Принять себя

– Она здесь будет делать что? – Сара сделала акцент на последнем слове и непонимающе приподняла бровь. В семь утра понедельника она определенно была не готова к сюрпризам, но судьба в который раз решила распорядиться иначе. Однако, как ни крути, а вот работников «Сомнии» – аналогу старого ФБР – она на пороге своей комнаты в студенческом общежитии не ожидала увидеть совсем. Черт знает, что творится в головах у верхушек этой конторы, но связываться с ними Сара не собиралась уж точно – все знают, что от любых взаимоотношений с «Сомнией» добра ждать нельзя. – Мисс Криспино, ваш брат – уважаемый агент «Сомнии», и вы наверняка услышали все с первого раза, так как очень похожи на него… – договорить мужчине в синем костюме не дала хихикнувшая рядом девушка. Сара окинула ее взглядом: они, вроде бы, ровесницы, или же Мила, как гласила светящаяся надпись на ее жилетке, немного постарше. Да уж, много юных гениев завербовала «Сомния» в свое время… Сара вновь убедилась в том, что поступила правильно, выбрав колледж вместо нагретого местечка в смеси полиции и тайного агентства. А девушка эта, что облокотилась о дверной косяк и спокойно крутила на указательном пальце ключи от машины, жуя жвачку, была довольно интересна: аккуратно уложенное красное каре, живые голубые глаза, правильные черты лица и чересчур игривая гримаса, которую выдавали приподнятый в улыбке уголок губ и вздернутый нос. Сара поняла сразу, что Мила была девушкой не из обычных. Однако, в «Сомнию» других и не берут. Сара шумно хмыкнула, скрестив руки на груди и придав своему голосу как можно больше серьезности. И неважно, что она стояла перед важными личностями в одной лишь мешковатой фиолетовой пижаме с кроликами – Криспино умела быть суровой, когда того требовала ситуация. – Я, к счастью, не Мишель, а потому требую, чтобы вы повторили все, что сказали до этого, – Сара перевела взгляд с Милы на рядом стоящего мужчину и, чуть прищурившись, прочитала надпись на его голографическом бейдже. – Кристофф, мы оба знаем, что вам нужна моя помощь, иначе бы вы просто не сунулись сюда. А потому, может, перестанете ломать комедию и дадите мне доспать заслуженные два часа? Мила присвистнула. В который раз окинула Сару оценивающим взглядом и с прежней ухмылкой обратилась к напарнику: – Крис, ты лучше повтори наш план действий, а то девчонка, как и обещали, попалась бойкая, – девушка взглянула на Криспино и столкнулась с прожигающими насквозь карими глазами. – Мне это даже нравится. Кристофф тяжело выдохнул, на секунду прикрыв глаза. Вечно у него были проблемы с итальянцами. Ну, и с русскими тоже – мужчине не особо везло на напарников. – Появилась достоверная информация о том, что в вашем университете производят «Плей» – психотропное вещество, которое уже месяц крутится в активных оборотах среди студентов различных образовательных учреждений. Может, слышали? Это леденец. Да, черт возьми, обычная конфета на палочке, съев которую, человек засыпает и видит самые яркие сны, а, проснувшись спустя определенное количество времени, чувствует небывалый прилив энергии. Проходят века, технологический прогресс достигает своего пика, а от наркотиков человечество до сих пор не может избавиться, – Крис покачал головой, а Мила и Сара невольно переглянулись, цокнув. Похоже, у них идентичные взгляды на сложившуюся ситуацию, а значит – сработаются. – Понятно, почему «Плей» так популярен именно среди студентов: молодые ребята слишком загружены стрессом и бессонницей, а потому сладость на палочке, помогающая выспаться и справиться с самыми трудными задачами, для них – это просто подарок судьбы. Все бы ничего, вот только эта дрянь такое привыкание вызывает, что подобный эффект напоминает ломку заядлого наркомана двадцать первого века, готового на все ради новой дозы героина – может, правда, чуть похуже будет. Вот только уловить физические изменения практически невозможно: эффект происходит в лишь голове потребителя, в скором времени сводя его с ума. Мисс Криспино, согласитесь, звучит ужасно. – Да уж, херово, – хмыкнула Сара, а Мила не удержалась от смеха – она не была готова к тому, что миловидная студенточка напротив еще и выражается. – Агент Бабичева показывает шикарные результаты обращения с нашим оружием-маскировкой для