Final Fantasy VII: After Crisis

Небо никогда ещё не было так близко. Теперь оно заменило Заку всё — землю под ногами, пространство по сторонам и солнце над головой. Оно было мягким. Перебирая белоснежный кусочек облака в руке, Зак отмечал его сходство с сахарной ватой, которая не липла к рукам и не стремилась растворяться в воздухе. Невообразимо. Это и происходит с каждым, кто доходит до конца своего путешествия? Оглядываясь по сторонам, СОЛДАТ искал глазами хоть кого-нибудь ещё, но, к своему огромнейшему сожалению, вскоре понял, что был здесь совершенно одинок. В следующую минуту он осмотрел себя самого — привычный первоклассный костюм разительно отличался своим состоянием от того, каким он его запомнил в последний раз. Зак прикоснулся к себе — рука прошлась по грубой чёрной ткани костюма, груди, животу, но не нашла ни единого воспоминания о той жесточайшей расправе, которая лишила его последнего вздоха. Удивление, смятение, странный испуг накрыли сознание печальными мыслями — он всё ещё не мог смириться с мыслью, что был мёртв. Действительно мёртв. Совсем. — Зак, — низкий басистый голос, подобно раскату грома внезапно восстал из тиши, заставляя Фэйра на рефлексах дёрнуться, поднимая глаза на того, кто долгое время обучал его всему тому, что теперь бывший ученик знал сам. — Добро пожаловать. — Анджи..! — звонкий радостный возглас оборвался, так и не закончившись, так как Хьюли приказным жестом вытянул руку вперёд, требуя молчания. Будь учитель и ученик на расстоянии полуметра друг от друга, этот жест бы точно перекрыл губы восторженного молодого человека. Но они стояли поодаль. Зак стих, но не прекращал обеспокоенно смотреть на чёрную стать наставника, всё также стоявшего с вытянутой рукой. Не хватало сил подобрать слова, способные описать ту внезапную горечь и отрешение, нахлынувшее на подопечного Хьюли. Новоприбывший в столь странное по всем человеческим меркам место был обескуражен той мыслью, что даже при встрече здèсь его сослуживец не позволял себе ни капли сантиментов, как казалось, не выражал даже ни малейшей толики радости от их встречи. Тяжёлая тишина опустилась и обрела вес между ними, вытесняя место для каких-либо слов, Зак царапал глазами фигуру человека напротив, храня безмолвие. Единственное белое крыло, спокойным и лоснящимся движением опускаясь в сложенное состояние, дало Фэйру понять, что Анджил не собирается улетать в данный момент. В эту секунду что-то внутри Зака порывается съязвить о том, что его наставник наконец-то перестал бегать, но желание озвучить горестную шутку сочлось неуместным, из-за чего она так и не предалась огласке. Лохматая голова недавно погибшего разрывалась догадками о том, что собирался сообщить Хьюли, но не спешила нарушать ту атмосферу, которую сотворил учитель. Нити привязанности, дружбы, уважения и благоволения крепко сковывали Фэйра от шалостей и выяснений в столь неблагополучный час даже несмотря на огромную пропасть недосказанного, столь широко разросшуюся между ними, ставшую одной из причин обид Фэйра, кои он таил в своём сердце и по сей день. Мимо проплывали облака. С каждым вдохом заковское отчуждение, словно чёрное испарение смол, выходило из лёгких, оставляя на своём месте лишь странное ощущение воздушности и приподнятости над всеми мирскими эмоциями, медленно и постепенно вселяя в нутро чувство умиротворения и странной, такой неестественной безмятежности, которую едва ли вообще можно было испытывать когда-либо в своей жизни. Зак улыбался глазами, ощущая, как эта мягкая нега словно отрывает от облаков, возвышая над всеми беспокойствами и страхами, оставляя лишь осознание того, как он рад встрече со своим старым другом. Анджил наконец опускает руку — в его взгляде отражается мрак, и его там гораздо больше, чем обитало в этих чёрных омутах вообще когда-либо. Этот взор был похож на ту эмоцию-осознание, связанную с открытием какой-то чудовищной и непоправимой ошибки, сродни тех вещей, которые не должны были быть допущены ни за что и никогда. Но случились. Или должны были случиться в скором времени. Зак не понимал — он вглядывался в сухое безэмоциональное лицо учителя, пытаясь найти хоть какие-то знаки, способные навести к ответу, но Хьюли был непроницаем. Словно невидимый остов маски, приклеившийся к нему, не давал никому прочесть истинные эмоции, обитавшие на этом лице. Долгое время Анджил продолжает хранить молчание, даже не осознавая того, как сильно накалял обстановку и завышал ожидания своих ещё несказанных слов, но, видит Бог, это было не напрасно. — Ты не должен был появиться здесь сейчас. Повзрослевший на четыре года с момента последнего разговора Зак изумлённо распахивает глаза, пока Анджил смотрит стальным взором вперёд. Вдалеке по-прежнему безмятежно проплывают облака, смешиваясь с голубизной чистого неба, но в этот раз Фэйр больше не чувствует умиротворения. Нахмуренное лицо Хьюли мрачно очерчивает морщину между