Муза писательства не пришла к блогеру, но пришла другая Муза.

Закрыв за собой дверь на 221В, Ватсон удовлетворенно вздохнул. На улице лил дождь, он задержался на работе, а таксисты совершенно его не замечали. Зонтика у него с собой не было, и именно поэтому он, весь вымокший, добрался до дома только к… Джон взглянул на часы. Так и есть половина двенадцатого. То время, когда все уже разошлись по кроватям, кушать вредно, а шуметь вообще опасно. Он повесил свою куртку на батарею, надеясь, что к завтраку она высохнет, ну, или, по крайней мере, с неё уже не будет так течь. Сбросил запачканную грязью обувь и, стараясь не скрипеть ступенями, отправился наверх. Потоптавшись в нерешительности на площадке второго этажа, доктор тихонько вошёл через дверь на кухню. В квартире было темно. Думая, что Шерлок спит, Джон включил маленький свет у плиты и постарался тихо и почти наощупь заварить себе чаю, чтобы согреться. Немного поразмыслив, он решил отдохнуть прежде, чем идти спать, поэтому, подсвечивая себе путь телефоном, с большой горячей чашкой в руках Джон отправился в гостиную, собираясь посидеть около огня. Поставив чай на тумбу у кресла, Ватсон направился к дивану за пледом и… — Что за черт? — Джон непонимающе уставился на Шерлока, лежавшего на диване в странной позе, раскинув руки. — Шерлок?

***

Шерлок был дома один. Миссис Хадсон уехала на выходные в фешенебельный пансионат вместе с Миссис Тёрнер. Видимо, Майкрофт опять за что-то извинялся. Джон остался поработать сверхурочно. Детективу было одиноко (хотя, он никогда бы и никому в этом не признался) и ужасно скучно. Джон мог бы помочь. Но Джон, в данный момент, был недоступен. Единственный оптимальный вариант, который оставался — наркотик. Майкрофт был против. Джон запретил использовать этот вариант. Наплевав на всех, Шерлок достал всё необходимое из ещё неизвестного Ватсону тайника. Мамуля с папулей расстроились бы. Удалив все мысли и предвкушая блаженство, Шерлок забрался на диван с ногами и принялся готовить раствор, от старания даже высунув кончик языка. К моменту прихода Джона, он уже успел принять одну дозу и расслаблялся в кругу подушек с помощью второй. Глаза его были закрыты, рукав рубашки остался закатанным выше локтя, а на столике у дивана всё ещё валялись два использованых шприца и жгут. Холмс не слышал шороха, который создал Ватсон по приходу. Честно говоря, ему вообще было наплевать на всё вокруг. Но от возгласа Джона (явно слишком громкого для ушей медленно трезвеющего детектива) он подпрыгнул и, приоткрыв один глаз, попытался разглядеть хоть что-то. — Я за него, — пробубнил себе под нос Шерлок и захихикал над своей шуткой. — Что с тобой? — Джон осветил его с головы до ног и заметил голую руку, красную точку и небольшой синяк рядом, на локтевом сгибе. Быстро глянул по сторонам, подтверждая ужасную догадку, и увидел разбросанный на столе набор латентного самоубийцы. — Твою мать! — в глазах Джона появилась паника, и, тихо ругаясь, он начал считывать пульс, светить в глаза и всячески тормошить, желая привести Шерлока в чувство. Единственное, что отличало Шерлока от других торчков — так это то, что под кайфом он периодически мог здраво (насколько это возможно) мыслить. Шерлок не моргнул, когда Джон посветил ему в глаза. Но, несмотря на своё состояние, он был явно против, такого обращения. — Джон, немедленно прекрати меня трясти, — недовольно замычал он и, вывернувшись из железной хватки Джона, медленно принял сидячее положение, облокотившись на спинку дивана. Конечно же, Джон на это только фыркнул. Он сходил на кухню, вернулся и напоил сопротивляющегося и