Пока Натаниэль и Пьетра строили теории касательно того, как Пьетро вернулся к жизни, пока остальные друзья зализывали раны после первой и, откровенно говоря, не самой удачной миссии, Джонатан незаметно ускользнул к себе в комнату. У них у каждого, конечно, есть свой дом — а у некоторых даже по два, потому что сам Джон, например, часто зависал у Бартонов, как и Нейт — у Брюса и Наташи. Но, собственно, Крис не был бы собой, если бы однажды приказным тоном не сообщил, что у каждого члена Новых Мстителей будет комната в башне Старка — или же их базе. Мол, разлучаться никогда не хочет, все дела…
Сегодня Джон впервые за последнее время решил воспользоваться предоставленной возможностью, радуясь тому, что конкретно в его комнате даже не работает искусственный интеллект — Крис панически боялся хотя бы раз увидеть превращение в Монстра в подробностях, а они часто случались и неконтролируемо, во сне, например. В общем, все классно. Крис, сам того не подозревая, создал Джону идеальные условия для тайных разговоров с одной невероятной особой, являющейся, без преувеличений, самой важной частью жизни Беннера.
Закрыв за собой дверь на ключ — просто на всякий случай, Джон прошептал пару коротких слов на языке, который знала только она. Обычно она появлялась сразу же, как будто только и ждала, когда он позовет, но сейчас… никакой реакции. Джон нахмурился. Была у него одна догадка касательно того, почему ничего не произошло, но… он чертовски не хотел, чтобы она оказалась правдой. Он иначе ее сожрет. Прямо тут. И даже не пожалеет совсем. Она же обещала!
В комнате стало намного холоднее. Догадка подтвердилась. Та, в чьих жилах текла кровь главного обманщика всех Девяти Миров, в очередной раз не сдержала свое обещание. И чего он только от нее ждал? Однажды дошли до того, что Джон ей вслух зачитывал все определения слова «честность», которые только существовали в различных словарях. Урок провалился, но она заверила его, что будет чаще держать слово хотя бы для того, чтобы он не был таким нудным.
Чувства Монстра завопили, извещая о появлении долгожданной гостьи. И Джон не промахнулся — Асгардом от нее даже и не пахло. Ну все, сейчас начинается веселье. И хорошо, что, благодаря Монстру, на Джона не действует магия Пьетры. Вот она удивилась бы, если бы узнала, какая каша творится в голове Джона, стоит только появиться его гостье…
— Илва, — прорычал раздраженный Беннер, поворачиваясь к девушке. Зрачок вытянулся, радужка стала желтой, лопатки болели от пробивающихся крыльев, а клыки становились все длиннее — Монстр очень живо реагировал на любое проявление отрицательных чувств у хозяина и любезно создавал подходящую форму. — Какого черта? Почему ты не в Асгарде? Ты должна была вернуться! — Он уже даже не говорит ни о каких обещаниях персонально ему — просто «должна была», а Илва кривится, словно само это слово причиняет ей физическую боль.
— Мне нет смысла возвращаться во дворец, — через несколько секунд промедления мурлыкнула Илва, оглаживая широкие плечи. Кожа у нее мягкая. Такой нет ни у одной смертной женщины, но Илва и не является человеком. — Знаешь, возвращаться, когда ты разгневала своего царя, достаточно… глупый поступок. Но я уверена, что я здесь ненадолго. Царь, — сейчас она выделила это слово голосом, показывая все свое ироничное отношение к действующему правителю, — уже явно послал за мной своего верного пса. Ой, прости, прекрасную царевну! Так что это только вопрос времени. К тому же мне, вроде бы, показалось, что ты меня позвал заклинанием, которое я сама и придумала. Неужели я ошиблась?
