Питерские ночи

Ночь. Лёгкий весенний ветерок влетает в открытое окно и ворошит волосы на голове Антона. Вторую ночь его мучает бессонница, он сидит на кухне, на подоконнике, возле окна и курит. Что-то непонятное творится у него в голове. Мысли летают с небывалой скоростью, не останавливаясь ни на секунду, чтобы до парня дошёл смысл хотя бы одной. Он уже месяц пытается свыкнуться с мыслью, что влюбился в парня. Просто взял и втрескался в мужика, который старше его на несколько лет. Отлично. И как жить теперь дальше? Пойти и признаться? Нет, это определенно идиотский план. А другого плана просто нет. Хотя, если так подумать, то можно никому ничего не рассказывать и продолжать жить тихо и мирно. Отличный план! (нет). Шёл второй час ночи и пора бы уже идти баиньки, но звонок в дверь даёт понять, что ночь предстоит быть длинной… Антон нехотя встал и проклиная про себя ночного гостя, двинулся к двери. Ради безопасности, о которой вечно твердила мама, Антон посмотрел в глазок, но ничего там не увидев, спросил: — Кто там? За дверью послышалась какая-то возня, а потом хриплый голос ответил: — Маньяк, пришёл тебя изнасиловать. Шастун узнал человека, которому принадлежал голос. Арс. Неужели он действительно мог изнасиловать Антона? Дело приобретало неожиданный поворот… — Арс, прекрати поясничать. Я знаю, что это ты, — в голосе прозвучало беспокойство, вдруг он ошибся? — Ладно, ты меня раскусил. Впустишь, нет? Звякнул замок, скрипнула дверь, и в квартиру вбежал подъездный холодок. На Шасте были только спальные штаны, и он поёжился. Арс шагнул в квартиру. На нём был лёгкий свитер и черные джинсы. Видимо он одевался наспех — свитер надет на голое тело и задом-наперед, шнурки на кедах завязаны через две дырочки. Выглядел Арс неважно: под глазами пролегли тени, лицо бледнее обычного, в глазах множество лопнувших капиляров. — Всё… Хорошо? — в голосе снова засквозило беспокойство, но на этот раз беспокойство за здоровье друга. — Сейчас да, дальше — как пойдёт, — Попов усмехнулся и оценивающе оглядел собеседника. В этот момент Антону захотелось, словно женщина, которую застали в расплох, прикрыться руками и пронзительно закричать. Конечно, он этого не сделал, но взгляд Арса, который кстати, всё ещё продолжал рассматривать Шаста, заставлял его смущаться и даже краснеть. — Прекрати пялится, — стараясь сделать не слишком недовольный голос, произнес Антон. — И вообще. Что заставило тебя навестить меня в столь поздний час? Арс поколебался, потупил глаза и еле слышно подал голос: — Э-э-э… Ну… Короче… Я того… Этого… Ну, уезжаю… Навсегда. Всё. Конец. Тушите свет, опускайте занавес. Спектакль «Жизнь Антона Шастуна» окончен. Нет, серьёзно? Антон уставился невидящим и немигающим взглядом в противоположную стену. То есть, вот так просто? Арс, человек, который был хорошим другом Шаста, человек, в которого Антон с недавнего (или не с недавнего?) времени был влюблён, уедет навсегда?! — Понятно, — только и смог выдавить из себя Шастун. В голове ураган, в душе буря, а высказать всё это никак. — Ух… Как хорошо, что ты так спокойно отреагировал. Думал, ты истерику закатишь. Ну-у… Ладно, тогда. Прощай, -одновременно с облегчением и болью произнес Арс и развернувшись, вылетел во всё ещё открытую дверь. Хлопок двери и топот ног вывели Антона из транса. Он несколько раз моргнул, подошёл к двери, закрыл её и прижавшись к ней спиной, осел на пол. Ну, почему всегда всё так по-дебильному получается? За что ему такая жизнь?! Мужчины никогда не плачут, но, когда их бросают близкие люди, и они могут уронить слезу. Антону было плевать, что соседи могут вызвать полицию, услышав душераздирающие звуки за стеной, плевать, что кто-то может увидеть его ревущим на полу. Когда тебя бросает человек, которого ты любишь, сердце начинает разрываться от боли, от беспомощности, от безвыходности. Этот крик, вырывающийся из горла, когда хочется выпустить эмоции наружу, чтобы они просто не мешали тебе. Почему психологи всегда говорят, что что бы с тобой не происходило, нужно продолжать жить несмотря ни на что? Как тут можно продолжать жить?! И вот. Он сидит на полу, возле закрытой двери и плачет. Никто теперь не заставит его поднятся и начать что-то делать. Никто и никогда. Пусть он лучше сдохнет здесь, на том самом месте, где ещё недавно стоял Арсений Попов, человек, которого любил Антон Шастун… Ночь. Лёгкий весенний ветерок влетает в открытое окно и ворошит волосы на голове Антона…