бровями, черные глаза словно проникают насквозь, выворачивая естество ледяными спицами. Этот взгляд невозможно было спутать ни с чем. — Ну, как видишь, я ужè здесь, — не без лёгкого скептицизма говорит Зак и разводит руками, словно бы извиняясь за несвоевременный визит. — Если есть дверь на выход, скажи, и я сразу же самоликвидируюсь назад. — Зак, стань серьёзнее, — гнёт тёмных глаз становится тяжелее, почти невыносимым, и Фейр не может смотреть в них больше — складывает руки на груди, отворачиваясь в сторону, разрывая зрительный контакт. — У нас мало времени. Завершение фразы заставляет ученика вопросительно вскинуть бровь, переведя периферийный взор на своего наставника. Голубые зрачки сосредоточенно очерчивали мужчину, не понимая, к чему клонят его слова. Зак ненавидел, когда Анджил говорил загадками. — Мало времени? — он развернулся корпусом к Хьюли, но не опустил с груди скрещенных рук. — Нам есть куда торопиться? — Тебе. Ты всё ещё можешь вернуться назад. Явно не ожидая столь внезапного поворота только лишь начавшегося разговора, Фэйр изобразил удивление в лицах — немо распахнул рот, указывая руками то на бескрайнюю гладь неба под своими ногами, то на себя, не понимая, что именно имеет ввиду его учитель, ведь они оба мертвы. Анджил смиренно прикрывает глаза, усмехаясь реакции своего протеже, и Зак готов был поклясться, что весь чёртов мир перевернулся с ног на голову, едва только он увидел эту улыбку. Чувство того, что этот человек всё-таки был рад их встрече, казалось бесценным. — Анджил, дай я обниму тебя, дружище! Его захлёстывает эмоциями. Фэйр налетает с объятиями, громко смеясь, и Хьюли дёргает крылом в неожиданности, но не отступает, сразу вмешивает руки, осторожно отталкивающие сильный корпус ученика скорее по привычке, нежели от истинного нежелания объятий. Зак повзрослел лишь внешне, но внутри ни капли не изменился, так напоминая своей реакцией собачью преданность. — В сторону, Зак, — покровительский учительский голос звучит мягче, напоминая Фэйру занять своё место, Анджил отдаляется на шаг влево, окончательно смахивая с себя руки. — У нас правда нет на это времени. Подключи всю свою внимательность, ибо то, что я тебе скажу, я не повторю больше ни единого раза. Старые приятели сели наземь, сложив ноги в лотос. В голосе Анджила как всегда звучала холодная сосредоточенность, отсутствие всяких отсылок к эмоциям. Зак начал испытывать невероятное чувство ностальгии, сказавшееся на лёгкой рассеянности его внимания, казалось, будто бы он вернулся в то далёкое невозвратимое время пятигодичной давности, когда они точно также сидели на траве, обсуждая нюансы грядущей миссии. Тогда Анджил рассказывал о слабых местах врага, задавал наводящие вопросы о тактике ведения боя, поощрял Зака за правильные ответы и настраивал на выполнение большей работы. И сейчас — наверняка начнёт о всём том же. Зак никогда не думал, что человек может быть настолько счастлив после смерти, никогда представить не мог, что будет рад так сильно увидеть своего учителя через такое количество лет. — Твоё сердце всё ещё бьётся, Зак. И ты можешь вернуться назад, если захочешь. Сейчас — твой последний шанс сделать свой выбор, я настаиваю на твоём уходе. Там, внизу, у тебя всё ещё есть незавершённые дела, которые тебе надо решить. — Дела, которые мне надо решить? — эхом повторяя вопрос Хьюли, отзывается Фэйр. — Тебя ждёт ещё одна особая миссия, Зак. Ты будешь должен помочь вспомнить тому, кто забыл. Спасти того, кто захочет пожертвовать собой. И помочь тому, кто сбился с пути. — Особая миссия? — неясное предостережение поселяет на лице Фэйра очередной отклик удивления, приправленный щедрой дозой недоумения. — Кого мне нужно спасти, Анджил? — Ты всё поймёшь сам. — Но Анджил! В следующее мгновение мир всецело содрогнулся, меняя свой ракурс — Зак явственно ощутил, как небо проседает под ним, местами становится прозрачным и уже не поддерживает его. Подняв глаза на учителя вновь, Фэйр заглянул на него так, будто бы на свою единственную и последнюю опору, моля о ещё хоть малейшей капли ясности или протянутой руке, но к своему же ужасу заметил, как сильный силуэт принялся расщепляться на зелёные искры, столь похожие на частицы Потока Жизни. На устах одного из трёх лучших воинов Шин-ры поселилась тёплая и искренняя улыбка, поддёрнувшая нутро падающего крюком. Всё закончилось. Это было прощание. — Анджил! — Обними свои мечты. — Анджил, нет! Крик разрывает горло, за взлётом следует падение. Чем выше забираешься, тем больнее, сложнее и страшнее падать. Невозможно описать весь тот спектр чувств, с которым Зак Фэйр соскользнул с небесной глади, начав неотвратимо лететь спиной вниз. Вытянутая рука пальцами попыталась схватиться за удаляющийся белый покров, нащупав лишь воздух, яркие голубые глаза повторно ощутили ослепительный свет солнца, заставивший сощуриться. Ветер грубо обласкивал падающее тело. Грозовой дождь стих окончательно.