Джон молчал, смотрел в глаза этой чертовки, ведьмы ледяной, и не понимал, чем заслужил такое счастье на свою голову. Илву он увидел впервые лет в пять, еще когда был в детском доме — сидел тогда, обиженный на весь мир, ревел, то ли кто из друзей обидел, то ли воспитатели несправедливо отчитали, неважно, а потом появилась незнакомая девочка, — он сначала принял ее за свою сверстницу, а потом уже узнал, что Илва намного его старше, — которая утешила мальчика. Серьезно, она только появилась, а все слезы мгновенно высохли. Только вот ее видел только сам Джонатан. Но в то время его, маленького и глупого, это совсем не волновало, потому что он нашел себе подругу.
А потом, став старше, он узнал, что перед ним младшая дочь плененного бога обмана и коварства — ее старший брат путешествовал, и никто не знал, где он. Свою мать Илва совсем не помнила. Сейчас же, пока ее отец пленен, Илва была, вроде как, приемной дочерью Тора и его жены Джейн, ставшей бессмертной, ее растили вместе с их кровной дочерью — Фреей, но Илва все равно тянулась к Локи… Более того, способности, которые тогда у Джона проявлялись не так часто из-за отсутствия настоящей злости, являются подарком все того же Локи, успевшего неплохо наследить в один из своих визитов в Мидгард. Сомнительным, конечно, но часто очень полезным — сегодня, например, Джон так пару жизней спас. До сих пор Джонатан не знал, что связывало тогда еще свободного мага и его настоящую мать, почему именно ему досталось такое благословление, как однажды назвала это Илва, но факт оставался фактом — он чудовище. Доброе чудовище. Это даже не мутация, это просто… как будто бы кого-то подселили в его тело, а они случайно подружились.
Илва была рядом всегда. Или почти, иногда ведь возвращалась все-таки — когда Джон выгонял, иногда потому, что довела, иногда намеренно, чтобы и перед приемным отцом примерное поведение показала, и с настоящим повидалась, ведь Локи за все его преступления отправили в асгардскую тюрьму вскоре после рождения Илвы, Один еще. В общем… так у него появилась самая лучшая подруга поначалу, а затем их отношения стали ближе, чем просто дружеские. Столько лет прошло, и никто даже не подозревал о том, что Джонатан связан с красавицей Локисон. Крис вон вообще объявил его вечным девственником… ах, если бы он знал. Новым родителям, кстати, Джон тоже не сказал, хотя в детстве хотелось, но Илва оказалась очень убедительной. Они бы точно были бы в восторге, если бы узнали, с чьей дочерью в отношениях их сын…
— Это ты воскресила Пьетро? — медленно поинтересовался Джонатан, решив, что лучше сразу перейти к делу. Илва права — если по ее следу уже идет младшая сестра, то это лишь вопрос времени, потому что Фрея Торсон умеет… неожиданно появляться. Злость Джона уже отступала, Монстр был искренне недоволен, но остановить превращение так быстро трудно, почти невозможно. А Илва не боялась. Илва гладила его по чешуйчатым щекам и улыбалась. Джону же просто страшно касаться своими когтистыми руками… совершенства.
Ответ на вопрос Беннер знал заранее. Магии Илву учил сам Локи Лафейсон. Несмотря на то, что бог обмана был преступником, опекуны Локисон не могли лишить его общения с единственной дочерью, это факт. Так Илва и научилась магии. Отец ее, на секунду, один из самых крутых волшебников всех миров, плюс он сам вырос вместе с Фриггой — Джон, конечно, лично знаком не был, но книги по мифологии утверждали, что она была очень сильной колдуньей. Да и, в конце концов, они же боги! Не может быть такого, что они не знают, как вернуть смертного, жизнь которого для них так, лишь песчинка, ничего не значащая.
