samuel — i’m ready
Ночью летом на улице слишком хорошо: свежо, прохладно и тихо. И Сехуну это безумно нравится, до дрожи в руках. Нет никакого скопления людей, которые куда-то спешат. Никто на тебя не смотрит, бросая злобные и полные неприязни взгляды, ты никому не нужен, собственно, как и тебе. Он неспешно идёт по темной улице, которая даже не освещается фонарями, не разбирая дороги. О доверяет своим инстинктам и ногам, которые ведут его непонятно куда. Хотя имеет ли это большое значение? Нет. Ночевать ему негде, потому что родители снова напились, и возвращаться в отчий дом нет никакого желания. Лучше провести время одному в какой-нибудь подворотне, чем терпеть вечные побои. Парню не впервой ночевать на улице. Он привык. Обычно он укладывается где-нибудь на лавочке, подбирая ноги к своей груди, и засыпает, либо же заходит в какой-либо подъезд, усаживаясь на порожках, прижимаясь к стене. Спина болит, но Сехун не замечает этого. Как и сбитых на руках костяшек, ссадинах по всему телу и неприятного запаха изо рта. Ему плевать на всё. Его интерес к жизни потерян давно. Что он видел за свои девятнадцать лет? Что он хотел бы увидеть? Ничего. Сехун вставляет в уши наушники, делая громкость на всю, он покусывает губы в ожидании любимого момента в песне. Музыка — единственное, чем бы хотел заниматься парень. Это его страсть. Когда-то давно он пытался поступить на хореографа, но все его мечты разрушили люди, наливающие в рюмки неприятную жидкостью ежедневно. Он привык. О усаживается на лавку, которая находится рядом с жилым домом. Парень поднимает взгляд, рассматривая многоэтажку. Вся она в огоньках, слишком гармонично смотрится с ночной улицей. «Красиво», — думает Се, тихонько вздыхая. Он бы хотел жить в таком доме, а не в той двухэтажке, состоящей из бревен. Парень старается не думать о завтрашнем дне, его сейчас всё устраивает. Живи моментом. Кап. На лицо Сехуну падают капли дождя. Он наслаждается. Кап-кап-кап.***
— Ты кто? — высокий парень недовольно хмурится, чуть приоткрывая входную железную дверь. — Твой сосед, — усмехается второй, пряча наушники в карман растянутых спортивок. Он нагло врёт, но не краснеет. Хозяин квартиры хмыкает, скалясь, но всё же впускает незваного гостя внутрь. Сехуну не хотелось и дальше мокнуть на улице, ведь он и так промок до нитки. Ему хватило смелости и желания зайти в эту многоэтажку и позвонить в первую попавшуюся дверь. Он не ожидал, что её так быстро откроют, а парень за ней был просто восхитителен. Красные волосы, которые сразу же бросаются в глаза, растрепанны, и у Се возникает желание пригладить их, но он сразу же отбрасывает эти мысли туда же, где хранится мечта о танцах и музыке. — Я Чанёль, — парень проходит внутрь квартиры, даже не боясь, что незнакомец может оказаться каким-нибудь вором. — Ага, — Сехун не обращает на него никакого внимание и движется в сторону ванной комнаты и запирается там, как только понимает, что он сможет согреться.***
Сехун выходит в одном полотенце, которое обернуто вокруг его бедер, даже так его тазовые косточки привлекают к себе большое внимание. Они выпирают, словно готовясь разорвать полотенце. Всё его тело — кожа да кости. Больше сказать нечего. Он пугает сам себя в отражении. Парень не постеснялся воспользоваться чужой вещью, ведь ему плевать на то, что хозяин может подумать. Ему будет плевать, даже если тот сейчас вышвырнет парня за дверь, совершенно голым, ведь Се согрелся, отмылся и привёл себя в божеский вид. Впервые ему захотелось это сделать, сделать это для себя. От него приятно пахнет, да и выглядит он теперь, как здоровый и привлекательный подросток. Парень проходит в гостиную комнату, бросая взгляд на широкую спину, обтянутую футболкой. «Красиво», — вновь думается О. Чанёль стоит у окна, рассматривая улицу, а в особенности ту злосчастную лавку, на которой сидел этот бродяга, как думает Пак. Он заметил его ещё перед началом дождя, ожидая машину с очередной шлюхой по вызову, но та так и не явилась. Как давно он завел такой образ жизни? Не знает. Но постоянных отношений ему не хотелось. Однажды он обжегся, больше нет никакого желания. — Позаимствуй рубашку какую-нибудь, — просит Сехун, подходя к кожаному дивану, усаживаясь на него и закидывая ногу на ногу. — Она тебе не понадобится, — Чан поворачивается, приближаясь к озадаченному парню, который смотрит больше с интересом, чем с испугом, но безразличие всё равно преобладает. И Паку тоже плевать.***
