О футболках и пропущенных парах

      Юра, конечно же, не был влюблён до головокружения, да и фетишей у него никаких не было, совсем никаких. И ничего такого нет в том, что в одежде своего парня в гостиничном номере или в его совершенно незнакомой квартире в чужой стране он чувствовал себя уютнее, чем в своей одежде у себя дома. И это нормально, что иногда, надевая вещи Жан-Жака, Плисецкий заводился так, что ноги просто сами в стороны разводились, а мысли туманило от возбуждения.       Юрий ничего такого в этом не видел, а на самом деле просто старался игнорировать этот факт и уж точно скрывать его от Леруа. Скрывать это от Леруа в его собственной квартире, где Юра находился всего второй день и дико страдал из-за смены часовых поясов, много спал и терялся во времени.       Плисецкий проснулся от шума в комнате - Джей-Джей ничего тихо не делал: переодевался он тоже с шумом и размахом. Шуршал чем-то в шкафу, на кровать полетела футболка, а Юра даже не открыл глаза.       "Наверное, в институт собирается..." - подумал Плисецкий полусонно, слегка ворочаясь в постели и сгорая от желания взять наконец футболку с дурацким логотипом и надеть на себя, отдаваясь ощущениям...       Не то что бы одежда Джей-Джея как-то тактильно более приятна телу или по-особенному пахнет - по-обычному пахнет, тем парфюмом, который Леруа рекламировал, и которым пользуется множество парней, и после тренировки ещё потом. Конечно же, ничего особенного нет для Юры в этом запахе. Он просто ловит неимоверный кайф, надевая одежду Леруа, особенно только что снятую.       Жан что-то сказал на своём красивом, быстром, безумно непонятном французском и вылетел из комнаты, прикрыв за собой дверь с негромким хлопком. Юра воспринял это как сигнал к действию. Чуть ли не подскочил, схватил футболку, надел на полностью обнажённое тело и, наконец, выдохнул, падая обратно на подушки и обхватывая себя руками за плечи. По телу прошла волна жара, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев, дрожью в коленях и тяжестью в паху.       Футболка свободная и длинная даже для её хозяина, а невысокому худому Плисецкому она как короткое платье, в которое однажды пытался нарядить его Джей-Джей. Возбуждение пришло неожиданно быстро, и Юра задрал ткань, сжимая наполовину вставший член ладонью, вспоминая прикосновения Жан-Жака, его длинные смуглые пальцы, контрастирующие с бледной кожей Плисецкого; такие сильные руки; властные, но вместе с тем страстные и нежные прикосновения; вспоминая его губы на своих губах, поцелуи и укусы; засосы, следы которых остались на шее и открытых воротом свободной футболки ключицах.       Юра откинул голову назад, и волосы рассыпались по подушке. Он вдруг представил, как развратно выглядит со стороны: растрёпанный, с румянцем на скулах, зелёные глаза поблёскивают от возбуждения, с засосами на открытых участках кожи, в огромной футболке, так ещё и дрочит с каким-то безумным остервенением... Даже представлять стыдно было. Как и думать о том, что Жан-Жак мог по какой-либо причине вернуться и увидеть. Но в то же время ему этого хотелось, до ужаса хотелось. Представлять, как Джей-Джей застывает на несколько мгновений, и в его серо-голубых глазах разгорается хищный огонь, за которым всегда следует...       Юра не сдержал громкого стона, пережимая член у основания, и остановился на пару секунд, чтобы второй рукой дотянуться до флакона со смазкой - он привык, что Джей-Джей всегда берёт её с избытком, так, что влажно становится не только внутри Юры: смазка стекает меж бёдер, влажные следы остаются во всех местах, где Леруа коснулся его. И от этих воспоминаний стало жарко, и Юра задрал футболку и начал беспорядочно водить по рёбрам и животу обильно смазанными пальцами, снова обхватил член, скользнул по ягодицам и проник одним пальцем в себя. Потом добавил ещё один палец, и стало ещё приятнее, а от льнувшей к телу футболки Жан-Жака кружилась голова. В ушах шумело от возбуждения, перед глазами словно возникали помехи, а Юра кусал губы, трахая себя пальцами, но не сдержал громкого стона, за которым последовал уже чужой шумный выдох и: - Не думал, что ты такой развратный...       Джей-Джей облокотился на стену и смотрел на Плисецкого, лукаво щуря наглые серые глаза. Вокруг бёдер обмотано полотенце, волосы влажные, на теле капельки воды. - Я... Я думал, ты в универе... - попытался оправдаться Юрий, стараясь прикрыться.       Жан-Жак усмехнулся. - Мне сегодня ко второй. Но ради тебя, думаю, и вторую пару можно пропустить... - кончик языка Леруа пробежался по губам, и Юрий почувствовал, что от одного только этого движения и обжигающего взгляда серо-синих глаз, он едва сдерживает рвущийся наружу стон.       