Под покровительством Дьявола.

      В один из прекрасных дней, когда Дьяволу наскучили подножные дела в Аду, и он перестал видеть в них подлинный смысл и даже наслаждаться агонией заточённых в подземелье душ грешников, случилась довольно странная история, о которой я, возможно, и не написал бы, если бы не попал в бурю посреди ясного дня, очнувшись на берегу океана, с пустой головой и оцепеневшими конечностями. И родилась эта зарисовка случайно, в угоду моей безумной фантазии и в отсутствии всякого стеснения.       Повелитель гулял по променаду, рассматривая окрестности и делая громкие замечания вслух.       Обращаясь к своему спутнику, прихлебателю, и чёрту рогатому, Лоренцу, который самозабвенно семенил следом, всячески поддакивая собеседнику, Тилль обвёл взглядом бескрайние воды, останавливаясь и прескверно улыбаясь ясному дню:       — Знаешь, Лоренц, если я за что-то и люблю грешников, так это за их прекрасные оболочки, не лишённые диковиной прелести и грациозности.       — Здесь я бы поспорил, повелитель. — Чёрт скривился. — Не каждого можно приравнять к подобному определению.       — Ты прекрасно понимаешь, что именно я имел ввиду. — По монументальному лицу владыки тьмы пролегла тень неудовольствия.       Решив отвлечься, Тилль подошёл к биноскопу и кинул золотую монету в отверстие бинокля, слегка наклоняясь и приближая окуляры к глазам.       По променаду ехал мальчик, и Линдеманн тотчас обратил на него пристальное внимание, не без удовольствия отмечая его невинный образ вкупе с радостной улыбкой и невероятной красоты волосами, закрученными на кончиках в задорные, каштановые кудри.       Последний сделал резкий разворот и поехал в сторону Тилля, чем самым заставил мужчину забыть о прежнем деле и отскочить в сторону, как пристало какому-нибудь взволнованному юноше, но не взрослому мужчине имевшему колоссальный опыт в общении с людьми.       — Извините — Мальчик наехал на полу Дьявольского плаща. Колесо его велосипеда оставило на одеянии Тилля пыльный отпечаток протекторов. — Я живо отряхну.       Мужчина вздрогнул, поднимая на незнакомца тяжёлый взгляд своих пронзительных и голубых, как чистое небо над головой, глаз.       — Что ж, попробуй. — Тилль неожиданно согласился, взяв в захват своей широкой ладони край плаща и вздёрнув его вверх, чтобы оценить масштаб трагедии.       Вилле задумчиво почесал голову, взлохматив свои очаровательные кудряшки.       — Могу предложить Вам прогуляться до моего коттеджа. — Заявил парень, разглядывая урон от содеянного. — Там Вы сможете привести свою одежду в порядок.       — Я согласен. — Лаконично согласился неизвестный.       Спутники пошли по набережной, полненький друг вился рядом с Вилле, с подозрением поглядывая на мужчину в плаще.       — Это кто такой? — Нервно спросил Мидж, шепча другу на ухо.       — Прохожий. Я обещал ему вывести пятно с его одежды. Миг, вали домой. Ну чего ты привязался?       Мужчина прохладно рассмеялся, рассыпая вокруг себя фалды непонятного очарования.       — Пусть идет, его никто не держит.       — Но, Вилле… — Матушка будет сердиться, если ты притащишь в дом незнакомца…       — Миг, — Вилле посмотрел на друга заволоченными негой глазами, — Да плевать мне, разве неясно?..       Вилле и Дьявол молча обошли пухлика стороной и двинулись к маяку. ***       На утро маленький морской город взорвался истерическими воплями.       Губернаторский сынок канул в лету. Мидж уверял, что он стал последним свидетелем того, как его лучший друг уходит с неизвестным мужчиной.       — Они шли к маяку, как сейчас помню, — Обиженно кричал Миг отцу Вилле Вало.       — И ты не пошел с ними? — Губернатор искренне удивился, пытаясь скрыть нервозность за маской честолюбия.       — Они настояли на моём уходе, — Совсем тихо ответил Миг, вызвав у школьников реакцию продолжительного, взрывного хохота.       — Да уж, Миг. Это просто ужасно…       Переполох продолжился до самого вечера, пока Вилле не объявился.       На бедном юноше лица не было.       Родители, тотчас, стали расспрашивать пропавшего о его ночных приключениях.       Мистер Вало поклялся выпороть своего сына, пережив несколько стадий от мнимого спокойствия до полноценного припадка. И один только Вилле был спокоен, как танк.       — Отец, я просто гулял, — Парень покачал головой и прошел в ванную, где заперся до начала новостей.       Никто не мог видеть настоящего лица бедного парня, когда дверь за его узкой спиной громко хлопнула, оставляя юношу наедине с самим собой.       — Он что — то со мной сделал, — Пробормотал Вилле, откручивая кран с горячей водой и через боль пытаясь набрать ванну. — Этот мужчина…       Он вспоминал о том, как ему было хорошо в жарких, мужских объятьях. Те, с силой и любовью, сжимали его худенькие, оголенные плечи, приподнимали навесу и опускали. Каждое движение отдавалось ноющей болью в районе головы.       Он вспоминал, как его опустили на колени. Вьющиеся волосы слиплись от чего — то белого, ноги дрожали, а он как безумный вылизывал мужчину, исторгая из своей глотки похабные стоны.       Вилле пробыл в ванной комнате порядком пяти часов, пока его отец не поспел нарушить мертвенную тишину в коридоре.       Его шаги смешивались с ровными и редкими каплями из — под крана. Из — под двери текла вода, в ней плавали красные хлопья крови.       Боясь поверить в самое страшное, Кари с бешенством приналег на дверь и ворвался внутрь, где увидел распростертого, обнаженного сына на полу ванной.       Из головы парня текло большое количество крови, а рядом валялся хрустальный слон, подаренный их семье каким — то безвкусным безумцем.       Пожалуй, самое хорошее в этой истории было то, что Вилле удалось спасти.       А самое страшное — он разрезал свои внутренности ножом. Если вы понимаете, о чем я Вам намекаю.       Много ли мало ли времени прошло, а Вилле умудрился вырасти в пущего красавца, на которого оборачивались практически все девушки в округе.       Психологическая травма детства явилась серьезной причиной превратиться в домоседа, облаченного в прохудившийся свитер и почитывающего фантастические книги в пустоте одиночества.       Он не мог говорить более получаса, поскольку был настолько погружен в себя, что ненавидел любое присутствие, которое могло бы его отвлечь от любимого занятия.       Миг вырос из полного юноши в полного мужчину. Он частенько составлял компанию своему давнишнему другу, принося с собой пиццу и пару дисков с интересными фильмами.       Сам того не замечая, Мидж умудрился влюбиться в своего молчаливого собеседника, предпочитая подолгу разглядывать лицо парня под светом прикроватной лампы.       Он мог мечтать лишь об этих красных губах, лишь об этом томном взгляде, который неотрывно перебегал с одного абзаца на другой.       Пах его друг тоже по — особому, но Миг не говорил ему об этом, поскольку считал подобные речи уделом девиц, а себя видел серьезной осыбью мужского пола.       — Вот стану психологом и разрешу твои проблемы, — Проворчал Миг, поглядывая на собеседника.       — У меня нет проблем, — Сдавленно откликнулся юноша. — Я такой же, как и все.       — Слушай, а это как — то связано с тем мужчиной на набережной? — Мига вдруг озарило.       — Нет, — Резко ответил Вилле, сотрясаясь от собственной беспомощности.       Он так сильно захотел заткнуть своего друга, что ненароком сделал тому больно.       Миг оказался прижатым к обивке дивана, находясь под сильным телом своего жилистого друга — молчуна.       В руке Вилле возникла масляная лампа, а в зеленых глазах мелькнул призрак спятившего маньяка — убийцы.       — Не дергайся, — Шикнул он, прижимая шею друга коленом. — Даже не смей.       — Вилле, это я — Миг, — Миг вспотел от бесполезной попытки выбраться из стального захвата. — Твой лучший друг.       — Знаю чего таким друзьям надо, — Прорычал Вилле, задирая лампу высоко над головой, — Сейчас ты встанешь и уберешься из моего дома, раз и навсегда.       Но Мидж не собирался идти на попятную. Он был во много раз сильнее своего спутника, что и доказал в дальнейшей схватке.       Его губы вгрызлись в рот Вилле с такой силой, что тот обомлел от неожиданности.       Отпуская товарища, он вновь схватился, но уже за его загривок, чтобы поднести свои губы вновь, с новой силой проникая в горячий рот парня.       — Ты что творишь? — Ошеломленно спросил Вало, словно сам, несколько секунд назад, не стремился выпить все жизненные соки из поверженного.       — Целую тебя, ты что же, не видишь? — Изумленно спросил Мидж, яростно расстегивая свою рубашку и подставляясь под влажные пальцы, которые тут же покрыли его грудь градом прикосновений.       — Я не хочу этого. — Остервенело прошептал парень, но его тело, казалось, действовало по совершенно иным законам, в желании заполучить жаркую тушку.       Насильник завис над жертвой и спустил джинсы с лобка. — Я не хочу заниматься с тобой «этим». Отец говорит, что это плохо.       — Какая разница, что он тебе там говорит? — Невдумчиво ответил Мидж, — Хочешь остаться девственником до следующего столетия?       — Я не девственник. — Вилле отпустил друга и отсел на край дивана, обняв себя руками. — Меня изнасиловали. — С отвращением добавил он, запуская пальцы в волосы.       — Тот тип, да? — Понимающе спросил Мидж. — Тот, что был с тобой тогда на променаде?       — Он отвел меня к маяку… Потом мы вошли вовнутрь, где все было другим, не таким, как я представлял себе обычный маяк. Словно помещение было отстроено по типу какой — нибудь залы эпохи Ренессанса.       — Вполне возможно. Мы ведь ни разу туда не заходили. — Тихонько ответил Мидж, ненароком призадумавшись, — И, что потом?       — Он трахнул меня, — Лицо Вало исказилось. — Я никогда не забуду ту ночь…       — Но, кто этот человек?       — Он называл себя Дьяволом, но я ему не поверил, — Вилле сжался еще сильнее.       Мидж сообразил, что тому нужна поддержка, иначе парень исчезнет в нечеловеческих переживаниях собственного прошлого.       — Слушай, Вилл… Я не стану никому об этом рассказывать.       — Ты даже не посмеялся надо мной. — Вилле отнял руки от лица и посмотрел на товарища.       — И не буду, впредь. Только и ты не убегай от меня. Ты — единственная моя любовь, за которую я готов сразиться с этим ублюдком.       — Я даже не уверен, что он был, — Расстроенно прошептал Вилле, стаскивая с себя штаны и отбрасывая за подголовник. — Время удаляет старые шрамы из памяти.       — Я заметил, это так. — Мидж покачал головой. — Раньше ты совсем не улыбался, даже из дома не выходил.       — Что мне с этим делать?       — Постараться забыть. — Мидж притянул лицо Вилле к себе и вновь поцеловал его строгий образ. — Или попытаться отомстить.       — Чтобы отомстить, для начала, хорошо было бы найти насильника.       — Давай завтра сходим к маяку. — Предложил Мидж, накрывая обоих одеялом. — Там ты сможешь отыскать ответы на некоторые свои вопросы… ***       На следующий день друзья выбрались из дома, ни свет ни заря, чтобы успеть добраться до маяка до наступления сумерек.       Вало позволил себе коротко улыбнуться, когда Мидж пародировал какого — то музыканта, упоенно надрывая глотку и делая вид что играет на электро — гитаре.       Путь до маяка был не близким, но товарищи были не из робкого десятка, чтобы испугаться какой — то там дороги.       Наконец, перед ними возникла маковка маяка.       Это строение терялось в вышине отлогого склона, искусно прикрывая свои кирпичные стены нарядом из ярко — зеленой листвы.       На стены его была наброшена армированная сетка, чем — то похожая на ту, которой рыболовы вытягивали полчища рыб близ портовых гаваней.       Крыша его зияла черным отверстием, в котором помещалась огромная, одноглазая лампа.       Приближаясь к склону, путники обогнули дренажные ямы и двинулись по каменной лестнице, ведущей ко входу выше представленного здания.       — Темнеть начинает, — Невнятно пробормотал Мидж, беря в зубы фонарик и завязывая шнурки.       Вилле посмотрел вниз. Туда, где при наступлении сумерек загорались огни новостроек. — Пусть. — Глухо ответил он, собираясь с силами и продолжая подниматься вверх.       С непривычки их ноги начинали ныть, но они упрямо игнорировали слабость собственных тел, пока не добрались до финальной точки своего маленького путешествия.       — Взгляни, — Мидж указал на вход. — Тут дверь. Она заперта.       — Сейчас, — Вилле достал из кармана отмычку и поковырялся в замочной скважине.       Спустя какое — то время замок весело щелкнул.       — Тут нет никакого зала. — Разочарованно проговорил толстячок. — Обычная конусная комната со множеством обрушившихся лестниц.       — Я сам видел, этот маяк работает по ночам. — Вилле встревоженно посветил фонариком и прошел немного вперед.       И надо же было такому случиться — провалился по пояс в яму с дождевой водой.       Мидж расхохотался, но тут же осек самого себя.       — Ладно, Вилл, пошли домой. — Он подал другу руку и они поспешили покинуть здание ранее действующего маяка.       — Все ясно — ты придумал себе этот зал, — Мидж развел руками, когда они спускались обратно в город.       — Может быть, — Сухо ответил Вилле, будучи по — прежнему уверенным в своей правоте. — Но я приду сюда сегодня ночью, чтобы удостовериться. Я не трус.       — Ты что, передо мной повыпендриваться вздумал? — Мидж округлил глаза, — Пойми, чувак, то было детством; Ты мог придумать невесть чего. Сам знаешь, как оно бывает.       — Тебя же я не придумал… — Вилле приподнял бровь. — Ты же настоящий, да?       — Кто его знает, — Мидж рассмеялся и поцеловал парня в висок. — Пошли домой, а? ***       В ту ночь Вилле так и не решился на поход к маяку, но подходил несколько раз к окну, чтобы проверить свою догадку о работоспособности здания.       Мидж устал противоборствовать своего неугомонному товарищу. Он предпочел самозабвенно развалиться на диване и уснуть сладким сном здорового человека.       В середине ночи Вилле разбудило чирканье веток по стеклу. Это было странным феноменом, поскольку близ коттеджа не располагалось ни одного дерева. Отец Вилле Вало сам их вырубил, когда заметил, что толщина деревьев могла бы основательно повлиять на искривление стен дома.       Вилле собрался вылезти из — под одеяла, но так и не решился его одернуть.       Там, по щиколоткам, обернутым в тканное покрывало, ползли размашистые, серебристые тени.       Запрокинув голову вверх и посмотрев за окно, парень вдруг упал с кровати и в страхе замер.       — Миг, просыпайся, — Прошипел он, потормошив своего спящего друга за плечо.       — А?.. — Миг приоткрыл один глаз и слегка обернулся, — Чего тебе?       — Маяк работает. Я же тебе говорил…       Парни привстали на диване и посмотрели за окно.       Миг тихо выругался.       — И правда, работает.       — Что будем делать? Ты сам видел, что он давным — давно вышел из строя.       — Может, мы плохо смотрели? — Вилле закусил губу и принялся натягивать шорты, — Ты пойдешь со мной?       — Вилле, сегодня обещали штормовое предупреждение, — Миг посмотрел на Вилле с искренней жалостью. — Мы умрем.       — Да плевать мне, — Ответил худощавый, сдергивая с тумбочки мобильный телефон и влезая в кеды. — Если ты боишься — так и скажи.       — Я боюсь. — Совсем тихо ответил Мидж.       — Я тебя понял, — Со злобой в голосе бросил Вало, — Ничего большего я от тебя и не ждал.       Секунду спустя он уже был на лестнице, где быстро сбежал вниз и канул в ночную тьму.       «Глупые, глупые люди» — С насмешкой провозгласил Дьявол, — Ничему их жизнь не учит… ***       Молодой парень бежал по дощатому мосту. В этой части города находился маленький залив, который, следовательно, примыкал к огромному, Балтийскому морю, простирающемуся на сотни километров в сторону горизонта.       То место, где иссиня — зеленые волны при свете одноглазой луны смыкались с небом, было объято кроваво — красным маревом — предвестником неминуемой грозы.       Все происходило по всем известному сценарию.       Волны на миг прекратили свой бег. Они лениво перекатывали пену и ластились к тонкой полоске берега.       Воздух застыл над землей, пугающая тишина обволакивала равнины сонных песков.       Вилле облегченно выдохнул, посчитав эту тишь верным признаком хорошей погоды.       — Видно наврали в метеоцентре, — Буркнул он себе под нос, неторопливо ступая в сторону мощеной изгороди. За ней была видна маковка маяка, распространяющего все то же серебристое мерцание, которое стлалось по безмятежной поверхности притаившегося моря.       С неба упала одинокая капля дождя.       «Я бы не отказался от ливня» — Жизнерадостно подумал Вилле, задирая голову к темным небесам.       Оно и понятно, весь день солнце неустанно жарило отдыхающих в своем всесжигающем пекле, и малейший признак долгожданной влаги не мог не вызвать сияющую улыбку на кровавых устах бледнолицего путника.       Воздев руки, в мольбе, он сиял пуще прежнего, и тогда ветер начал набирать обороты, кружа листья и пригибая к земле хлипкие кабинки для переодевания.       Кто не любит ветер, теплый, приятный, летний ветер после доменного дня в нечеловеческих мучениях?       Каждую секунду он дул все сильнее, становясь воистину устрашающим.       Еще немного времени пройдет, и Вилле испуганно остановится, глядя на дерево, которое поднимется перед ним, пытаясь оторвать от песка свои громоздкие корни.       В голове парня мелькнет мысль о поиске укрытия, но события будут развиваться столь стремительно, что времени не останется даже на малейшую попытку к бегству.       Вместе с тем и страх — тут как тут.       — Интересно, сколько времени мне потребуется, чтобы добежать до амбара?.. — Вилле оглянулся и кинулся вдоль по набережной. Позади него рушились временные постройки. С террас кафе летели пластиковые столики и стулья, теряясь в пугающем лоне непроглядной ночи.       Крытое кафе — слишком плохое место. Тут совсем негде расположиться, да и конструкция не вселяет уверенности.       «Амбар, до которого более одного километра»? — Я могу не успеть…       Трухлявая ветка оторвалась от ближайшего дерева и саданула парня по голове. Тот качнулся, стирая со лба струйку крови.       «Я умру»       Словами не передать, что творилось вокруг.       Вилле удивлялся, что смог до сих пор устоять на ногах, хоть его тело и пригибало к земле подобно картонной вывеске.       Вскоре город обесточили. Это было предусмотрительной мерой на случай, если молнии решат приблизиться к электростанциям.       Единственным огнем обладал старый маяк, который назидательно штудировал бурные, фиолетовые волны.       Молнии помогали осветить путь — дорогу к единственному укрытию.       В слепящей полоске света возникла черная фигура корабля.       Вилле остановился как вкопанный — потирая глаза и открывая рот от изумления.       — Искатели? Рыбачье судно? — Слишком маленькие догадки по сравнению с возникшим из ниоткуда пришельцем.       Корабль приблизился почти вплотную. Матросы скинули якорь, утверждая посудину в новых землях. Все — таки он был слишком далек от берега, считая мелководье более чем опасным для никелированного днища.       Капитан присвистнул. Его зычный голос прокатился по взволнованным землям.       — Тилль, я бы не рисковал… — Воскликнул тот, что был ближе к рослому детине в кожаных брюках.       — Опускай паруса, Лоренц, — Негодующе возразил капитан, сходя на понтонный мост и рассекая пенистую воду широкими шагами.       Вилле спрятался за песочную дюну, во все глаза разглядывая новоприбывшего.       Любопытство снедало его почище, чем коррозия времени железные снасти корабля.       При свете новой молнии, Вилле разглядел лицо капитана. То был его насильник.       Сжав кулаки, но не рискуя выбраться из — за насыпи, парень напряг слух, прислушиваясь к словам капитана.       — Ну и где он? — Спросил Лоренц, следуя за своим хозяином.       — Любовник? — С ухмылкой произнес капитан, — Где — то здесь, я в этом уверен…       Вилле прекратил дышать, лишь бы его не услышали и не схватили эти странные люди.       — … Да что в нём такого особенного?       — Это не обычный человек, — Тилль покачал головой, — Он — прекрасный музыкант из моего далекого прошлого.       — Какой бред, — Пискнул Лоренц.       — Вовсе нет, — С обидой в голосе откликнулся мужчина, — Мы плавали с ним когда — то вместе, пока наглые варяги не схватили его.       — Вот скажите мне, ваше Дьяволейшество, почему Вам не сидится в аду? Раздавали бы приказы, вместо того, чтобы исследовать днище Марианской впадины.       — Это мой фетиш. Да и вообще, что ты себе позволяешь в общении с Дьяволом?       Лоренц сжался в комочек и просеменил вслед за огромным мужиком. В сравнении с хозяином он казался таким маленьким…       — Любовник Дьявола, — И ж чего удумал, — Проворчал Вилле, укладываясь на живот и вжимаясь в песок.       Дьявол вскинул голову и посмотрел в сторону притаившегося парня.       — Показалось, наверное, — Пробормотал он, продолжая свой путь и двигаясь в город.       Ураган стих. Наступила полная тишина.       Дьявол хлопнул в ладоши и зажег свет во всем городе. ***       Миг смотрел на Вилле Вало круглыми глазами. В одной его руке был зажат кусок пиццы, а второй он подпирал подбородок, выслушивая рассказ своего друга.       … — И теперь он в городе. Ищет меня, — Закончил Вилле, снимая с себя мокрую футболку и придвигаясь к камину.       Странно, теперь его тело не дрожало, а мысли не путались.       — Ничего у него не выйдет, — Вскрикнул Миг, откладывая пиццу и придвигаясь к парню.       — Он лишает меня выбора. Я чувствую себя таким обреченным, — Холодно провозгласил Вилле.       — До поры до времени.       — Что это значит?       — Мы сдадим его властям, — Уверенно ответил Миг, сжимая пальцы в кулаки.       — Дьявола, властям? — Вилле смеялся так долго, что чуть не охрип. — Кончай, Миг. Власти бессильны перед этим существом.       — А если убежать из города?       — Вряд ли поможет, — устало откликнулся Вилле. — Вот что он во мне нашел, а?       — Ну… Ты очень красивый для парня.       — Спасибо, конечно, но мне как — то от этого не легче.       Они еще немного посидели. Оставалось лишь ожидать неминуемой смерти в объятьях повелителя тьмы.       — Ладно, я в магазин, — Бросил Вилле, поднимаясь и подходя к входной двери. — Ты лучше оставайся. Не хватало, чтобы и тебе не поздоровилось.       — Сам знаешь, что мне плевать. — Но Миг всё — таки предпочел остаться.       Вилле разминулся со своим отцом, который приехал с ночной смены.       Коротко кивнув Кари, парень прошмыгнул мимо мужчины и был таков. ***       Проходя мимо крытого рынка Вилле успел рассмотреть урон, нанесенный ночным ураганом. Полгорода кануло в лету. Разрушенные постройки не поддавались последующему восстановлению.       Шлепая по лужам, он пересек парк и приметил магазинчик с продуктами.       Спустя некоторое время, он уже стоял у битком — набитых полок и задумчиво приценивался к товарам.       На самом деле его мысли были совсем не о покупке еды.       Странное дело, голову заполняли невероятные образы. Тело горело изнутри, ощущения были, словом сказать, неоднозначными и исполненными дикого желания оказаться поблизости с ночным пришельцем.       Были ли те мысли его, или их ему навязали, — Вилле не смог отчетливо ответить на данный вопрос.       То желание становилось воистину болезненным.       Требовательное сердце исполнилось ритмом любви, которая не объяснялась ни одним ныне существующих раскладом.       Прикупив достаточное количество еды, Вилле решил сходить на пляж, где расположился с максимальным удобством, принимая пищу и попивая баночное пиво.       На месте пришвартованного корабля оказалась зияющая, песчаная пустота. Лишь углубление на мелководье говорило о прибытие судна в морскую столицу.       От пляжной кабинки отлепилось бумажное объявление. Оно немного повисело в воздухе и нырнуло в спутавшиеся волосы парня.       — Фестиваль музыки и красок, — Вилле недоуменно прочел название и повалился спиной на песок.       Мысль о сцене преследовала его с детства, до того момента, как на его девственность покусился сам морской владыка.       Странно, что до сих пор Вилле не решался притворить её в реальность.       Немного подумав, парень достал мобильный и набрал номер своего знакомого — гитариста Линде Линдстрема.       — Ты видел объявление о предстоящем фестивале?       — Видел, — Откликнулся беспечный голос на том конце провода. — У тебя есть предложение?       — Я бы хотел собрать группу, — Уверенно заявил Вилле.       — Странно от тебя такое слышать, — Задумчиво ответил парень, — Ты же скромник, а у таких сердечко нежное, гляди упадешь замертво перед публикой.       — Ты давно меня не видел, — Брезгливо заявил брюнет, — Я изменился.       — Хорошо, — Не вдумчиво ответил Линдстрем, — Если ты готов порепетировать, то я жду тебя сегодня вечером на студии. И отключился, ни слова не добавив.       Вилле потянулся на песке и задумал немного вздремнуть. Однако ему нагло помешали.       Рядом примостился… ночной гость. ***       — Как тебе идея? — Спросил Дьявол, вытягиваясь в полный рост и поворачиваясь на бок, чтобы обличить своего молодого спутника голубыми, похотливыми глазами.       — Это был ты? — Вилле скривился, сминая банку с пивом и доставая сигарету из купленной пачки.       — Да, я, — Беспечно сказал мужчина.       — Всегда ты во всем виноват, — Без тени лизоблюдства выплюнул парень, — Кто тебе позволял воспользоваться мною в раннем детстве?       — Никто, действительно. — Тилль кивнул, — Просто я не удержался.       — И чего ты добиваешься сейчас? Моего расположения?       — Я хочу предложить тебе карьеру на музыкальном Олимпе. Соглашайся.       — И что я должен за это сделать? — Поинтересовался парень, переворачиваясь на спину и продолжая выпускать плавные кольца дыма.       — Быть моим.       — Если я не соглашусь, то все равно буду твоим?       — Все равно. — Тилль кивнул. — Ты мне небезразличен. Ты похож на моего друга, которого убили много лет тому назад. Мы были очень близки.       — Я знаю, — Вилле покачал головой. — Но, я не он.       Тилль придвинулся ближе к Вилле и прошелся пальцами по его позвоночнику. Секунду его ногти замерли на ягодицах, но он убрал руку и ухмыльнулся.       — Какое тело, — С удовольствием прошептал он, — Я все так же желаю тебя, не смотря ни на что.       Вилле прикрыл глаза и затянулся, отпуская фильтр и коротко вздыхая.       — Я обречен, — В который раз повторил он за этот день, облизывая губы. — Кстати, почему ты думаешь, что я не смогу сделать карьеру своими силами?       — Шансы слишком малы, — Со знанием дела пояснил Тилль, — А я знаю беспроигрышный вариант за малое количество времени…       — Так или иначе, ты все испортил, — Вилле разозлился и резко снялся с места, забирая с собой продукты и покидая пляж.       Тилль не пошел вслед за ним. Может, мужчина понял свою оплошность, а может и вел свою многоярусную игру, в которой действия парня были всего лишь ожидаемой реакцией на такого рода домогательства… ***       Пришедши на студию, Вилле вдруг занервничал. Он пришел самым первым, поэтому мог выбрать самую лучшую гитару и уединиться в углу помещения, пытаясь посбавить нервы и наиграть что — то красивое и ритмичное.       Вскоре в комнате возник Линде — длинноногий парень с пышными, белыми волосами, в каком — то черном одеянии и с музыкальным инструментом наперевес.       Вилле и Линде знали друг друга со школы, поэтому чувствовали себя друг с другом одинаково — будто и не расставались с того самого времени, где ходили в одинаковой одежде и получали равное количество тумаков от учителей.       Была и еще одна не малозначимая правда в их знакомстве.       Если Мигу нравился Вилле, то Вилле, в свою очередь, симпатизировал этому статному блондину, и не имел желания отрицать очевидного. Он даже не пытался скрыть своего восхищенного взгляда, когда тонкие, бледные пальцы его друга самозабвенно прокатывались по грифу гитары.       — Опять роняешь слюни? — Самодовольно прошептал блондин, перекидывая гитару со спины на живот и садясь рядом с Вилле.       — Когда ты перебираешь струны, я всегда представляю твои пальцы в моих джинсах, — Вилле расхохотался и откинулся на спинку кресла.       — Больной ублюдок, — Линде закатил глаза и чуть кашлянул. В комнату вошел Миг.       Миг тотчас поцеловал Вилле за ухо и презрительно покосился на Линде Линдстрема.       Вилле нервно стер влажный след с мочки и съежился под пошлым взглядом блондина.       Тот даже улыбку сдерживать не стал, держа гитару с таким видом, как будто это был не деревянный инструмент, а, как минимум, сердце его кудрявого воздыхателя.       — А где же Эмерсон, Амур? — Спросил Лили у Миджа.       — Откуда я знаю, — Злобно откликнулся пухленький гитарист, — Наверное опять проспал… О Гасе, кстати, и думать забудь. Он поехал с родственниками на уикенд.       — Я тебя понял, — Линде покосился на Вилле. — Кто будет фронтменом?       — Сам решай, — Без особого интереса бросил парень, — Наверное — ты.       — Потому что я самый — самый? — Линде был просто ходячей секс — машиной. — А я думаю, что ты, Вилл, наиболее подходишь для этой роли. Разве нет?       — Без понятия.       Репетировать они не особо торопились.       Лили предложил поэкспериментировать со стилем Вало. Он вооружился черным карандашом для глаз и придвинул свой стул к креслу друга.       Мидж посмотрел на Лили с отвращением и вышел покурить.       «И почему самым красивым вечно все легко дается?» — Думал он, с отчаяньем, вырывая сигарету из пачки и стремительно закуривая, чтобы немного отвлечься от желания вцепиться Линде в горло. — «Если хорошенько подумать, то Лили просто исчез, когда Вилле было плохо»… А теперь, вот, тут как тут, словно и не было этого дурацкого изнасилования…       Тем временем Линде высунул кончик языка от напряжения, выводя толстую линию на нижнем веке Вилле Вало.       — Какой же ты красивый, — Лили принялся за второй глаз, положив левую руку на плечо друга, чтобы было удобнее сосредоточиться на макияже.       Вилле пытался не моргать, но иногда у него это не получалось, из — за чего получал больные тычки в бедро.       Когда ему наскучило просто сидеть, он взял волосы Лили в пригоршню и прислонил их к своему лицу. Что он с ними только не делал, только что не тер по своему обнаженному торсу, чтобы сделать свою фантазию более объемной и отчетливой.       Лили конечно не был дураком, но его забавляли такие скромные попытки Вало приблизиться к его надменной сущности.       Если сравнивать их обоих, то Вилле был просто грустным мужиком, который увиливал за хитрой и стервозной красоткой. И этот вид отношений его более чем устраивал.       Это Вам не доступное тело Мига, который готов в любой момент облегчить страдания своего возлюбленного любыми возможными способами…       — Долго еще? — Возмущенно произнес Вилле, готовый пристраститься к своей гитаре и вспотеть до седьмого пота.       — Тебе стоит поучиться терпению, — Спокойно парировал блондин, беря в руки кисточку и распределяя тени равномерно. Теперь зеленые глаза Вилле выглядели донельзя глубокими и соблазнительными.       Линде поймал себя на мысли что, вот уже минуту, просто смотрит в них, теряясь во времени и забывая про еще одного музыканта, который до сих пор не вошел внутрь студии.       — Куда делся Мидж? — Вдруг спросил Лили, выходя из немого ступора.       — Пошел перекурить наши выходки. Ты же знаешь, он неравнодушен ко мне. — Откликнулся Вилле, чувствуя что вот — вот и расплавится. — Господи, как же здесь жарко…       — Я даже не знаю, что горячее — погода, или твое дыхание, паскудник, — Пробормотал Линде, вооружаясь каким — то розовым тюбиком. — Сейчас твои губы станут еще привлекательнее и больше…       — Как же ты любишь всю эту дребедень, — У парня не было выхода. Он не стал перечить гитаристу.       Не знаю, может все дело было в феромонах, которые Лили источал, а может и в несдержанности главного героя… Кто бы мог дать ответ на этот каверзный вопрос, как не сам Вилле Вало.       Он же тихонько отодвинул кисточку от своих губ, приблизив лицо к Линде Линдстрему.       — Хочу тебя трахнуть, — Возмутительно правдиво прошептал он, заваливая Лили на своё кресло и ослабляя ремень на джинсах.       — А ты не боишься своего Мига, который «мигом» выдернет твое сердце через позвоночник? — Линдстрем посмеялся, раздвигая ноги и подпуская Вилле еще ближе, чем когда — либо вообще. Их эрекции дружелюбно соприкоснулись друг с другом. Парень покраснел от своих действий.       — Боюсь. — Нервно произнес он, провожая взглядом распахнутую дверь за которой горбился его одинокий бас — гитарист. — Что ты можешь предложить?       — Давай встретимся в полночь, у маяка, — Тихо проговорил Линде, проводя пальцем по чувственным губам собеседника. — Там нам точно никто не помешает.       — У маяка? — Нервно переспросил Вилле, вспоминая Тилля. — Ладно, давай.       Он чиркнул ширинкой и поднялся с Лили, который враз завладел гитарой, принимая пристойный вид в лице других.       — Я сейчас… Миг! — Вилле вышел за дверь и встретился глазами с Миджем. — Как — то долго ты куришь.       — Я не курю, а жду пока вы натрахаетесь, — С презрением ответил Миг, отворачиваясь от собеседника. — Я недостоин такого соперника.       — Господи, да о чём ты говоришь? — Вилле наигранно отмахнулся и прижал парня к себе.       — Скажи это своим джинсам, — Опустошенно сказал бедняга, поникая головой. — Облегчись и давай приступать к репетиции.       Вилле зашел за студию и прислонился к стене небольшого домика, где сунул ладонь за пояс, открыто ненавидя себя за содеянное.       Эту ненависть вытеснил образ Лили, который минуту назад был готов принять его без каких — либо сомнений. От этих воспоминаний сознание парня омрачилось.       Он резко сжал свой член, заполняя руку семенем и выпуская из своего горла задушенный возглас удовольствия.       Вот ведь чертовка этот гитарист…       Репетиция прошла в режиме нон — стоп. В разгаре игры к ним присоединился и Гас, который передумал ехать с родственниками за город.       Лили не мог держать себя в руках, а Миг не мог ему это простить.       Ему надоело наблюдать за этой игривой куклой, по его мнению, которая ластилась к Вилле и чуть ли не облизывала того с ног до головы.       Реакция Вилле была предсказуемой.       Со стороны казалось, что эта парочка была создана друг для друга.       — Мы взорвем предстоящий фестиваль, — Довольно протянул Гас, вслушиваясь в голос Вилле и подмигивая Лили. — Он великолепно поет, хоть нигде не учился этому. Вот что значит талант…       — Да бросьте, — Скромно парировал Вилле. — Кстати, что случилось с микрофоном? — Он сильнее прижал губы, но его голос вдруг ослаб. Динамики захрипели.       — Это значит, что техника нас подвела, — Уныло сказал Мидж, наклоняясь над пультом и тяжело вздыхая, — Нам пора по домам.       — Я могу вас подвезти, — Оживился Лили, но тотчас словил полный ненависти взгляд Миге Амура. — Хорошо, я просто предложил… ***       — Ненавижу этого прохвоста, — Прогнусавил Мидж, зарываясь лицом в рубашку Вилле и прикрывая глаза.       Они легли спать, но Вилле не мог себе этого позволить.       Если вспомнить, то в полночь у него должно было состояться рандеву с Лили.       Гораздо тяжелее того были мысли о том, что Вилле придется свалить на всю ночь, но сделать это незаметно, стало быть, предать единственного человека, который ему безоговорочно доверял.       — Вот ведь дилемма, — Проворчал парень, поворачиваясь на другой бок и отодвигая Мига от себя… ***       При наступлении полуночи Вилле вылез из — под доверчивого и ласкового крылышка Мига, аккуратно пересекая комнату и выходя прочь.       Так как все его вещи были в комнате, пришлось позариться на гардероб отца, где юноша отыскал чёрную рубашку и слегка великоватые брюки. Но, не идти же голым, в конце — то концов?       Тихонько одевшись, Вилле выскользнул из дома и вывез велосипед из гаража.       К ночи температура воздуха оказалась вполне терпимой, что помогло не обливаться потом и не покупать по дороге дурацкую минералку — безвкусную и поднадоевшую.       Колеся вдоль проезжей части, парень предвкушал встречу с Лили, в которого успел влюбиться еще сильнее, ежели прежде.       Забавно получилось… В школе они едва ли думали о таких вещах, хотя это и было вполне нормально, с учетом их тогдашнего возраста.       Теперь же дела обстояли несколько иным образом, в силу теперешнего возраста, который не подразумевал под собой совершенно никаких дурацких ограничений, бешеного надзора родителей и оплеух по возвращению домой.       Остановившись, он прикупил пивка, сигарет, и поехал к месту «Х», где его дожидался автомобиль Линде Линдстрема.       Сам же блондин, когда Вилле завидел его вдалеке, вышел из-под сени деревьев, располагаясь на песке с завидным удобством.       — Привет, — Тихо проговорил Вилле, снимаясь с велосипеда и укладывая его наземь.       — О, здорова! — Линде разулыбался, приглашая кудрявого составить ему компанию. — Смотри, в нашем порту появился какой — то странный корабль. Может он был здесь раньше, но я его не замечал?       — Был раньше, — Лаконично ответил Вилле, злясь на Тилля, который вовсе и не пытался скрываться от обычных людей. — Он прибился к нашей гавани во время шторма.       Вилле было немного стрёмно начинать их встречу с немедленных действий, поэтому он откупорил пиво и подал Линде одну из бутылок.       — Там в багажнике гитара, если что, — Пробормотал Лили, делая большой глоток и разваливаясь на песочке.       — Я ждал таких слов, — Вилле оживился и прогулялся до машины.       Чтобы заставить того играть и петь не требовалось особых усилий. Парень смело завладел инструментом, играя совсем тихо, чтобы не привлечь к своей игре лишних слушателей.       