иногда тихо хихикавшего детектива раствором марганцовки. Не обращая внимания на его тихие возгласы из серии: «Оставь меня» или «Со мной все нормально», оттащил в ванну и заставил очистить желудок, пытаясь вывести токсины. Доктор всю ночь протирал его влажными салфетками, не давая впасть в беспамятство, и только под утро, оба измученные, они немного задремали. Спал Джон мало и плохо. Поэтому проснулся поздно, с тяжестью в голове и ломотой в давно раненом плече. Засыпать на диване явно было не лучшей идеей. Рядом ворочался Шерлок, которому к утру вроде бы стало лучше, а часы показывали, что он давно и окончательно опаздывает. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Джон и потянулся к телефону. — Нормально, — тихо ответил Шерлок и, приоткрыв глаза, увидел на столике следы своего преступления. Тщетно пытаясь сесть, он облизал обсохшие губы. Ему безумно хотелось пить, но сейчас он мог думать только о том, что сделает с ним Джон. Он не сможет оставить всё так. Он не забудет и не уйдет на работу как ни в чём ни бывало. Некстати вспомнился вечер после того, как он застукал его с сигаретой. Детектив вдруг не на шутку испугался предстоящего наказания. А что, если Джон, многократно и однозначно высказывавший свое отрицательное мнение насчет наркотиков и негативный взгляд на использование их Шерлоком, просто уйдет. Психанет, разозлится и оставит его один на один с этой гребанной наркотой? Холмс был уже не рад, что вчера поддался искушению. Слабак, не смог продержаться несколько часов до прихода Джона. А теперь всё висит на волоске. — Угу, — тем временем согласился с ним Джон и набрал номер Сары. — Я сегодня не смогу выйти, извини… Да, Шерлок вляпался в неприятности, и ему сильно досталось, — мрачно поглядывая на Холмса, объяснялся Ватсон. — Конечно, я справлюсь, спасибо. Он нажал на отбой и не терпящим возражения тоном объявил план: — Душ, завтрак, серьезный разговор. Поднялся, упёрся взглядом в стол и с прорывающимся сквозь спокойствие гневом добавил: — И убери здесь все! Шерлок, которому всё же удалось присесть, по привычке театрально закатил глаза. Ну не любил он убираться, это было неважным, скучным занятием, и он всегда реагировал на эту необходимость именно так — закатывал глаза, показывая всем и каждому, что это его не интересует. Хотя он тут же опомнился, медленно встал и, собрав шприцы, нетвердой походкой направился на кухню. По дороге он едва не грохнулся, но его спасло кресло, за которое он успел ухватиться. Выкинув мусор, он облокотился на дверной откос, пытаясь отдышаться. Даже такое малое физическое напряжение давалось ему с трудом.  — Убрал, — тихо произнес он, глядя на Джона рассеянным взглядом. — И? Что, после наркотиков с памятью проблемы? Иди в душ. Или ты ждёшь что я туда тебя отнесу? — голос Джона был полон злого сарказма. Шерлока передернуло. Невозможно было представить, что после того, что он натворил, Джон носил бы его на руках. Разве только сильно избитого. Гораздо легче было нарисовать в воображении картину, где Ватсон тащит его на поводке. И пинками загоняет в ванну. Шерлок поёжился от своих мыслей и меньше чем через минуту скрылся за дверью. Контрасный душ немого привел его в себя. Во всяком случае, он не шатался, как ковыль на ветру, и даже смог унять дрожь в руках, чтобы сбрить щетину. Он натянул на себя серые домашние штаны и вышел на кухню. Джон уже успел пожарить яичницу с беконом и, оставив еду и Шерлока наедине, закрылся в ванной. Есть Шерлоку совершенно не хотелось. Но он, конечно, понимал, что организм истощен, да и Джон будет недоволен. Поэтому упрямо насаживал на вилку бекон