Сделан ход пиковой мастью.

      Савада Нана устала. Перед ней сидел муж. Вроде как её муж, вроде как родной, вроде как любимый. Но все это — «вроде как». Она больше не чувствовала того трепета глядя в голубые глаза. Она все же приняла, что хочет видеть вместо голубого синий. Вместо коротких жестких светлых волос, необычные темные и мягкие. Что бы вместо громкого хохота, были мягкие смешки. Вместо мимолетных и немного грубых объятий были невесомые поцелуи руки и теплые руки на плечах. Что бы её любимый единственный сын не морщился от запаха алкоголя, а с довольной улыбкой потягивал свежий кофе. Чтобы не видеть на лице Тсунаёши кривую фальшивую улыбку и виноватый взгляд.       Нана покачала головой, расставляя тарелки. Иемицу даже не спросил, как у них дела, как они жили. Она прекрасно понимала, что дальше так продолжаться не может. Ложь длиною в пятнадцать лет брака. Ложь, которая стоила благополучия их сына. А сколько еще её собирались держать в неведении? Неужели Иемицу правда считает, что она ничего не замечает? Что у неё не появляются вопросы?       Она знала о своих чувствах, что зародились к другому мужчине, но честно сдерживала себя, думая, что чувства к мужу еще вернутся. И была бесконечно благодарна за терпеливость и понимание со стороны Деймона Спейда. — Иемицу, — тихо прошептала Савада Нана. — Я хочу подать на развод.       Блондин, что вальяжно развалился за столом в одно мгновение протрезвел, хотя только что выглядел как законченный алкоголик. — Нана, милая, что ты такое говоришь, — мягко начал мужчина. — Я понимаю, что меня почти не бывает дома, но сама понимаешь моя работа… — Работа Внешнего Советника? — впервые жизни перебила его женщина. — Иемицу, как ты можешь? Даже сейчас когда все происходит прямо передо мной? — Откуда ты знаешь? — настороженно спросил он. — От ото-сана Мукуро-куна и Хром-чан. Дело в том, что пока ты был в Италии. Не перебивай, пожалуйста, — подняла руку женщина, прервав попытку блондина заговорить. — Минору-сан, все это время был рядом, помогал нам с Тсу-куном, учил его, и всегда отзывался на любую мою просьбу, не прося ничего взамен. При всем при этом он, так же, как и ты принадлежит миру мафии. Да, я знаю и об этом. Иемицу этот человек заменил нам тебя. И я.… пойми меня, пожалуйста, правильно, — Нана посмотрела в глаза, мрачнеющего с каждым её словом блондина. — Я.… не могу простить того, что ты солгал о столь важных вещах. И Тсу-кун тоже. Это просто разрывает меня на куски. Я понимаю, что ты хотел как лучше, но вот к чему это привело… Иемицу, я устала. Я перегорела. От того что связывало меня с тобой осталась лишь горечь. Ты хороший человек и я искренне желаю тебе счастья, но прошу тебя… отпусти. — Нана… — потерянно произнес мужчина. — Я.… — роняя стул, он подорвался с места и обхватил тонкие руки жены. — Нана, милая… Прости… — он поцеловал её руки, но женщина аккуратно высвободила их и грустно улыбнулась, не скрывая своих слез. — Милая… прости…

***

— Нана, я приехал так быстро, как только смог, что слу…       Закончить мне не дала налетевшая на меня и расплакавшаяся женщина. Растерянный я бегло оглядел комнату, но не нашел возможной причины её слез. Я и представить не мог, что успело случится за время моего отсутствия. Так, что я прибыл сразу, как только отдал Франциско на руки своим домочадцам. — Ну, что ты… Кто заставил тебя плакать? —осторожно спросил я, приобнимая хрупкую фигурку, и придумывая тысячу кар для смертника. — Все хорошо… Я… Деймон… Я попросила развод… — между всхлипами произнесла она. — Он… понял… принял… отпустил… — она подняла голову и счастливо улыбнулась. — Мы… свободны… — Ну, вот и все, — еще больше растерянный, но до безобразия счастливый, я осторожно вытер слезы с её лица и притянул к себе, невесомо целуя в макушку. — Все будет хорошо. — Угу…