Повернись, дитя, ведь это грех, Если бы сдержал слово: защищать тебя от всех, За черту не заступай, И эту битву лучше ты не начинай.
— Ты зря пришла сюда, малая, после стольких убийств… Ты лишила меня всего, что я так ценил и любил, но теперь твоему пути настал конец, я ни за что не дам выбраться тебе на поверхность с таким тяжким грехом за спиной… Но… Из-за обещания, которое я дал незадолго до твоего появления, я предоставляю тебе выбор: ты можешь сделать перезапуск, стерев версию «геноцида», или же сделать лишь один шаг, который погубит твою душу. Выбор за тобой. Ты даже и думать не стала над моими словами, сделав шаг вперёд, начав эту битву. — Что ж, ты имеешь право на этот выбор, хех. Пожалуй, я начинаю? — я прокашлялся и продолжил. — Какой чудесный на улице день, цветение цветов, и птицы поют. В эти дни такие дети, как ты, должны гореть в аду! — я чувствовал, как по всему телу разлилась сила и мой левый глаз засветился холодным голубым цветом.Но по правилам такие не играют дети, И сложно быть мне в дураках, не смирюсь я с этим, Так, давай завеем в комнату прохлады…
— Нападай, чёртова убийца брата! Ты бежала на меня с ножом в руке и яростным криком, который, скорей, можно назвать рычанием. Твои глаза светились ярко-изумрудным цветом, как свежая зелень после дождя, но в них читалось безумство и жажда убивать всех, кто встанет на пути. Ты атаковала три раза подряд, но я с лёгкостью увернулся. — Твой ход завершён, теперь посмотри, что значит настоящая атака, — я щёлкнул пальцами, и появился бластер, потом направил руку вперёд — он открыл «пасть» и испустил луч. Ты увернулась, но я смог поймать твою душу, от чего она сменилась с тёмно-алого на синий. Я резко махнул рукой вправо — ты врезалась в стену и не смогла пошевелиться, в эту же секунду твоё тело пронзила моя атака костей. Твоя душа разбилась на кусочки, а твоё тело исчезло, оставив после себя лужу крови на полу и несколько пятен на стене.Ну, давай же, ударь ты, если сможешь, И ничем себе уже ты не поможешь. Я сказал бы, от попыток ты устанешь, Но ты злишься, что всё время умираешь. Тебе не победить, эта битва вечна, Стираешь свои смерти бесконечно. И буду безустанно ждать я снова, Ведь тобою движет только злоба. В этом вся твоя любовь, Любовь… любовь… любовь
Ты постоянно загружала один и тот же файл снова, и снова, и снова, но всё заканчивалось одним и тем же. Ты умирала, не всегда успев даже понять, от чего. Из-за твоих жалких попыток снова атаковать меня, весь зал превратился в кровавую арену. — Никогда не думал, что настолько можно осквернить это место, но твои грехи можно смыть только кровью! Ты искусала свои губы до мяса, но вместо крови изо рта вытекало что-то чёрное, и ты не переставала улыбаться, твои глаза так же почернели, будто их никогда там и не было. Из тебя вытекала любовь.Вот, где завершу эту я главу, Хочешь, коль пройти, так погаси во мне искру, Но неважно, как стараюсь, твоим атакам нет конца. Не уж-то ты так сильно любишь чувство смерти и греха?
Вдруг нож со звоном упал вниз, на плитки. Ты вытерла кровь со своего лица, и оно стало таким, как прежде, будто ничего и не было. Твоя душа засияла ярче. Ты применила ко мне милосердие и с распростёртыми объятиями ждала, что я приму тебя. Глупое дитя… Я вновь обхватил твою душу магией и бросил в сторону, ты отлетела в другой конец комнаты, и, после чего, ты попала в мою тюрьму, состоящую из высоких костей. Ты схватилась за них и слёзно просила выпустить тебя. — Ты оказалась не только никчёмным воином, но и настолько глупой, что мне хочется смеяться. Ты снова была убита…Ну, давай же, ударь ты, если сможешь, И пойми, ничем себе ты не поможешь. Милосердие своё ты применила, Но брат убит мой, и тебя ждёт могила.