работы под прикрытием, к тому же она девушка, а Мишель нам сообщил, что вы живете одна и потому сможете обеспечить Миле крышу над головой на момент расследования, – Кристофф повторил весь тот вагон информации, который взвалил на хрупкие плечи Сары пятнадцатью минутами ранее, и все еще выжидающе смотрел на девушку, от ответа которой зависели его дальнейшие действия. Криспино, хоть и помнила, что в кодексе «Сомнии» четко прописано, что обычный гражданский может отказаться от помощи агентству на добровольной основе, прекрасно понимала, что это не ее случай. Если она скажет «Нет», то следом за этой парочкой агентов сюда вышлют Мишеля прямиком из Италии, и брат будет слезно умолять ее помочь в расследовании очередного вшивого дела. Сара выдохнула. Она совсем не ждала появления соседки, тем более какой-нибудь выскочки из тайного агентства. – Вы наверняка и без меня знаете, что в нашем университете строжайшая охрана: каждого помнят в лицо, и детекторы повсюду сканируют человека от макушки и до кончиков пальцев, прежде чем открыть дверь даже в малейшую аудиторию. Дешевой маскировкой их не обмануть, так как вы предлагаете подселить ко мне совершенно постороннюю девушку? Нельзя ведь афишировать, что она из «Сомнии» – только шуму наведете, и преступники по-быстрому скроются. – Вы невероятно сообразительны, как и ваш брат, мисс Криспино, – мужчина не удержался от комплимента, который Сара умело проигнорировала. – Вот только наша маскировка совсем не дешевая. Мила, продемонстрируй мисс Криспино то, как действует твое оружие. – Ну, у меня язык не поворачивается назвать это оружием, но для операций подобного рода вполне себе крутая штука, – Бабичева пожала плечами и вытянула вперед левую руку, запястье которой обрамлял черный браслет с крупной кошачьей мордочкой посередине. – После нажима на выпуклый нос кошки, появляется небольшое сенсорное табло, где нужно выбрать длительность превращения. Затем – еще раз одно нажатие на единственную кнопку, и – вуаля! Сара завороженно следила за тем, как Мила мерцала на свету секунд пять, а после квадратными пикселями, как в старинной компьютерной игре, уменьшилась в размере и спустя еще пять секунд превратилась в пушистую кошку – самую настоящую, объемную, с ошейником. Черный питомец подошел к Саре, потерся о ее ноги и поднял мордашку вверх – тогда Криспино точно убедилась в том, что это и правда Мила. Её голубые глаза девушка, похоже, уже не сумеет спутать ни с какими другими – они врезались в память своей беззаботной игривостью с самого первого взгляда. – На ошейнике есть медальон в форме объемной кошачьей лапки – на нее можно нажать, если желаете вернуть Милу в прежний облик раньше установленного времени. Пожалуйста, приложите к медальону большой палец, чтобы устройство сняло ваш отпечаток и поддавалось только вам, – Крис продолжил объяснения вместо напарницы и с облегчением выдохнул, как только Сара опустилась на колени, чтобы приложить палец к сенсору. Значит, она согласилась на работу. – Мисс Криспино, я заверяю вас, что агент Бабичева очень профессиональна и не будет отвлекать вас от учебы. В предоставленных вами условиях мы непременно поймаем преступника в кротчайшие сроки. – Можете не утешать меня словами – я не раз выручала Мишеля, а потому знаю все нюансы этой работы, – отрезала Сара, поднявшись и отряхнув колени. – Напоследок вы мне лучше скажите, на сколько Мила установила таймер? – Если я правильно увидел, то кошкой она пробует еще один час и десять минут, – Крис посмотрел на часы и вытянулся, слегка настороженный счастливым выражением лица Криспино. – Отлично, – на выдохе произнесла девушка, подталкивая агента к выходу и облокачиваясь о дверь. – Я хотя бы смогу поспать. Когда ваша напарница молчит – она нравится мне еще больше. Сара подмигнула Кристоффу и закрыла за ним дверь, переводя взгляд на шипящую кошку под ногами. Услышала, чертовка. Криспино победно ухмыльнулась и легла в кровать. Она слегка приукрасила свое негодование для Криса: голос Милы ей на самом деле очень нравился – звонкий, сильный, но в то же время женственный. Однако, Сара все равно отчетливо чувствовала, что в ее размеренной студенческой жизни нажали на паузу – с появлением Бабичевой все грозилось пойти наперекосяк, уж в этом Криспино не сомневалась.

