'm sorry

юта больше не представляет – совместные ночи, рука в руке, одно одеяло, которое на двоих. юта живёт – пытается, не ждёт по ночам, дверь снова запирает (себя – от страха быть), эхом крик в пустоту. задыхается; горло раздирает от несказанных слов (и от сказанных – тоже). дверца шкафа поскрипывает в предупреждении – скоро развалится. как и всё в этом доме – юте. любимая чашка летит на пол, разлетается на осколки, впивается болью в тело и – сердце. всхлипывает – не слабак; просто ситуация такая – до мокрых щёк, разбитых коленей, осколков прошлых совместных лет. у юты – только юты – теперь квартира пустая, которою домом назвать – язык не поворачивается. и от этого осознания – колется под рёбрами, разрывает. юта хочет всё оставить, больше – вернуть, но. бессмысленно ведь, ну. всё это – давно под обломками разрушенного счастья, ничего не уцелело. окно нараспашку, в темноту выброшено бьющееся, но больше не живое – не для кого. фонарь давно не горит – провода порваны. ураганы здесь бывают сильными и – какая досада – смертельными. (убивают одним лишь упоминанием) а ведь раньше – раньше было в с ё. и совместные ночи, и рука в руке, и одно одеяло, которое на двоих. перегорели – пожимает плечами тэён, а внутри у него больно скребётся «люблю, но»; «знаю, но» – юта не смотрит, боится упасть. у него на лице написано – разбит. тут и слов не надо, тэён ведь не дурак – столько лет знает юту (и ещё столько бы знал, но, чёрт). юта тушит – сигареты, чувства – о руки – живого места нет. раненный, закрывает глаза – смотреть на всё больше невозможно: очки потеряны. почему так больно? (без тепла) (без тэёна и его заботливых рук – кольцами на талии) — тебе бы проветриться, – доён обеспокоенно – господи, не лезь хотя бы ты в это дерьмо – подаёт голос (юта забыл, что не один, а доён привык к этому, смирился, что друг больше не здесь) и смотрит – мне правда жаль. юте это не нужно. (тэён нужен) возможно, юте и правда проветриться бы. вытряхнуть ненужные мысли, слова, чу-у-вства, что бьют по незаживающим ранам. соль на губах, дрожащие пальцы на шее, скользящие к ключицам и ниже. ты мне больше не снишься – ложь, которая больше не спасает. я тебя больше не. (когда юта научился врать?) во рту мыло – всё ещё грязный; слова – нужные, правильные, кровью в уголках губ – не выходят. по комнате летают мыльные пузыри – лопни их уже и забудь, чёрт возьми. из рук валится тарелка. сколько можно бить посуду, чтобы перестать – помнить? ветер врывается в холодную квартиру: сносит стены, путает вещи, забирает старые (больные) воспоминания о – спасибо; покупает вторую щётку. улыбается – без «мне жаль»; улыбается – весь мир застывает и смотрит-смотрит-смотрит. обнимименя рука в руке, прикрытые от чувств веки; ветер – тёплый, пальцы в волосах, улыбка до ушей – притягивает к себе. спасименя шкаф наполовину пустой теперь полный, по утрам – кофе, полноценный завтрак. «прекрати травиться в том кафе за углом, иначе домой можешь не возвращаться», – надутые губы – спелая вишня, тёмные глаза – шоколад. д о м о й (юта верит – не может; всё слишком слишком) юта не верит, что может так – счастливо, не думая о – спасибо. тэиль классный. тэиль идеальный. (и юта посылает свои прошлые рассуждения о том, что идеальных – нет; тэиль ведь – есть) — ты похож на сладкую вату, а твои волосы – карамель, – мун улыбается и спутывает пряди юты. щёки красные, голова на тёплом животе, больно упирается в рёбра – прекрати худеть, ради всего святого. (ради тебя – конечно) — вот поэтому ты должен молчать, – юта врёт, ему – нравится. нравятся все эти глупости, вылетающие изо рта тэиля; руки, исследовавшие всё тело – целиком; улыбка – лето, глаза – я люблю тебя. (я тебя тоже) цветы в волосах – ромашки; ты такой милый – от тэиля; ой, иди на хер – от юты. а как там тэён? юта падает в глубокую и тёмную яму, цепляется за корни и углы, натыкаясь лишь на острые и больные. руки – в кровь, тэиль – мне так жаль. (мне больно, чёрт возьми, юта; неужели ты не видишь?) юта видит и простить себе не может. как там тэён? как там моя боль? как там- блять. кусочек счастья угасает, хлопает дверью. одна щётка, полупустой шкаф. разбитое сердце – две штуки. как там тэён, юта? — я люблю тебя, – юта не врёт. юта хочет снова падать, снова разбиваться. вернуться в прошлое. юта хочет совместные ночи, рука в руке, одно одеяло, которое на двоих – с тэёном. с тэёном – привет; с тэёном – я скучал; с тэёном – я всё ещё люблю тебя; с тэёном – мне так жаль; (юта хочет поставить точки без запятых, но даже не пытается; он тэёна всё ещё) юта разрывается и разрывает – тэёна, тэиля. тэёну – прекрати любить и/или мучить меня; тэилю – (не) ненавидь меня. отчаяние хлещет, раны на губах не затягиваются – нервничает. юта – мне так жаль. ему правда жаль – тэиля, который всё ещё да и почему-то не. тэиль улыбается – надломленно, разбито, посмотри-что-ты-сделал. тэиль улыбается, и я-люблю-тебя срывается с губ – гнилая вишня, глаза – горький кофе. а как там..? к чёрту, кричит сознание. господи, если ты есть, спасименя. с п а с и тэён – привет (мне снова нужен ты, хочешь сломаться полностью?) тэён – пустишь? (я ведь тоже такой – сломанный; давай вместе) к чёрту, к чёрту, к чёрту юта – молчит (внутри у него ветер – всё тот же тёплый, ромашки в карамельных волосах, тонкие пальцы щекоткой по всему телу) юта – мне жаль (тэиль улыбается – солнце, губы – спелая вишня, светящиеся глаза – шоколад) юта – я больше тебя не (врёт – не врёт; юте, на самом деле, плевать – уже) две щётки, полный шкаф, кровать – целый мир – на двоих; одеяло мягкое – как руки тэиля. юта любит вишню и шоколад; тэиль смотрит карамельные сны, ромашки – по ветру. (а как там-) (к чёрту)