Файл снова был загружен, и ты появилась в новом облике, в тебе ничего не осталось от человека. Полностью покрыта чернотой, только глаза и нож сияли багровым цветом. — Я мог бы сказать: «Рад тебя видеть, Чара, снова». Но мы оба знаем, что это не так. Существо, которое отравляет детские невинные души, не заслуживает быть здесь. Они лишь хотели дружбы и веселья, а ты забила им голову по поводу «игры», заставив убить всех, не пощадив никого. Впервые за всю битву ты заговорила, злобно ухмыляясь: — Как же ты наивен и туп, комик. Не разобравшись ещё ни с чем, выдвигаешь обвинения… — ты вертишь нож, дразня меня. — Тут и разбираться нечего, — я достал из кармана шарф Папса, замотанный на руке. — Это единственное, что у меня осталось в память о брате, к сожалению от друзей не осталось и этого, — я готов был слететь с катушек и испепелять тебя бесконечно, наплевав на «ходы», но ты только и ждала этого, чтобы окончательно взять игру под свой контроль. — Какая неприятность… жаль, что ты не слышал, как твой брат кричал от боли и молил о пощаде, — она громко рассмеялась. — Просто музыка для моих ушей! — Заткнись! Никто не смеет так говорить о моём брате! — череда атак обрушилась на тебя, твои XP уменьшались, а ты продолжала смеяться.Ты знаешь, что друзей моих убила, Вот, почему я не жалею силы. Я их пощада, я их отмщение, Решимости проявление.
После очередной смерти, ты не вернулась. В этом месте стало тихо, будто затишье перед бурей. Она решила сделать перезапуск? Нет, это просто невозможно, бред… Но… я не помню такой временной линии. Я очень устал… — Я знаю, что ты здесь! Выходи, тварь! — я был вне себя от злости, как же мне это всё надоело. — С-санс? Санс, где ты? М-мне страшно, прошу, отзовись, — всхлипывал чей-то детский голос. — Кто здесь?! — я направил бластер в сторону, откуда доносился голос. За столбом я увидел маленький силуэт, — Фриск?! — Санс! — она подбежала ко мне, обняла и, не сдержавшись, заплакала. — Тише, малыш, тише, всё хорошо, всё будет хорошо, — я был счастлив, она смогла выжить… Вдруг за спиной я услышал саркастические похлопывания. — Браво, браво. Как же это мило, аж мерзко, — Чара парила в воздухе и презрительно смотрела на нас своим бездонным взглядом. — Зачем ты это сделала?! Зачем?! — срывающимся голосом кричала Фриск, вырвавшись из моих объятий. — Ох, прости, я просто хотела повеселиться. Да, я начала геноцид, но ведь детям позволено всё, ха! ** Разве не так, зануда-пацифистка? — Тебе никогда не пройти путь Геноцида, пока моя решительность сильнее твоей. Я совсем не помню эту временную линию… Аномалия? — А ты уверена в этом, Фриск? Ты же прекрасно знаешь, что я это ты, настоящая ты! В тебе течёт не решительность, а любовь, твоя ненависть к себе, просто съедает тебя изнутри. И поэтому я контролирую тебя, благодаря мне, тебе до сих пор снятся кошмары. — Может я и «зануда-пацифистка», соблюдающая моральные устои, но я готова нарушить их только для того, чтобы убить такую тварь, как ты! — Фриск! Нет! — спохватился я, но было слишком поздно. Я лишь увидел, как сверкнул клинок и Фриск полетела вниз, — ФРИСК! Я поймал её, лишь в каком-то сантиметре от земли. Она тяжело дышала, держась за рану, которая простиралась от груди до самого живота. — Фриск, прошу, держись, не уходи… Нет. Прошу… — П-прости меня, Санс… — она закашлялась, и изо рта потекла кровь, — я любл… Она умерла, а её бездыханное тело осталось у меня на руках. Она больше не сможет использовать сохранение. Её душа осталась у Чары, это конец игры. Ком встал в горле, и полились слёзы, я обрёл надежду и не смог её уберечь. Я прижал её к себе, надеясь, что произойдёт чудо, и она оживёт, я надеялся на хороший конец, но этого не случилось. Я осторожно снял свою синюю, испачканную в крови куртку и укутал Фриск в неё, какое прекрасное совпадение: любимая девушка в моей любимой куртке, одновременно прекрасно и ужасно. А ведь она не знала, что была любимой, но сейчас уже слишком поздно. — «Я обещаю тебе, Фриск, скоро этот кошмар закончится, и ты сможешь увидеться с нами со всеми, вновь…, а я скажу то, о чём так долго молчал…» — Ты долго сопли пускать будешь или… Я впервые нанёс удар без предупреждения. Сзади тебя появились несколько бластеров и выпустили лучи… Но они прошли сквозь тебя. — Ты поступил гадко, знаешь ли. Что? Не ожидал такого фокуса от меня? Всё просто, душа Фриск и вся её решительность теперь мои, а значит я могу делать всё, что хочу. Даже распять! — ты махнула рукой, и я влетел в стену, и, будто приклеенный, не смог пошевелиться. — И вот мы снова здесь, только я и ты, шутник. Лучше бы тебе хорошенько припрятать бластер и сверкающий глаз, потому что скоро… пробьёт твой последний час! * Я почувствовал тяжесть в груди и упал во тьму.