— Да, — просто и почти равнодушно откликнулась Илва. И прижалась к нему — Монстр в груди зарычал побежденно, отказываясь нападать, хотя до этого очень хотел показать что-то интересное. Привычная боль уходила, принося вместе с собой абсолютно человеческий облик. Джон наконец позволил себе обнять девушку. — Тор не оценил, поэтому мы и разругались. Боится новой войны с Хелой. — Правительница одного из миров. По слухам — Джон мало что понимал в асгардских спорах, она приходится сестрой Тора, и однажды они уже воевали, но сейчас, вроде бы, пришли к согласию. — А она вряд ли заметит. Душ много, Максимофф умер давно… Папа так говорил. Да и даже если и заметит, ей будет плевать! А Тор… Я решила уйти, чтобы не слушать крики и наставления Фреи про то, что я неправильно живу. Думаю, скоро она спустится. Хотя, как знать, может, братец ее и отвлек…
— Ты с ним виделась? — удивленно спросил Джон. О брате Илвы он знал только то, что его зовут Ульвар и характер у него отнюдь не сахарный. Повезло, что лично еще не встречались, иначе Монстр бы не вытерпел.
— Ну да, а ты думал, что я одна бегала в Хельхейм? — весело поинтересовалась Илва. — У Ульва очень хорошие отношения с Хелой. Да и он более искусный маг, чем я, так что его помощь оказалась очень кстати. Не переживай, захватывать Мидгард не будет. По крайней мере, очень обещал.
Джон хмыкнул, но настроение у него было не очень веселым. Илву в Асгарде не очень любят, потому что не забыли отнюдь не ангельские поступки Локи. Если жители узнают, что Локисон пошла против воли царя, будут проблемы. Достаточно серьезные проблемы, которые не получится проигнорировать. Джон, конечно, обычно придерживался позиции, что за свои поступки надо отвечать, но… когда речь шла об Илве, его мнение часто менялось в противоположную сторону.
— Я тебя не отдам, — решительно заявил Беннер. Сначала он думал, что противостоять асгардскому богу — или полубогине, если Илва утверждает, что за ней отправилась Фрея — глупо, но потом вспомнил про отца и про то, как Халк познакомил Локи с полом. Значит и у самого Джона получится, потому что Монстр в нем не только сильный, но и чертовски хитрый. Да и… в конце концов, никому от воскрешения Пьетро хуже не стало! Все рады и счастливы, не случилось никакого Апокалипсиса, семья воссоединилась. Илва совершила добрый поступок, так что почему бы и не встать на ее защиту? Только один вопрос оставался открытым.
Зачем?
— Сам заберет. Любыми способами. — Илва не прониклась его героизмом, даже немного обидно стало по этому поводу. Или… — А я все равно к тебе убегу. Ничего меня не остановит. Как уходила в Мидгард, так и буду. Если что, буду упрекать его Джейн.
Трудно было не улыбнуться после такого отчаянного признания. И вдруг такая нежность появилась, Монстр уже забыл, что может испытывать настолько теплые чувства… Илва, что для нее тоже удивительно, разделяла его радость. У них редко получалось так, как… ну, у нормальной пары. Чтобы с нежными словами, красивыми поступками, подарками, свиданиями. Хотя… ладно, справедливости ради, странный мутант и асгардская полукровка далеки от знания «нормальной пары».
— Это будет весело, — вдруг поведала ведьма. И взгляд такой мечтательный-мечтательный… — У нас к романтическим связям между близкими родственниками относятся проще, ну, скорее даже пофигистично, а вот у вас… Сестра пойдет на брата. Алое на серебро. Люблю такое.
