Звезды смотрят на тебя

      Что же делать семнадцатилетней волшебнице, которая не может снять маску всемирных стереотипов и по-настоящему открыть свою душу?       Я не знаю ответа на вопрос, преследующий меня всю жизнь. Да, моё имя — Роза Уизли, приятно познакомиться.       Что? Уже представили мою «идеальную жизнь»? Дочь героев войны; племянница великого Гарри Поттера; самая одарённая ученица Хогвартса, переплюнувшая даже свою мать; девочка-отличница, на которую можно всегда положиться, а точнее залезть на шею и бить ножками, потому что у неё смелости не хватит сказать «нет».       Да, вот и она. Горькая правда, просачивающаяся через все созданные амплуа. Та правда, за которой обязательно должны следовать беззаботные приключения, верные друзья, непонятно откуда появившаяся высокая самооценка и конечно же прекрасный принц. Но всего этого никогда не будет, потому что я живу не в детской сказке и не в девчачьем любовном романе. А в самой обычной, мать его, реальной жизни.       Чем же мне не угодила моя жизнь? Тем, что я — это я. Роза, которая понимает все, но продолжает уничтожать себя. Роза, которая не заводит лучших друзей, а точнее они её «не заводят», потому что ни одна стайка Хогвартских девчонок (с мозгами, забитыми сплетнями, парнями и косметикой) не станет дружить с ней.       Друг, лучший друг — такие громкое слово, а ими клеймят любое лицемерное ничтожество, проявившее хоть малейшее внимание. Я не такая, у меня нет друзей, они мне не нужны. Привязывать себя к какому-то человеку, ещё хуже к группе людей, чтобы наблюдать как ваши мозги сплетаются в одну общую клоаку, да ещё и по собственному желанию, серьёзно? Нет, убейте.       Не хочу оправдываться, но не надо считать меня людоненавистницей. Я верю в настоящую дружбу, которою сразу можно отличить, прогуливаясь по школьным коридорам. Этих людей видно издалека, видно по их лицам, когда они не знают, что за ними наблюдают. Такие компании содержат людей, которые искренне улыбаются, смеются заливистым смехом, не обращают внимание на проходящих мимо учеников и на статус присутствующих. Их не волнуют факультет, происхождение, одежда, внешность и т.д. Такие друзья просто наслаждаются друг другом. Да, просто наслаждаются, потому что я больше не могу найти причин, по которым они сидят в лепешку на узких лавках и подоконниках, продуваемых всеми ветрами и не кривят лицом.       «Кривить лицом» — характерно для другой категории «друзей». Я как раз про эти стайки девчонок, по нарядам и поведению которых хочется назвать их другим менее ласковым словом. Они сразу выдают себя этим самым «кривым лицом», которое можно заметить чуть они отвернутся в другую сторону. А делают они это, потому что общаются из-за нужды. Нужды во внимании парней и завидующих младшекурсниц, которые расступаются при виде этих «принцесс школы». Но пелена восхищения не даёт фанатам разглядеть, как эти «принцессы» миловидно целуются в щёки на завтраке в Большом зале, а, не доходя до первого урока, успевают полить друг друга дерьмом.       Вот именно поэтому у меня нет друзей, я не готова «вступить» ни в одну из этих компаний. В первую из-за того, что не смогу с кем-то настолько сильно сблизиться, чтобы красить друг другу ногти на ногах и засыпать втроём на одной кровати. А во-вторую, по понятным причинам: мне не нужны слава и внимание, не нужны пустые и лицемерные разговоры. Да я просто не смогу терпеть таких сучек, даже несмотря на свою закрытость.       Роза Уизли — девочка, общающаяся со всеми на равных, она никого не выделяет и отвечает всем одинаково, ей никто не нужен, ей хорошо в собственной компании. — Роза Уизли — девочка, которая всегда сама по себе, — окликает меня голос.       И я, не подавая, что глупое прозвище меня задело, собираю учебники в школьную сумку и собираюсь уходить с поляны.       Но не успев приподняться, приземляюсь обратно на траву под весом руки на плече. Убрав за ухо свисающие на лицо рыжие пряди, я безразлично (впрочем это мой обычный взгляд) смотрю на уже севшего рядом на корточки кузена. Альбус, как всегда плевавший на школьную форму, хитро сверкал ярко-зелеными глазами (от этого взгляда в постели слизеринца наивных девушек становилось только больше, слава Мерлину, он не унаследовал шевелюру своего отца и брата. Думаю, даже от рассказов о фирменном жесте Джеймса — взъерошивать волосы намокали не одни трусики) и медленно протягивал моё имя: — Ро-ози-и-и, Рози-и, Рози, Рози… — Я тебе не собака, Ал. Говори, зачем пришёл и дай мне уже спокойно уйти в замок, — сердито перебиваю его я, — если бы ты хоть чуть-чуть заботился о ком-то, кроме себя, то заметил, что сейчас осень, а я сижу на траве. Так что, если не хочешь, чтобы мои уши от холода отвались раньше, чем я выслушаю тебя, вещай быстрее! — Ну, ладно, ладно, не надо так нервничать, — озадаченно говорит он. — Мне просто нужно, чтобы ты сегодня кое с чем мне помогла. Это дело вселенской важности, — заявляет Ал с умоляющими глазами. Но я-то прекрасно знаю, что он такой, пока ему что-то надо от меня, а получив желаемое, поскачет к своему дружку Малфою, решать «вселенско-важные» вопросы (как любят выражаться эти двое). — Хорошо, я тебе помогу, но с одним условием, — соглашаюсь я и задумчиво закусываю нижнюю губу, — ты устроишь мне встречу с Изабель Нотт. — Чего? Сдалась тебе эта стерва, что ты вообще собралась с ней обсуждать? — почему-то слишком удивлённо спрашивает кузен, обычно он никогда не интересуется моей жизнью и выполняет все мои «с одним условием…». Видимо, эта девушка и правда так ему не нравится. Я, опешив от такой реакции, не могу сразу сориентироваться и найти нужных слов для… — Эй, дети знаменитостей, — кричит кто-то сверху и скорее всего спускается к нам на лужайку. — Ал, застудишь волшебную палочку и твои заклинания даже на тролле не сработают,— и я сразу узнаю, что этот «кто-то» никто иной, как Скорпиус Малфой, собственной персоной. Ну конечно, где один, там второй, жить друг без друга не могут. Везде таскаются вместе и распускают свои похабные шуточки.       Нет, нет, я знаю, что вы уже представили: Скорпиус Малфой — самый завидный парень школы и Роза Уизли — тихоня и отличница, две противоположности, которые грызутся меж собой, а потом влюбляются и бла-бла. НЕТ и ещё раз НЕТ, мы с Малфоем не ненавидим друг друга, мы просто оба не считаем нужным общаться без ведомых на то причин. Он с первого курса дружит с Алом и волей неволей мы пересекались. Ну как пересекались: когда нам было по четырнадцать, какая неведомая магия свела нас ночью в туалете плаксы Миртл (да, он до сих пор пустует из-за её нытья). Сидела я значит мирненько на подоконнничке и потягивала сигарету перед сном.       Кто-то удивится, кто-то разочаруется, но я курю с третьего курса. Знаю, что это вредно, не красиво для девушки и т.п. Но, когда я в первый раз вытащила из отцовского пальто магловские сигареты и, выкурив одну за сараем, почувствовала неведомое ранее чувство лёгкости и расслабления и не смогла остановиться. Сейчас это больше привычка, и я по сей день выкуриваю по пол пачки в день.       Во время раздумий о моей жизни одиночки и нужно ли что-то с этим делать, я пропускала горечь дня через фильтр сигареты и выпускала клубком дыма в морозный воздух через открытое окно. Услышав шум за дверью туалета, я второпях выкинула сигарету, от которой затянулась только два раза, и забежала в одну из кабинок. На моё удивление, в туалет влетел мальчик и с хохотом провалился на пол. Выйдя из своего убежища, я увидела Скорпиуса Малфоя, который был весь разгорячённый от бега и, по-видимому, весёлого приключения по ночному Хогвартсу. Он лежал на спине, переводил дыхание и иногда смеялся. Его щёки были розовые, глаза блестели, а волосы растрепались.       Да, возможно, будь на моём месте очередная его фанатка, она подумала бы что-то вроде «ох, Скорпиус, всегда такой серьёзный, сдержанный, одет с иголочки, лежит на полу женского туалета весь такой естественный, это явно судьба, он открылся только мне, ах» и прочую ерунду. Ведь Малфой уже тогда был хорош собой и на него заглядывались все девочки, включая старшекурсниц, но меня таким не возьмёшь. Не спорю, он мне нравился и на тот момент в туалете тоже, я считала его каким-то божественным и недосягаемым чудом, но всё прошло там же в туалете. — Эй, — решила позвать его я. — Скорпиус, ты чего здесь? — Блядь, Уизли, я чуть не обделался, хотя место подходящее, — присвистнул он, оглядываясь по сторонам. — Это твой брат виноват, чёртов гиппогриф, — тяжело дыша, продолжил Малфой. — Зацепился мантией-невидимкой за доспехи и устроил шума на всю магическую Англию, а потом ещё сбежал без меня. — Насколько мне известно, дядя Гарри не разрешает брать Альбусу мантию после вашей первой ночной вылазки в Запретный лес, — зачем-то сказала я, но три года назад мне было не понять, что людей может раздражать моя назойливость. Слава Мерлину, девочки в «мягкой» форме перед всем Большим залом рассказали мне об этом, после чего стояли с пудингами на своих куриных головах, а я выслушала ворчания МакГоши в стиле «от дочери Гермионы Грейнджер я такого не ожидала» и раскрыла глаза на так называемую дружбу. — Что и следовало ожидать от правильной девочки Рози, всегда поступающей честно, да? — вызывающе спросил Малфой и покрутил между пальцев мою пачку сигарет, которая, видимо, упала на пол после бегства её хозяйки. — А с чего ты решил, что она моя? — попыталась изобразить надменный тон я. — Ох, Уизли, не держи меня за имбецила, я в состоянии учуять от человека запах табака, — победно ответил он и взглянул на меня своим фирменным взглядом, с которым могла соперничать разве что лукавая улыбка с ямочками на щеках от Генри Патила (ещё одного школьного кобеля). — Так что признавайся, маленькая негодница.       Ну, конечно, мне не хотелось чувствовать себя проигравшей и быть пойманной Малфоем, но свои сигареты я была обязана забрать. — Ладно, Малфой, ты меня раскрыл, а теперь будь добр и верни чужое, — сказала я и наивно протянула к нему руку в надежде, что в ней окажется заветная пачка. Но Малфой не Малфой, если просто так выполнит просьбу. Вместо это он схватил меня за запястье и потянул на пол. — Эй, ты что творишь?! — только и смогла прошипеть я.       