***

Так и произошло. Похоже, интуиция у Сары была развита не хуже интеллекта, так как с момента подселения Милы в ее комнату прошла уже неделя, а хлопоты увеличились ровно вдвое. – Боже, нас же здесь целый день не было, откуда тогда шерсть по всей комнате? – обреченно протянула Криспино, прикладывая большой палец к сенсору на ошейнике уже полюбившейся кошки. Через десять секунд Мила вернулась в свой прежний облик и сладко потянулась, вытягивая руки вверх и прогибаясь в спине. Ходить целыми днями на четырех лапах – не так уж и просто. Мила теперь была очень счастлива, когда Сара брала ее на руки или же клала в сумку: во-первых, так гораздо проще было передвигаться (и менее энергозатратно к тому же), а, во-вторых, Миле очень нравилось находиться близко-близко к Саре. Конечно, это было негласной частью ее задания – оберегать младшую сестру Мишеля, чего бы это ни стоило, но все же Бабичева ясно понимала, что слишком быстро привязалась к Криспино. Это было ее персональной слабостью, от которой девушку не смогли избавить даже самые тяжелые тренировки «Сомнии». Мила скоро привязывалась к тем, кто ей нравился, и эти эмоции из раза в раз тащили ее на дно. Бабичева надеялась, что в этот раз все будет иначе, и она успеет закрыть дело прежде, чем окончательно растворится в Криспино. Ошпариться об очередную красивую девушку ей не хотелось совсем, пусть Сара и оказалась на редкость умной и интеллигентной особой, явно мягкой и робкой в душе. – Уж прости, это побочные эффекты столь реального превращения, – Мила пожала плечами и поспешила сесть на кровать рядом с уставшей Сарой. – Лучше смотри сюда! Сегодня утром, пока ты и остальные сидели в головных модулях на паре французского, мне удалось порыться в сумках твоих одноклассников, и, к счастью, я нашла неопровержимые доказательства причастности одного парня к производству «Плея». Он оказался каким-то редкостным идиотом, так как написал в своем ежедневнике: «Не забыть!! В 15:30 погрузить новую партию леденцов в минивэн и развезти по ближайшим кампусам». Мила ликовала. Осталось узнать, где находится лаборатория по производству конфеток, и все – дело закрыто. Пусть на расследование и ушло чуть больше времени, чем она планировала, но сегодня-завтра вся эта студенческая жизнь, что была ей абсолютно чужда, наконец-то закончится. И Сара тоже закончится, как бы тяжело на душе Миле от этого ни было. – Но почему ты так уверена, что этот парень имел в виду именно «Плей», а не обычные леденцы? Как ни крути, а у нас многие до сих пор совмещают подработку с учебой, – несмотря на заинтересованное разглядывание улики, Криспино сохраняла прежний скептицизм, и Мила невольно улыбнулась упорству девушки. Черт, как же это ее привлекало. – На этого парня было много наводок от Криса, например, фотографии с точек продажи «Плея», но найденная мною зацепка стала решающей, – Бабичева, уверенная в своей правоте, взяла со стола телефон Сары, набрала чей-то номер, спокойно обойдя блокировку, и поставила звонок на громкую связь. – Я видела вас вместе пару раз, это твой знакомый, похоже. Пригласи его сегодня куда-нибудь посидеть, намекни на производство «Плея», чтобы он показал тебе их логово… Ну, ты и сама все знаешь. Так, его зовут Жак-Жан… или наоборот… И фамилия у него причудливая какая-то! Но чаще всего к нему обращаются Джей-Джей, это что-то вроде никнейма. Сара в изумлении распахнула глаза. Сердце забилось чаще от страха, что на том конце трубку возьмут быстрее, чем она ответит Миле. Бабичева, увидев растерянное выражение лица девушки, озадаченно приподняла бровь. – Мила, Джей-Джей – это… мой парень. – Привет, малышка! – донеслось из динамиков, и Мила резко закрыла себе рот одной рукой, чтобы подозреваемый не услышал ее смеха. Сердце агента сжалось, стоило ей услышать об отношениях миловидной Криспино и этого придурка, но нельзя было выдавать себя и свои чувства. Смех – лучшая защитная реакция. А про то, что у Сары просто отменный вкус на подонков, они еще успеют поговорить. – Привет, Джей, – голос у девушки слегка дрожал, и она нервно теребила край футболки. – Можно сегодня вечером зайти к тебе в лофт? И… можно взять с собой мою кошку? – Кошку? Конечно, приводи с собой сколько угодно кисок! – Да нет же, – Сара поморщилась, чувствуя, как в душе над ней смеется Мила. А Криспино больше всего на свете теперь не хотелось, чтобы Бабичева видела в ней глупую девочку. – Я имею в виду настоящую кошку, животное. – А, ну… Ладно, приходи хоть