И она сказала это именно тогда, когда Джон подумал, что его девушка просто решила сделать добро без какого-либо злого умысла. Класс. Сестра пойдет на брата… Ванда попытается уничтожить горячо любимого Пьетро? И можно предположить, что причиной этого станет Пьетра. Что за абсурд? Не знал бы, что Илва редко ошибается в своих предсказаниях — никогда бы не поверил. Она же даже появление Брюса и Наташи в детском доме предвидела еще задолго до того, как они задумались о ребенке…
— Глупые греки, которых вы так любите, — Илва поняла, что собеседник несколько удивлен, но сказать что-то без иносказаний — абсолютно не в ее стиле, — рассказывали друг другу миф о молодом красивом юноше Нарциссе. Только сердце у него холодное было. Многих девушек отверг Нарцисс…
Как и Пьетра отвергла многих парней, в числе которых оказался Натаниэль. Конечно. Внешность-то у нее очень выделяющаяся, вот и пытаются завоевать ее сердце. Бесполезно. Пьетра холодная, как лед.
— И тогда наказала его богиня любви Афродита. Нарцисс полюбил самого себя. Увидел отражение и… Собственно, невзаимность со стороны зеркального Нарцисса его в итоге и погубила. Если не ошибаюсь, сам смерти захотел. Стоял себе у озера и страдал, потому что любовь его не отвечала взаимностью… В реальности, конечно, будет немного не так. Понимаешь, к чему я клоню?
Миф про Нарцисса Джонатан знал давно, но аллегория воистину получилась божественной. Пьетра — это отражение Пьетро. Одно имя, одна способность, одна… судьба? Илва не просто так вспомнила греческий миф. Только кто именно погубит другого? Зная подругу, Джон усиленно склонялся к Пьетре, потому что она абсолютно особенная… и абсолютно губительная. По опыту Нейта уже поняли.
— Мертвые должны оставаться мертвыми, — хмуро напомнил Беннер, понимая, что зря он подумал, что воскрешение Пьетро — это что-то хорошее. Нет, все круто, конечно, но… черт, Джон же даже никому сказать не сможет, потому что ему просто никто не поверит! Только вот спорить с дочерью бога обмана и коварства о вопросах морали по меньшей мере глупое занятие. У Илвы все равно свое мнение по этому поводу.
— Я знаю, — неожиданно легко согласилась ведьма. — Но разве могла я лишить твою подругу возможности по-настоящему полюбить? — И лишить себя возможности развлечься. Джон спорить уже не стал — определенная логика в словах Илвы все-таки прослеживалась. — Вот именно. Не я, так кто-нибудь другой. Сама бы воскресила, например. Магия хаоса, помнишь? Если в мать ее поселили благодаря одному из Камней, то дочь сама магия. Все те же греки, к слову, считали, что жизнь произошла именно от Хаоса.
— К чему так много отсылок к Греции? — заинтересовался Беннер. Илва вообще мифологию этой страны терпеть не могла, считая ее глупой и несуразной, а тут вдруг прониклась. — Опять мои книги читала, пока меня не было? — Библиотека у него, собственно, и дома, и здесь немаленькая — Джон был приверженцем бумажных книг. Там и научные труды, и художественная литература… но больше всего Беннеру нравилась мифология разных стран. Когда твоя девушка — дочь скандинавского бога, невольно заинтересуешься.
— Хуже. В интернете сидела, — засмеялась Локисон. Его, к слову, она раньше тоже не жаловала особо. «Глупые смертные изобретают себе глупые игрушки», так Илва говорила всегда, а тут, видимо, решила поэксперементировать и увлеклась. — Я останусь? Хотя бы пока из грозовых туч не появится моя сестрица. Обещаю, я никому не покажусь.
— На досуге поищи реальность, в которой я умею тебе отказывать. Вряд ли найдешь, — сдался Джонатан. Правда теперь напрашивается логичный вопрос, как они будут объяснять внезапное появление дочери бога грома в Мидгарде… ладно, хорошо. Решать проблемы нужно по мере их поступления. — Только я требую более подробного рассказа про отражения. Я же должен знать, когда стоит изменить судьбу, правильно?
***
— Итак, как мы оценим нашу первую миссию? — слишком бодро спросила Джоан.
