно по заинтересованно изучающим меня серым глазам. — Какой грубый, впрочем это и не удивительно, — хмыкаю, выходя из тени деревьев. — Ну, здравствуй Хибари Кея. Давненько хотел с тобой познакомиться. Мой сын последнее время крайне часто упоминает о тебе. А каждая его поездка в Намимори кончается дракой… Ты случайно не знаешь почему? — Хохлатое травоядное? — Оя, — не сдерживаю смешка на новое прозвище сына, о котором тот в своих историях не упоминал. — Если ты о Мукуро, то да. Я его отец, который весьма заинтересовался спарринг партнером своего сына. Должен сказать, я удивлен увидеть обычного хулигана.       Зрачки серых глаз сузились. Парень рванул на меня. Правая тонфа столкнулась с древком косы. От левой пришлось уйти в сторону. Парень очень быстрый и точно знает куда бить. Но при этом он действует нахрапом, стараясь бить на поражение. Хотя нужно отдать ему должное — по физической подготовке он переплюнул даже Кена. Учитывая что я гонял мальчика-оборотня пока тот не начнет использовать пламя на голых инстинктах, даже не задумываясь, а вот Кея делал это и так, совершенно неосознанно. Легкое давление пламени Облака чувствовалось каждый раз при столкновении тонфа с косой.       Юный диктатор пламенем в полную силу не пользовался, а потому наша потасовка была равносильна избиению младенца. Все закончилось так же быстро, как и началось. Созданные мною лозы лишили любой возможности двинуться. Тонфа со звоном упали на землю. — Что ж, было приятно познакомится с тобой, Хибари Кея, arrivederci!       Ухожу на достаточное расстояние от подростка с задетой гордостью и вынимаю из кармана надрывающийся мобильный. — Деймон Спейд слушает. — Спейд, я получил твое сообщение. Навестишь меня? — Быстро же новости разлетаются. Что-то серьезное? — Не думаю что это телефонный разговор. — В таком случае не вижу причин отказываться, жди завтра поутру.       Дети уехали в Мафия Ленд и не сомневаюсь, что развлечения им там обеспечены. А вот меня ждет очередной скучный перелет в Италию. Неаполь встретил меня уже который год устраиваемой для туристов культурной программой под названием «Maggio dei monumenti» или «Магия памятников». Как следует из названия программы, в течение пяти недель всем гостям города готовят специальные предложения для осмотра памятников. И продлится вся эта кутерьма с кучей народа до конца мая. — Здравствуй, Серджио, — поприветствовал я мужчину, что гостеприимно отворил дверь своего авто. — Давненько не виделись Деймон. Как у тебя дела? Как дети? — О~о, у нас все просто замечательно. Реборн дрессирует. Вонгола психует. Я наблюдаю за цирком. Но ты ведь заставил меня совершить столь дальний перелет не для того чтобы узнать о моем здоровье, я прав? — У меня получилось нарыть кое-что на семью, что сотрудничала когда-то с Эстранео. — Столько времени уже прошло, — задумчиво произношу отгоняя не самые приятные воспоминания. — Не спорю шифровались они хорошо, еле подкопались. Кстати, ты слышал о Риччи? — Да. Вонгола вытащила, даже не так, временно выпустила мальчишку, чтобы испытать ученика Реборна. И кроме него еще пару весьма опасных преступников, с той же целью. — В общем и целом новости не радостные. Кофе? — Давай что покрепче, — с тяжелым вздохом произношу я, чувствуя возвращающуюся головную боль. — Снова болит голова? — Так заметно? — Выглядишь довольно уставшим. Непротив небольшого обследования? — обеспокоенно осматривая меня спросил он. — Буду весьма признателен, если ты сможешь избавить меня от нежелательной соседки. — Тогда давай не будем откладывать в долгий ящик, — Серджио решительно кивнул, набирая скорость. — Сейчас