На утро Сехун совершенно голый стоит около шкафа, пытаясь отыскать хоть какие-то вещи, которые могут ему подойти. На теле парня красуются сине-фиолетовые отметины, в частности на тазовых косточках, ключицах и шее. Чувствительная кожа даже оставила отметины в виде синяков на запястьях и ногах парня, ведь Чанёль в постели, как оказалось, не особо привык к нежности. О похуй на это. Ведь на его теле достаточно всяких ссадин и некрасивых шрамов. Парень думает, что он просто подвернулся ему под руку, и обоих это устраивает. Секс без обязательств, что может быть лучше? Тем более, когда у младшего его давно не было. Се находит серую рубашку и черные обтягивающие джинсы, на коленях которых порезы. Он быстро одевается, подходя к большому зеркалу. Снова ужасается своего вида, но в этой одежде О уже вроде бы и ничего. Он ерошит свои черные волосы, вздыхая, когда понимает, что вся шея усыпана засосами, буквально вся. Под глазами темные мешки, он дотрагивается до этой кожи, чуть оттягивая. Она приятная на ощупь, а ещё тоненькая, словно сейчас порвётся. Сехун усмехается. Всегда ли он был таким хрупким? А на вид? — Деньги на комоде, — басит старший. — Шмотье подойдет, бывай, — Сехун уходит, захлопывая за собой дверь. По дороге домой он старается забыть этот путь к высокому парню навсегда.***
— Что с твоей шеей, чувак? — смеется Кай, повисая на своем друге. — Отец душил, — Сехун выглядит настолько серьезно, что Чонин действительно в это верит, строит сочувственный взгляд, похлопывая по плечу, и лишь крепче обнимает. «Ахуенно душил», — думает О.***
Сколько раз Сехун пытался забыть дорогу к дому Пака? Раз десять? Пятнадцать? А может больше. Вот только после каждого его прихода младший перестал что-либо брать за их секс, перестал думать о Чанёле, как о ненужном ему человеке, как о человеке на одну ночь. Ведь эти ночи превратили не в одну. В душе О поселялось новое чувство, которое всё ещё подавлялось безразличием. Сехун не хотел думать об этом, поэтому как обычно получал свой жестокий секс и уходил, даже не дождавшись утра. Но каждый раз Сехун либо привыкал к жестокости, либо Пак стал мягче (?). Перед уходом он всегда наблюдал за хозяином квартиры, приглаживая его пряди волос (он всё же воплотил это желание в реальность), которые вечно находились в творческом беспорядке. Именно в творческом, ведь, как оказалось, Чанёль известный композитор. Сехун не завидовал, нет, иногда он приходил к нему в те моменты, когда старший писал новую музыку, О садился около его ног, кладя голову на колени, и наслаждался. А иногда даже танцевал перед ним, показывая то, что выучил давно. Его танцы западали глубоко внутри старшего. И Чанёль влюбился. Действительно влюбился в этого бродяжного паренька, которого бросили родители, точнее забили хуй на его существование. Об этом он узнал из личных источников, ведь парень совершенно ничего не рассказывал, а Пак любил много поболтать, хоть О и не отвечал, но выглядел заинтересованным. Или ему показалось? Чан каждый день ждал его прихода, каждый день старался сделать что-то для него, ведь он даже стал мягче в постели, надеясь, что Сехун заметит, но, кажется, в его взгляде всё так же оставался холод, но Чанёль ни на что не надеялся, ведь ему самому это не надо. Так ведь? После ухода его первой любви, Чан разочаровался в людях, но было в Се что-то, что давало веру и желание. Пак приручил его, словно потерявшегося пса. Дал уют, тепло, а ещё замечательный секс.***
— О, кто явился, — до Сехуна доносятся звуки музыки и пьяных голосов. — Я за вещами, мам, — он выдавливает из себя улыбку, которая больше похожа на то, что его просто потянули за щёки. — Неужели кого-то завёл? Счастья тебе с твоей девушкой! — она пьяно смеётся, чуть ли не валясь с ног. — Ага, — парень собирается, совершенно не обращая внимание на то, что его просят пригласить их с отцом на свадьбу, чтобы отметить это дело. Ключевое слово «отметить». Он не прощаясь, уходит из дома.***
— Впустишь? — Сехун стоит на пороге с небольшой сумкой вещей. Чанёль выглядит слегка растрепанным, а на заднем фоне слышится женский голос, в глазах О мелькает что-то вроде боли и разочарования. Он действительно думал, что нужен ему? Очередное развлечение на ночь, — Оу, извини, не знал, что ты не один, — Се подхватывает сумку удобнее, собираясь уйти, но его хватают за руку, крепко сжимая. Он отводит взгляд и не хочет смотреть на Пака, иначе выдаст себя. Нельзя. — Останься, — шепчет Пак, чуть притягивая парня к себе, сокращая расстояние.***
— Чанёль! Иди сюда! — зовёт парня Се, чуть хмуря брови. На его лице в последнее время появляется всё больше эмоций: радость, счастье, любовь, злость, раздражение. И как раз последнее сейчас преобладает, ведь его бойфренд снова разбросал корм их собачки, которая весело виляла хвостом, кушая все подушечки корма с пола. — Да, любимый, бегу, — Чанёль появляется на кухне, растрепывая свои волосы, — Ой, Виви, не кушай с пола, — парень сразу же подхватывает собачку, прижимая к своей груди. — Я же просил тебя аккуратнее своими швабрами размахивать! — Я не виноват, что у меня сексуальные длинные ноги! — Беги, Пак Чанёль, — угрожающе шипит О.***
— А, всё-таки, я счастлив, — Чанёль прикрывает глаза, закидывая голову назад, протяжно постанывая. — Заткнись и двигайся быстрее, неженка.***
Они сидят на лавочке около своего дома, переплетая свои пальцы в замок. Сехун читает очередную книгу, собираясь поступать на педагогический, Чанёль слушает музыку в наушниках, пытаясь найти вдохновение на написание новой песни, а рядом бегает довольная собачка, которая играется с летающими бабочками. Они счастливы. Вместе. Несмотря ни на что.