И вот сидим мы в вдвоем на полу, я, конечно, недовольна, но не на все сто процентов, где-то внутри ликует тайно влюблённая в Малфоя часть меня. И что же делает Роза? Конечно же она перестаёт здраво думать и тянется за пачкой к руке объекта воздыхания. А что же делает этот мерзавец? Целует меня. Да, нагло и упёрто вжимается в мои губы и проталкивает свой язык. Я была в шоке, это же мой первый поцелуй! Возможно, другая на моем месте забрала пачку, толкнула этого похабника на грязный кафель и ушла с высоко поднятой головой. Но на моём месте не другая, а Я. И, естественно, я неумело поддаюсь на поцелуй, а потом чувствую, как что-то происходит со мной. Знаете, как люди влюбляются с первого взгляда? Вот так и я, только разлюбила; может это потому, что я слишком идеализировала Малфоя? Не знаю.       Но сейчас все радость и волнение прошли, и я ничего не чувствовала, поэтому с непринуждённым видом отлепилась от Скорпиуса, забрала свою пачку и пошла обратно на подоконник. Достала сигарету и закурила, только после этого взглянула на оставленного на полу парня. Малфой сидел с вопросительным лицом, потом хмыкнул и, пробурча что-то вроде «я так и знал», сел рядом со мной, прикуривая. Сколько мы там просидели, я уже не помню; добиравшись до башни Гриффиндора, я чувствовала себя повзрослевшей на целую жизнь. — Скорее твоя загнётся от сигарет, — вытянул меня из воспоминаний голос Ала. — Ну все, ты договорился, - одновременно угрожающе и шутя ответил Малфой. - Сейчас полетишь к своим друзьям-кальмарам, - приподняв бровь, сказал он и стал доставать палочку. — О, Мерлин, может вы обезопасите меня от своих шуточек и наконец-то скажите, что вам надо? — уже не выдерживая холода и компании этих двоих, возмущённо влезла в перепалку я. — Прости, Уизли, я совсем про тебя забыл, — с усмешкой сказал Малфой. — Но это и не удивительно, ведь мне от тебя ничего не нужно, хотя нет, - прищурив глаза, продолжал он. — Одолжи сигаретку.       Я, уже изрядно подбешенная данной ситуацией, сразу достала две сигареты и протянула одну Скорпиусу. Парень взял её, слегка дотронувшись до моих пальцев теплой рукой (ну конечно, у него же есть с кем пообщаться и ему не приходится сидеть одному у озера, уча уроки), достал из мантии зажигалку и протянул синее пламя к моему рту, чтобы я прикурила сигарету. Потом он прикурил свою, а я заметила, какие у него необычные глаза: такие серые и чистые, иногда переливающиеся в тёмно-серый, как будто обволакиваемые озером холодные камни.       Наверное, я слишком долго и пристально за ним наблюдала, потому что Малфой посмотрел прямо в мои голубые глаза и слегка дрогнул губами. — Так, Роза, насчет просьбы, — как-то резко заговорил мой кузен. — Мне нужно всё твое обаяние и заслуги отличницы, — хм, обаяние? Он серьезно, кого-кого, а меня уж точно нельзя было назвать обаятельной, в отличие от Лили. Вот она уж точно кого угодно сможет без всякой амортенции приворожить: ее длинные рыжие волосы, короткие платьица и милые безделушки замечал весь Хогвартс, а я больше предпочитала деловой стиль одежды в сдержанных тонах, да и волосы у меня были до плеч.       Нет, на свою внешность я не жалуюсь. Каким-то чудом меня не достал ген семейства Уизли, я не обсыпаюсь веснушками с ног до головы и мои волосы не огненно-рыжие. Кажется, что во мне смешаны Луна и Солнце, которые наградили мою внешность лишь парочкой веснушек на носу и щеках и холодно рыжими волосами. Мне нередко делают комплименты из-за моего стиля в одежде, но хотя это стилем-то сложно назвать, я просто не считаю нужным одеваться как рождественская ёлка. Но на такие замечания я отвечаю лишь скромным "спасибо", потому что только в своей голове способна нормально разговаривать. — О да, мисс сдержанность точно справится с этой задачей, — саркастично заявил Малфой, выдыхая сигаретный дым. — Заебись, Скорп, значит так, Рози, всё по-детски просто: сегодня ночью мне нужно пробраться в кабинет МакГоши, твоя задача — отвлечь кошку, пока она будет патрулировать коридоры перед фестивалем. — Кхе-кхе, — подавилась дымом я. — Да ты с ума сошел, Альбус, я не стану этого делать, — твёрдо заявив это, я потушила окурок и начала подниматься к замку. — Не парься, Уизли, — воскликнул мне Малфой, пришлось обернуться и выслушать, по-видимому, только что озарившую его идею. — Я ненароком узнал, что ты хочешь встретиться с Нотт, и, насколько мне известно, если твой дом - Гриффиндор, то она и глазом в твою сторону не поведёт, - изложил мне и так всем известный факт Малфой и продолжил с хитрым оскалом. - Но сегодня она тоже будет патрулировать коридоры причем с МакГошей. — Охуеть, мне даже делать ничего не придётся, снитч сам прилетел к ловцу, — присвистнул Ал и широко улыбнулся. — Значит задача становится ещё проще: Роза запишется добровольцем в ночной патруль, встретится с Нотт и проследит за МакГошей. — Сбавь обороты, ты забыл, что сказал твой дружок? Она не станет со мной общаться. — Вот подстава, ебаный Мерлин, и как заставить её? — растерявший всю свою радость спросил Ал. — Что бы вы делали без умного и талантливого Скорпиуса Малфоя, — сказал довольный собой слизеринец, потушил окурок и поднялся с травы. "Не теряла бы свой первый поцелуй на полу в грязном туалете," - хмыкнув, подумала я.       