The Eve

Честно говоря, Ким Чонин ожидал подобного от The Eve, еще когда они записывали альбом, но не думал, что хореография будет…настолько интимной. Особенно для него. Акцент на бёдра во время танца был не новым, но то, что его поставили в паре с Кёнсу — вот тут уже попахивало жареным. Чонин уже привык постоянно облизываться на тело своего хёна на протяжении 5 с лишним лет, и даже жаркие совместные ночи удовлетворяли ненадолго. Чонину даже было интересно, почему он не «перегорел» к Кёнсу, как это было с предыдущими его партнерами. Возможно, потому, что добивался его долгое время, или потому, что каждый раз хён открывал себя с разных сторон, особенно во время репетиций ролей. Чонин не раз и не два помогал Кёну готовиться, читая реплики партнеров и тихо рыча внутри от ревности. Ему также было абсолютно плевать на то, насколько сильно они «палятся», как выражались фанаты. После выступлений он постоянно выслушивал тираду Кёнсу, прерывая её приятным классическим способом. И вот, смотря на танец, который им поставили хореографы, он понял, что оторвётся на сцене на полную катушку. Быстрые рывки сразу вслед за плавными движениями были просто воплощением его ощущений. Он мысленно отбил 1000 поклонов учителям за то, что создали воистину шедевр. Учили ребята всё восьмёрками. Буквально в первой же с вступлением Кёнсу, во время движения приближающейся руки Чонина к его груди, хён от непривычки дёргается. Даже на репетициях они не афишировали свои отношения, хотя высокому парню не раз хотелось заключить Кёнсу в объятия или еще чего пожарче. По мере того как приближались части припева, сердце бешено билось не только от танца, но и от волнения. Было интересно, как именно они справятся с ним. Сразу после того как Кёнсу снова спел свои строчки и подошёл к Чонину, у которого в тот же момент загорелись глаза. Его маленький хён стоит прямо перед ним и собственными руками создаёт фигуру, похожу на ромб. Чонин сам не знает почему, но ему кажется очень интимным пронести свою большую ладонь между небольших ручек Кёнсу и мягко отвести запястье последнего в сторону. Миллион раз он прикасался к этому нежному участку, и каждый раз как первый. Пикантности еще добавлял тот факт, что этот танец увидит практически весь мир. А некоторые даже с жадностью будут наблюдать за их взаимодействием и сделают кучу подборок Кайсу. Намеренно допустив несколько ошибок и осторожно касаясь эрогенных зон хёна, Чонин постоянно извинялся, но не мог сдержать собственного порыва дополнительно прикоснуться к Кёнсу. Тот же начал тяжело дышать и всячески пытался скрыть, полные томления, глаза. После нескольких повторов Кёнсу облегчённо выдохнул, когда они перешли к другим частям. Небольшое возбуждение спало, и ему хотелось прибить Чонина за то, что он сделал, с тоской осознавая, что это все равно ничего не даст. Поэтому оставалось только терпеть и ждать поездки обратно в общежитие. За несколько часов парни выучили танец и с приятной усталостью собирались кто куда: в общежитие, на запись передачи, на съемки. Бэкхён дулся на Чанёля, которого поставили в пару с Сюмином. Мин тихо ворковал с Чондэ, обнимая того за шею. Сехун быстро кому-то строчил, а Чунмён проверял телефон на наличие сообщений от Исина. Чонину же хотелось поскорее затащить своего хёна куда-то в укромный уголок и выпустить наружу всё, что накопилось за время изучения хореографии. Но Кёнсу надо было ехать на читку сценария, поэтому мысленно прозвав себя Хатико, Чонин решил остаться в тренировочном зале и закрепить выученный танец. А то дома его только и ждала что дрочка на любимого хёна. Не заметив, как пролетело время, Чонин закончил танцевать и позвонил менеджеру, чтобы тот забрал его. Рядом с раздевалкой был душ, поэтому юноша отправился под тёплые струи и смыл с себя весь пот. Как только парень оказался в общежитии, то сразу же пошёл на запах курочки. На кухне в чёрном, а как же ещё, фартуке стоял его прекрасный Кёнсу. Чонин