Во время игры Линде решил подняться и обнять Вилле за плечи.       Так они сидели приличное количество времени, пока Линде не прислонился щекой к шее парня, сказав вот такую фразу:       — Когда ты поешь, твое горло сильно резонирует. Это так забавно и приятно! — Удивленно пробормотал он.       — Действительно, — Вилле провел ладонью чуть ниже собственного подбородка и расхохотался. — Теперь ты, — Он протянул парню гитару и положил голову на его щиколотки, чтобы было удобнее рассмотреть яркие звезды над их головами.       Лили был профессионалом своего дела, он неустанно выкаблучивался, вытворяя странные вещи с этим куском дерева и его жилистыми струнами. Так он выписывал кульбиты, поражая взгляд синхронностью и плавностью своих легких движений.       Игриво и не всерьез, он живо справлялся со своей задачей, не давая заскучать своему темноволосому слушателю.       Вскоре игра прекратилась, Лили ослабил резинку на волосах, потягиваясь и закуривая.       — Да сними ты её вообще, — С улыбкой проговорил Вилле, помогая парню с такого рода неточностями в образе. Когда ненужный кусок ткани оказался у него в кармане, Вилле благополучно испытал мягкость шелковистый прядей меж своих пальцев.       Когда он посмотрел в чащу за маяком, ему почудилось, что из — за деревьев выглядывала темная фигура. По странной аналогии она была точь в точь похожа на широкоплечий образ его таинственного капитана.       Решив сделать тому вдвое больнее, Вилле заручился показать сколь сильное влечение он испытывает к своему теперешнему спутнику.       Опрокинув Линде на песок, он завис над парнем, с обожанием заглядывая в теплые, голубые глаза.       — Так и будешь смотреть? — Линде поерзал под ним, пытаясь вырвать Вилле из пучины мыслительного процесса. — Кстати, я знаю про… Знаю о том, что случилось несколько лет назад. Каково попасться в руки ненормального психа? — Угрюмо спросил он, ища ответ в зеленых морях задумчивого любовника.       — Ничего хорошего, — Скупо пробормотал Вилле. — Могу продемонстрировать тебе весь процесс на наглядном примере.       — Очень бы хотелось, — Томно прошептал парень, освобождаясь от лишней одежды.       Он присел на Вилле, помогая парню расстегнуть брюки. — У меня никого не было до тебя, — Добавил он настолько искренне, что Вилле посбавил обороты, умело подготавливая его ласками.       Дав ему свой палец, он с удовольствием смотрел, как Лили беззастенчиво его обсасывает. После чего парень сам добавил слюны и ввел его в беззащитный зад гитариста.       Лили подался на него всем своим весом, оставляя на губах Вилле мокрые и горячие поцелуи.       — Не могу себе представить что — то большее, — Неуверенно сказал он, содрогаясь от новых ощущений. Его член без особых стеснений уперся Вилле в живот.       Сам же Вилле до того сильно желал оказаться в Линдстреме, что проигнорировал короткие и задушенные стоны своего подопечного.       Решив, что лежа им будет гораздо удобнее, Вилле улегся сверху, соединяя их члены в собственной ладони и массируя самые эрогенные места.       Линде испытывал неоднозначные ощущения. Ему было и больно и приятно, одновременно. Задумка Вилле делала его первый раз не болезненным, а полным неожиданностей и дурманящих ощущений.       Улегшись под настойчивым и горячим телом, Линде обхватил парня бедрами, постанывая громко и отчетливо. Вел он себя конечно до боли неприлично. На самом деле портовые шлюхи были попусту милыми, скромными дамочками, в сравнении с этим одержимым, финским парнем.       «Во всем виноват его характер» — Напряженно подумал Вилле, глядя исподлобья в лес, — «Не зная всей правды этого юноши, я бы предпочел думать, что он промышлял подобными занятиями с кем — то еще. Но, то было лишь зрительным обманом»…       На самом деле блондин был просто гипер — чувствительным, в силу своего природного образа.       Обнимая широкие плечи Вилле, Линде откинул голову, подставляя свою, белую как снег, шею под соблазнительные поцелуи выше представленного.       Его короткие ногти вцепились в загривок кудрявого, одевая его рот на свой легкомысленный поцелуй.       Из рощи вышел Дьявол. Он выглядел так, будто кто — то очень долгое время гнался за ним по пятам, пытаясь выстрелить в спину.       Он грузно опустился рядом с Вилле, переводя свой взгляд на стройного любовника в его жарких, влажных объятьях.       «Лили не может его видеть» — В полном спокойствии подумал Вилле, созерцая опустошенные глаза капитана таинственного судна.       — Вы прекрасно смотритесь вместе, — Мрачно сказал Тилль, сев по — турецки.       Вилле приоткрыл рот, освежил пересохшие губы пивным напитком и вновь приник к губам Линде, который подался на него всем своим телом. В глазах Вилле было столько откровенного презрения к Дьяволу, что тот наверняка понял весь смысл не произнесенной фразы: «Смотри, мне с ним так хорошо, как не будет никогда с тобой».       — Зачем же вести себя столь подло? — Дьявол уразумел в этих действиях наглый тычок в сторону собственной гордости.       — А ты не боишься потерять его? — С остервенением произнес он.       Вилле покачал головой и, выходя из Лили, приник губами к нежно — розовой головке его члена.       — Тебе хорошо? — Прошептал парень, прогоняя его по всей длине до аккуратной ложбинки.       — Очень, — Так же тихо откликнулся Лили, запуская длинные пальцы в волосы партнера, одевая его голову как можно сильнее, чтобы весь его член целиком проскользнул в горло.       Вилле задержал дыхание и, на долгих сорок секунд, вобрал в себя орган, прикрывая глаза и вздрагивая.       Когда он наконец — то отнял голову, то по кромке его рта текла бесцветная жидкость, делая его губы новой иконой идолопоклонничества.       Дьявол так хотел собрать с этих губ каждую каплю, но с силой отвернулся и исчез в лесу, ненавидя своего любовника за недозволенное поведение.       — Как ты это делаешь? — Спросил Лили, пытаясь отдышаться и не лишиться сознания. — Я бы никогда не смог доставить пущего удовольствия.       — У нас с Мигом было время потренироваться, — Со смешком ответил Вилле, но тут же поник. — Господи, я его предал…       — Вилле, ты не можешь быть с ним, если сам того не захочешь. Зачем тебе мучиться с человеком, которого ты никогда не любил?       — Он был так добр… — Тоскливо произнес парень, пряча глаза и отирая губы от содеянного.       — Хочешь, я избавлю тебя от некоторых твоих страхов? — Тихонько спросил блондин, беря парня за ягодицы. — Ты ведь боишься отдаться кому — то, верно?       — Верно…       — Хочешь, я покажу тебе, что можно получать удовольствие от того, когда «это» делают с тобой?       — Не сегодня, Лили. — С пущей грустью заявил Вилле, заходя в море и смывая с себя признаки состоявшегося секса. — Давай поедем в город, к тебе… Я не очень хочу находиться в этом месте.       — Но все же было нормально! — Воскликнул блондин, даже не думая лезть в воду. — Ладно, как скажешь.       Он поспешно натянул брюки и сел за руль.       — Но, я отвезу тебя к себе, если ты еще раз повторишь свой трюк… — Он требовательно заглянул в глаза Вилле и взял его за подбородок, — Отсоси еще разок, и мы квиты.       Вилле вдруг усмехнулся и нырнул под руль.       Дьявол со злобой ударил по стене маяка и исчез внутри постройки… ***       В кармане Вилле завибрировал телефон.       — Вилле, ты где? — Спросил Миг.       Вилле оглянулся на лежащего на кровати Линде. Тот выдавил какую — то отеческую гримасу.       — Я… у Лили, Мидж. — Вилле решил не врать своему лучшему другу.       Будь, что будет…       Линде покрутил у виска и устало закинул ногу на ногу.       — К выступлению готовитесь? — Невозмутимо осведомился Мидж, вздыхая.       — Готовимся.       — Я тебя понял. Завтрак готовить? — С надеждой спросил Мидж.       — Готовь, — Вилле не мог отказать ему хотя бы в этом. Каким бы тогда сволочью он явился в глазах этого милого добряка?..       Разговор сошел на нет, приходя к логическому завершению.       — Лили, мне пора. — Вилле поцеловал парня в висок и натянуто улыбнулся. — Эта ночь…       -… Самая лучшая в моей жизни, — Закончил Лили, махая Вилле на прощание. — Созвонимся… — Весело прибавил он, отправляя друга вон из комнаты. ***       Все случилось так, как Вилле обещал Мигу.       Темноволосый приехал прямо к завтраку, ставя велосипед в гараж и выворачивая карманы в поисках ключа.       Из кармана, следом за пачкой сигарет, зажигалкой и упаковкой жвачек, выпала резинка для волос. Вилле вдруг вспомнил, что так и не вернул оную полноценному обладателю.       Немного помяв ее в руках, парень одел её на запястье и, улыбаясь, вошел в дом.       (Дверь оказалась открытой)       Мидж заканчивал с готовкой, выкладывая яичницу в образе задорного весельчака с укропной бородой промеж колбасных зубов. За эту поварскую вакханалию, думаю, Вилле как раз — таки и обожал своего старого друга.       — Как добрался? Без происшествий?       — Ничего особенного. Кстати, на улице пасмурно, нет этого конченного солнца…       — А, ну я заметил. Даже дышать легче стало, — Мидж покивал, — Тут к тебе твой «капитан» приходил. Я сразу понял, что это именно он.       — Что? — Вилле успел сесть за стол, но вдруг резко встал, чуть не опрокинув его содержимое. — Он что — то спрашивал, или, быть может, оставлял?..       — Нет, не спрашивал — Мидж отмахнулся, — Он оставил тебе какую — то коробочку. Садись.       Вилле посмотрел на Мига исподлобья, но просьбой не пренебрег.       Тут же, через весь стол, к нему подъехала серебристая коробка. Парень сдернул с неё фольгу и с нетерпением обличил содержимое.       В его руках была маленькая бутылочка (пустая) без опознавательных и прочих знаков.       — Как думаешь, что это? — Спросил Вилле, подперев голову кулаком и рассматривая флакон.       — Твоя мама химик, ты можешь спросить у неё… — Задумчиво протянул друг, пережевывая бекон и отстраненно глядя в пустоту. — Я так понимаю вы с Лили теперь вместе?       — Да, что — то вроде того. Я виноват перед тобой. — Вилле заложил волосы за спину и накинулся на еду. — Как ты меня вообще терпишь после такого?       — Я привык, — Мидж закатил глаза и пригубил чашку с кофе. — Не будь ты таким несчастным я бы с тобой более минуты не пробыл.       — Ты меня жалеешь? Ну надо же, — Вилле хмыкнул. — Ладно, делай, что хочешь…       После завтрака Вилле забаррикадировал собственную комнату, где сел в кресло и облачился в наушники.       Надо было немного поспать, но сон определенно не шел в его загруженную голову.       Потратив битый час на несвязные попытки, Вилле все — таки заснул, видя неприятные сны в главной роли с Тиллем Линдеманном. ***       К вечеру новость разлетелась по всему городу: Линде Линдстрем пытался покончить с собой.       Вилле Вало уставился в окно, пытаясь решить — броситься ли больницу или же дождаться утра, когда станут известны новые подробности этого неприятного инцидента.       В итоге, он понял, что не снесет полночи в гнетущем ожидании.       Взяв у отца машину, он понесся в сторону госпиталя, где лежал его возлюбленный.       Врачи сгрудились у палаты, что — то обсуждая.       Вилле одел халат и, ссутулившись, пошел к ним навстречу, чтобы узнать последствия трагической истории.       — Что с Линдстремом? — Холодно спросил он, пытаясь скрыть свою нервозность.       — Это ужасно, прошептала медсестричка, хмуря свой лоб, — Такого я никогда в жизни не видела…       — Да что с ним? — Рыкнул парень, отодвигая её с дороги и печатая в грудь девушки цветы для своего товарища. — Вот, это Вам…       Он ворвался в палату и одернул простынь, под которой лежал гитарист.       Бывший красавец, блондин, обезображенный ровно настолько, насколько может быть обезображена кукла в руках юродивого ребенка.       Его волосы были отрезаны под корень, а лицо, искореженное с одной стороны и багрово — лиловое с другой, едва напоминало отдаленный образ приятного с виду юноши.       Медсестричка оправилась от шока и ворвалась в палату.       — Вы что, Вам сюда нельзя, — Она запротестовала, пытаясь выдворить посетителя.       — Мне можно. Я его… брат, — Выпалил Вилле первое, что пришло ему в голову. — Есть подозрения касаемо того, кто мог совершить такое насилие над этим ни в чем не повинным человеком?       — У полиции нет никаких догадок. Похоже, что правду знает лишь Линдстрем, который не приходил в себя с того момента, как попал к нам в стационар. — Девушка расстроенно вздохнула.       — Я знаю, кто мог совершить такое зверство, — Тихо сказал Вилле, прозрев и с невидящим взглядом оборачиваясь к девушке, — Простите, мне надо идти…       — И кто же? — Крикнула она вдогонку.       — Самый настоящий Дьявол… ***       Вилле бежал так быстро, насколько могли позволить его легкие, пропитанные никотиновой смолой.       Он прыгнул в машину и помчался в сторону злополучного маяка, где «проживал» капитан.       Безоблачные виды прекрасных полей проносились перед его глазами. Он давил на газ со всей силы, преследуя всего одну цель — найти преступника и разорвать его на мелкие кусочки.       Остановившись, он вскрыл папин бардачок и ударил по потайному отсеку, за дверцей которого хранился пистолет. Покрутив оный на ладони, парень закурил и, впервые в жизни, заплакал, теряясь в новых, ужасных ощущениях.       Сердце щемило от невыносимой боли. Перед глазами то и дело всплывал образ изувеченного парня — все, что он увидел, но и этого было достаточно для немедленного отмщения.       Растоптав сигарету на асфальте, он вновь сел в автомобиль и свернул направо, туда, где виднелась крыша маяка.       С этой стороны подъездная дорога была совсем уж неказистой, но поиски другого пути отняли бы слишком много времени.       Оставив машину на променаде, Вилле взбежал по ступенькам и прислонился к толстой двери здания. Та была закрытой.       — Выходи. — Заорал Вилле, растирая слезы по своему лицу и тыча стволом пистолета в дверь. — Немедленно.       — На Дьявола, с пистолетом? — Кто — то хмыкнул за его плечом. — Какая абсурдная ситуация, — Пробормотал капитан, потирая предплечья и грустными глазами разглядывая пришедшего.       На самом деле он был очень красивым сейчас, Тилль, но какая разница, он же был злодеем, Вы понимаете меня?..       — Чтоб ты сдох, — Вилле направил дуло на обидчика, — Я ненавижу тебя каждой клеточкой своего естества.       — А я ненавижу ваш мир. Представь, я сегодня уснул на пляже, и теперь мои руки загорели лишь наполовину. Думаешь, эта проблема решаема?..       — Ты рехнулся? — Прошипел Вилле, сползая по двери маяка и пряча лицо в коленях. — Как ты думаешь, решаема ли проблема человека, которого облили серной кислотой???       — Кого облили? — Теперь Тилль совершенно ничего не понимал.       Если он играл, то делал это вполне убедительно.       — Линде, с которым мы занимались любовью. Ты был единственным свидетелем, который мог это видеть, в следствии чего, возненавидеть беднягу почище своей бесконечной и пустой жизни. — Вилле по — прежнему не отнимал лица от коленей.       — Я скажу тебе честно, хоть Дьяволы обычно и врут людям в ваших фильмах и книгах, я не делал этого.       — Кто, если не ты?       — Кто угодно, кроме меня, Эмануэль.       — Как ты меня назвал?.. — Вилле выглянул из укрытия.       — Я забыл, что говорю не со своим погибшим другом, прости…       — Лезь в машину, — Вилле поднялся и указал на пассажирское кресло.       Тилль искоса посмотрел на собеседника, но все — таки проследовал по направлению его пальца.       — Зачем?       — Если ты Дьявол, то знаешь самые ужасные желания живущих в этой округе. Помоги мне найти обидчика. — Заявил Вилле, закуривая и прогревая машину.       — Как истинный Дьявол, я хочу попросить у тебя что — то взамен, — Начал было Тилль, но осекся под взглядом водителя. — Хорошо, ладно. Езжай к центральному парку, где расположена зодиакальная тропа.       «Чтобы Вы понимали, такая тропа действительно существует в природе. Находится она в одном из городов близ Балтийского моря, где, по приданиям, обитали ведьмы и колдуны. Собою она представляет не тропу, а идеально — ровный круг, с двенадцатью сечениями — столько же знаков зодиака имеется и в природе. Посреди круга расположены световые часы в виде острого шпиля. Пол этого круга усеян голубыми и зелеными, разного диаметра в окружности, камнями. Цвет этих камней столь же глубок, как глубоки самые известные впадины нашей планеты.       Воистину потрясающее зрелище* От автора»       Вилле проехал вдоль променада, останавливаясь близ круга и переводя взгляд на Тилля.       — Зачем мы сюда приехали? — Строго спросил парень, держа Дьявола под прицелом.       — Мне тут нравится, — Тилль хмыкнул и вышел из машины, втягивая ноздрями солоноватый, морской воздух. — Знаешь ли ты, что основная деятельность Лили, помимо музыкальной, связана с наркотиками?       — Да, но он говорил, что в этом нет ничего серьезного. — Вилле почесал голову и присел на капот. — Неужели, он попался?       — Кто — то подсунул ему муку. Он пытался перепродать ее Гасу Липстику, но парень вовремя просек что к чему.       — Они же друзья, — Вилле изумился, — Гас ни за что не сделал бы такое. Он бы не изуродовал Лили…       — С чего ты решил, будто знаешь, кем могут быть люди из твоего окружения?.. — Дьявол впервые посмотрел на парня с отвращением. — Глупый, глупый человечишка.       — Если моей главной целью не является цель по вынашиванию в себе дерьма круглые сутки существования, то это не означает, что я глупец. Я лишь хочу верить, что люди не сумели опуститься до уровня несознательных хищников, готовых сожрать друг друга в любую секунду… — Вилле посмотрел на Тилля. — Я не могу стрелять в Гаса… Кем бы он там не был.       — Ты должен. Понимаешь? Если ты этого не сделаешь, подумай, скольким людям он еще причинит вред, помимо твоего дорогого любовника?       — С чего ты вдруг стал озабочен спасением людей? — Вилле оценивающе посмотрел на собеседника.       — Когда дело касалось тебя, Эмануэль, я уничтожил сотни тысяч проклятых людишек, большую часть их народа, чтобы твоя смерть была отомщена в моих глазах. Жажда мести — самая страшная жажда, почище господства в мире Тьмы и Хаоса. — Тилль грустно посмотрел на свои руки. — И почище наполовину загорелых рук, — Прибавил он с дурашливой улыбкой.       — Чудной ты. — Пробормотал Вилле, подъезжая к дому Гаса. — Вот мы и на месте. ***       Странная пара из Дьявола и музыканта выбралась из машины, потушив все возможные предметы — фары, сигареты, спидометры — чтобы не привлекать излишнего внимания.       Вилле перелез через забор, предварительно спрятав пистолет за резинкой трусов.       — Надеюсь, что не отстрелю себе яйца, — Пробормотал он, перекидывая вторую ногу и спрыгивая с невысокого ограждения в кусты крапивы, — Ай, больно…       Тилль негромко подсмеивался над парнем.       — Какой же ты у меня бесстрашный, Эмануэль, — Вполголоса произнес он, войдя через калитку… ***       Гас Липстик сидел посреди своей комнаты, в компании двух незнакомых девушек и Эмерсона Бертона.       Любовник Дьявола тихонько прокрался под окнами и влез на дерево, наблюдая за компанией.       — … Я не хотел, чтобы так вышло, но Лили сам напросился, — Сказал Гас, зачерпывая горсть чипсов и посматривая какую — то дребедень в телевизоре.       — Не слишком ли жестоко ты отреагировал на его действия? — Взъелся Эмерсон, поднимая кулаки.       — Он подсунул мне дерьмовый мет, что я должен был делать, когда за стенами треклятого колледжа меня ожидала компания подростков с битами? Я должен был выйти и сказать им: «Чуваки, один парень продал мне классную муку, простите, но сегодня вы в пролете, да»? — Вознегодовал Липстик, потрясая пальцем.       — Нет, ты должен был убить его, душа моя, — Пробурчала рыженькая девушка, отталкивая от себя загребущие ручонки Эмерсона.       — Я просто хотел его припугнуть. Но он принялся убегать, случайно угодив в лапы тем идиотам. Все что я мог сказать: «Держите его, он украл ваш мет».       — Странная привычка у современных подростков поливать всех и вся серной кислотой, — Пробубнил Бертон.       — Самая дешевая месть, в рамках свободной продажи.       — Почему её до сих пор не запретили, как нитроглицерин, например?       — Откуда мне знать, — Лениво ответил Гас, и призадумался, — Жаль Лили, красивый парень был…       Вилле повис на дереве и спрыгнул.       — Нет, Тилль. Я не буду убивать Гаса. А вот подростков нашел бы… — Огорченно сказал парень, потирая усталое лицо и рушась на капот автомобиля. — Ты как хочешь, а я желаю перенести решение этой проблемы на следующий день, поскольку не имею ни малейшего желания идти на встречу с этими уродами без сил и капли ненависти. Я выжат, как лимон.       — Помни, у тебя есть я. — Тилль поцеловал руку Вилле и подал ему какой — то браслет. — Возьми его, чтобы держать меня в курсе событий.       Вилле махнул ладонью и принял подарок, одев его рядом с резинкой Лили Линдстрема, которая, скорее всего, тому более никогда не понадобится… ***       Вернувшись домой, Вилле позвонил в стационар, осведомляясь о состоянии больного.       Со слов врача было очевидно, что Лили не пойдет на Фестиваль красок. Ни на один фестиваль в ближайшие десять лет…       Вилле спросил о возможном лечении, но услышал такую сумму, что трубка тут же выпала из его рук, шлепаясь на ковер.       — У меня нет столько денег… — Сказал он сам себе. — Но я знаю, как их достать…       Сломанный позвоночник, сожженная серной кислотой половина лица, кожа головы на которой никогда более не вырастет ни единого волоска, раздробленные кости ног и простреленное легкое…       Все эти увечья кружились перед Вилле, а рядом болтался ценник к каждому из выше представленных.       — Я должен выступать, чтобы заработать деньги на операцию Линде Линдстрема. — Вслух сказал Вилле.       Тут же, он прошел до дивана в гостиной и замертво свалился на него.       Сон, который так долго не приходил в обезображенное тоской сознание, враз накрыл Вилле, унося его в спокойный мир светлых сновидений. ***       На следующее утро в гостиной обитал отец.       Он не решался будить Вилле даже в таких случаях, если из трусов его сына выпадал пистолет, а любимая, рабочая машина насквозь провонялась сигаретами.       Он просто набросил на парня плед и приставил к дивану кресло, на котором восседал с ноутбуком, готовя презентацию и макая глазированные сушки в чай.       Миг решил съехать, оставив записку на письменном столе.       В ней он говорил о том, что ненавистные родители наконец — то образумились и попросили сына вернуться в родное, гостеприимное гнездышко.       «Я конечно не особо в это верю» — Писал Мидж, — Но проверить стоит»…       Вилле проснулся ближе к полудню.       Приоткрыв мутный глаз, он почесал грудь и свесил руку на ковер, где валялась телефонная трубка.       При соприкосновении с ней, он вспомнил о вчерашних событиях.       — Папа? — Глухо произнес он, от неожиданности открывая оба глаза сразу. — Ты что здесь делаешь?       — Сына, откуда у тебя мой пистолет? — Поинтересовался Кари, поправляя очки на носу и захлопывая ноутбук.       — Прости. Я хотел пришить тех ублюдков, которые избили моего друга, — Вилле потупил взгляд и зевнул. — Не получилось…       — Вилл. Кто твой отец?       — Губернатор Балтийского края, — Неохотно пробормотал Вилле, разглядывая амулет Дьявола на своем запястье.       — Ты хоть понимаешь, что тебя бы сразу же вычислили по серийному номеру пуль? Это служебный пистолет, идиот! — Рявкнул отец. — Лучше бы купил с рук, — Вдруг прибавил он, сузив глаза. — Рассказывай, что там с Лили произошло?       — Я начну с конца, — Хрипло ответил Вилле, садясь, — 16 миллиардов долларов — это та сумма, которая мне нужна.       Кари открыл рот и вновь его захлопнул.       — Да, папочка, это офигеть как много. И рассказал полную версию случившегося, умолчав, разве что, о наркотиках, которые его семья от всего сердца ненавидела.       — Я могу найти половину этой суммы. Может и чуть больше, если вытрясу своих должников, но… На этом мои сбережения подходят к концу.       — Ты не должен… — С пустотой в голосе возразил Вилле. — Я сам.       — Единственное, что бы ты смог сам — это сорвать спину на трех работах в течении 1000 лет, если ты не забыл. И то — на моих работах. — Я не принижаю твои способности, уволь. Но и не прошу верить в чудеса.       — Веселый расклад.       — С чего ты решил ему помочь? — Вдруг поинтересовался Кари, закинув ногу на ногу.       — Потому что он мой лучший друг, а лучших друзей надо беречь. — Ответил Вилле, не раздумывая. — Есть и другой путь. Один человек предложил мне карьеру музыканта, мировую известность, если я… Если я помогу ему. Ты понимаешь, какие суммы денег там вращаются ежедневно?       — Могу себе представить, — Сухо произнес Кари, — А в чем заключается помощь?       — А ты разве не знаешь? — Вилле скривил лицо и отвернулся, лишь бы не видеть взгляд отца.       — Если Лили того стоит, то твоя гордость перебьется. — Ляпнул Кари, самому себе не веря.       — Твоего сына трахнет тот, кто трахнул его в 10 лет. У меня всё. — Вилле резко встал и вышел из дома. ***       — Ну как ты? — Спросил Вилле, нежно целуя Лили в нос.       — Как слизняк, — Задушено ответил гитарист, пытаясь сжать в трясущихся пальцах стакан с водой. — Помоги мне попить, мистер «безудержная глотка», — Нелепо пошутил он, вспомнив фокус Вилле.       События той ночи казались такими далекими, хоть и произошли каких — то пару — тройку дней тому назад.       — Кому я теперь такой нужен, — Пробормотал Линде, проливая полстакана себе на грудь. — Еще вчера я был предметом всеобщего обожания…       — Молодость и красота — такие мимолетные вещи, Линде. — Вилле потянулся и прилег рядом с больным. — Хочешь, я заберу тебя отсюда? Ты будешь у меня, пока я не соберу денег на твоё лечение.       — Говоришь так, как прекрасный ангел со старинных фресок. Я всегда смотрел на них и представлял у них именно такой голос, как у тебя сейчас, — Бессильно выдохнул он. — Ты как ангел.       — Не преувеличивай мои таланты. — Рассеянно возразил Вилле, — Ну что, пойдешь ко мне жить?       — Меня должны прокапать и выписать инвалидность. До того времени у тебя не будет стольких препаратов, о названиях которых ты можешь только догадываться.       — Тогда будь готов набрать мой номер, когда всё закончится.       — Моя резинка, — Лили потянул слабые пальцы к запястью Вилле. — Не скоро мне придется ею пользоваться. А это что такое?       — Твое спасение, — Вилле перевернул амулет и сунул руку в карман легкого пальто. — Потом расскажу.       — Я принесла уколы, — Пропела медсестра, огибая посетителя и наклоняясь на Линдстремом. — Покиньте нас.       — Все — все, я уже ухожу. — Парень махнул Лили на прощание и бодрым шагом покинул стационар.       «Достаточно большой город, и такая захудалая больница» — Подумал Вилле, выходя за пределы больничного двора и садясь в машину…       ***       — Все — таки решил связаться, да? — Тилль сегодня был одет в немецком стиле — модно, лаконично и со вкусом.       — Наверное, если я стою здесь…       Он оглядел Вилле и чуть кивнул.       — Черный цвет тебе очень идет.       — Любовник Дьявола, — Прошептал Вилле, поправляя волосы и обольстительно улыбаясь. — К Вашим услугам.       — Я давно не был в театре. — Сказал Тилль, протягивая один из двух билетов своему спутнику. Тот несказанно удивился.       Их встречу он мог представить на кровати, но никак не в дворце культуры и отдыха.       Пришлось согласиться, поскольку такой расклад не шел вразрез с понятиями о деловой встрече.       — Последний ряд? — Вилле покрутил золотой билет в руках, — Это в твоём стиле, демон — искуситель.       — Вот видишь, ты начинаешь поддерживать мою игру. — Подытожил Тилль, — Быстро учишься.       — С кем поведёшься… — С ленцой пробубнил Вилле, расстегивая пальто и обмахиваясь билетом.       Они пересекли парк и вошли в дворец культуры, чей периметр вбирал в себя два королевских фонтана и аллею из зеленых, стройных каштановых деревьев.       Обменяв верхнюю одежду на номерки, Вилле и Тилль дружелюбно кивнули кастелянше и поднялись по мраморным ступеням в концертный зал.       По помещению витал полумрак, запах кожаных сидений и свет синей подсветки, которая плавно освещала две трети залы.       Заняв самые последние места, спутники расположились с максимальным удобством.       До начала премьеры оставалось каких — то пять минут, которых хватило на переглядки, оценку подмостков и кривляние тем парочкам, которые сидели почти у самой сцены.       — Ничего не видно, — Сказал Вилле, щуря глаза и давая Тиллю тумака, — Могёшь, маэстро.       Тилль выглядел настолько презентабельно и величественно, что у Вилле аж живот скрутило. Такому не то что тумак отвесить нельзя, даже называть по имени и отчеству вполне приветствуется.       Чувствуя себя не в своей тарелке, Вилле подпер подбородок кулаком и уныло посмотрел на вышедших артистов.       Тилль смотрел на людей с самым настоящим восхищением, не забывая аплодировать и вставать, выкрикивая имена тех, с кем удосужился познакомиться задолго до сего выступления.       — Браво. — Потом он обернулся к Вилле и повел головой, — Такая скука, фу.       Вало повеселило такое поведение.       — Ты милашка, когда не Дьявол, — Парень рассмеялся и протянул руку демону, — Приятно познакомиться.       — Эмануэля забавляет моё поведение? — Тилль надул губы и пригладил манжету. — Да ну тебя.       «Не хватало только влюбиться в этого прохвоста». — Подумал парень, нарочно отводя глаза и наблюдая за первой тройкой актеров.       — Я специально не тороплю тебя, Вилле, — Тилль придвинулся к Вилле и прошептал эти слова ему на ухо, — Я не хочу поступаться твоими чувствами к тому юноше. Все, что между нами происходит нужно нам в равной мере. Тебе нужны деньги, а я хочу тебя.       — Я это уже понял, — Пасмурно ответил собеседник, — Третьего не дано. Кстати, как Эмануэль относился к тому, что ты его использовал в качестве дьявольской подстилки?       — Он любил меня. Ему вовсе не надо было изображать великое чувство любви. Сложно поверить, что в меня можно влюбиться?       — Нет, почему же. Можно. — Вилле кивнул, — Но не я. Видимо судьба решила не давать тебе второго шанса.       — Если бы я был плохим, то уничтожил бы твоего Лили сию минуту, одним — единственным хлопком.       — Тогда бы я покончил с собой.       — Я бы не дал тебе этого сделать. — Тилль уставился на Вилле, как голодный бы смотрел на кусок мраморной говядины.       — Чего ты тянешь? Трахни меня. — Заявил Вилле, сверкая зелеными глазами во тьме.       — Идиот.       Тилль резко встал и вышел вон из театра.       Вилле огорошенно оглянулся. Зрители смотрели на него как на полнейшего придурка.       — Отвернулись, ну? — Возопил он, снимаясь с места и громко хлопая дверью за собой. ***       — Идешь за мной, чтобы сморозить очередную ахинею? — Спросил Тилль, паркуя своё сильное тело у фургончика с мороженным.       — Нет, чтобы спросить, какое мороженное тебе больше нравится… — Вилле закатил глаза. — Мне, кстати, банановое.       — А мне холодное. — Резко ответил Тилль, отодвигая Вилле от прилавка. — Ты мешаешь мне выбирать.       — Да пжалста. — Парень отошел и уставился в телефон, словно заходя на свой форум, но ничего не видя при этом.       Внезапные изменения в настроении Тилля породили у Вилле массу вопросов касаемо таковых.       Спустя недолгое количество времени перед его лицом возник вафельный рожок, наполненный доверху тремя огромными шариками светло — желтого цвета.       — О, спасибо, — Неуверенно протянул Вилле, забирая лакомство и неуклюже потирая нос. — Какую часть тела я должен показать тебе за этот гастрономический шедевр?..       Тилль смолчал, вылизывая свой шоколадный пудинг в интерпретации большого бурого медведя.       — Я думал, что злодеи кушают всякие мерзости, вроде червей, или человечины…       Они подошли к озеру, где купалась местная ребятня.       Они вставали на бортики и прыгали с них, погружая тела в ослепительную, прозрачную воду.       Рядом была сделана небольшая пристань, где ютилось полдюжины лодок и несколько резиновых автомобилей с моторчиком.       — Хочешь арендовать? — С интересом спросил Тилль.       — А ты не перепутал меня с ребенком? — Угрюмо посетовал Вилле, но тут же улыбнулся. — Я до старости буду любить эту чертову дребедень! Однозначно — арендуем!       Они погрузились в моторную лодку и отчалили от берега.       Погода стояла такая, что не грех улыбаться во все 32, развалившись на дне лодки и посасывая банановое мороженое.       — Тут так здорово, — Заметил Тилль.       Его величественный наряд смотрелся достаточно комично в этом резиновом недоразумении.       Вилле стянул с себя футболку, потягиваясь и уплетая остатки мороженого.       И, наконец, оставшись в одних плавках, он сиганул за борт лодки, плывя рядом с нею и улыбаясь летнему солнцу.       Тилль смотрел на Вилле как завороженный, отмечая худой торс, осиную талию, стройные, длинные ноги.       Татуировка на лобке выглядела особенно привлекательно и эротично.       — Тут достаточно глубоко, — Тилль воззвал юношу к благоразумию. — Я начинаю переживать.       — Ну, что ж поделать, — Вилле развел руками и нырнул.       И что — то враз пошло не так, потому что, когда его тело погрузилось на достаточно большую глубину, свет мгновенно пропал из виду. Но куда там было понять, что причиной тому послужило днище лодки, которая, теперь, парила над недоуменным парнем.       Он попробовал вынырнуть, но ударился головой, и теперь просто повис в воде, лишившись сознания.       — Вилле! — Тилль стиснул зубы, пытаясь докричаться до нырнувшего пловца.       Второй его мыслью было — незамедлительно призвать береговую охрану, до которой из этого места рукой подать.       — Вилле, кончай прикалываться. Я не умею плавать…       Он бы мог научиться в процессе, но где гарантия, что бурные воды не утащат его вслед за кудрявым шутником?..       Делать было нечего, пришлось стащить с себя пиджак, рубашку, брюки, и прильнуть к краю лодки.       — Какой же ты дурак, все — таки, — Буркнул Тилль, напоследок, ныряя и пытаясь отыскать своего безголового спутника.       Вилле был тут как тут. Он был под лодкой, где Тилль поймал его за руку и вытянул за собой на поверхность. Даже учиться плавать не пришлось…       В парне было предостаточно воды, чтобы напоить десяток негров из Южной Африки.       Нажав на его грудь коленом, мужчина избавил парня от воды, выкачав последние капли собственным дыханием. Он приподнял лицо парня, так похожего на Эмануэля, и коснулся его губ в волнительном поцелуе.       Приходя в себя, Вилле чувствовал себя бесполезным созданием из чего — то мягкого, почти плюшевого.       Он прислонился к жаркому телу, что покрывало его мощным полотном.       Он мог представить, что это тело принадлежало Лили, который собрался осуществить с ним тот самый акт мануального насилия до которого они не посмели дойти в прежнем своем состоянии.       Обняв существо ногами, Вилле, откровенно говоря, позировал, разлегшись на дне лодки и постанывая от нехватки кислорода.       Ну, а Тилль сходил с ума от эпичности зрелища в виде развратного юнца, напрашивающегося всем своим видом на хороший ремень или… два ремня.       Распахнув глаза и увидев перед собой грубое, сопящее от возмущение лицо, парень ойкнул и сморщил нос.       — Слава богу, трусы на месте, — Пробубнил он, пытаясь выкарабкаться из-под горы мускул.       — Да посмотри же ты на меня, — Проворчал Тилль, давая Вилле пощечину. — Плюешься так, будто ничего отвратней в жизни не видывал…       — Нас могут увидеть. — Пролепетал Вилле, барахтаясь под демоном тьмы.       — Не могут. Мы слишком далеко заплыли… Да и вообще, представь, сколько ты можешь сейчас заработать.       — Геморрой сейчас точно заработаю, — Взревел Вилле, наконец — то сумев выскользнуть из цепких лап.       Пнув Тилля по коленке, Вилле резко поднялся, но подскользнулся. Вместе с ним кувыркнулась и сама лодка.       — Вилле, я не умею плавать, — Проорал Тилль, уходя под воду с быстротой танкера.       — Твои проблемы, — Вилле хмыкнул и вернул лодку в исходное положение.       Потом он немного подождал, и еще немного, чтобы усвоить достоверность сказанной Тиллем прощальной фразы.       — По — моему он не соврал, — Вилле выдохнул и теперь, уже на собственном горбу, убедился, что спасение утопающих — дело самих утопающих.       Так или иначе, в скором времени, Тилль оказался на берегу, где лежал рядом с Вилле и отплевывался.       — Пивка бы сейчас холодненького, — Пробурчал Вилле, задирая свои волосы и пытаясь обсохнуть на солнце.       — Ты столь сильно меня не терпишь, даже не понимая, от чего отказываешься, — Тилль кашлянул и облокотился на дерево, посматривая на своего задорного спутника. — Я же тебе не верную смерть предлагаю…       — Ты мне вообще ничего не предлагаешь, кроме неизвестности. — Прошипел юноша, отползая из-под огня пронзительных глаз, — Спасибо, накушался.       — А если побыть серьезным хоть на миг? А? — Тилль приподнял брови.       — Да что мне твоя серьезность, — Вилле отмахнулся, находясь в поисках своей одежды.       — Тебе когда — нибудь было действительно хорошо, настолько, что ты хотел закричать «Да, это то, что я искал!»? Это я тебе и предлагаю.       — Тилль, Дьявол, искуситель, извините… Я прекрасно понимаю, что секс с вами приятен во всех отношениях, но меня устраивает тот бедолага, которому требуется немедленная операция.       — Сделай кое — что для меня, и ты получишь половину суммы прямо сегодня. — Тилль пытливо оглядел парня. — Соглашайся.       — Ладно. — Вилле тяжело вздохнул и стащил с себя плавки. — Ты доволен?       — Мне не нравится тело без единой одежды. — Тилль опустил глаза и вздохнул. — Одень их обратно.       — Как скажите, — Вилле снова облачился в трусы и сел рядом с мужчиной. — Чего изволите?       — Ляг на песок.       Вилле лег.       — Теперь приспусти плавки.       Вилле приспустил.       — Вот так. Закрой глаза.       Вилле растянулся в полный рост и прикрыл глаза.       Внезапно его тело взорвалось неописуемым блаженством, о котором он мог мечтать лишь наедине с самим собой.       Как ему одному было известно, такие моменты длились от силы минуты две, теперь же, казалось, что эти ощущения пришли в его тело за тем, чтобы никогда его не покидать.       — Хочу еще, — Вилле попросил об этом на полном серьезе, чтобы окончательно удостовериться в действительности.       — Я знал, что ты это скажешь, — Такая просьба вызвала в Тилле удовлетворение. — Описывай свои ощущения вслух.       — Это что — то горячее… Что ты делаешь? — С любопытством спросил Вилле, подаваясь бедрами на Тилля. — Ты делаешь это… превосходно.       — Я ласкаю твой член своим ртом, неугомонный. Провожу по его венкам языком и вбираю до самого основания. Теперь я играю с твоими яйцами, — Прошептал Тилль грубым голосом, от которого Вилле бросило в иступленную дрожь.       — Я не знаю, что лучше, когда ты говоришь об этом, или просто творишь что — то неописуемое своими удивительно — мягкими руками?       Вилле выгнуло дугой. Он едва сдерживался, чтобы не спустить в Тилля.       — Тилль, я так не могу. Я сейчас умру от удовольствия, — Завопил он, наращивая темп и устремляясь в рот своего подневольного. — Это выглядит так, будто я использую тебя, а не ты меня.       — Этого я и добивался, мой ущемленный друг. — Тилль понял, что все сделал правильно.       Все что он мог видеть — это разморенного от удовольствия парня, заложившего руки за голову и откровенно — балдеющего в хитрых лапах невиданного зверя.       Тиллю было сложно себя контролировать. Каждую минуту он был готов оставить эти предварительные ласки и перейти к более серьезному процессу, доставляющему куда большее удовольствие, нежели сейчас.       Однако он не смел говорить об этом Вилле Вало, поскольку они решили для самих себя, что далее минета дело вряд ли двинется.       Вало решил, а у Тилля просто не оставалось выбора.       Парень поймал себя на мысли, будто в легкую мог сменить гнев на милость, позволяя завладеть своим телом, напрашиваясь всем своим естеством на лошадиную дозу максимального удовольствия.       Зачастую гормоны наглым образом подначивали разум поступиться всеми известными принципами…       В его ладонь легла пачка денег. Пальцы Вилле слабо дернулись и выронили ее из своего бездушного захвата.       — Что будет дальше? — Тихо спросил он, открывая глаза.       — Я отведу тебя к себе и познакомлю с моими маленькими секретами удовольствия, — Хрипло ответил Тилль, направляя влажный язык в рот доступного подчиненного.       Вилле поначалу пробовал отвернуться, но спустя пару секунд принял поцелуй, вновь прикрывая глаза и окончательно избавляясь от последних признаков одежды.       Их тела соприкоснулись. Смуглое, немецкое лицо с задорными, голубыми глазами приблизилось к главному герою.       И не таким оно было страшным, сколько ужаса к нему причислял сам Вилле Вало.       — Природа специально сделала тебя таким красивым, чтобы ты наслаждался каждым моментом этой жизни.       — Как будто Дьявол нашептывает, — Пробормотал Вилле, вновь возвращаясь к реальности и отталкивая Тилля, — Прости, но мне надо подумать, — Добавил он, хватая пачку денег и облачаясь в мокрую одежду.       — Я могу проводить тебя, — Предложил Тилль, садясь на песке и закуривая.       — Нет, тут совсем близко, — Резко ответил Вилле, покидая место событий с чугунной головой.       По пути к дому он несколько раз заблудился.       Первый раз он вышел с другой стороны озера, где присел на камень, обнимая себя руками и глядя вдаль.       Второй раз он наткнулся на какую — то очаровательную грибницу и побрел средь опят в обратную сторону, откровенно ненавидя себя за все то, что произошло наедине с Тиллем.       «Единственные руки», думал он, «которые могли бы меня обнимать, были руками Линде, и я его очень люблю»…       С этой мыслью он выбрался из леса, поспешив в больницу и заплатив за первую операцию.       Врачи обомлели, но живо согласились с решением Вилле о покрытии всех счетов за предоставленные пациенту услуги.       Глядя на то, как кровать Лили отвозят в сторону операционной, Вилле нервно сжал кулаки и вылетел вон из помещения. ***       Вилле подошел спиной к бассейну и развел руки в разные стороны.       Спустя минуту его тело погружалось в прозрачные воды, которые покрывали парня плотным пологом звукового вакуума.       Далеко над головой бултыхалась вода, а движения собственного тела были ленивыми, плавными, как у заторможенного сумасшедшего.       Достигнув дна, он сложил руки на груди и заорал от собственной безвыходности.       Все, что он хотел, это, чтобы рядом с ним сейчас был его друг, которого он предал.       Все, что он делал доставляло ему лишь боль и страдания, — эти страдания протекали в его венах змеиным ядом, примешиваясь к крови и отравляя ее своими токсинами… ***       Встретившись с отцом, Вилле занял у него львиную долю основной суммы и, поцеловав его в щеку, вновь отправился в больницу.       Теперь она являлась его домом и церковью, куда он приходил перекантоваться на узких скамьях и объясниться в грехах своей обезображенной мадонне, ожидающей его в белесых стенах своего лекарственного плена.       У Лили было перевязано лицо. Операция по пересадке кожи прошла в тягостном молчании. Вилле предложил поприсутствовать, но лишился сознания в середине самого процесса.       Теперь же они лежали на кровати Лили.       Вало упирался лицом в дрожащую грудь парня, изредка поглаживая беднягу по голове и произнося невразумительные слова утешения.       — Ты справился. — Говорил он еле слышно. — Ты большой молодец, очень храбрый человек, если пережил эту адскую боль.       — По правде говоря, мне вкололи столько успокоительного, что я едва соображал… — Лили на ощупь сжал ладонь парня и откинулся на подушку. — Вот скажи мне, Вилле, откуда у тебя столько денег?       — Мне отец помог. В скором времени я должен буду отдать ему долг, хоть он и предложил мне не торопиться. Я рассчитываю на Фестиваль красок, где смогу заработать неплохие деньги.       — Вряд ли у тебя что — то выйдет. Во — первых наша группа будет выступать не в полном составе, а во — вторых — она не очень известна, чтобы заинтересовать продюссеров в раскрутке нашего проекта. Сам понимаешь, чтобы достичь наивысшего результата нам надо усовершенствоваться, добиться профессионализма во владении музыкальными инструментами, заиметь связи, выпустить альбом…       — Я не устану верить в чудеса, Лили. Мне плевать на процент вероятности. — Вилле стиснул зубы. — Я должен. Остальные варианты мною не рассматриваются. Если я хочу быть музыкантом, то ни одна возможная проблема не станет на моём пути серьезным препятствием. Главное препятствие — это наши мысли и наши страхи.       — Говоришь, как фронтмен, — Лили одобрительно кивнул. — Пытайся добавить к своей упертости максимум реализма и рациональности, иначе твои же иллюзии ополчаться против тебя самого.       — Забываться не в моих приоритетах… Главное, что ты, в скором времени, будешь в полном порядке.       — Еще не поздно отказаться. — Задумчиво произнес Лили. — Знаешь, какая в нашем городе очередь на пересадку здорового сердца?       — Скажешь такие слова еще раз, и я врежу тебе, — Вилле свирепо зарычал и толкнул Лили в плечо. — Лучше заткнись и помалкивай.       — Хорошо, ладно, — Лили лишь отмахнулся и перевернулся на бок. — Кажется, я засыпаю от этих дерьмовых таблеток…       — Высыпайся. — Вилле поднялся с кровати, снял куртку с крючка и побрел к единственному источнику дохода, тому он обещал презентовать свое тело на вечное пользование. — Повелителю Тьмы. ***       Тилль хитро улыбнулся, пропуская Вилле внутрь маяка.       Сегодня здесь было убрано, как и в прошлый раз — много лет тому назад.       Плюс ко всему, обстановка жилища теперь полностью соответствовала своему величественному хозяину, — она благоухала свежестью, роскошью и драгоценными элементами в своём хитром и помпезном убранстве.       Потолок был достаточно высоким. Его границы терялись в свете громоздкой лампы, оставшейся здесь в виде единственного упоминания о истинном предназначении сего здания.       Посреди залы стоял стол с различными яствами, заранее приготовленными в честь прихода юного господина Эмануэля.       Тилль расположился во главе стола, разглядывая пришедшего.       — Привет, — Тихо сказал Вилле, — К чему эти пышные похороны?       — Я думал, что ты придешь голодным, — Тилль притронутся к бокалу и с недоумением посмотрел на музыканта.       — Да, я немного голоден, — Вилле задумчиво присел на стул, глядя во все глаза на слугу Дьявола.       Лоренц сидел на поводке, дожидаясь приказов своего властителя.       — Тебе наверное больно? — Парень погладил слугу по волосам, но тот вынырнул из-под ладони и заполз под стол.       — Ему это нравится. — Пробурчал Тилль, наклоняя бутыль и наливая часть ее содержимого в хрустальный бокал. — Он провел со мной много лет, и его полностью устраивает положение второсортной нежити.       Не дожидаясь ответа, мужчина отрезал кончик сигары и водрузил её в рот. Образ дьявола заволокся полупрозрачным дымом. — Спроси меня о чём — нибудь?       Вилле призадумался, отправляя в рот кусочек бекона.       — Кем был этот Эмануэль?       — Он прибился ко мне совершенно случайно. Однажды я бросил якорь в какой — то захудалой деревушке, чтобы пополнить запас провизии и поправить некоторые вопросы в починке корабля. Помимо восхитительного умения очаровывать умы милых дам и первоклассной игры на гитаре, Эмануэль неплохо справлялся с починкой мореходных судов, да и вообще — было мало таких вещей, о которых не знал юный ремесленник.       Эмануэль был прекрасным юношей, с зелеными, озорными глазами.       Его недостатками явились излишняя болтливость и бескрайняя вера в существование божьей силы. Поначалу он, откровенного говоря, возненавидел меня за правду моего происхождения, но, со временем, научился видеть и нечто другое — справедливость, честность по отношению к окружающим людям и желание быть любимым.       Я никогда не врал ему во имя собственных интересов.       Эмануэль согласился взойти на палубу и составить мне компанию. Делал он это из искренней любви к морским просторам и к свободе, ветру в волосах.       По прошествии определенного количество времени, Эмануэль признался мне в своих чувствах, но тут же упразднил свои желания, ведь его святая вера в Бога не давала ему права прелюбодействовать и осквернять свою чистую ауру мужеложством, да и с кем, с самим Дьяволом!       Ну, а я не хотел мешать свою кровь с безродным ремесленником из Фили.       Но, как оно обычно бывает, безудержное желание отняло у нас возможность мыслить здраво.       Совсем немного времени нам потребовалось, как тебе с Лили, чтобы понять — друг без друга мы ничего не значим в этом мире.       Мало того, что век Эмануэля был ограничен одним общим человеческим правилом, так еще и судьба подкидывала нам постоянные неудобства в виде пиратов, варягов и прочей нечисти, которая считала своей истинной целью проникнуть на наш корабль и обворовать матросов до нитки.       Любовь к богатству подвела меня в этом путешествии, да я и не особо прятался, если честно. Мой корабль был виден издали — так ярко сияли его бронзовые снасти…       — Я понял. Потом его убили. — Вилле кивнул. — Как прозаично.       — Да, — Тилль тяжело вздохнул. — Я не слишком удивился, зная, что покусился на недозволенное.       — Как ты вообще стал Дьяволом? — Парень от всей души не понимал, чем занимаются такие вот порочные знаменитости.       Уж извините, у них нет блогов, форумов, личных страниц в соц сетях, чтобы иметь хотя бы отдаленное представление о сфере деятельности таковых.       — Чтобы стать Дьяволом — надо им родиться. Вот и всё.       — Ты родился, а потом как начал править… Так? — Вилле усмехнулся.       — Истина моего предназначения постучалась, разумеется, не сразу. Я долгие годы бродил по этой земле, искренне доверяя небесам. Я знал, что умру, как и все эти люди — мои родители, наставники… Я был готов встретить смерть с гордо поднятой головой. Но она не посещала меня. — Тилль уставился в одну точку, вспоминая ту самую часть своей долгой жизни. — Шли года, тикали часики, а я оставался прежним.       