really

      Тишина. Еле слышно плещется вода за бортом корабля, прозрачная, голубая-голубая, отдающая насыщенным запахом соли и свободы. На небе лишь пара облаков, величественно сопровождающих пятерых людей в их путешествии, да палящее солнце, обжигающее и без того иссушенные морским воздухом и ветром лица. Дышится легко.       Хвесын стоит на верхней палубе, щуря от ярких лучей глаза и устало вытирая пот со лба. Ни одного островка поблизости. Море морем, а всё-таки хочется сойти на твёрдую землю, прогуляться по незнакомым доселе улочкам, разглядывая новые лица, вещи. Неплохо было бы выпить где-нибудь, слушая шумную болтовню и наслаждаясь минутами отдыха от хёнов. Но на ближайшие дня три-четыре это всё только мечты.       Хвесын надвигает бескозырку на лоб, подхватывает швабру с пола, продолжая своё увлекательное (и единственное) занятие - драение палубы.       Прошлый порт остался далеко позади - они уже неделю плывут на своём небольшом судёнышке. Он был крошечный, словно игрушечный, Ю обошёл его за три часа, заглянул во все более-менее интересные места: пару кабаков, захудалую магическую лавку (где верхом мастерства был простенький амулет от сглаза), рынок, церквушку, в окружении покосившегося забора, прошёлся по центральной площади, где располагался дом губернатора и суд, поболтал с молоденькими девчонками, зардевшимися от внимания симпатичного парня. Слава богу, что в ту минуту его не видел Сынхёб (хотя на секунду ему показалось, что он видел знакомую рыжеватую макушку). А то отволок бы в сторонку за шкирку и надавал бы по шее. И заставил бы не только палубу драить, но и их каюты. Вот спасибо, так спасибо.       Хвесын устало вздыхает, опускается на деревянные доски и закрывает глаза. Хоть бы спать кто-нибудь положил, честное слово.       Ю неловко ведёт плечом, размышляя, стоило ли все это побега из родного дома. Когда два года назад Ли Сынхёб постучался в их скромную семейную лавку, где продавались удочки, крючки да рыболовные сети, могли ли отец и мать предположить, что на утро их чадо сбежит? Станет пиратом, будет бороздить морские просторы, грабить зазевавшихся торговцев и вести разгульную жизнь?       (но по правде, единственное, что ему пока доверяют - это швабру)       Но однажды - обязательно.       Хвесын довольно быстро влился в их команду. Он был весёлым, сильно не спорил и рвался навстречу приключениям. Собственно, как и все они. И если Хуну, Кванджину и Джэхёну понадобилось какое-то время, чтобы признать младшего "своим", то капитан даже не заморачивался. Вручил швабру, ведро и отправил на боевое крещение.       Да, хорошее было время.       С тех пор много что произошло. Первый налёт (но Хвесын так нервничал, что сдуру зарядил тяжеленным карабином себе по лбу, в результате, весь налёт провалялся на палубе, пуская слюни на пол), первые занятия по фехтованию (Хун долго смеялся, когда Ю сам себе распорол рубашку), первая ночёвка на незнакомом острове, с костром и запечённой в углях рыбой (уматывать им оттуда пришлось очень быстро, ибо к утру набежали чересчур голодные и слишком злые аборигены). Определённо, такая жизнь была ему по вкусу.       Ещё бы Сынхёб перестал шарахаться от него, как вампир от чеснока.       Внезапный щелчок по носу выдёргивает задремавшего парня из полудрёмы. Хвесын трёт покрасневший кончик, обиженно глядя снизу вверх на довольно ухмыляющегося капитана (вспомнишь солнце, вот и лучик). Тот почему-то сияет как начищенный медный таз, аж противно становится. Хвесын хочется высказать ему все, что думает насчёт трёхдневного упорного игнорирования старшим его скромной персоны, но, в конце концов, он капитан, а до берега плыть далековато будет. Ю прикусывает язык и снова щурится. - Мы решили, что нам просто необходимо сменить курс! - преувеличенно бодро сообщает ему Ли. - Не хочешь взглянуть на карту?       