с животным, хах. Давай, жду тебя через час, бейба. На том конце послышались гудки, и Сара с тяжелым выдохом опрокинулась на кровать. Кусочки паззла в ее голове стали складываться в единую картину с ясным узором: вот, почему Джей-Джей так много времени проводил с какими-то левыми людьми, вот, почему постоянно уезжал по делам, называя их «заказами», и почему в его лофте вечно пахло сладостями. Черт… И как же она раньше не догадалась? Теперь на фоне Милы она точно выглядела дилетанткой, несмотря на то, что постоянно пыталась проявить свои интеллектуальные способности перед девушкой. Криспино было тошно от одной мысли, что Бабичева теперь начнет к ней относиться, как к обычной студентке. Сара на самом деле сама и не знала, какого отношения хотела от Милы, и путалась в собственных эмоциях все сильнее. – «Бейба»? Серьезно? – агент несдержанно засмеялась, и Сара слегка толкнула ее в плечо, отвернувшись. – Ладно-ладно, я, пожалуй, воздержусь от расспросов о том, как же вы, голубчики, спелись. – Правильно, воздержись, – Криспино обняла подушку и прижала колени к груди, прикрыв глаза. – Не разлеживайся тут, нам ведь пора собираться на свидание, – Мила еле заставила себя отвести взгляд от миловидной девушки и, похлопав ее по бедру, встала с постели. – И все же он тебе совсем не подходит. Сара цокнула, ничего не ответив. Она и сама прекрасно знала, что не подходит. Как и то, с кем бы в паре она выглядела прекрасно и чувствовала бы себя замечательно. Вот только… Это бы осложнило всю операцию, да и, боже, жизнь. А потому оставался единственный выход – молчать. Именно так и поступала Сара из раза в раз.

***

В лофте Джея у Милы сработало кошачье шестое чувство – это место было определенно связано с лабораторией, где производили популярный наркотик. Конечно, на самом деле об этом Милу оповещал светящийся синим медальон на шее, а не интуиция, но девушка уж слишком сильно вжилась в роль безобидной кошечки. Помещение больше походило на тусклый подвал с характерным запахом сырости в воздухе, нежели на секретный штаб наркодилеров, и за час пребывания тут Бабичева успела изучить его вдоль и поперек. Неровным полукругом сразу перед дверью стояли старые диваны, которые никто не спешил заменять на новомодные сенсорные кубы, превращающиеся в любой предмет мебели по нажатию пальца хозяина на нужную функцию; посередине, разумеется, широкая плазма сразу за столиком с пластиковыми стаканчиками, двумя литровыми бутылками пива и маленьким дроном, который в народе прозвали «наливашкой» – похоже, самым полезным изобретением нового века. Мила немного нервничала, изредка поглядывая на Сару, которую по-хозяйски обнимал Джей-Джей. Он громко смеялся со своими партнерами, обсуждая какую-то похабщину: помимо их троих в помещении было еще двое парней и одна девушка, все явно подвыпившие и расслабленные. Криспино, когда сталкивалась с прямым взглядом зорких кошачьих глаз, виновато отворачивалась. Она сама не понимала, почему чувствовала неловкость ситуации и почему прикосновения Жан-Жака раздражали, как никогда прежде. Хотелось разобраться с этим заданием как можно скорее, и Сара потянулась, привлекая внимание агента к себе и три раза подряд незаметно показывая ей десять пальцев. Мила поняла, что нужно торопиться – до завершения действия превращения оставалось всего полчаса. Нужны зацепки, зацепки… Но вместо каких-либо намеков на нарколабораторию агент, как назло, увидела поцелуй. Черт возьми, они серьезно? Джей-Джей притянул Сару к себе за талию и поцеловал глубоко под одобряющие возгласы друзей. Девушка на соседнем диване даже присвистнула… Миле резко захотелось ей втащить. И всем остальным в этой чертовой комнате – тоже. Кроме глупышки Криспино, конечно же. Ей явно было неприятно, но отпора она не давала. Зачем терпеть подобное? Мила не понимала ее. Нельзя было отвлекаться на такие мелочи, но, боже, как же хотелось демонстративно напакостить этому придурку. К счастью, в сообразительную светлую голову сразу пришла идея. Она же кошка теперь и, несмотря на то, насколько по-супергеройски это звучало, вещи была способна делать абсолютно приземленные. – Боже, Мила! – воскликнула Сара, заметив, как черный питомец подошел к их ногам. Кошку демонстративно стошнило. Мила довольно жмурилась и выгибала спинку. – Твою мать! Сара, убери эту мерзость отсюда! Воспользовавшись нервным возгласом Джей-Джея, Мила зашипела и отбежала в дальний угол помещения, где за узким коридором без освещения стояла