и отправлял его в рот. После трех маленьких кусочков его замутило, и он отодвинул от себя еду, тупо уставившись в стол. Джон после душа взбодрился, размялся, плечо перестало болеть, и даже настроение начало подниматься. — Возможно, всё не так плохо, — подумал он и отправился за своей порцией завтрака. Но, настроению не суждено было сегодня стать хотя бы нейтральным. При виде нетронутой тарелки Шерлока, оно сразу опустилось на метку «ниже плинтуса». — Таак, — грозно протянул Ватсон и сел в кресло, решив, что тоже не сможет есть, пока окончательно не разберётся, что происходит. — Я не могу есть, — произнес Шерлок, избавляя Джона от вопроса. Он осторожно сел напротив и откинулся на спинку, тяжело выдыхая. — Объясни мне, что вчера было? Ты опять вернулся к наркотикам? У тебя проблемы, о которых я не знаю? — серьёзно спросил Ватсон, сразу переходя к делу. — Нет никаких проблем, Джон, — отрезал Шерлок, потирая переносицу. Возможно, пытаться уйти от ответа, что стало истинной причиной его вечернего поступка, было не лучшим решением, но не сознаваться же в скуке и своей неспособности находится без Джона больше двенадцати часов. — Ясно, — сказал Ватсон, абсолютно не понимая, что происходит. Минуту он раздумывал, как поступить, потом вздохнул, потёр виски и уставшим голосом произнес: — Так, Шерлок, скажи мне хоть что-то в своё оправдание. Ты меня чертовски напугал! И ты обещал, что больше не будешь принимать кокаин. Если ты сейчас же не дашь мне хоть какое-то стоящее объяснение, мы пойдем наверх, и я накажу тебя. Потому что, когда мы начинали наши чёртовы отношения, ты, дьявол тебя побери, сказал, что завязал, и что у тебя больше ничего нет, — распалился к концу монолога Ватсон. — Так что происходит, Шерлок?! — Я думал ты дежуришь и вернешься только утром, — понуро произнес Шерлок и опустил взгляд. Джон не собирался его бросать, это не могло не радовать. Но наказание…— Моё оправдание тебе не понравится, Джон. Если я скажу, что это для дела, ты ведь не поверишь мне, да? Хотя, это правда. Иногда для раскрытия дела мне нужно, чтобы мозг работал быстрее, — Шерлок даже не врал. Так оно и было, пока он не встретил Ватсона. Теперь тот помогал ему очистить сознание, после чего он мог заново запустить все процессы в своей голове, и после этого они работали куда быстрее и качественнее. — У меня и правда ничего нет. Это, — он кивнул на свою руку со свежим следами от уколов, — мне…я...«одолжил». Мне правда очень жаль, Джон, — решил всё же извиниться Холмс. — НЕ ВРИ МНЕ!!! — вскрикнул Джон. — У тебя нет дела. Ты просто так вколол себе две дозы. Тебе на все плевать! На твою жизнь, на мою жизнь! На меня, — он пристально посмотрел на детектива. — И на самом деле ты ведь ничуть не раскаиваешься. — Я не вру, — Шерлок добавил в голос спокойствия и уверенности. — Дело и вправду есть, но оно ооочень старое. Дальше детектив не стал вдаваться в подробности, сделав несколько глубоких вдохов, посмотрел в глаза Джону и, слегка наклонившись, тихо прошептал:  — Мне не на все плевать. Не на тебя. Я, между прочим, отдал свою жизнь, за тебя, — последней фразой он нечестно намекал на свое лжесамоубийство, от которого действительно зависела жизнь Джона. — А сейчас ведёшь себя так, будто решил выкинуть её на мусорку! И тогда ты тоже вел себя как дурак, надо было мне все рассказать! — Джон все больше и больше злился. — Дьявол, Шерлок. Ты обещал! — Тогда бы всё рухнуло, люди Мориарти не дураки, они бы всё поняли, — постарался увести разговор в другое русло Шерлок. — Все было под контролем, я все-таки дипломированный химик и могу рассчитать дозу, чтобы