Пока часть старого состава Мстителей в лице Ванды, Вижена, Клинта и четы Старков была с Пьетро, их дети — а также кое-кто со стороны — собрались в гостиной, чтобы обсудить произошедшее за сегодня. Настроение у всех было не то что упадническое, а скорее… слишком измученное — бороться с врагами оказалось не так легко, как им казалось раньше после рассказов о подвигах родителей. Пьетра и вовсе чуть ли не засыпала, сидя рядом с Нейтом. Тем не менее, Джоан решила, что нужно вернуть команде боевой дух. В конце концов, кто, если не она, названная Крисом талисманом Новых Мстителей?
— На минус бесконечность, — со всем ехидством, на которое только был способен, заявил Кристофер. Поспорить с Джоан для него — дело чести. — Потому что мы чуть не сдохли. Единственное хорошее — это то, что вместо одной Ртути у нас их теперь аж две… но и то, это не нашими стараниями! Короче, минус по всем пунктам.
— Ну, судя по тому, сколько за вами зачищать, я ставлю в два раза больше минусов, — в тон ему добавил Оливер. София тоже усиленно закивала, во всем всегда солидарная со Сноу. Даже смотреть на них противно уже. — Но родительский рекорд с Нью-Йорком, Заковией и прочими еще не побили.
Оливер Сноу и София Лонг — Холод и Феникс. Спасенные из Гидры мутанты, с недавних пор — агенты Щ.И.Т.а, во многом помогающие Новым Мстителям. Нейт, в силу того, что был самым старшим из Новых Мстителей, уже бывал на нескольких серьезных операциях, и он участвовал в освобождении пленников. Так и сработались. Тем не менее, к ним многие относились… достаточно настороженно, придерживаясь позиции, что скажешь один раз «Хайль Гидра», так потом от этого не отвяжешься. Бывают, конечно, исключения — те же близнецы Максимофф. Несмотря на это, обычно правило работало почти во всех случаях.
— Боже, уберите их. Всех, — обреченно вздохнув, попросила Джо. Джоан была как раз из тех, кто ждал от этих мутантов подвоха. Правда они уже проверили всю их биографию, Пьетра их мысли изучила вдоль и поперек, но ничего подозрительного не нашла.
— Я сейчас всех уберу, если не заткнетесь, — язвительно заявил Натаниэль. Бартон, напротив, к Сноу и Лонг относился очень тепло, часто ходил вместе с ними на разные задания, доверяя им жизнь, и даже называл их своими друзьями, к недовольству многих членов команды. Особенно напрягало то, как Нейт постоянно их защищал. — Я вот считаю, что для первого командного задания мы справились неплохо, — уже чуть мягче добавил Бартон, явно пытаясь перевести тему.
В принципе… да, могло быть и хуже. Ущербом людям и пострадавшим от землетрясения зданиям займется Щ.И.Т. Горе-преступники пойманы, обезврежены и скоро отправятся в тюрьму. Из команды особо никого не зацепило, ну, не критично, только Джо неудачно упала, и теперь вся нога была синяя, но это мелочи. Пожалуй, твердую четверку их первое совместное задание заслужило. Или хотя бы три с половиной…
— Предлагаю замутить вечеринку только для того, чтобы я напился и забыл этот позор, — продолжил язвить Крис. Ну, что сказать… Старк — он при любых обстоятельствах Старком и останется. — Ладно, шутка! Просто отметим то, что мы все живы. Еще родителей можно позвать, у нас же сразу два крутых события. Кстати, а как мы теперь будем различать двух Ртутей?
Вопрос был адресован Пьетре, которая все-таки не смогла спокойно уснуть, но отреагировала девушка на него не сразу. Почти все обратили внимание на то, что после появления дяди Пьет стала совсем другая. Задумчивая какая-то. Тихая. Конечно, ее можно было понять, но если вспомнить, сколько времени она до этого сходила с ума из-за Пьетро, станет немного… тревожно. Нейту вот точно было.