Брови у младшего как-то сами поднимаются. Он смотрит на очень хреново притворяющегося старшего (глазки так и бегают), думая, не перегрелся ли тот часом на солнце. Три дня даже не смотрел в его сторону (а если и смотрел, то вечно хмурился), а тут вдруг решил прекратить игру в молчанку. С чего бы это? - Не хочу, - безразлично отвечает Хвесын, силясь не заржать. Лицо у Сынхёба медленно вытягивается, рот приоткрывается в форме буквы "о", а в глазах плещется удивление и растерянность. Ю думает, что плохо так пугать человека, ещё приступ случится, и застрянут они в этом море на веки-вечные. - Вы же знаете, капитан, мне совершенно всё равно, куда плыть. Сами выбирайте.       Ли сглатывает и нервно оглядывается на свою каюту. Ю более чем уверен, сейчас там проходит мозговой штурм в составе трёх человек, и кажется, до его слуха доносятся чьи-то смешки.       Будь он чуть менее зол на Сынхёба, он бы ни в жизнь не отказал старшему в просьбе. Просто сложилось так. Злость у него больше надуманная, но лицо держать надо, он хоть и простой мальчишка, а гордость как у адмирала королевского флота, да.       Сынхёб выглядит совсем несчастным, пристально вглядываясь в синеву за спиной младшего. Ю почему-то хочется извиниться. Он смотрит на старшего, и в груди щемит от его красоты. В рыжеватых волосах играет золотистое солнце, кожа загорелая, блестящая от пота (Хвесын видит, как белоснежная рубашка прилипает к торсу), ноги длинные, крепкие (довелось ему как-то увидеть, как капитан пинает одного торговца шёлком). Улыбка обычно игривая, может, чуть-чуть насмешливая. Есть во всем облике Сынхёба что-то загадочное и манящее; Ю первое время глаз не мог оторвать от капитана. Да и сейчас не может.       Старший хмурится, и тихо говорит: - Знаешь, я... ну... хотел бы...в общем...       И резко замолкает. Хвесын совершенно ничего не понимает и открывает было рот, чтобы съязвить, но старший внезапно кричит: - Там чей-то корабль!       Ю подскакивает, как ужаленный. Он уверен, что полчаса назад никакого корабля не предвиделось. Из капитанской каюты вылетают Джэхён, Хун и Кванджин, последний кидает Сынхёбу револьвер, а сам наготове держит шпагу. Ли бросает на Ю строгий взгляд и безапелляционным тоном просит скрыться на время. Ю фыркает, но удаляется, пользы от него, как от козла молока.       (однако он прячется в кубрике, вооружившись шваброй, откуда прекрасно все слышно)       Незваные гости не заставляют себя долго ждать. Через какое-то время до Хвесына доносятся крики, ругань и лязг стали. Возможно, он даже слышит пару выстрелов. Младший чувствует себя очень неловко из-за того, что не может помочь, поэтому, стараясь не шуметь, поднимается на нижнюю палубу. Выглядывает в приоткрытый люк и тут же отшатывается назад, больно ударяясь спиной о грот-мачту. Почти возле него стоит огромный бугай и, оскалившись, нападает на Сынхёба. Тот напряжён и сосредоточен, орудует шпагой как настоящий профессионал, но бугай явно мощнее в атаках. Хвесын понимает, что капитан выигрывает пока лишь за счёт своей гибкости и скорости. Но когда он устанет...       И тут происходит самое страшное.       Хвесын видит, как шпага незнакомца пронзает Ли чуть выше груди. По рубашке медленно растекается красное пятно. Ю жутко от увиденного, а ещё от того, насколько Ли выглядит разозлённым. Сердце младшего стучит где-то в висках, ноги словно ватные, он совершенно не соображает, что делает. Выскакивает на верхнюю палубу, игнорирует предостерегающий и явно недовольный взгляд капитана, со всей дури опуская швабру на голову жуткого типа. Тот резко оборачивается, угрожающе размахивая своей шпагой, устремляет злобный взгляд на Хвесына. Последний чувствует, как дрожат колени, но ничего не может изменить. Перед глазами даже не дрожащий кончик острия, а резко побледневшее лицо и чужие глаза.       Ну, хоть умрёт героем.       Хвесын с чувством выполненного долга вперемешку с радостью грузно оседает на пол. В желудке что-то неприятно булькает, но он позволяет себе не заморачиваться. Уже поздно.       Последнее, что он ловит краешком угасающего сознания - холодные руки, бережно его обнимающие.