ничего печального со мной не случилось. — Пре-кра-ти! Прекрати говорить, что все под контролем! Когда у людей все под контролем, они не травят организм наркотиками. — Джон уже давно не мог сидеть на месте и потому ходил туда-сюда по комнате. Теперь же он решительно остановился и сурово произнес, явно желая закончить этот бесполезный спор: — Значит так, либо я сейчас звоню миссис Холмс, и пусть она с тобой разбирается, либо ты говоришь мне правду. В любом случае, наказания тебе уже не избежать. Шерлок ошарашенно посмотрел на Джона. — Джон, не надо ей звонить, пожалуйста, — в панике начал лепетать он. — Я всё расскажу. Хотя, рассказ тут короткий. Я ширнулся от скуки. Понимаешь? Дела нет. Есть. Но то — старое. Не очень занимает. Ты ушел, мне было СКУЧНО! — почти взвыл Шерлок. — Вот это больше похоже на истину, — кивнул Ватсон, помолчал, что-то обдумывая, и кивнул себе ещё раз. — Твое состояние от одного до десяти, где десять это совсем плохо? — Зачем тебе это? Ты же врач, сам прекрасно видишь, — буркнул Шерлок. Ему было не то чтобы очень плохо, всего-то несильно кружилась голова, была легкая тошнота и ужасное желание поспать еще хотя бы пару часов. Это было достаточно хорошее состояние, которое Шерлок оценивал на три с половиной. Округлив в большую сторону, он тихо ответил, — четыре. — Ладно, — решил Джон. — Иди спать. Тебе нужно восстанавливать силы, — он встал и начал оглядывать помещение. — Если начнется ломка, то позвони мне и я приеду. Мне действительно нужно поработать и отвлечься, потому что все, чего я хочу сейчас, это выпороть тебя до полусмерти, чтобы ты наконец понял, что скука — это не самая дерьмовая вещь на свете, — он перестал шарить взглядом по комнате и посмотрел Шерлоку в глаза. — Где оставшаяся наркота? И не говори, что у тебя больше ничего не было! Шерлок тяжело вздохнул и, встав с кресла, отправился в их с Джоном спальню, откуда вернулся через минуту. Остановившись в дверях гостиной, он протянул быстро завтракающему Ватсону пакетик: — Это все. Честно, — пытаясь уйти от всё ещё злого взгляда Джона, он наклонил голову и тихо добавил, — прости. — Если бы я тебя не простил, меня бы уже здесь не было, — Джон, бережно провел подушечкой пальца по осунувшейся за ночь скуле и отстранился. — А теперь мне действительно пора. Он сходил в спальню взять пиджак и, выходя из гостиной, обернулся: — А тебе действительно нужно отдохнуть и прийти в себя. У тебя будет тяжёлый вечер. Ватсон спустился на первый этаж, натянул на себя ещё сырую куртку и отправился на работу, надеясь, что Сара не будет смотреть на него, как на психа. Последняя фраза Джона заставила Шерлока напрячься и опять начать нервничать. Но усталость и бессонная ночь брали свое, поэтому, выпив два стакана воды, детектив завалился на постель и вырубился, смутно ощущая благодарность за это Джону. Проспал он целый день и проснулся незадолго до прихода Джона. Главное, что боль и тошнота исчезли, а Холмс теперь чувствовал себя намного лучше. Порывшись в холодильнике, он решил подкрепить силы запеканкой и большой чашкой чая. Он был не таким безруким, каким видел его Джон. Во всяком случае, уж чай он всегда мог заварить, в конце концов, англичанин он или нет? Поборов таким образом слабость, Шерлок забрался в кресло с ногами и, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей о предстоящем вечере, уселся, а затем принялся просматривать новости и лайкать Трампа со страницы брата. Взломать его было трудно, но он справился.        