Кстати, думаю пора рассказать, кто такая эта Изабель Нотт и почему я так жажду с ней встречи.       Маленькая первокурсница Роза Уизли с длинными рыжими волосами и ещё детским и наивным взглядом на жизнь идёт по коридорам холодного рождественского Хогвартса, она довольна собой, ведь за первый семестр обучения заработала статус примерной девочки-отличницы. Но юная Рози еще не знает, что теперь все профессора ставят её в пример ученикам, а те явно не желают радоваться за рыжеволосую девочку.       И когда терпение одной из девчачьих стаек заканчивается, маленькая Роза получает режущее заклятье в лицо и оказывается зажатой в школьном туалете третьекурсницами со Слизерина. — Попалась, пай-девочка. — Ну что, блеснёшь своими знаниями, крошка Уизли? — Ох, посмотрите на эту гадость, — говорит одна из нападавших и накручивает на руку мои длинные волосы. — Знаменитая рыжая шевелюра. — Не медли с ней, Дарс, — торопит подругу одна из нападавших.       Я не могу разглядеть их лица да и не пытаюсь, мои глаза заполнены слезами разочарования в прекрасной и дружной хогвартской жизни. Мои запястья держат чужие руки, голова свисает вниз, но не падает, потому волосы намотаны на чью-то руку, скула ноет после удара. Чувствую, как в глазах темнеет и последнее, что я слышу, как какое-то заклятие проносится возле шеи и длинные волосы, спутанными прядями, падают на кафель туалета вместе с моим телом. — Эй, очнись, — слышу я голос сквозь сон, а потом ощущаю на своем лице струю холодной воды. — Вставай, Уизли.       Я открываю глаза и вижу сидящую возле меня девочку с моего курса, но в цветах Равенкло. Она выглядит довольно мило, тёмные волосы тугими кудрями свисают с её плеч, а над пухлой верхней губой красуются две родинки. Очень красивая, как вейла. Девочка подаёт мне руку, и я, встав с ее помощью, вспоминаю события прошлой ночи. Кисть моментально летит к шее и чувствует острые кончики волос, я подхожу к зеркалу и вижу, что мои ранее длинные струящиеся локоны теперь чуть доходят до плеч. В глазах застывают слезы, и я скатываюсь обратно на пол. — Тихо, ты чего? Отрастут ещё, не переживай так, — мягко говорит девочка. — Давай расскажем всё директору, она быстро найдёт виновников. - Нет, я не стану жаловаться, сама с этим разберусь, — но, естественно, искать нападавших я не собиралась.       Этой самой девочкой оказалась Изабель Нотт, мы были во многом с ней похожи, вот только характер у нее был мягче и нерешительнее (не зря я в Гриффиндоре). Мы много времени проводили вместе, и мне стало казаться, что Бель теперь моя лучшая подруга. Но в начале пятого курса она перестала со мной общаться и начала избегать. — И что ты собрался делать? — вернул меня в реальность Ал. — Эмм... Как бы сказать? Не считаю, что ей надо это слышать, — покосился Скорпиус на меня. — Заебал уже, давай выкладывай, - не сдерживая эмоции, пыхтел Ал. — Да трахались мы! — я аж вздрогнула. — А Уизла дружила с ней до пятого курса.       Всем стало как-то не по себе от таких заявлений. Мне даже немного обидно, не знаю почему. Ведь мы и вправду дружили, я целовалась со Скорпом, он мне нравился, а они переспали. — Не думала, что хоть кто-то следит за нашей дружбой, — нахмурив брови, удивилась я, а ведь мне казалось, что люди вообще замечают только мои успехи в учебе и происхождение. — Рози, в этой школе все обсуждают всех, пора уже привыкнуть, — ответил на мои раздумья Скорпиус. — Ладно, нам пора на занятия. - наконец отошёл Ал. — Странно слышать такое от тебя, но нам действительно надо торопиться, а то твоя сестрёнка растеряет свою репутацию, — усмехнувшись, сказал Малфой. — Не люблю глупых девочек, — почти на ухо сказал он последнюю фразу и пошёл к замку, убирая руки в карманы.       Я поднялась на астрономическую башню, где проходил третий урок и села за вторую парту. Сегодня урок проходил утром, мы не будем смотреть на звёзды, потому что вечером обещали сильную облачность. Меня расстроила эта новость, я люблю смотреть на звёзды, сидя после ужина на лужайке.       Каждый вечер я выхожу на ночную прогулку и наблюдаю за небом, если повезёт, можно увидеть красно-розовый закат, который плавно смешивается с приближающейся тьмой ночи. Небо чернеет, и зажигаются звезды — маленькие яркие огни, переливающиеся холодным светом и строящиеся в невообразимые созвездия. Сидя вот так, завернувшись в плед и глядя в бесконечную высь, я забываюсь. Роза Уизли - девочка, которая всегда сама по себе, больше не одна. Она часть огромной вселенной, перед которой можно быть настоящей.       Да, именно "настоящей", не боясь осуждений и предательств. Эта моя самая главная проблема. Я не могу открыться людям, не могу связать пару слов, начать разговор или участвовать в споре. Я молчу и наблюдаю. Таких людей, как я часто используют, потому что за любым проявлением внимания в их адрес следует бессонная ночь раздумий "я что-то значу для этого человека" и быстрая привязанность.       