запертая на дряблый замок дверь. Лаборатории там быть не могло – медальон на шее светился красным, оповещая, что за стенкой не было веществ, схожих по составу на «Плей». Но Бабичеву это не огорчило – переполох в гостиной она навела с той целью, чтобы какое-то время ее никто не хватился. За все время, что они пробыли здесь, какой-то рослый парень с густой шевелюрой то и дело отгонял Милу именно от этого коридорчика, не позволяя нормально осмотреться. Возможно, делал он это исключительно из своего простодушия, так как вечно тянулся к кошке с глупой улыбкой, чтобы погладить, но Мила все равно не расслаблялась: за все время работы в «Сомнии» добрых наркоманов она еще не встречала; разве что совсем потерявших ощущение реальности и растворившихся в своих фантазиях или проблемах. Как бы то ни было, сейчас у Бабичевой был шанс, и упускать она его ни за что не собиралась. Эту конторку давно было пора прикрывать и браться за что-то более серьезное, предварительно убедившись, конечно же, что безопасности Сары ничто не угрожало. Мила вновь огляделась по сторонам: благодаря кошачьему зрению отсутствие света не было помехой, но ничего подозрительного агент так и не заметила. Потолок был низкий и нахождение какой-то комнаты наверху самоисключалось – над лофтом Джея был старый жилой дом, и нарколаборатория посередине этажа определенно насторожила бы простых горожан. Оставалось проверить только пол. В облике кошки это было затруднительно, но Мила все равно со всей силы прыгала по каждой деревянной дощечке, надеясь заметить хотя бы небольшую разницу. И – наконец-то! – долгожданный глухой звук. Бабичева легла на живот и приложила пушистое ушко к полу, стараясь абстрагироваться от постороннего шума. Если преподнести медальон ближе, то сигнал все равно не сработает – слишком большое расстояние. А потому оставалось совместить человеческие и кошачьи органы чувств прежде, чем делать выводы и предъявлять обвинения подозреваемому. Мила уловила звуки роботов-переносчиков – их колеса-гусеницы были старого образца и использовались еще для обычных автомобилей прошлого века, а потому издавали много шума. Чуткий кошачий нос уловил запах сладкого и еще какого-то дурманящего вещества. Конечно, было бы неплохо пробраться внутрь, чтобы собственными глазами убедиться в том, что внизу именно лаборатория, но и без этого Мила была уже наполовину уверена, что дело закрыто. – Что это ты здесь вынюхиваешь? – навострив все органы чувств до максимума, агент не заметила, как к ней подошел все тот же высокий парень и грубо схватил ее за шкирку. Мила зашипела, попыталась царапаться и вырываться, но это не помогло. Черт, как же хотелось обратно стать человеком и с разворота вмазать ногой этому придурку в челюсть! Жаль, нельзя было, и Бабичева в очередной раз заскулила, когда ее швырнули на пол. Было больновато – похоже, вся ее физическая подготовка, как бы иронично это ни звучало, ушла коту под хвост. – Ты что творишь?! – воскликнула Сара и подняла кошку на руки, прижав к груди и поспешно поглаживая. Мила зажмурилась. Криспино была теплой и такой… родной. – Джей-Джей, эта морда что-то вынюхивала над нашими леденцами, – проигнорировал вопрос здоровяк, а агент в очередной раз порадовалась тому, что имеет дело с дилетантами: теперь у нее было что-то похожее на признание, которое в совокупности с записью из ежедневника Жан-Жака давало уже серьезные причины на задержку подозреваемых. – Успокойся, Лео! – рассмеялся Джей, докуривая. – Котику просто захотелось сладенького! Они же любят все это дерьмо, как и мы. Сара нахмурилась. Слушать подобное было омерзительно, да и все, что им следовало узнать, они, похоже, уже выяснили. Криспино обвела всех присутствующих в помещении взглядом и поморщилась: и как только она могла общаться с ними даже пару месяцев? Да уж, в следующий раз она точно будет глушить в себе идиотское желание встречаться хоть с кем-нибудь – отношения без любви явно ничем хорошим не заканчиваются. Конечно, с любовью, вероятно, все еще сложнее… Зато положительные и теплые чувства всяко сильнее и ярче душевной пустоты по отношению к другому человеку, сильнее безразличия или даже отвращения. – Мы уходим, – спокойно отрезала Сара, накидывая сумку на плечо. – До встречи, Джей-Джей. – Малышка, стой, – Жан-Жак удосужился даже встать с кресла и преградил дорогу. Мила прожигала его злым взглядом. – К чему такая спешка? Сара хотела ответить, но заметила, как кошка в ее руках начала