в больницу, а пока ждем результатов, проверим Буджардини. — Что известно об этой семье? Что-то я не слышал о ней, — нахмурился я, силясь вспомнить хотя бы одно упоминание этой семьи. — Это и не удивительно, она довольно мелкая и слабая. Специализируется на шпионаже. — Торгует информацией? И почему тогда о ней никто не знает? — Семья довольно молодая. При Первом и Втором еще держалась, но вот при Третьем что-то там произошло, — Серджио поморщился и потер лоб. — Не упомню уже что. В общем, семья утратила зарождающееся внимание. Сейчас там у руля молодой Четвертый, вот он то как раз и наша темная лошадка. — Сильно ли он изменил политику? Все-таки информация стоит дорого, если бы ему удалось решить возникшую проблему при Третьем, то Буджардини вполне могла войти в рейтинг пятидесяти… Так, в чем заключается наша задача? — Наши общие знакомые братья подсобили и нашли для нас кое-что. В Неаполе есть одна из точек этой семьи. Хочу посмотреть, чем они занимаются. — Чем же они заинтересовали семью Медичи? Вы вроде бы сохраняете нейтралитет. — Все чаще попадались поддельные лекарства. Участились отравления. В лекарствах нашли пламя, — хмуро пояснил свой интерес сицилиец. — Вот как… Ох, — я помассировал виски. — Курому не нервничай. Вот так. Медленно. Серджио я сейчас отключусь. Все объяснения потом.       Хром сильно нервничала, никак иначе я не мог объяснить её столь неаккуратные действия и оказался прав. По ушам ударили звуки выстрелов и взрывы, а первым что я увидел, стали огромный осьминог и ребенок с фиолетовой пустышкой. — Посмотрите! Девчонка изменилась! — из-за спины донесся нестройный хор голосов, от чего оставалось только порадоваться что на иллюзии надет капюшон и проклинать всех известных мне Аркобалено. — Это же Ombra! Ombra заодно с Вонголой! — Ну-фу-фу, — улыбнулся я, чувствуя, как задергался глаз. — Papa! — по левую руку возник Мукуро. — Это Скалл. Семья Калкаса. — А~а, что ж… тогда беспокоится не о чем. — Что?! — подскочил к нам Тсуна. — Ombra прав, глупый Тсуна, — Реборн приземлился мне на плечё, давая понять что мирный договор с Солнечным Аркобалено подтвержден. — Как я уже говорил, я считаю, что осьминог очень вкусный. — Реборн… — простонал Тсуна, хватаясь за голову.       Носитель фиолетовой пустышки прослыл своей крайней невезучестью. Так что в каком-то смысле он был самым безобидным из всей семерки. Если не вспоминать, что в эту самую семерку отобрали самых лучших. В конечном итоге Аркобалено в количестве Дождя, Солнца и Облака разобрались между собой сами. А меня таки официально представили остальным хранителям. — Хаха, значит это твой ото-сан, Мукуро? — Ямамото Такеши заинтересованно меня осмотрел и солнечно улыбнулся. — Будьте осторожны Джудайме, — обратился к своему Небу Гокудера, как он вероятно думал шепотом, — Об этом киллере ходят самые разные слухи, он наверняка еще более чокнутый чем эта хохлатая башка! — Не говори чего не знаешь! — резко оборвал его Тсуна и чертыхнулся от собственной резкости.       Реборн выгнул бровь и заинтересованно взглянул на ученика. В то время как в несчастный Ураган уже летели несколько игл, наверняка смазанных чем-то не очень приятным, а модифицированный кулак пришелся ему точно в челюсть. Хаято взвыл раненым зверем, но тут же оказался связан лозой. Мне же оставалось только умилятся своим защитникам. — Мукуро, достаточно. Кен, убери челюсти. Чикуса? — вопросительно взглянул я на брюнета. — Это не яд, — понятливо отозвался он. — Вот и славненько. Значит так, я возвращаю Курому. Никого не калечить… — но оценив мрачный настрой сына исправился. — Хотя бы никого не убейте. А что касается тебя Гокудера Хаято, то советую тебе следить за тем, что и кому ты говоришь, — произнес я, выпуская всего каплю пламени Мрака.       