Но я научена на своих ошибках, поэтому не подпускаю никого близко и сама не стремлюсь влезать, я просто наблюдаю как за звёздами.       За раздумьями я не заметила, как время подошло к обеду. Спустившись в Большой зал, я присела за стол Гриффиндора, неподалёку шептались Лили и её компания, наверное, обсуждают сегодняшний фестиваль. Естественно придумывают наряды, прически и гадают, какой же из очередных идиотов оплатит им выпивку. Меня это не волнует, я не собираюсь присоединяться к ним, а тем более искать себе пару на этот вечер.       Осматривая учеников, я заметила Изабель, которая сидела за столом Равенкло с привычным ей надменным взглядом. Её внешность не сильно изменилась, но было в её карих глазах что-то пугающее. Про Нотт больше нельзя сказать "тихая и скромная девочка", каждый студент Хогвартса знал, что ей лучше не переходить дорогу.       Мне точно неизвестно, почему она стала такой. О Бель ходят разные слухи, но я пропускаю эту ерунду мимо ушей. Потому что мы одинаковые, только она пошла другим путем и перестала молчать. Все её боялись и ненавидели одновременно, эта девчонка опозорила половину школы, и основными её целями были студенты Гриффиндора (уж не знаю, чем ей не угодил наш факультет) и наивные мальчишки. Которые были заворожены её генами вейлы, а проявив малейшее внимание, были отвергнуты и раскритикованы на весь Большой зал. — И снова здрасте, — услышала я голос из-за спины. — Уже придумала наряд на фестиваль? — усаживаясь рядом, спросил Малфой. Несколько учеников обернулись на нас, и даже компания Лили замолчала. Всех удивила такая выходка слизеринца. Нет, в наше время межфакультетские отношения были тёплые и мирные, спасибо МакГоше, но многовековая борьба змей и львов никакими ночными походами и обменом студентами не закончится. Хотя, после парочки недобрых и даже завистливых девчачьих глаз, мне стало казаться, что весь сок в самом Скорпиусе. — Эй, Роза, на тебя Силенцио наложили? — заговорил сосед справа и зло взглянул на группу младшекурсниц, сидевших неподалёку и беспардонно пялившихся. — Достали эти малолетние шлюхи, не успели от маминой сиськи оторваться, а уже ищут к чему бы поинтересней присосаться. — Я бы сказала, что ты гадкий, но не стану. Правда всегда страшна, — с тяжёлым вздохом заключила я. — Что насчёт ночной вылазки, Ал не передумал? — Ты знаешь своего братца, от него так просто не отделаешься, — говорил Малфой, отрезая кусок пудинга. — Главное, чтобы девчонка не сорвалась. — Хм, вот ещё, не будет встречи с Нотт, не будет и слежки за кошкой, — фыркнула я и скрестила руки на груди.       На нашу парочку продолжали глазеть, видимо они были удивлены, что я умею разговаривать не только на уроках. Просто моя основная проблема в том, что я слишком много думаю, прежде чем сказать что-то и тем более начать разговор. Слова могут ранить людей, поэтому, прежде чем открыть рот, проверь, присоединен ли твой язык к мозгам. — Ха, цветочек взбунтовался, будет тебе встреча, — отчеканил Малфой и поднялся из-за стола.       Мне оставалось лишь наблюдать за его уходящим силуэтом, сдвинув брови и раздумывая о нашем общении. Я уже говорила, что мне трудно завести разговор и поддерживать беседу с малознакомыми людьми. Только с Алом я чувствую себя комфортно, может, потому что у него брат подхалим и мерзопакостная сестра, а у меня мелкий Хьюго.       С Альбусом мы всегда хорошо общались, мне было всё равно на его распределение в Слизерин и дружбу с Малфоем. У нас было много тем для разговоров, мы делились всем. Я даже про свой первый поцелуй ему рассказала, хотя долго сомневалась. На что он долго смеялся, а после обсуждения этого со Скорпом сказал, что тот хотел понять, к какому типу девушек я отношусь. И был приятно удивлен, хотя меня его равнодушие немного кольнуло, и это чувство до сих пор иногда ноет под сердцем.       Да, Малфой еще тот мерзавец, без мыла куда надо залезет. Вот и ко мне как-то приписался и стал вторым после Ала с кем я могу свободно разговаривать. Такое умозаключение немного испугало меня и именно из-за него я хочу встретиться с Изабель. Мы же дружили с ней, а потом все резко оборвалось. Сейчас начало нашего последнего года в Хогвартсе, и я хочу провести выпускной хоть с одним близким мне человеком. Но старая подруга игнорирует меня уже два года, что только я не делала, чтобы поговорить с ней.       Я много наблюдаю за ней, и пару раз я замечала, как её глаза таяли словно молочный шоколад. Это было одновременно прекрасно, ведь она становилась прежней, и ужасно, потому что за этой теплотой виднелись горечь, разочарование и одиночество. У Изабель не было Ала или даже Малфоя, она не могла открыться людям. И от этого её глаза наполнялись одиночеством и просили помощи от невыносимо терзающей нужды быть настоящей хоть перед кем-то.       Студенты стали расходиться, зал опустел. Уроки сегодня сократили, и сейчас все активно занимались подготовкой к фестивалю. Старосты припахивали младшие курсы и безотказных людей (таких как я) украшать внутренний двор Хогвартса и берег озера. Я высмотрела Джосефину Кристилл, которая отвечала за ночное патрулирование, и нехотя побрела к ней.       