подрагивать. Черт! Помехи в изображении говорили о том, что в их распоряжении осталась всего минута до того, как Мила снова станет собой; даже 50 секунд, если точнее. Криспино в неверии взглянула на часы и снова чертыхнулась – как она могла не заметить, как быстро прошло время?! Пока Сара собиралась с мыслями, Джей-Джей подозрительно осматривал кошку на руках своей девушки, и Мила несдержанно вцепилась когтями в свитер Криспино, потянув его на себя, чтобы та обратила на нее внимание. Время шло на секунды, а потому сейчас явно было не до выпадов из реальности. – Прости, я потом позвоню, нам правда пора! – и Сара, прижав к себе питомца, слегка толкнула парня боком, чтобы освободить себе дорогу. Криспино бежала изо всех сил, боясь, что Джей пойдет за ними, и позволила себе выдохнуть с облегчением только тогда, когда они завернули за угол. Правда, она слегка забыла о том, что кошка до сих пор ютилась у нее на руках, а потому, когда питомец превратился в пиксели, а после – в Милу, ноги Сары подкосились, и под громогласное «Черт!» обе девушки упали на землю. Приземление мягким не было. Узкую улицу этого района не освещали светодиодные фонари, а потому темнота стояла кромешная. Бабичева сделала резкий выпад в бок и, перевернувшись, оказалась над Криспино, сжимая ее шею крепким хватом двух пальцев. Сара не двигалась: боялась шелохнуться и дышала на удивление медленно, несмотря на сложившуюся ситуацию. Смотрела в голубые глаза напротив, еле различимые при отсутствии света, и понимала – ей не страшно. Кажется, она нашла того человека, во власти которого терялась, как ребенок, в толпе отпустивший руку матери, и девушку пугало лишь осознание этого, своей найденной слабости, но никак не сама Мила. – Черт, прости, – Бабичева резко встала, отряхнувшись, и подала Саре руку. – Привычка. Ответа не последовало. Криспино лишь робко кивнула и пошла вперед быстрее, опережая Милу. Было холодно, и Сара ежилась, обнимая себя обеими руками, чтобы согреться. Назойливые мысли плутали в голове, мешая адекватно расценивать ситуацию, а шаги Бабичевой сзади были уже еле различимы. Черт, ну почему она не догнала ее, не шла рядом с ней?.. Сара резко обернулась, и Мила остановилась тоже, виновато ей улыбнувшись. Агент думала, что Криспино просто обиделась на ее недавнюю выходку: что уж там, Миле бы самой не понравилось, если б кто-то вдруг прижал ее к земле и пригрозил пережать сонную артерию. Вот только Сара совсем не обижалась. Во всяком случае – на ту ситуацию. Но что-то внутри продолжало терзать ее, сдавливая сердце и требуя сказать хоть что-нибудь, лишь бы завязать разговор и обратить на себя внимание. – Почему ты так помешана на силе? – несдержанно выпалила Сара. Она не узнавала себя и вдруг перестала отдавать отчет собственным действиям – такое бывало, но редко, лишь когда чувства полностью забирали девушку в свои грубые объятия, преграждая дорогу разуму. Криспино не хотела устраивать сцену, уж точно не сейчас, посреди тихой ночной улицы, когда промерзлый воздух забирался под ворот свитера и царапал кожу, когда щеки пылали то ли от холода, то ли от переизбытка эмоций. Не хотела, честно. Но все же не смогла себя сдержать. – Почему ты думаешь только о работе, не сближаясь ни с кем, даже со мной? Что за тяга к геройству? Ты явно из тех, кто предпочел бы смерть в бою, нежели спокойную жизнь рядом с любимым человеком! Ты совсем не обращаешь внимание на эмоции других людей, как можно быть такой черствой… Сара все говорила и говорила, и ее глаза, возможно, блестели от подступивших слез – Мила не видела наверняка, но слышала голос девушки, столь надрывной и прерывистый. Руки непроизвольно сжались в кулаки, и Мила закусила губу от горечи: по-другому было не выразить то блеклое разочарование, что расползлось по телу после услышанных обвинений. Агент понимала: Сара не знала о ней ни-че-го. И от этого, черт, было обидно. Бабичева ловким движением корпуса развернулась и, схватив Криспино за воротник, с силой прижала ее к холодной стене старой постройки. Левая рука быстро выхватила из набедренного крепления нож, который с помощью маскировочного покрытия все это время был невиден на теле девушки. Лишь когда острое лезвие остановилось в сантиметре от горла, а голубые глаза напротив были впервые столь свирепы, Сара смогла глубоко, но рвано вздохнуть полной грудью, отпустив нахлынувшую истерику. Криспино молчала. Неотрывно смотрела вперед, игнорируя холодную сталь у горла настолько старательно, насколько