Джон весь день думал о поступке Холмса. Осматривал посетителей, заполнял медкарты, беседовал с коллегами и думал, думал, думал. К вечеру доктор пришел к выводу, что действительно не может не отреагировать на вчерашнее. Если Шерлок не понимает слов и пренебрегает обещаниями, то, возможно, хорошая трепка отобьёт у него желание колоться. А здоровье и жизнь Шерлока были действительно важны для Джона. Поэтому домой он вернулся с твердым решением не затягивать. Взглянув на ожидающего его в гостиной Шерлока, который делал вид, что очень занят телефоном что-то быстро печатая, Джон хмуро кивнул, здороваясь, и отправился в ванную. Нужно было взбодриться. Как только за Джоном закрылась дверь, Шерлок нервно выдохнул. Все мысли, о которых он пытался не думать, тут же ворвались в его голову. Он успел заметить на лице Джона решительность и понять, что тот уже продумал весь вечер до мелочей и ничто не изменит его планов. В том, что планы эти касались наказания, Шерлок не сомневался. От этих выводов ему стало не по себе. В гневе Джон действительно был страшен… Шерлок постарался сдержать дрожь по всему телу и потерпел поражение. И все же, когда, искупавшись и переодевшись в удобные домашние джинсы и футболку, Джон вошёл в гостиную, Шерлок выглядел как обычно, разве что чуть бледнее, но это, как он предполагал, вполне можно было списать на абстиненцию. — Ужин? — внимательно глядя на Шерлока,       предложил Джон. Тот в ответ лишь отрицательно мотнул головой. Температура в комнате упала на пару градусов. — Тогда иди, — Джон отвернулся, подошёл к комоду и начал выдвигать самый нижний и реже всех использующийся ящик. — Ты знаешь, что делать, — не глядя на Шерлока, он искал все необходимое. Шерлок вздрогнул, глубоко вздохнул, стараясь сделать это незаметно, и без лишних вопросов поднялся с кресла. Заставляя себя выглядеть спокойным и независимым, он направился наверх. В бывшей комнате Джона почти все осталось как раньше. Они только спустили вниз его шкаф и тумбу, а кровать застелили клеёнкой, чтобы не пылилась. Шерлок разделся, сложил вещи на стоящий при входе стул и прошел к стене напротив. Тело предавало его. Сердце начало спринтерский забег, губы сохли, а его потряхивало от нарастающей в груди паники. Последний раз Джон порол его, а именно это он и собирается сделать, Шерлок не сомневался, когда он за день довел до слез трёх клиентов, один из которых, кстати, был мужчиной, а вечером, не удовлетворившись помощью Молли, обозвал её полной дурой. И это был по истине чудовищный опыт. Плеть в умелых руках становилась грозным оружием. Тяжёлая, с толстой, узорчатой ручкой она к концу истощалась в полоску кожи не шире пары миллиметров, очень удобно лежала в ладони и очень неприятно ощущалась на коже. Ей можно было снять с человека кожу или, возможно, убить одним ударом. В любом случае, Шерлок верил, что Джон может всё это сделать. Он больше не мог скрывать от себя свой страх. Он боялся и готов был это признать. Ноги не держали его, и он опустился на колени лицом к стене. Внимательно вслушиваясь в звуки, Холмс пытался собраться и хоть немного подготовиться к предстоящему. Джон за дверью делал тоже самое. Он пару раз глубоко вздохнул, придал себе суровый вид и решительно вошёл. Для удобства футболку и носки он оставил внизу, и теперь стоял в одних только брюках со свёрнутой кольцами плетью в левой, ведущей руке. Джон обвел глазами комнату и немного поморщился. Шерлок даже сейчас искал поблажку. Он не спорил и не просил обойтись без наказания, но все же встал на колени, хотя не мог забыть, что Джон против. Стоять на коленях всегда было легче. — Шерлок, тебе все ещё плохо? — Нет, мне уже лучше, — поднимаясь на ноги и упираясь руками в стену, ответил Холмс. Что-что, а