подлетел к хёну и подхватил его за талию, немного приподняв вверх. Не удержавшись, юноша легко прикоснулся к этим прекрасным, по его мнению, губам. С пониманием того, что, углубив поцелуй, реально схлопочет, Чонин оторвался от вкусненького и опустил Кёнсу только после страшных угроз, которые, конечно же, никогда не воплотятся в жизнь. Ким убежал, крича «Я люблю тебя, До Кёнсу», пока хён пытался прийти в себя и не спалить блюдо на плите. Легко поужинав, ребята отправились по своим комнатам, Чанёль побежал к Бэкхёну и старательно «извинялся», Ченмины тихо ворковали друг с другом, лежа в обнимку в их комнате, а Чонин ждал Кёнсу. У них было определенное «расписание». В основном Ким приходил к своему хёну, но в такие новые моменты, они договорились о том, что если Ким не приходит до полуночи, то у Кёнсу есть право выбора — проводить ночь со своим парнем или же остаться в своей комнате. Ким очень уж любил почитать перед жаркими ночами, но сегодня у него только и крутилась в мозгах картинка извивающегося от ласк хёна. Мужественно выдержав всё время, через 5 минут после того как пробило двенадцать, он услышал тихий стук в дверь. — Можно? — прозвучал приятный низкий голос. Чонину хотелось подорваться с кровати и затащить собственного хёна в кровать, но он лениво выжидал, будто пантера свою добычу. Поэтому он просто кивнул головой и отложил в сторону телефон. Кёнсу до сих пор робко заходил в комнату и медленно подходил ближе к Киму. У Чонина вспыхнуло все внутри, когда он увидел, что его хён был только в чёрной рубашке, которая прекрасно контрастировала с белоснежной кожей парня, и походу, без нижнего белья. Как только Кёнсу подошёл, ближе к кровати, Чонин рывком поднялся и, схватив того за руку, потянул к себе. Хён же встал на колени на кровать и на них дошёл до младшего. — Иди ко мне, — тихо прошептал Чонин и, прикоснувшись руками к шее, притянул лицо Кёнсу к себе. Этот сладкий вкус губ, который Ким целый день хотел почувствовать и пробовать, снова и снова сводил с ума. Кёнсу сам углубил поцелуй и обвил шею своего парня, тихо постанывая от умелых ласк языка Чонина. Почувствовав, как его хён к нему прижимается, Ким медленно провёл руками по спине Су и, дойдя вниз, залез руками под рубашку, аккуратно сжав попу своего малыша. Уже более громкий стон разлился по комнате. Через секунду после того как Чонин оторвался от любимого сердечка из губ, он припал губами к шее. Аккуратно покусывая и зализывая, чтобы не оставить следов, он провел дорожку из поцелуев, дойдя до пуговиц, скрывающих прекрасное тело. Кёнсу в рубашке был определённо большим фетишем для Кима, но он всё же предпочитал снять её и наслаждаться своим парнем кожа к коже. Услышав однажды признание в том, что Чонин любит его полные бёдра и немного вступающий животик, а не худобу, Кёнсу дал себе обещание никогда не худеть. Исключения составляли только съемки, во время которых Чонин возмущался отсутствием любимых мягких участков. Поэтому как только закончилась последняя дорама, он сразу же набрал вес до предыдущей отметки и тихо смеялся с того, как Чонин мурчал и тёрся об его ягодицы минимум полчаса, осыпая поцелуями и аккуратными массажными движениями рук. Кёнсу тогда откровенно кайфовал, так как тело у него было хоть и мужское, но довольно чувствительное, поэтому он тогда в шоке от себя первый раз кончил просто от ласк попы. Впоследствии, Чонин не раз любил мучить своего хёна, а потом нежно втрахивать его в кровать. В этот же раз у Кима появилась новая идея, от которой член, еще ранее став каменным, ощутимо дёрнулся. — Малыш, давай отрепетируем нашу парную хореографию в The Eve? — тихо прошептал тому на ухо и начал расстегивать его рубашку. — Прямо сейчас? — немного недоуменно спросил Кёнсу. — Именно, — уже возбудившийся хён осторожно отстранился, и было начал слезать, как его остановил младший. — Нет, Кёнсу, не так, — он осторожно снял рубашку, и продолжил, — развернись ко мне. До непонимающе