Но этого хватило, чтобы побледневший парень закивал болванчиком. Устало вздохнув, возвращаю контроль маленькой хозяйке тела. Перенос сознания на такое большое расстояние отнял неожиданно много сил, так что пообещав обеспокоенному Серджио все объяснить позже, я решил немного поспать.       Под хитросплетением улиц и площадей знаменитого города скрыт лабиринт древних акведуков, каналов и проходов, хранящих тайны тысячелетий. Наводка близнецов привела нас в Пьяцца Кавур, самый центр Неаполя. Где расположен вход в «Подземный Неаполь». Мы с Серджио зашли внутрь и спустились по длинной лестнице. К середине пути температура постепенно стала падать, с каждой минутой становилось все темнее, нос защекотал запах сырой земли. Мы спустились на глубину сорока метров. Вокруг очень тихо и влажно. Мне совершенно не нравились ощущения, порожденные этим местом. Уж слишком сильно катакомбы напомнили наше с Мукуро путешествие по кругам ада. — Здесь есть несколько коридоров открытых для туристов, — впервые за долгое время подал голос Медичи. — Но нас интересуют несколько дальних, где по официальным данным слишком велик риск обвала. — А по неофициальным данным? — Вот мы и выясним, что там по неофициальным данным…       Дальше мы снова двигались в тишине. Пальцы начали неметь от холода. Как неожиданно Серджио остановился и посветил фонариком на стену под самым потолком. — Трубы? — удивленно посмотрел я на его находку. — И провода, — кивнул мужчина. — Идем, думаю, мы почти пришли.       Трубы вывели нас в небольшую тускло освещённую лампами комнату. В проеме слева — лифт, который, судя по всему, уже давно прогнил. В правом — лестница, куда мы и направились. Сверху, вдоль потолка, тянутся трубы. — Для чего эти трубы? — Скорее всего это какая-то подземная лаборатория. Трубы нужны для того, чтобы полноценно осуществлять подачу свежего воздуха, — задумчиво протянул Серджио, дернув рубиновую серьгу — Тсс… Слышишь? — Да, — прошептал я прислушавшись.       До нас донеслись голоса и смех. Приглушенные и явно удаляющиеся. Мы быстро поднялись по лестнице и тихо прошли коридор с несколькими комнатами. Найдя единственную в которой был свет, решили осмотреться. Серджио тут же принялся вчитываться в документы, лежащие на кушетке, единственном предмете мебели в комнате. Меня же заинтересовал объемный сверток грязной ткани в самом дальнем углу.       Я замер, почувствовав трупный запах. С содроганием откидываю ткань. Под материей лежала женщина. Вернее то, что было ей когда-то. Изломанной куклой в изодранной одежде она лежала в луже крови. — Что там у тебя? — Серджио подошел и помрачнел от увиденного, поджав губы. — Деймон, что ты задумал? — обеспокоенно спросил он, покосившись на материализованную косу. — Всего лишь напомню миру кто такой Деймон Спейд, — хищно улыбнулся я в ответ.       Бывшие в той комнате до нас двое мужчин нашлись быстро. Я замахнулся и нанес косой удар, который скользнул по плечу. Первый вскрикнул и упал в попытках зажать рану. Второй успел отскочить в сторону и вынуть оружие из кобуры. — Восьмой элемент… — тихо шепчу и тут же оказываюсь перед его перекошенным от страха лицом.       Искры взметнулись в стороны, лязг металла соединился с воплем боли. На моё лицо брызнула горячая жидкость, заляпав подбородок и щёки. Я опустил косу и провёл пятернёй по лицу. На кончиках пальцев осталась кровь. Кровь же капала и с лезвия косы, оставляя алые пятна. — Серджио, если ты хочешь мне что-то сказать, сделай это будь столь любезен, — уже сидя в машине, устало вздохнул я. — Не мне тебя судить, — чуть помолчав, ответил мне сицилиец. — Но должен признать не ожидал от тебя столь грубой работы. — Дорогой мой… Стой! — подскочил я. — Останови машину! — Деймон! Ты что творишь?!       