С глупостью этого патруля может сравниться только выходка Джеймса, который прилетел на церемонию вручения на новенькой метле, не вписался в поворот и приземлился в песочные часы, отвечающие за баллы факультетов. Естественно МакГоша заставила его собственными ручками складывать каждый драгоценный камень, пока его однокурсники уже во всю отмечали выпуск.       Ночной патруль перед фестивалем заключался в том, чтобы добровольцы (хотя большинство просто заставили) распределялись на группы, к которым прикреплялся определённый профессор, и отправлялись бороздить Хогвартс. К чему такой ебанотизм, спросите вы, цитирую: "Фестиваль в конце первого учебного месяца будет началом открытия программы по обмену студентами, к нам приедут гости со всех волшебных школ, и я не позволю кому-нибудь из вас порушить честь Хогвартса. Перед фестивалем ночной патруль осмотрит каждый закоулок, каждую нишу за гобеленом, каждые доспехи и, разумеется, обыщит каждого студента на наличие запрещённых в школе предметов. Естественно, ни о каких дезиллюминационных чарах и речи быть не может..." и все в таком духе.       Как бы сильно я об этом не мечтала, время не пошло медленнее, и вот я уже стою рядом с Кристалл с отрытым ртом и отрепетированной речью. — О, Роза, пришла записаться в ночной патруль? — мило спрашивает она и рушит мою заготовленную речь, из-за чего я пару секунд пытаюсь сложить фразу в голове для того, чтобы напроситься в группу МакГонагалл, где, по словам Малфоя, должна быть Нотт. — Да, — наконец-то говорю я, заметив легкое недоумение от медлительного ответа на лице старосты. — Хотела записаться. — Вот и хорошо, давай выберем тебе группу, — всё с той же натянутой улыбкой предлагает она. — Уже много кто записался (еще бы, думаю я, никто не хочет ходить на отработки до конца выпуска, поэтому соглашаются на все выходки кошки), вот, эта группа тебе идеально подойдет, — протягивая мне список, говорит Кристалл.       Я быстро пробегаюсь глазами по списку и, о счастье, вижу имя своей бывшей подруги. Совсем забыв про директрису, я взволнованно и достаточно возбуждённо для своей манеры общения говорю Джозефине, чтобы та записала меня сюда. — Ага, отличный выбор, профессор Слизнорт будет рад видеть тебя в своём патруле.       Подождите, что, Слизнорт? Но ведь Малфой сказал, что её наставник - кошка. Блядь, как можно быть таким дураком, что же теперь я скажу Алу: "Прости братик, но твой друг нас обманул, а я насрала на твою просьбу и невнимательно прочитала листок, потому что в последнее время мне совсем заебалось быть одной, и я решила помириться с подругой". Чувствую, он будет долго злиться, и не только на меня. — Спасибо, — только и могу промямлить я, забираю лист и иду прыгать с астрономической башни.       Вот и близится вечер, разговор с Алом, патруль, Нотт... Ммм, обожаю. — Чем занята сестрёнка? — интересуется кузен и плюхается рядом на подоконник, - Прожигаешь свою жизнь? — Ой, вот только не надо нотаций, — вяло отвечаю я и делаю новую затяжку. — Лучше расскажи, чем ты сейчас занят? — начинаю издалека я в надежде, что великий Мерлин обратил на меня свой взор, и Ал забыл про утреннюю просьбу. — В отличии от некоторых я занимался важными делами, — довольный собой говорит он. — А Скорп всё устроил: сегодня ночью ты будешь патрулировать коридоры вместе с Нотт. — Ну, спасибо, это я уже и сама знаю, — возмущаюсь я и отдаю брату список группы. — Только про МакГонагалл можешь забыть. — Чего?! - прочитав листок и до конца осознав провал операции, зло проговорил кузен и быстрым шагом направился вглубь коридора. — Малфой совсем страх потерял - врёт и не краснеет, ну он сейчас отхватит по полной. — Эй, Ал, ты куда? — чувствуя и свою вину, крикнула вслед брату я, но он скрылся за поворотом, оставив меня в одиночестве. "... будет тебе встреча"       Я вспомнила слова Малфоя за обедом. Наглый лжец, чёрт, и меня умудрился подставить. Нет, хоть себя саму не нужно обманывать. Моя эгоистичность сыграла свою роль.       Мне не оставалось ничего, кроме как сидеть и ждать. Поджав ноги к груди, я положила голову на колени и через окно наблюдала за суетившимися учениками. Студенты украшали внутренний двор и выход к озеру, наверное, и на берегу будет что-то вроде шатра и фуршета. Хотелось бы и мне повеселиться на этом фестивале, но идти туда без друзей - плохая затея. Всем известно, что по окончании торжественной речи профессора и представители других школ уйдут "совещаться" в кабинет директора. А ученики, несмотря на "внимательный и ужесточённый" осмотр ночного патруля, протащат на фестиваль огневиски и веселящие травки. Не хочется оказаться зажатой в какой-нибудь нише пьяным и резко осмелевшим долбоёбом.       Казалось, что прошла целая вечность. Моя пятая точка изрядно замёрзла, и ничего другого, как пойти в патруль к Слизнорту, я не придумала. Жаль, что не получилось помочь Алу с его просьбой, но надеюсь, что у него всё и без меня пройдёт удачно. А себе я тоже желаю удачи, разговор с Изабель обещает быть тяжёлым, если вообще будет. Всё-таки надо было украсть у моржа Феликс Фелицис.       