— Никакой Алой Ртутью я не стану, дурак, — после недолгого молчания произнесла Шейд. Смех ее прозвучал немного натянуто. — К тому же я не уверена, что он захочет вернуться к геройству. Возможно, никаких проблем и не будет.
— А мне кажется, что вернется. — Джон, до этого ссылавшийся на внезапную головную боль, наконец выполз из комнаты и решил поучаствовать в разговоре. Как бы между делом он бросил взгляд на Пьетру, но та никак не отреагировала на его появление. Значит не почувствовала чужую магию от него. — Вернется и еще нам всем класс покажет. Это же наши родители только от геройства устали, а он…
— Не успел, — неожиданно серьезно закончила за него Пьетра. На Джонатана благодаря Монстру ее магия не действовала, поэтому он позволял себе часто ехидничать с Пьетрой. Сама Шейд не боялась его потому… да просто потому, что бесстрашная. Иногда даже чересчур бесстрашная. — Да-да, я в курсе, спасибо. — Сразу такая напряженная атмосфера стала…
И вновь замолчали. Энтузиастов, готовых перевести тему, не было. Тогда дело в свои руки решил взять уже Кристофер. Щелкнув пальцами, он невозмутимо позвал:
— Пятница?
— Да, мистер Старк?
— Найди Эмили и Морган и скажи, что если они к вечеру не сделают мне крутую вечеринку, я вынесу им мозг своим нытьем, — весело заявил Крис. Старк всегда считал, что любую проблему можно решить с помощью крутой вечеринки. Развеселишься, разгрузишь голову, сразу жить проще становится! — Можешь то же самое передать и Гарри. Люблю его злить.
«И получать от него по шее», — иронично заявила Пьет, решив не озвучивать это вслух, а воспользоваться телепатией, более привычным и удобным для нее способом. Самый старший из детей Старков характером больше пошел в Пеппер, поэтому двух младших сестер и брата строил великолепно. Крис даже побаивался его иногда. И повезло еще, что Гарольд не решил вступить в команду Новых Мстителей…
«Иди ты в задницу», — подумал Крис, прекрасно зная, что «госпожа телепат» его услышит. Пьетра в ответ крайне демонстративно решила пригладить волосы… делая это средним пальцем.
— Хорошо, мистер Старк, — ответил искусственный интеллект. Очень довольный собой Кристофер проигнорировал поведение Пьет, засмеялся, еще более вальяжно разглегся на диване и заключил:
— И что бы вы без меня, такого прекрасного, делали бы…
***
— Отец бы гордился нами, — шепнул Александр в податливо приоткрытые губы. Нет, не Александр. Оливер Пол Сноу. Пока раскрывать свою настоящую личность не нужно. А так хочется плюнуть в лицо всем этим праведникам из Щ.И.Т.а! Или даже пополнить свою коллекцию крайне реалистичных ледяных статуй. — Особенно тобой, малышка Лекса. Ты так очаровала глупого Бартона, что он готов щенком за нами бегать… интересно, а если ты скажешь ему прыгнуть с десятого этажа, через сколько секунд он прыгнет?
— Ревнуешь? — оскалилась в ответ Александра. София Дженнифер Лонг, если быть точным. Алеку смешно — матери у них разные, но особой фантазией не отличались обе. Справедливости ради, и Александр, и Александра Рамлоу звучало очень даже неплохо. — Девчонка Максимофф, прости, Шейд бросила его, и, думаю, я могла бы помочь парню исцелить душевные раны. Явно же страдает… Ты как считаешь, м?
И застонала довольно, когда крепкая рука парня сильно сжала ее горло. Лекса любит боль. Особенно когда он причиняет ее. Больная. По жизни просто. Или скорее наркоманка. Каждый день нуждается в дозе Александра Томаса Рамлоу, своего старшего брата по отцу, в которого втрескалась по уши еще в первую встречу. Почти в первую, да.
