Больница святой Мариджоа

Мы живем не в сказке, чтобы кто-то ярким росчерком пера на самой последней странице написал "и жили они долго и счастливо". С момента нашей встречи прошло чуть более шести лет, мы, полные надежд и смелых мечтаний, заканчивали университет, но одним промозглым зимним утром все наши планы на будущее испарились, как тающая на ладони снежинка. В тот день был повальный снегопад, я проснулся привычно раньше Юстасса, сделал нам кофе, приготовил булочки и, взяв свою кружку, отправился на балкон. Как и каждое утро, я неспешно открыл дверь и ступил на ледяной пол – естественно, будучи врачом, я понимал, чем подобное чревато, но, являясь человеком хладнокровным и привыкшим к подобному, я не обращал на это внимание. Шаг, еще шаг - и пол уже не кажется таким ледяным, а кружащие за окном снежинки напоминают о том, что время быстротечно, утягивая в глубокие размышления. Я открыл окно и высунул руку, ловя пальцами причудливо кружащие в танце снежинки, другой рукой все так же держа чашку с уже остывшим кофе, наблюдая, как маленькие белые комочки в конечном итоге разбивались о мои пальцы. Да, всё же не зря январь считается самым холодным месяцем - сейчас он это доказывал, пронзая мое тело ледяным ветром. Ощущения были подобны тому, словно множество маленьких острых игл впивались в тело и проходили насквозь, но я любил всё это: утро, невыносимый ветер, слегка остывший кофе. Для меня это являлось подтверждением моей нормальной жизни, в которой вот уже как шесть лет я не бываю в клубах для мимолетного развлечения, не балуюсь наркотиками, живу с Юстассом Кидом - тем самым, с которым столкнулся в университете, с тем, которого бессовестно увел у вечно спокойного Хоукинса. Я закрываю окно и отправляюсь в нашу спальню, присаживаясь на самый край кровати и ставя почти полную кружку на прикроватную тумбу, ледяными пальцами касаюсь шеи мирно спящего Кида, отчего тот недовольно морщится и натягивает одеяло повыше, пытаясь уйти от раздражающих прикосновений. Это вызывает у меня улыбку, и я наклоняюсь, дабы подарить нежный поцелуй в висок, тут же забираясь холодными пальцами ему под футболку, тем самым устраивая рыжему чудовищу ледяной ад. Он резко просыпается и недовольно орет, а я заливисто смеюсь, наблюдая за всем этим. Наблюдая за ним таким. Наши утренние сборы никогда не занимали много времени - я всегда просыпался раньше, поэтому и торопиться мне было некуда, он же не спешил даже тогда, когда до выхода оставалось несколько минут. Вот и в этот раз мы, с горем пополам, вышли из квартиры, но до лифта дойти до происшествий, само собой, не сумели, потому что Кид, впрочем, как и всегда, забыл ключи от машины, и нам пришлось возвращаться обратно. Что-то внутри меня так и орало «никуда сегодня не ходи - хуже будет», но я не придавал этому значения. Зря. Очень зря. Нужно было послушать свой внутренний голос. Тогда, возможно, всё сложилось бы иначе.