Лучший студент? Серьёзно? У Юры было вообще не такое представление об отличниках. Отличники зажимаются, шарахаются от любого взгляда, смотрят в учебник сквозь очки. Отличники не преодолевают расстояние от стены до кровати в два широких уверенных шага и не смотрят так, что всё внутри дрожит от предвкушения. И они уж точно не пропускают пары ради секса. Леруа провёл ладонями по бёдрам Юры, разводя их шире, и разглядывал так внимательно, что это чувствовалось почти физически. Чувствовалось жаром внизу живота и на щеках, чувствовалось безумно бьющимся сердцем. Юре казалось, что это сон, а Жан-Жак в это время проник в него пальцами, хотя после вчерашнего Плисецкий не нуждался в растяжке, и лениво поцеловал. И пальцами ещё медленно двигал, скотина, прижимаясь при этом твёрдым членом к бедру.       Жан-Жак любил помучить, заставить сгорать от возбуждения, любил долгое удовольствие, а ещё буквально с ума сходил, когда обычно дерзкий Юра был возбуждён так, что от любого прикосновения стонал и всхлипывал, когда просил, чтобы Леруа его взял. Но при этом Жан бывал слишком нетерпелив. Нетерпелив, когда жадно целовал в машине или в пустом переулке, нетерпелив, когда втрахивал в матрас, нетерпелив, когда нёсся через весь зал аэропорта, оставив чемодан с вещами валяться на полу... - Джей... Пожалуйста... - прошептал Юра, выгибаясь в спине от особенно удачного движения пальцами и царапая шею Леруа короткими ногтями.       И каждое движение, каждое прикосновение, каждый короткий поцелуй, пока Жан-Жак пристраивался между разведённых ног, казался медленной сладкой пыткой. - Блять, Жан, да трахни ты меня уж.! Ах...       Юрий никогда не испытывал такого удовольствия, чувствуя в себе член Жан-Жака. И он очень хотел большего, но Леруа, словно издеваясь, входил медленно и нежно, как будто Плисецкий был ещё девственником. Запустив руки под футболку и касаясь горячими измазанными смазкой пальцами везде, он оттянул ворот, чтобы укусить чувствительные ключицы, где и без того осталось несколько следов с прошлой ночи.       Юра стонал, хныкал, дёргался, пытаясь насадиться сильнее, но Джей-Джей останавливал его, сохраняя этот мучительно-сладкий медленный темп. Юрий царапал ему спину и ногами обвивал талию, тихо матерясь. Ему хотелось быстрее, больше, слишком жарко, чёрт возьми, Леруа, зачем ты медлишь, и Юра впился зубами ему в плечо, срывая с губ Джей-Джея ещё более громкий рык, стирая с его лица ухмылку и разжигая в потемневших от страсти глазах ещё больше огня. Не один Леруа умел выбирать момент, чтобы свести с ума и заставить потерять терпение.       С влажным звуком Жан-Жак полностью вышел из тела Плисецкого. Юра сначала не понял, что тот вообще собрался делать, всё тело горело, успокойся и дотрахай уже, но у Джей-Джея были слегка иные планы. Он наклонился к широко разведённым ногам Юры, обхватил тонкую лодыжку с непроходящим следом от коньков, повёл ладонью вверх, заставив Юрия вздрогнуть и судорожно выдохнуть тихое "Блять", и внезапно закинул ногу Плисецкого на своё плечо. Раньше Юра стеснялся подобного, теперь было не стыдно. Не стыдно после поцелуев в лобби отеля, после бесстыдного лапанья в арке, после секса в туалете, после того, как Джей-Джей застукал Юру за дрочкой в своей футболке... Чувства стыда просто не осталось, но Юра всё равно отчаянно краснел, пока Леруа ещё сильнее отводил вторую ногу, обхватив под коленом, нагло пользуясь его растяжкой.       Плисецкий готов уже кончить от одного прикосновения, а Леруа как назло схватил его за запястья, удерживая их над его головой. Невесомо чмокнул в колено и вошёл куда более резко, заставив Юру прогнуться в спине и застонать громче, сжать пальцы в кулаки в желании расцарапать Жану спину ещё больше, но царапая лишь собственные ладони. Терпение у Леруа закончилось, и на смену желанию помучить, довести Юру пришла жажда собственной разрядки, и он буквально вколачивался в тело Плисецкого как тому нравилось, резко и быстро, при этом жарко целуя и кусая беззащитную шею, сцеловывая стоны с губ и глуша теми же поцелуями собственные.       Такого оргазма, чтобы до звёзд перед глазами, до полной потери разума, у Юры до этого никогда не было. Он просто лежал несколько минут, уткнувшись в грудь Леруа, и рвано, часто дышал, чувствуя, как на его бёдрах застывает горячая сперма Джей-Джея. Юра вроде бы проснулся недавно, но уже вымотан и хотел просто лежать в этих тёплых объятиях... - Не жалеешь о том, что пропустил пару? - усмехнулся Плисецкий с трудом подавив зевок. - Ммм... Поверь, Юрий, знание того, чем ты занимаешься, надевая мои вещи, намного ценнее. И я был бы не против повторить урок, - протянул Леруа, за что получил тычок куда-то в живот.       Похоже, что Джей-Джей на пары сегодня не пойдёт.