В шесть лет она впервые встретила отца. Его лицо было изуродовано ожогами, но маленькая Александра Кара Рамлоу счастливо улыбалась и тянула к мужчине руки. Только вот мама плакала. А потом был грохот, и папа отворачивал ей голову, чтобы не смотрела. Александра даже тогда поняла, что больше маму никогда не увидит. Это странно, но даже тогда, будучи маленькой и глупой, она не переживала. Как будто чувствовала, что с отцом ее ждет что-то… великое.
Ну, собственно, он ее застрелил. Мешалась. Брок, чудом пережив последнюю схватку с Капитаном Америкой, когда Кроссбоунс чуть не взорвал себя, желал отомстить. И для этого Рамлоу нужны были его дети. Оба ребенка. Когда успел? Даже суровым агентам Гидры нужно развлекаться. И иногда веселье происходит в таком состоянии, что о контрацепции просто не думаешь. А у Гидры уши везде. Вот и прознали, что по свету гуляет два чудесных дитя, получивших от сердобольных матерей отцовскую фамилию.
Сначала это похоже на игру. Папа даже подарил ей куклу. Иногда только делали противные уколы, от которых было очень больно, но Лекса терпела. Она же Рамлоу, не должна реветь, как глупая девчонка. А потом ей и Алека показали, который уже несколько месяцев получал уколы. Он еще в детстве мудаком был, кулаками все решал. В первую же встречу собирался показать Лексе, кто тут настоящий ребенок Брока Рамлоу, а кто — безмозглая девчонка. Та прониклась. Так прониклась, что потом разбила неожиданно приобретенному брату голову какой-то случайно найденной железякой. Не смертельно — сил не хватило, потому что все-таки девчонка, но, когда Алек снова вернулся в строй, поняла — это судьба.
Сдружились они быстро и крепко. Потом вместе злились из-за противных уколов. Лекса хныкала в итоге, а Алек бил ее по щекам. «Не смей реветь, маленькая дрянь». Находясь с отцовскими друзьями, еще и не таких словечек наберешься. Лекса смотрела на Алека, сильного, смелого, и влюблялась. Не сразу, конечно, поняла это чувство, но чем старше становилась, тем сильнее голову кружило. Трудно ведь воспринимать человека, о существовании которого даже не подозревала раньше, как своего старшего брата.
Алека увели первым. Ей тогда, вроде, лет двенадцать было, а ему, соответственно, целых пятнадцать. Оказывается, те противные уколы — сыворотка. Тессеракта, усилившего Пьетро и Ванду Максимофф, у Гидры больше нет, зато осталось ДНК близнецов, вот и создали… что-то. Абсолютно экспериментальная вещь. Придумка накапливалась в организме, но нуждалась в активации. Болью. Ее Лекса с того момента очень любит.
Когда сыворотка активировалась, кровь Александры Рамлоу закипела. Она сожгла многих ученых, попавших под горячую руку — прекрасная фраза, пожалуй. А потом появился Алек, чье сердце стало еще более холодным, чем раньше. У него — лед, у нее — огонь, и это смешно и даже символично — они единственные могли убить друг друга… если бы только захотели. Холод и Феникс, полностью преданные Гидре, воспитанные в ненависти к супергероям. План Брока удался. Почти. Он не учел непредвиденные обстоятельства в лице Мстителей и Щ.И.Т.а.
В общем, отца, выигравшего битву со смертью уже дважды, все-таки убивают. Алеку тогда исполнилось восемнадцать, ей — всего пятнадцать. И убивает ведь не злополучный Роджерс, у которого с Броком давняя любовь была, нет, роковая стрела принадлежит Клинту Бартону — ему просто повезло. Лекса ревела. Алек ударил так, что она едва не осталась без зубов. Хотя потом, когда успокоился, признался, что с удовольствием бы выбил, улыбнулся еще так двусмысленно. Пятнадцатилетняя Лекса тогда намека не поняла, а сейчас, вспоминая, смеялась.