это было возможно. Она и сама понимала, что ничего не знала о Миле. Но, боже, как же чертовски сильно хотелось это исправить. – Ты не маленькая и не глупая, вроде, но ведешь себя хуже капризного ребенка, – Мила оскалилась. Знала, что впоследствии пожалеет о сказанном, но проглотить обиду было не так просто. – Уж лучше геройствовать и хоть как-то спасать катящееся в бездну прогресса общество, нежели связываться с кем попало ради самого факта отношений, чтобы соответствовать вековым стандартам, которые никому к черту не сдались. И пусть я лучше трижды сдохну, чем позволю прикасаться к себе тому, кого я не люблю, – Мила, похоже, надавила на больное, так как Сара перевела взгляд в пол и больше не поднимала голову. – А ты ничего не знаешь о том, через что мне пришлось пройти, так что даже не смей открывать свой рот в адрес моих чувств и эмоций. – Я не записывалась на лекцию по философии, агент Бабичева, – выдержав минутную паузу на раздумья, огрызнулась Сара и, схватив Милу за запястье, вырвалась из профессиональной западни. Наблюдая за тем, как Криспино убегала прочь, Бабичевой хотелось кричать. Окликнуть ее, сделать хоть что-нибудь, лишь бы эта бестия остановилась и вернулась к ней, лишь бы у них все было в порядке. Но Мила не делала этого, и от бессилия аккуратный кулак со всем отчаянием врезался в стену. Костяшки пальцев заалели, но агенту было глубоко плевать на подобное – Сара на эмоциях побежала обратно, в сторону лофта Джей-Джея, и наработанное с годами в «Сомнии» предчувствие подсказывало Миле, что ничем хорошим это не кончится.

***

Сара не ждала ничего. Ни Джея, который подкараулил ее у входа в лофт и силой затащил внутрь за волосы, ни тем более спасения. В душе образовался огромный плотный пузырь из целого ничего, и желание предпринять хоть какие-либо попытки к разрешению своих проблем затухло, будто его никогда и не было. Саре казалось, будто она упала куклой, как марионетка, веревки которой отпустил кукловод. А Бабичева уже устала считать, сколько же раз она оказывалась права, особенно во время и после ссор с Криспино. За итальянкой Мила выдвинулась через полчаса после того, как маячок на свитере студентки перестал двигаться – как любил говорить Крис: «Напарникам нужно доверять, но жучок на одежде лучше оставить. Так, на всякий случай». И сейчас Бабичева как никогда была счастлива, что прислушалась к Джакометти в свое время. Джей-Джей оказался смышлёнее, чем Мила предполагала. Конечно, отряд «Сомнии» уже выехал в сторону лофта, но Сару оттуда нужно было вытаскивать немедленно, прежде, чем сюда прибегут вооруженные бластерами агенты. Они – те еще любители поиграть в игрушки и пострелять куда попало. – Не понимаю, как ты могла меня предать! – рычал Леруа, нервно дергая молчаливую Сару за ворот свитера. Его руки дрожали – он явно был не готов к подставе, а потому отходного плана не было, как и трезвых идей для побега. – Думала, я не замечу эту чертову пиксельную рябь на твоей кошечке? Чушь собачья! Притащила ко мне домой агента «Сомнии», будто не знаешь, что мы делаем с теми, кто помогает им… Криспино казалась Миле еле живой: опущенные в пол глаза, покорное тело, не реагирующее на агрессивные выпады со стороны бывшего молодого человека. Неужели ее так задели сказанные Милой слова?.. Ну уж нет, Бабичева не позволит ей так просто сдаться. Они непременно еще поговорят на эту тему, но позже, а пока следовало действовать немедленно, так как внешний вид Сары заставлял Милу тревожиться не на шутку. Опять эта разрушающая боязнь потерять дорогого человека… Бабичева, чертыхнувшись, с горечью облизнула губы. Своих партнеров Джей-Джей опрометчиво поставил караулить главный вход, забыв про окна. Быть может, понадеялся на то, что сегодня в лофт никто не вломится из-за недостатка улик? Впрочем, Милу это мало волновало. Получив сигнал о том, что Крис с ребятами активируют световые ослепители через пять минут, Бабичева выбила с ноги окно и быстро оказалась внутри, грациозно приземлившись на ноги. Неужели маскировка кошки сделала свое дело? Сара подняла на агента взгляд и не смогла сдержать улыбки. Наконец-то Мила убедилась в том, что девушка в порядке, и ее никто не трогал – только после этого жесткие шипы ослабили хватку на сердце. Джей-Джей оскалился и опять со злости допустил ошибку: отшвырнул несвязанную Криспино к стене и стремительно пошел на Милу с раскладным ножиком. По старинке, значит? Что ж, к его счастью, Бабичева тоже любила отдавать