Но я уже его не слушал, выскочив из еще не остановившейся машины. По противоположной стороне дороги шел Козарт. Вернее его точная младшая копия. Худощавый и невысокий, с растрепанными огненно-рыжими волосами он был похож на Тсуну. Взгляд алых глаз со зрачком компасом смотрел устало и грустно, что вкупе с его сутулостью создавал образ побитого котенка. Я хотел было позвать его, но вовремя опомнился и вернулся в машину. — Что все это значит?! — рыкнул перепуганный Медиче. — Ничего… — устало откинулся я на спинку сидения, закрыв ладонью глаза. — Всего лишь призраки прошлого. Извини, мне нужно позвонить, — тряхнув головой достаю из внутреннего кармана телефон. — Ланчия слушает, — раздалось с той стороны после непродолжительных гудков. — Ланчия, это я. — Маэстро? — Ланчия, у меня к тебе будет просьба. — Слушаю. — Постарайся найти все, абсолютно все возможное о семье Шимон. — Шимон? — удивленно повторили с той стороны. — Хм… хорошо. Сделаю все возможное. — Деймон Спейд, что, в конце концов, происходит? — недовольно и настороженно спросил Серджио.       Но вопрос его остался без ответа. Меня скрутило. Голову прострелила сильная боль. Медичи выдал витиеватое ругательство и прибавил скорости. Всю дорогу до больницы, все что я мог это крепко сжимать зубы и массировать виски в надежде хоть немного унять боль. — Ну и что там? — не открывая глаз спросил я. — Деймон… ты должен рассказать мне все о процессе твоего… твоей заморозки, — поморщившись и отдергивая воротник белого халата произнес Серджио, затем взял лежащие на его столе анализы и хмурясь стал вчитываться в текст. — Дело в том что я не вижу патологических отклонений, то есть физически ты полностью здоров. Вся проблема в пламени. Его использование сильно истощает твой организм. — И чем мне это грозит? — Мы попробуем дозировать использование пламени, посмотрим, что из этого получится. Будешь использовать пламя в определенном количестве, постепенно будем увеличивать дозу, чтобы выяснить рамки допустимого. Я хирург, Деймон, я могу излечить тело, но я не могу изменить волю. Теперь… — Да нечего собственно рассказывать, в те времена люди охотились на ведьм и не было этих высоких технологий. Все строилось на точном расчете и использовании техники Примо. Прорыв точки нуля с подпиткой из пламени Солнца и тонкий слой из пламени Тумана и Облака отделяющий меня ото льда. Это было нечто сродни комы, но в то же время нет. Я жил. Чужой жизнью, в чужом теле. Оттуда и все мои познания в области медицины. — Что-то я не очень понимаю… Ты говоришь что жил все это время… — Нет, не все. Той жизнью я прожил лишь двадцать восемь лет. Вот смотри, говорят что, когда человек находится в коме его душа отделяется от тела и он может видеть что с ним происходит. Не перебивай, дослушай. Так вот, теперь представь, душа зависла в пространстве и не может вернуться — мешает преграда, в нашем случае лед. Но неожиданно освобождается сосуд идеально подходящий под эту душу. Пустой сосуд. — То есть какой-то ребенок умирает сразу после рождения или еще во время, и ты благополучно занимаешь его место, при этом начиная жить, как говорится, с чистого листа. — Что-то вроде того. Но как только сосуда не стало, душа вернулась к первоначальному пристанищу. — Или система решила сама тебя вернуть. — Ну или так. Здесь у меня уже нет однозначного ответа.