Спустившись в подземелье, я заметила свечение дальше по коридору. Решив, что это моя группа, двинулась вперёд. — Небезопасно ходить одной так поздно, — прошептал знакомый голос. — А тем более тогда, когда по замку носится твой ополоумевший братец. — Он был очень зол на тебя, Малфой, — твёрдо сказала я и зажмурила глаза от света его палочки. — Не думала, что ты способен на такое гнусное враньё. — Так всегда и получается - делаешь добро, а его никто не ценит, видимо, знаменитость залила все ваши мозги. — С меня хватит твоих пустых россказней, уйди с дороги, — не знаю, что на меня нашло, но злость распирала. Я настолько не привыкла отказывать людям в просьбе, что вид разочарованных глаз Ала до сих пор стоял в моей памяти. Свои приоритеты пришлось поставить выше всего, совесть и чувство вины долго не оставят меня. — Не торопись, Рози, твоя заслуга в этом тоже есть, ты не меньше меня виновата, — он что, применяет легилименцию? — Но в отличии от тебя, я сдержал своё слово.       Малфой повёл бровью и с обидой смотрел мне прямо в глаза. Почему-то от его взгляда мне стало стыдно за свои поступки, стыдно за все, что я сделала. Его серые холодные глаза молча смотрели и пристыживали за всё содеянное. Они вытягивали из меня все грехи. От вновь нахлынувших воспоминаний в горле застрял ком. Да, я много чего сделала за свою, казалось бы, беззаботную школьную жизнь. А точнее - не сделала. Я столько раз упрекала себя за бездействие и трусость, что перестала понимать, почему шляпа определила меня в Гриффиндор. Столько раз я могла помочь человеку, но я просто молчала, молчала и наблюдала. Да, все просьбы я старалась исполнить, но, когда человеку действительно плохо, он не станет просить помощи. Где-то глубоко в душе он будет надеяться, что помощь сама придёт, но я складывала руки. — Сегодня ты поговоришь с Нотт, а я прослежу за МакГонагалл, — вернул меня в чувство голос Малфоя. — Почему ты так уверен? — слегка осипшим голосом спросила я, смотря в пол. — Уж поверь мне, она не откажет, — уж слишком уверенно сказал он. А может, и вправду всё получится? — А если... — Ради Годрика, угомонись, Уизли, твоя задача — не задавать лишних вопросов и помириться с Нотт!       Он потушил свою палочку и пошел к выходу из подземелий. Я стояла несколько минут посреди коридора, переваривая слова Малфоя. Раздался звон колокола, который оповещал о начале ночного патрулирования, и я, очистив голову от не нужных мыслей, побежала в кабинет Слизнорта.       Добежав до кабинета профессора, я наткнулась на свою группу в почти полном составе — равенкловки не было. Черт, куда же она подевалась и почему не пришла? — Мисс Уизли, вы наконец-то пришли, а то я уже стал волноваться, не случилось ли чего по дороге, ну, вы понимаете, — хохоча, пролепетал Слизнорт. — Зайдите в мой кабинет и распишитесь, а нам, друзья, пора отправляться, пока кое-кто ещё не стал волноваться и, не дай Мерлин, решил нас проверить, — смеясь пуще прежнего, уходил во тьму профессор вместе со остальными членами группы. Да, видимо морж уже лично отметил начало фестиваля.       Я шагнула вперёд и толкнула дверь, кабинет освещался лишь одной лампой, стоящей на столе рядом с чернильницей и пергаментом. Чтобы не сильно отставать от остальных, пришлось быстро и на ощупь двигаться к цели моего визита. — Блядь, — тихо прошипела я, споткнувшись обо что-то — чего здесь только не навалено. С мыслями, что идея поговорить с Нотт и вступить в патруль — самая плохая херь, которая мне приходила в голову, я двинулась вперёд и опять напоролась на какое-то барахло, валяющееся под ногами.       Все, меня уже достало это грёбанное подземелье. — Люмос... А-а-а!!! — Тихо, Уизли, чего разоралась, как под Круциатосом? — Ты бы ещё дольше пряталась в этом тёмном углу и в подарок к крику получила бы сердечный приступ, — успокаиваясь, высказала своё недовольство я. — Почему ты ещё здесь? Я думала вся группа ушла, — уже спокойнее пришлось спросить, потому что предмет моего испуга являлся предметом моего участия в ночном патруле и по совместительству Изабель Нотт. — Хм, ты, как всегда, слишком много думаешь, - она явно не была настроена на примирение. — Слушай, Бель, я уже давно хочу с тобой... — Вот только не надо возобновлять свои попытки снова подружиться, — не стала слушать Нотт. — Избавь меня от своих извинений. — Почему ты так? Что такого я сделала? — и тут меня прорвало. Два года незаслуженного игнорирования вырывались наружу. — Да я только и делала, что просила прощения непонятно за что. Ходила за тобой по пятам, умоляла простить, хотя прощать не за что. — Не за что говоришь, ну конечно, принцесса Рози у нас во всём идеальна. Лучшая в учёбе, примерная девочка, всегда всем помогает, самой не противно? — о чем она вообще говорит? Голос подруги срывается на крик, а я еле сдерживаю слёзы. — Посмотрите, благородная гриффиндорка рыдает, как пристыженная шлюха. — Зачем? Зачем ты такое говоришь? Я... я ведь и правда не понимаю, почему мы перестали общаться, ты же сама отвернулась от меня, — мои слезы уже не слушались, они покатились вниз по щекам мерцающими дорожками. — Я? Отвернулась? Да ты мне всю жизнь испортила. Я считала тебя своей подругой, лучшей подругой, а оказалась, что я просто собачонка для тебя. Таскалась везде за тобой, выслушивала твоё нытьё и жалобы на ужасную жизнь. Бедная Рози, её никто не понимает, она боится общаться с людьми, — Изабель картинно строила рожи и активно жестикулировала, девушка выливала на меня всю правду. И эта правда лилась по моей голове как грязные помои. До меня стал доходить смысл её слов, в голове всплыли картинки из прошлого, они словно старая пленка показывали всю мою жизнь со стороны.       