упрямства у него хватало. — Хорошо, — Джон подошёл ближе. — Я ударю тебя десять раз. Две за каждую принесённую в дом ампулу этой дряни, один за то, что ты со мной спорил утром, и ещё пять за то, что ты нарушил свое общение данное мне. Ясно? Шерлок нервно сглотнул и тихо произнес:  — Да, Хозяин. После слов Джона не нужно было даже оборачиваться, чтобы подтвердить, что у него в руках именно тот кнут, о котором он думал. Все худшие опасения подтвердились количеством ударов. Десять. Только для этого инструмента десять было достаточно, чтобы выбить из него дух. Послышался звук распрямляющейся и падающей на пол плети. Все тело Шерлока напряглось в ожидании удара, хоть он и старался расслабить мышцы. Джон сделал пробный взмах, перехватил рукоять поудобнее и нанес первый удар. Плеть легла четко по диагонали от левого плеча до правой ягодицы. Шерлок вскрикнул от боли, пронзившей всю спину, а место удара тут же покраснело, но крови не было. Джон был профессионалом. — Считай, — строго приказал он. — Один, — как можно четче выдавил из себя Шерлок. Он знал, что если собьётся или произнесет нечётко, то Джон может начать сначала. Ватсон поднял плеть и почти без перерывов ударил ещё два раза крест-накрест. Пока что ему удавалось не накладывать удар на удар. — Два, — Шерлок старался, очень старался не разрыдаться. — Три. Он вскрикивал от каждого удара, и от этого «пять» получилось не таким громким, как ему бы хотелось. Честно говоря, он просто выдохнул что-то среднее между «пять» и «блять» и сжался ещё сильнее. Он сбился, но Джон сделал вид, что не заметил. Глядя, как кровь выступает на местах, где линии все-таки легли одна на другую, он остановился, давая небольшую передышку, и спросил: — За что были эти пять ударов, Шерлок? Шерлок, едва не падая, сделал несколько глубоких вдохов и ответил: — За то, что я принес домой наркотики и за то, что я спорил с вами, хозяин, — запинаясь, охрипшим голосом произнес он. — Именно! И, не затягивая, Джон выдал ещё порцию ударов. Шерлок громко вскрикивал после каждого из них, и даже закусанная до крови губа ни чуть не заглушала его вопли. Он почувствовал, как по его щекам потекли слезы, и не смог остановить их. Если бы не стена, на которую он опирался, то он давно бы уже в был на полу. Его спина покрылась красными вздувшимися рубцами, в некоторых местах выступившие бисеринки крови собрались в небольшие потёки, но никаких особо опасных повреждений, как мог определить Джон, не было. Но это не значит, что наказание не было очень болезненным. Ватсон отпустил плеть, подошёл ближе и за подбородок повернул Шерлока к себе. Заглядывая ему в глаза, он спросил: — А эти? Шерлок тяжело дышал, глаза его были красные и полные слез, нос слегка распух, но он поднял взгляд на Джона и отчётливо прошептал: — За то, что я не выполнил обещание. — Ты ведь не будешь больше меня так расстраивать? — Джон шептал эти слова ему прямо в ухо, обдавая жарким дыханием и отвлекая от боли. — Нет, не буду, — искренне произнес Шерлок. Внезапно, у него закружилась голова, и он, потеряв равновесие, начал падать. От встречи с полом его спасла быстрая реакция Джона, который, конечно же, успел его поймать. Он почти донес его до спальни и обработал мазью его раны, вытер слезы и оставил отдыхать. Шерлок мгновенно провалился в исцеляющий сон. Самому Ватсону требовалось выпить чего-то покрепче чая и успокоиться. Проспав весь вечер, в одиннадцать Шерлок проснулся и поднял себя. На кровати он был один. Спина жутко болела, а ему хотелось пить. Поэтому он медленно выполз в кухню, нашел обезболивающие и, только запив их большим стаканом воды, начал