дань прошлому. Но вот Сару он очень зря толкнул. – Джей, твое дилетантство видно невооруженным глазом: даже не умеешь брать заложников, – с широкой улыбкой Мила сделала первый удар, специально замедлив его у цели, чтобы не поранить выпившего парня. Ее победа была очевидной, нужно было только вывести горе-студента из себя. – Заткнись! И слышать ничего не хочу от тебя, – Джей-Джей сделал классный, как он думал, выпад, надеясь вонзить лезвие в бедро агента, но Мила с прежней грацией выбила его нож метким ударом ноги. Со следующим взмахом с разворота Леруа отлетел на пару шагов назад и приземлился на диван – Бабичева целилась метко, да и усилий это не заняло почти никаких. Все-таки их преступник был в первую очередь простым мальчишкой с завышенным чувством собственной важности, а не каким-то профессиональным наркобароном, к счастью. Тем не менее, голографические наручники за спиной Мила надела на него с огромным удовольствием и радостью – дело закрыто, и синие огни агентов «Сомнии» за окном наперебой с яркими вспышками говорили о том, что поймана вся шайка. По крайней мере, основные ее члены, а дальше – дело уже за малым. Выдохнув и потянувшись, Мила приобняла Сару и вывела ее из лофта. Девушка по-прежнему молчала и была малоподвижна, а потому Бабичева кивнула Крису, дав добро на то, чтобы остальные агенты заходили внутрь. Сама же она отошла в сторону вместе с Криспино. Приподняв ее лицо за подбородок и заглянув в теплые карие глаза, Мила улыбнулась. Это должно было приободрить девушку и, похоже, сработало: Сара слегка приподняла уголок губ и ловко перехватила ладонь Милы своею, переплетая пальцы. Недоуменное выражение лица агента позабавило ее только сильнее. – Прости, – тихо прошептала она, не разрывая зрительного контакта. – Я испугалась. Когда Джей-Джей меня поймал, когда ты пришла за мной, когда вы дрались, если это вообще можно считать за драку… Бабичева хмыкнула в улыбке. Черт. Ну кто разрешал Саре быть настолько милой? – Извини, правда. Я недооценила то, что ты делаешь изо дня в день, то, через что ты вынуждена проходить. Я не должна была срываться и втягивать тебя в подобную нелепую ситуацию. Это все из-за моих глупых чувств… – Единственное, за что ты должна просить у меня прощения, так это за то, что назвала свои чувства глупыми, – Мила говорила серьезно, и ее взгляд вновь наполнился суровостью, несмотря на то, как же сильно девушка пыталась его смягчить. Криспино лишь заулыбалась еще ярче – видела, как Бабичева старалась открыться ей, и невероятно ценила это. – Твои чувства прекрасны. И ты сама, боже, так прекрасна. Сара на секунду отвела взгляд в сторону, пытаясь как можно скорее собраться с мыслями и решить, что же ответить на подобную фразу. Чувства, бесспорно, пылали в груди, но слова подобрать было трудно. Неужели такое происходит всегда, когда общаешься с человеком, который тебе очень нравится? Если да, то… Криспино будет трудно. Однако, она была к этим трудностям готова. – Может, ты все-таки забудешь про свою внутреннюю борьбу и наконец-то сделаешь то, что хочется тебе самой? – легкий намек сквозь чуть приоткрытые губы, ведь Сара не придумала ничего лучше, вспомнив их сегодняшнюю ссору с Милой. А Бабичева будто этого и ждала – своеобразного разрешения, которое помогло развеять ее сомнения и придало уверенности. Поспешно кивнув, Мила резко прижала девушку к себе за талию и напористо поцеловала. Агент была настойчивой, сминала податливые губы Криспино страстно, вкушая то, что так хотелось сделать с первой их встречи, но все же пыталась добавить своим действиям чуточку нежности, чтобы она красовалась в их первом поцелуе, как вишенка на торте – но не больше. Отстранившись, Сара рассмеялась, сильно смутив этим Милу, но покрасневшие щеки Бабичева поспешно объяснила ночной прохладой, смотря куда угодно, лишь бы не на сияющую Криспино. – Кстати… – итальянка ловко поймала руку девушки и, надувшись, посмотрела в сторону лофта, из которого агенты «Сомнии» спокойно выводили задержанных. – А что, эпичного взрыва за спиной не будет? Теперь же, не сдержавшись, рассмеялась и Мила. Она уже забыла, когда смеялась столь искренне последний раз, а потому была счастлива дать полную волю собственным эмоциям. Бабичева крепко обняла Криспино, уткнувшись носом ей в макушку, и не спешила с ответом. Мила была уверена: если Сара останется рядом с ней, то еще успеет насмотреться на огромное количество взрывов. А осознание этого радовало ее до умопомрачения.