Однажды я построил корабль и отправился в плаванье, чтобы никто из прежних знакомых не видел меня молодого. Раньше были такие времена — меня бы просто сожгли на костре.       — А потом я повстречал Бога. — Тилль расхохотался и откинулся на спинку стула, перебирая свои короткие, черные волосы. — Он сказал мне, что мы обречены править этим миром, поскольку были созданы именно для этого действа.       — Править? В каком смысле?       — Ну, знаешь ли, это конечно громко звучит: править. — Тилль отмахнулся. — Мы с Богом просто есть, а люди сами решают, кем стать. Под гнетом наших славных имен, год от года, они примыкают то ко мне, то к Богу.       Мы стали почти братьями за столь долгое время.       — А где предпочитает швартоваться сам Бог? — Вилле покосился на икону в дальнем конце здания. — Тоже в море?       — Он предпочитает бродить по этому миру и разглядывать его. Априори он не был создателем всего, но ему действительно интересно, как устроен мир, которым ему дозволено управлять. А мне не интересно. Я наелся этого дерьма по самое горло.       — Вы с ним наверняка очень разные… — Предположил Вилле.       — Да нет. Совершенно одинаковые. Просто он любит довольствоваться тем, что есть, а я пребываю в вечном поиске удовольствий.       — А я еще одна пешка на вашем пути.       — Ты уникальный человек, который получил право на вторую жизнь, — Тилль улыбнулся. — Знаешь зачем я тебя сюда позвал?       — Я думаю мы обо всем уже договорились. Разве нет?       — Я хотел передать тебе список тех ублюдков, которые избили твоего друга. — Тилль швырнул в Вилле блокнотом, а сам потянулся за второй сигарой.       — Не может быть, — Вилле поймал блокнот. Его зрачки расширились. — Буду особо признателен порешить этих негодяев вместе с выздоровевшим Линде. Я думаю, что он не откажет себе в подобном удовольствии.       Тилль и Вилле удовлетворенно усмехнулись, принимаясь за еду. ***       — Знаешь, теперь мне не так противно делать это с тобой, — Вилле вытянул шею, когда Тилль застегивал на ней кожаный ошейник.       — Я всегда умел убеждать тебя почище божьих молитв, — Спокойно ответил его спутник, снимая с Вилле футболку и привязывая оной запястья парня к мраморной колонне.       Вилле вытянулся в полный рост, демонстрируя свое тело во всей его соблазнительной наготе.       Его торс скрывали темные джинсы, которые сползли до середины бедер.       Отбросив каштановые колечки волос с белой груди парня, Тилль приложился к его соску, слегка надкусывая молочную кожу и выпуская из нее каплю крови.       Это было неприятно, но не настолько, чтобы вскрикнуть. Подавшись вперед, Вилле коснулся своим животом Тилля.       Проводя губами ниже, Дьявол опустился на колени, расстегивая единственную пуговицу и лаская парня языком через тонкую ткань боксеров.       На секунду уходя, чтобы вернуться с поклажей, Тилль отвязал запястья Вилле и кинул в него каким — то пиджаком.       — Камзол Эмануэля, одень его, — Попросил мужчина, давая юноше фору.       Вилле осторожно набросил его на себя, сметая кухонную утварь со стола и усаживаясь на дубовую столешницу.       Он стянул с себя джинсы, разводя бедра, чуть склоняя голову и прогоняя свой член через ладонь. От таких действий тот тотчас встал, с полной готовностью оценить ласки повелителя тьмы.       Но Тилль не спешил владеть своим избранником, предпочитая расположиться в кресле и наблюдать за ним из темноты.       — Сделай что — нибудь волнующее, предложил Тилль, сжимая пальцы на собственной ширинке.       — Я напрочь лишен фантазии, ты же знаешь, — Пробормотал Вилле, откидывая волосы за спину. — Я очень трезв, постольку и скован.       — Вспомни, как делал это с Лили. Мне очень нравилось наблюдать за вами. — Тилль улыбнулся, приглашая гибкое тело Вилле разместиться меж собственных бедер.       Когда парень оказался близ паха, Тилль сжал пальцы на его ошейнике и потянулся к полным губам своей ручной собачонки.       Он нарочно его не целовал, лишь касался подушечками мягкого подбородка и заглядывал в ведьминские глаза своей игрушки. Кольца в мочках Вилле дополняли его сходство с колдуном, вкупе с развратным взглядом, где плясали манящие бесенята его безудержного желания.       Вилле пробовал представить Лили, но Тилль напрочь вытеснял образ блондина своим монументальным телосложением. Проще привыкнуть, чем заниматься бесполезным самообманом.       Линде не стал бы благодарить Вилле за подобные действия, но ему вовсе не надо об этом знать, ведь так?       Вилле захотел покончить с этим тягостным посвящением в любовники Дьявола.       Он избавил Тилля от ненужных, кожаных штанов, приближая свое лицо к возбужденному органу, окутанному смазкой возбуждения, предвкушающему жадные тиски доменного рта.       Волнистые волосы растлались по дорогой обивке кресла, по животу Тилля, повсюду, где только можно, лишь бы не явить свету обольстительные глаза, сомкнувшиеся от принятия бесповоротной истины. Он должен отдаться этому человеку, чтобы защитить единственное, что у него осталось.       Лишаясь воздуха и сосредоточенно вбирая в себя член, он облизнул его головку. неторопливо печатая поцелуй на рельефной кромке, продолжая бег умелых пальцев по стволу и, в конце концов, упираясь носом в пах, чтобы целиком и полностью отправить его в себя, подавиться, усмехнуться и сжать стенки горла поверх инородной сущности.       Отплевываясь и размазывая на своем лице густые капли спермы, раз за разом, упиваться гнетущим давлением, доставляя нестерпимую, но сладкую боль своему таинственному спутнику.       Тилль поднял его за ошейник и посадил на кресло, а сам встал прямо с нецелесообразной скоростью прогоняя саднивший орган сквозь полные и истерзанные губы.       Вилле открыл глаза и смотрел на Тилля в немой просьбе: «Кончи для меня, мне понравится, как и много лет назад, когда ты размазывал своё семя по моим плечам и лицу «…       — Я хочу в тебя… — Задыхаясь прошептал Тилль, поднимая Вилле и кидая на кровать с балдахином.       Тот раскинулся на кровати, отирая лицо и облизывая собственные пальцы. Камзол распахнулся, его красные отвороты едва прикрывали аппетитные бедра любовника. Он смеялся и поигрывал волосами, приглашая Тилля в свои объятья.       — Я могу решить твою проблему. — Ласково ответил он, в сердцах ненавидя самого себя за отвязное поведение.       — Я слышу как бьется твое сердце, — Прорычал Тилль, вжимая Вилле в кровать и долбясь в него с немеренной силой. Вилле не издал ни звука, принимаю эту часть игры в хладнокровном молчании.       Вековое сердце Тилля, также, заходилось в бешеном ритме, то наращивая темп, то сбавляя до одного удара в минуту.       С каждым произнесенным словом он двигался у Вилле в заднице, проговаривая лишь одно:       — Я больше не потревожу тебя, если этой ночью ты дашь мне слово…       — То есть отдаться — это не самое главное?.. — Вилле застонал, раскинувшись на покрывале в образе распятого Иисуса.       Тилля повеселил такой жест.       — Самое главное — знать, что наши чувства взаимны. Просто скажи это, как сказал бы Эмануэль…       — Откуда я знаю, как он это говорил? — Парень нервно дернул бедрами, предлагая убыстрить темп.       — Обычно. Как сказал бы обычный ремесленник из Фили.       -Тилль, я люблю тебя, — Задушенно вскричал Вилле, чувствуя, как краснеет его лицо. — Я очень сильно тебя…       Тилль смотрел внутрь его собственных глаз с такой невыносимой тоской, что хотелось тут же погладить его по волосам, сказать, что его скорбь не стоит таких нечеловеческих переживаний…       Он согнулся и погреб Вилле под своим весом, оставляя кровавый отпечаток на бледном плече юноши. Следом за этим действом парень понял, что наступила разрядка.       Линдеманн выплеснулся в него, находя своими губами рот парня и печатая на нём горячий, нежный поцелуй.       Вилле смотрел в потолок. Его глаза наполнились слезами.       — Какой страшный сон. Какая страшная у меня жизнь, — Прошептал он, обнимая Тилля за плечи и накрывая его простыней.       В комнату вбежал Лоренц.       — Я не помешал?       — Нет, — Спокойно ответил Вилле, ни капли не стесняясь карлика.       Парень спустил ноги с кровати и посмотрел на нежить.       — Вам следует одеться, Эмануэль, — Пролепетал тот, фыркая и переводя взгляд на Тилля.       — Вот твои деньги, — Тихо сказал Тилль, придвигая к Вилле чемодан и отворачиваясь. — Теперь я удовлетворен.       — Мы же еще увидимся, да? — Пролепетал юнец, одевая плащ и джинсы.       — Все будет зависеть от тебя самого. К тому же, я обещал помочь тебе с выступлениями.       Тилль взглянул на Вилле, расплываясь в улыбке. — Едь в больницу, чего ты ждешь?       — Если бы это было сказкой, то ты дал бы мне деньги за просто так, — Уверенно сказал Вилле, одевая солнцезащитные очки и беря чемодан в правую руку.       — Это реальность, Вилле, — Тилль опустил глаза и указал на дверь, — Ты можешь идти. ***       Прежде чем поехать в больницу, Вилле решил наведаться домой.       По случайному стечению обстоятельств, отец Вилле поквитался с делами и заходил в коттедж через черный ход.       Отец и сын встретились посреди гостиной, разглядывая друг друга и сводя брови в подозрительном жесте.       Кари посмотрел на чемодан, тут же догадавшись о его содержимом.       — Ты нашел остальную сумму? — Кари забрал чемодан и открыл его на столе. Вилле подошел к нему сзади, обступая со спины и заглядывая через плечо.       — Твою ж мать, — Мужчина взволнованно выдохнул, но тут же осекся, поворачиваясь и оглядывая внешний вид сына.       Лицо Вилле пряталось за очками и изрядным количеством челки, которая слиплась от пота. Из-под распахнутого пальто выглядывали свежие синяки, украшая его тело до самого лобка.       — Я должен был это сделать. — Вилле выдавил счастливую улыбку. Его губы треснули из — за недостатка влаги.       Кари пробыл в долгом молчании.       Он немного постоял и со всей силы ударил сына по лицу.       — Вот он — наследник. — Прорычал он, готовясь к новому замаху. — Продолжатель рода Вало.       Он схватил сына за горло и повернул к себе спиной, шепча в ухо отвратительные ругательства.       — Нравится, когда тебя лапают? Нравится, когда в тебя вколачивают член похотливые мужики, да?       Из под очков скользнула слеза, Вилле нежно взял отца за руку и отвел ее в сторону.       — Я ненавижу себя и хочу умереть, — Ядовито прошептал он, отшвыривая мужчину в сторону. — Все, что я хотел — это помочь своему другу.       — Ты никчемен. — Глухо ответил Кари, поправляя галстук и исчезая в ванной комнате.       — Какой есть, — Брезгливо проворчал Вилле, исчезая в дверном пролете, чтобы больше никогда там не появиться… ***       — Смотри, как я могу, — Засмеялся Лили, высовываясь наполовину из машины с откидным верхом.       — Какой ты молодец, — Вилле сидел за рулем и посматривал на своего лучшего друга, собранного по частям — здорового, живого и улыбающегося.       Прошли долгие годы прежде чем он смог увидеть его таким.       Лили перелез на заднее сиденье и подал другу пистолет, одевая очки с красными стеклами. Вилле с задорной улыбкой покрутил в руках оружие и померился оным с другим стволом, который был в руках у гитариста.       — Вот список тех, кого предстоит убить, — Задумчиво пробормотал парень, оборачиваясь к Линде.       — Я тебя понял…       Они выехали на площадь, где толпились местные наркоманы.       Завидев тачку и пассажиров с пистолетами, они принялись разбегаться в разные стороны, с дикими криками.       Вилле высунулся за окно, опуская очки на кончик носа и прицеливаясь.       Мужчина в вязаной шапке прислонил руку к груди, его пальцы обагрились кровью.       — Я Линде Линдстрем, — Крикнул Лили, обстреливая убегающих, — Я не держу на вас зла, поскольку сделал выбор в этой жизни.       — Ладно тебе, Лили, — Поехали из этого псих — дома, — Пробормотал Вилле, сбавляя ход и целуя блондина в самые губы. — У нас рейс через два часа.       — А как все весело начиналось, — С наигранной грустью сказал он, кидая пистолет на проезжую часть и закуривая.       Что еще остается прибавить Автору?       Они уехали на закат, а пистолеты так и остались лежать на обочине.       Из водных пистолетов сочилась красная краска, а малолетние преступники сжимали посиневшие губы, держась за мнимые раны и переглядываясь…       — Не держите зла на оступившихся, — Проговорил Тилль, покупая ящик пива и унося его за собой в порт.       Там он сел на свой корабль и отчалил от берега.