реагировать на окружающее. В гостиной было тихо, слышалось только потрескивание камина. Тускло горела настольная лампа. Джон сидел с ополовиненной бутылкой скотча и смотрел в пространство перед собой. Прихватив с собой ещё воды, Шерлок прошел рядом с ним и сел в своё кресло. Сидеть было неудобно. Джон поднял взгляд, который тут же стал осмысленным. — Ты хорошо справился, — он погладил все ещё босой ногой ногу Шерлока. — Как ты? Шерлок ответил улыбкой. Спина ужасно болела и будет доставлять дискомфорт еще несколько дней, но похвала Джона, его улыбка… От этого сразу становилось легче. — Нормально. Еще раз прости меня, я идиот. — Нет, Шерлок, просто иногда ты думаешь, что идиот я, — усмехнулся на это Джон. — Хочешь чего-нибудь? Я могу приготовить… — Нет, спасибо, я не голоден, — Шерлок решил не говорить, что не считает Джона идиотом, боясь, что они опять начнут спорить. — Как хочешь, — пожал плечами Ватсон и спустился на ковёр. Удобно усевшись и прислонившись спиной к своему креслу, взял ногу Шерлока и начал делать ему массаж. Он разминал стопу, пятку, каждый палец — от большого до мизинца, — то на одной, то на другой ноге детектива и явно не собирался останавливаться. Шерлок расслабился, блаженно прикрыв глаза. То, что сейчас делал Джон, было восхительно. Единственное, чего он не мог сделать для полного счастья — откинуться на спинку кресла. Видя, что Шерлок никак не может найти удобную позу, Джон немного подвинулся. — Если хочешь, можешь лечь на ковёр, — приглашающее махнул рукой он. Шерлок спустился на пол и лег на живот. Теперь пострадавшая спина практически не болела. Джон перешёл к массажу икр, колен и выше. Потом занялся руками. Размял предплечья, затылок и шею, не забыв поцеловать бьющуюся сбоку жилку. Сделал «крапиву» чуть ниже локтя, поцеловал запястья, кажется на одном даже, нечаянно, оставил засос. И плотно занялся длинными, тонкими пальцами, уделяя каждому из них как минимум пять минут. К некоторым он возвращался повторно. Шерлок все это время лежал с прикрытыми глазами, иногда тихо постанывая от удовольствия. Его тело полностью расслабилось, и он почти дремал. Боже, как он обожал Джона, обожал его сильные руки, которые могли сделать больно и подарить наслаждение, его горячие губы. Он обожал его всего, от макушки до пяток. В конце концов Джон поцеловал каждый палец возлюбленного, после чего уселся ему на ноги и долго разминал ягодицы. Все ближе и ближе пробираясь к отверстию и иногда, как-бы нечаянно, нежно проводя по нему подушечкой пальца. — Чего ты хочешь сейчас, Шерлок? — Тебя, — массаж уже давно стал возбуждающим, и Холмс незаметно для себя уже десять минут ёрзал по полу в поисках наслаждения. — Ммм, а как ты меня хочешь? — не отставал доктор с вопросами, не давая Шерлоку полностью отключиться, в то время как раздвигал его ноги в стороны и ложился между ними. Он начал облизывать сжатое колечко ануса, постепенно расслабляя его и всё ещё ожидая ответа. Почувствовав влажный и горячий язык Джона, Шерлок застонал и повел бедрами навстречу: — Пожалуйста, возьми меня, — простонал Шерлок. Джон усмехнулся и несколько раз толкнулся языком внутрь. — Ты как всегда слишком нетерпелив, Шерлок, — промурчал он, после чего лег щекой на ковёр и захватил губами головку члена, которая торчала рядом с яичками, и начал её обсасывать, а затем облизывать всё, до чего мог дотянуться в таком положении. — Ммм, Джон. Шерлоку оставалось только стонать. Головка его члена оказалась в плену горячего влажного рта, руки Джона гладили бока, а член раздражающе мало терся о ковер. — Пожалуйста, — тихо попросил он, изнывая в своем