выполнил указания и почувствовал, как его за бёдра тянут ближе к себе. Догадка медленно скользнула в затуманенной голове, и Кёнсу пораженно выдохнул: — Нет, ты что серьёзно? — он спросил у Кима, почти развернувшись, но тот немного надавив, провёл руками по его позвоночнику, чем заставил его снова обернуться в противоположную сторону. — Да, серьёзно, — Чонин нежно огладил любимые полушария. Так как попа у Кёнсу была далеко не плоская, а очень даже объемная, для оральных ласк приходилось, немного раздвигать ягодицы, что делали или Чонин, или сам Кёнсу. Но Киму захотелось немного подразнить своего парня, поэтому он произнёс: — Раздвинь свою прелестную попку, но сложи руки так, как мы начинаем нашу хореографию, помнишь, еще ромб получается. Кёнсу от стыда уткнулся лбом в ногу младшего, и послушно выполнил приказ: большие пальцы указывали чуть выше ануса, а остальные были направлены по диагонали вниз. — Молодец, именно так. Чонин начал осторожно вылизывать обращенные к нему ладони, которые были ещё одной эрогенной зоной его парня, переходя на сжатое колечко мышц, и вырывая тихие стоны его малыша. Тот же только и мог, что медленно умирать от удовольствия. Через некоторое время Чонин ненадолго отстранился и полез в тумбочку за смазкой. Кёнсу же пытался отдышаться, пока мог. Выдавив небольшое количество вязкой жидкости, Чонин произнёс: — Малыш, что там дальше? — у Кёнсу расширились глаза. — Ты. серьезно хочешь, чтобы я продолжал говорить про хореографию? — где-то впереди от Чонина послышался любимый голос. — Да, Кён, нам же надо выучить её к камбэку, — дразнил Чонин, легко водя пальцем вокруг дырочки, — ну, же, говори. — …ты… протягиваешь руку через мои ладони. — Умница. Кёнсу почувствовал, как в него входят сразу два пальца, и сразу же выгнулся в ответ на эту ласку. Да, возможно, у них и был вчера секс, и его не надо было сильно растягивать, но всё же это было довольно неожиданно, особенно вкупе с выдумкой Чонина про "изучение" хореографии. Ким с удовольствием наблюдал, как Кёнсу подкидывает от его ласк, и сам кайфовал от мягких внутренних стенок, вспоминая то, какие прекрасные ощущения они дают его члену. Но это чуть позже. Еще немного растянув хёна, он продолжил: — Дальше? — До ещё некоторое время приходил в себя и ответил. — Ты берёшь мою ладонь и отводишь её в сторону, разворачивая меня к себе, а потом… — Шш. — пробасил Чонин, — остановимся пока на этом. Он взял за руку Кёнсу и потянул его на себя, затягивая в тягучий и пошлый поцелуй. В то же время он снова легкими движениями ласкал его тело и опускался к попе. Кёнсу тихо ахнул, когда почувствовал, как уже три пальца Чонина проникают в него, слишком громко простонал и резко выгнулся, когда они коснулись простаты. Оторвавшись от пухлых губ смуглого парня, Кёнсу только и мог, что судорожно дышать прямо в рот партнёру и сжимать руки Чонина. Ким же приподняв голову хёна другой рукой, вопросительно взглянув на того, и Кёнсу понял, что от него требуется. — Я разворачиваюсь и медленно выставляю руку, по которой ты точечно нажимаешь своим пальцем. Чонин вынимает пальцы из дырочки и поворачивает Кёнсу спиной к себе. Хён же чувствует как эрекция парня, который до сих пор был в штанах, упирается ему в межягодичную линию. — Сними, — тихо попросил Кёнсу. Чонин, сам уже порядком задолбавшись, снимает с себя спортивки и обнажает стоячую эрекцию со смазкой на кончике. Кёнсу только хотел дотронуться до одной из любимых частей тела парня, как Чонин отвёл его руки в сторону и снова развернул к себе. — Нет, малыш, сегодня всё для тебя, — он нежно поцеловал того за ушком. Но Кёнсу немного воспротивился и попой уперся в пах своего парня, так, чтобы член был между ягодиц и мог свободно проходить вверх-вниз, доставляя Чонину хоть толику удовольствия. Ким тихо рыкнул от волны экстаза, когда Кёнсу приподнял и опустил свою попку. — Ты играешь с огнём, малыш, — он аккуратно провёл по рукам того, — в хорео, конечно, руки, но