Вот двенадцатилетняя Роза идёт делать уроки на лужайку возле озера, а за ней неуверенно плетётся кудрявая девочка. Это Бель, она совсем не изменилась, всё так же прекрасна. — Эй, Рози, иди к нам, - зовёт Ал, сидевший недалеко с компанией друзей. — Ага, чтобы вы опять мне конспекты подожгли? Уж спасибо, что-то не хочется, — как всегда отказываюсь я. — Роза, может хоть раз поиграем с мальчишками, сдались тебе эти уроки? — умоляюще смотрит подруга. — Бель, что за ребячество, надо делать домашнюю работу, а не заниматься ерундой...       Четвертый курс - святочный бал. — Роза, Роза, смотри какое красивое платье мне прислала мама, — хвастается Бель перед зеркалом. — Пойдём на бал вместе с твоим кузеном и его друзьями? — Чего? Ну уж нет, я и близко не подойду к его озабоченным приятелям, и наверняка возле них будут крутиться расфуфыренные девчонки! Не хочу. — Ну ладно, тогда пошли вдвоём, может, с кем-нибудь там познакомимся? — пытаясь вернуть радость в голос, старается подруга. — Я как-то не очень хочу, это бесполезная трата времени. — Ты всегда думала только о себе, а забота о других лишь хорошо прикрытое лицемерие, — Изабель заставляет обратить внимание на себя. — Конечно, что стоило ожидать от пай-девочки, как не чрезмерное самолюбование. Да ты только и делала, что осуждала других людей и считала их не достойными твоего присутствия, — нет, она совсем не понимает, что говорит, я не такая. — Роза Уизли лучше всех всё знает: с кем общаться, как одеваться, с кем говорить. Ты зануда.       Поставив жирную точку, Изабель резко повернулась на каблуках и направилась к выходу. — Но ведь это ни так! Это всё не про меня! Не уходи, дай мне высказаться. — Я уже достаточно наслушалась, и скажи спасибо своему дружку Малфою. — Малфою?       Но в ответ она лишь хлопнула дверью. Дальше всё как в бреду. Я не помню, как достала бутылку огневиски из залежей Слизнорта; не помню, как выпила почти треть бутылки, давясь слезами; не помню, как пошла к берегу озера, села на траву и пила прямо из горла. — Ого, что за прекрасную сирену вынесло на берег? — Малфой сел рядом и забрал бутылку из моих рук. — Спасибо тебе, спасибо, дружок, — почему-то вспомнила фразу Нотт и заревела. — Спасибо за всё. - Эй, тише, успокойся, ты как так быстро накидалась, Уизли? — только и смог удивлённо посмотреть он. — Я уже ничего не понимаю. Почему я такая? Почему я - это я. Почему кто-то может легко открыться и почувствовать себя свободным? А я не могу. Да, может со стороны и кажется, что я презираю людей, смотрю на них свысока. Но это не про меня. Я просто боюсь. Боюсь, что останусь одна или уже одна. Вот смотришь на человека и думаешь, что же у него в голове, задумывается ли он о тех же вопросах, что и я? Если нет, то почему, у него не хватает извилин? А если да, Скорп, если да, но не придаёт им смысла. Тогда получается, что дура здесь только я. Ведь я одна так много думаю о людях.       Не знаю, зачем я всё это ему рассказывала, может алкоголь, а может отчаяние. Но он ничего не ответил.       Мы молчали. Он пил. Я смотрела на звёзды. Они такие красивые сегодня. — Тебе пора забить на мнение окружающих, — его голос как будто разорвал тишину. — Говори первое, что придет в голову, а то упустишь момент, копошась в мыслях. Ты слишком много наблюдаешь и поэтому не замечаешь, как люди делают то же самое. У всех бывают трудности, каждый чувствовал себя не в своей тарелке, но на то мы и люди, что должны понимать всё это. ТЫ должна понять всё это и принять себя. Мы все одинаковые, так что не надо бояться быть собой и делать первые шаги. Прекрати наблюдать, Рози, и позволь сделать это другим.       Скорпиус говорил и говорил, он разъяснял такие элементарные вещи, но для меня они были как якорь. Который удержит и позволит разобраться. — Человек сам должен выбрать, как ему жить. Хочешь думать о вечности и смысле жизни? — пожалуйста, тебе не будут мешать. А если хочешь забить на всю эту чепуху и пуститься в разнос, то закрывай глаза и наслаждайся. Ведь только одно мы знаем наверняка — все мы когда-нибудь уйдём из этого мира, из-под этих звёзд. Закрой глаза, Роз, и позволь звёздам понаблюдать за тобой.       Я закрыла, первый раз закрыла глаза под звёздным небом и почувствовала чужие губы на своих губах. Хотя сейчас они казались самыми родными на этом свете и под этими звёздами. Я просто закрыла глаза и отдалась в течение жизни.