Потому что, ну, минет она научилась прекрасно делать и с зубами, к чему такие крайности?
В ее двадцать, в его двадцать три на базу ворвался Щ.И.Т. и их будущий «лучший друг». Зачистили всех. Только их двоих оставили. Из жалости. Прикинулись несчастными пленниками, даже избили друг друга для убедительности, она Алеку чуть руку не сломала. Не сговаривались, по глазам все поняли — к тому моменту они слишком сблизились. Одним из участников отряда спасения был Натаниэль Пьетро Бартон, еще не оперившийся Ястреб, и Лекса тогда подумала, что это подарок судьбы. Ироничный такой подарок.
Мутация исказила их ДНК — не подкопаешься. Никто не узнал в них детей Брока Рамлоу, которые вскоре повторили судьбу своего родителя. В Щ.И.Т.е после долгих лет проверок появляются новые агенты, Холод и Феникс, быстро сработавшиеся с Ястребом. Гидра снова просочилась в ряды добра, и никто даже не подозревал об этом. Только с Новыми Мстителями отношения не складываются. Роджерс, истинная дочь Капитана Америки, активно высказывает свою неприязнь, Беннер постоянно рычит, а Шейд, долбанная телепатка, лезет в голову, но в последнее время только по чужой просьбе. В Гидре новое оружие не учили блокам, потому что очень опытный телепат спокойно их разрушит. Их заставляли мысленно создавать себе новую жизнь, иные воспоминания. Шейд верит. Такая же глупая, как и ее предательница-мать.
— Ты. Моя. — Раздраженный рык, а потом убранная с горла рука. Даже немного жалко. Придется снова с шарфом ходить — Алек снова увлекся, синяки останутся. Хотя еще повезло, что он не решил воспользоваться способностями — обморожение, во-первых, скрыть сложнее, во-вторых, это намного неприятнее. — Полезешь в койку к Бартону — убью обоих. Ни на секунду рука не дрогнет.
Знает, что не дрогнет. Потом, возможно, начнет сожалеть, но будет уже поздно. Александра терла шею и все равно счастливо улыбалась. Она же знает, что она в любом случае его королева. Знает, что они все друг для друга сделают. И умрут, скорее всего, тоже вместе, потому что слишком тесно связаны.
— Кстати, что будем делать с нашим внезапно воскресшим предателем? — поинтересовалась Лекса, наблюдая за тем, как брат постепенно успокаивается. Именно поэтому главным в их дуэте был Александр — Лекса быстро взрывалась и долго не могла успокоиться, Алек же, обладая такой же вспыльчивостью, быстро остывал и включал рассудок. Настоящий злой гений. — Он может опознать в нас детей отца, они же работали как-то вместе. Плюс мы все еще не знаем, каким образом он воскрес.
— Именно поэтому мы все еще здесь, — усмехнувшись, отозвался Александр. — Мы уже узнали достаточно, кроме того, как он воскрес, это ты верно подметила. Поиграем еще немного роль агентов Щ.И.Т.а, тянущихся к свету и добру. У тебя это великолепно получается.
— Ты все еще ревнуешь, — иронично подметила Лекса.
— А ты все еще не веришь, что я смогу приготовить прекрасное жаркое из Бартона, — парировал Алек. Пожалуй, Лекса уже знала, кто и каким образом погибнет самым первым, когда Рамлоу наконец раскроют, кем они являются. — Пока остаемся. Наблюдаем. И действуем по ситуации, все как обычно.
— Ты прав, — согласилась Лекса. И, прежде чем увлечь брата в страстный, но запретный поцелуй, добавила: — Хайль Гидра!
А через несколько часов на телефон Алека пришло сообщение от неизвестного номера с провокационным содержанием:
«Ну что, Рамлоу, восстановим былое величие Гидры вместе? ;)»