возбуждении. Джон, не оставляя своего занятия, медленно ввел в Шерлока палец и погладил. Внутри тот был, как всегда, горячим и тугим. Надавив на простату несколько раз, Джон добавил ещё несколько пальцев в течение минуты. Трахать извивающегося Шерлока пальцами и одновременно сосать его член было неудобно, поэтому Джон вновь приподнялся, устроился удобнее и стал свободной рукой ласкать поджавшиеся яйца Холмса. Зрелище было потрясающее. Ярко красная спина резко контрастировала с бледной кожей. Шерлок выгибался и стонал. Джон расстегнул ширинку и погладил свой член, который интенсивно наливался тяжестью. Смазав его слюной, Ватсон пристроил его между ягодиц Шерлока и, поставив руки по сторонам его туловища, начал елозить, задевая проход и при этом стараясь не задеть спину Холмса. — Ну же, малыш, скажи, как тебе нравится, — прошептал он, часто дыша.— Это то, чего ты хочешь? — Да, Джон, да. Войди в меня, — стоная и виляя бедрами, Шерлок все никак не мог насадиться на столь желанный сейчас орган Ватсона и от этого начинал жалобно поскуливать. — Пожалуйста, я хочу ощутить, как ты растягиваешь и заполняешь меня. Джоон. Вместо ответа Джон направил головку внутрь и начал делать маленькие поступательные движения. Пришлось придавить Шерлока к полу. Тот так сильно старался насадиться на член, что мешал. А Джон не собирался торопиться. Он вставлял головку и вытаскивал её, дразня и доводя до безумия себя и Шерлока. Шерлок извивался, стонал и хныкал, он хотел всё и сразу, но был слаб и обездвижен. У него не было никаких шансов. Когда Джон больше не мог сдерживаться, он вошёл на всю длину и рывком за бедра приподнял и подтащил Шерлока ещё ближе к себе. Шерлок громко выдохнул, ощущая долгожданную заполненность, и принялся ритмично соскальзывать и насаживаться на Джона. Тот решил не отставать и теперь мощно вколачивался в податливое и разгоряченное тело. Его собственное возбуждение вдруг набрало пугающие обороты. Ему казалось, что ещё чуть-чуть и он порвет Шерлока пополам, пытаясь насадить его ещё глубже. Шерлок стонал. Сам Джон хрипел и иногда шептал что-то пошлое или милое, точно было не разобрать. Протянув руку, он сжал сочащийся член Холмса и начал двигать её в такт движениям бедер. Шерлока повело. Он насаживался на Джона и вколачивался ему в кулак, а в голове его был голос Джона. Джон обволакивал его, и Шерлок хотел бы полностью раствориться в нем. — Ты такой замечательный, такой красивый. Малыш, видел бы ты себя, — услышал Шерлок и, не выдержав, кончил, жалобно заскулив, изливаясь Джону в кулак, пачкая его, себя, ковер. И тут же почувствовал, как Джон с громким рыком следует за ним. На какое-то время Шерлок просто отключился, не догадываясь, каких огромных трудов Ватсону стоило не упасть прямо на его больную спину. Оттолкнувшись левой рукой, он завалился на ковёр и бездумно уставился в потолок, часто дыша. У Шерлока тоже не получалось восстановить дыхание. Он повернул голову и посмотрел на лежащего рядом мужчину. Смуглая кожа покрылась каплями пота, волосы на лбу и висках слиплись, от тела всё ещё исходил жар. Шерлок облизнулся, подполз ближе и уткнулся носом в плечо Джона, который тут же улыбнулся. — Все-таки какой же ты болван, Шерлок. В следующий раз, когда тебе захочется уколоться, просто скажи мне. — Хорошо, — тихо ответил Шерлок, прижимаясь ближе. — А что тогда будет? — Я что-нибудь придумаю. Они ещё немного полежали молча, приходя в себя. — У меня спина болит, — пожаловался Шерлок через несколько минут, целуя грудь Джона. — Так и должно быть, — тяжело вздохнул тот с сожалением, встал и отправился за новой порцией мази.