это слишком скучно, не считаешь? Кёнсу уже почти не слышал, что тот говорит, наслаждаясь ощущением упирающегося члена, ствол которого скользил по внешним мышцам ануса, и тихо кайфовал от этого. Чонин же снова налил на свою руку смазку и потянулся к младшему, пачкая низ его живота. Короткими, но меткими движениями, прямо как по руке Кёнсу в хореографии, он нажимал на точки, спускаясь с высшей части таза до внутренней стороны бёдер, не забывая об изнывающем члене Кёнсу. Когда «удары» наносились особенно близко к паховой части, а то и в ней, Кёнсу откидывал голову на плечо Чонина и резко привставал и снова опускался, давай члену партнера свободно тереться о складку сзади. Вдоволь наигравшись и тоже тихо постанывая вовремя трения о попку Кёнсу, Чонин наклоняется к уху Кёнсу: — И? — Чонин отстраняется и смазывает свой член большим количеством жидкости из бутылочки. — Мы.разворачиваемся… друг к другу… Чонин снова поворачивает Кёнсу к себе. — …проводим… вместе с тобой по рукам… Ким осторожно выполняет то же движение и переместив руки на попу Кёнсу притягивает того ближе к себе и касается членом входа. — …а потом… резко дёргаем на себя… Боже! И на последней фразе, Чонин резко входит в Кёнсу, набирая воистину дикий темп. Последние слова практически отключили мозг, предварительно подкинув сегодняшние картинки и то, как сильно он хотел своего хёна на протяжении целого дня. — Ах!..Чон…ин… Гос…по.ди… Ким на каждом толчке попадал прямо по простате, от чего Кёнсу подкидывало каждые полсекунды, и уже через некоторое время, слова превратились в рваные вздохи и громкие стоны, так как удовольствие пеленой застелило всё сознание и не давало пробиваться наружу абсолютно ничему. Чонин же громко рычал, и сжимал задницу, дыша рот в рот своему хёну, который судя по его виду, пребывал очень далеко от их мира. Ким был супердоволен собой, что доставляет такое сильное удовольствие своему малышу. Где-то на задворках сознания, Кёнсу понимал, что в таком быстром темпе так долго они ещё не занимались сексом, возможно, это была одна из причин, почему Чонин проводил столько времени в спортзале. Поэтому уже через 5 минут, Кёнсу простонал: — Чон…ин. Я. скоро… Ким ещё резче начал долбить по простате своего хёна, аккуратно обхватив член того своими руками и надрачивая небольшую плоть. Буквально через несколько десятков толчков Кёнсу на пике экстаза громко прокричал имя своего любовника и, царапая смуглую кожу на спине, сильно сжал мышцы внутри. Чонин, чувствуя сильное давление на член, сделал еще пару движений и излился внутрь своего хёна, прикусив зубами участок между шеей и плечом. Кёнсу завалился на Чонина, откинувшегося на спинку кровати. Еще пару минут ребята отходили от бурного оргазма, после которых Кёнсу начали аккуратно приподнимать, но тот воспротивился и снова резко опустился на член парня, чувствуя теплую сперму внутри. Они был немного странной парочкой, и Кёнсу нравилось такое фактическое доказательство любви его парня. А еще больше ему нравилось в таком виде продолжать их жаркую ночь. — Знаешь, мне кажется одной репетиции недостаточно, нам нужно ещё как минимум несколько раз прогнать закреплённый материал, — он пьяно посмотрел на Чонина, приподнявшись и снова опустившись на член того, выбивая из груди своего парня стон. — Ну, раз ты так настаиваешь, — во второй раз Чонин уже сам толкнулся внутрь и чётким попаданием по заветному месту вырвал тихий вскрик своего парня. Кончив минимум раза четыре, ребята, наконец, улеглись спать, забив на душ. Хотя Чонин уже засыпая, думал о том, как будет завтра выслушивать возгласы «Почему ты не сказал мне сразу идти в душ» и затыкать того поцелуем, поднимая на руки и неся в ванную, где снова будет выбивать из Кёнсу все силы. А с учётом того, что предстояло ещё много выступлений с этой композицией, он думал, что таких ночей будет ещё много с недосыпами и с одеревенелым телом на сцене. Хотя знаете? Он был очень даже не против.