**

      В себя Хвесын приходит довольно тяжело. Голова трещит, веки тяжелые, поднять их получается раза с четвёртого. Немного покалывает в боку, когда он садится на кровати.       В помещении темно. Привыкнув через какое-то время к отсутствию света, Ю с удивлением замечает, что лежит не в своей каюте, а сынхёбовой. Не успевает он задаться вопросом, где её хозяин, как открывается дверь, и на пороге оказывается капитан собственной персоной. - Проснулся? - неподдельная забота в голосе согревает лучше любого рома. - Не против, если я зажгу свечу? Здесь слишком темно.       Ю согласно кивает, хотя не уверен, что это заметно.       Когда свеча оказывается на столе, а капитан пристраивается на краешке кровати, разговор возобновляется. - Ты напугал нас. Зачем поднялся, я же сказал не высовываться?       Ю пожимает плечами. Кто бы знал. И, если уж начистоту, то приказ Ли звучал несколько иначе. - Ты тоже меня напугал. Когда увидел, как тот мужик тебя проткнул, чуть сознания не лишился. Как ты, кстати? Не болит?       Ли хитро улыбается и демонстрирует абсолютно чистую кожу на месте ранения. Младший трёт глаза и непонимающе смотрит на капитана. - Но... я же видел... тут была кровь... - Ага, - кивает старший, - была. Но для меня такие раны вроде как не опасны.       Хвесын всё ещё ничего не понимает. Сынхёб вздыхает и осторожно начинает: - Видишь ли, моя мама... она немного ундина... - Чтооо? - получается слишком громко, и Ли недовольно морщится. Хвесын таращится на него, как на восьмое чудо света. - В смысле? - В прямом. Это был секрет. Я хотел тебе рассказать, но тут этот корабль... - Подожди-подожди, - прерывает Ю, - то... то есть как? Ты не человек? - Лишь на половину, - старший поджимает губы, - Сам видишь, хвоста у меня нет. От матери только быстрая регенерация досталась. Ну и ещё кое-какие способности.       Хвесын молчит. Он неверяще переводит взгляд с груди Ли на его лицо, туда-обратно, а в голове совершенно пусто. Точнее, там слишком много вопросов, и он не знает, какой задать первым. Проводит пальцем по нежной коже и нерешительно спрашивает: - И... давно ты знаешь? - Всю жизнь, - криво улыбается Сынхёб. - А остальные в курсе? - Разумеется, - быстро отвечает капитан, - Мы уже столько лет вместе, что...       Он прерывается, замечая поджатые губы Ю. Хвесын чувствует себя обманутым. - Ты вообще не собирался мне говорить? Я в круг доверия не вхожу? - Не неси чушь! Просто... Знаешь, не в первый же день я должен был тебе это сказать? "Добрый день, я сын ундины, а ещё пират, можно украду вашего сына?" Ты так себе это представляешь?       Младший хмыкает, понимая, что в словах старшего есть резон. Это злит ещё больше. - Я два года уже с вами, - тихо говорит он, - Почему же? - Не знаю, - честно признаётся Сынхёб, - Это не то, что ты легко можешь сообщить за ужином. Всегда кажется, что не тот момент. К тому же, я не считаю своё происхождение заслуживающим внимания. Да и...       Ли замолкает, не решаясь продолжить. Хвесын смотрит на него без тени улыбки. - В прошлом порту я видел тебя в окружении молодых девушек, - все же продолжает капитан. - Ты выглядел довольно счастливым. Я подумал... вдруг ты скучаешь по прошлой жизни? - И не разговаривал со мной из-за этого? - Ну да, - Сынхёб чешет в затылке, виновато глядя на Хвесына. Тот понимающе кивает и внезапно начинает смеяться. - Эй! Хватит ржать! Я перед ним душу изливаю, а он... - Прости, - хихикает Хвесын, вытирая выступившие слёзы, - Просто я понял, какие мы идиоты.       Капитан широко улыбается и соглашается с младшим. Но через какое-то время осторожно уточняет: - Так ты... не хочешь вернуться домой? - Мой дом здесь, - подмигивает ему Хвесын.       Сынхёб, как и подслушивающая за дверью троица, спокойно выдыхает.       (да и должен же кто-то драить верхнюю палубу)