Gnawed Noble

      Натаниэль смерил своего охранника долгим взглядом. Кейр ожидал агрессии в свой адрес или же попыток оправдаться – но не того, что Хоу только устало вздохнет и скажет:       - Дай догадаюсь: мой отец и тебе чем-то насолил.       - Можно сказать и так.       - Ну, ты в этом не одинок, - Натаниэль снова уставился в потолок, - вас таких пол-Ферелдена.       Это равнодушие было притворным, хотя притворялся Хоу довольно умело. Эремон, решив спровоцировать его на разговор, нервно усмехнулся:       - Стало быть, Рендон Хоу сгубил половину Ферелдена, а вам это кажется нормальным. Очаровательно.       Натаниэль устало прикрыл глаза.       - Видимо, много раз мне еще придется повторять эти слова, - пробормотал он и прибавил уже громче: - Я знаю, что мой отец совершил много неприглядных поступков. Я не собираюсь его оправдывать. Но он, знаешь ли, уже мертв, Феликс лично перерезал ему горло, как мне сказали. А я к преступлениям отца никакого отношения не имею.       Когда Хоу приоткрыл глаза и посмотрел на собеседника, он увидел на лице Кейра недоверчивую улыбку.       - Воистину, - Эремон постарался вложить в свой голос как можно больше презрения, - не судят детей за грехи их отцов. Если только дети не повторяют эти грехи. Вы ведь тоже допустили гибель кого-то из вашего отряда…       Хоу резко подался вперед, чуть не прислонившись лицом к решетке.       - Даже не смей заговаривать об этом, - прорычал он сквозь зубы. – А если посмеешь, я придушу тебя собственными руками, и мне плевать, что ты еще мальчишка и что меня самого за это повесят. Выслушивать нотации от сопляка я не собираюсь.       Когда он отодвинулся обратно и мерно задышал, пытаясь успокоиться, Кейр бесстрастно заявил:       - Я всего лишь хочу узнать о том, что произошло.       - Тебя поставили меня охранять – вот и стой. Молча. И думай обо мне и моем отце все, что захочешь – только заткнись.       «Интонации точь-в-точь отцовские», – брезгливо подумал Эремон, глядя на узника. Он, правда, не так часто видел Рендона Хоу не в настроении – обычно тот держал себя в руках – но тот злился и рычал точно так же, и точно так же не церемонился с другими, даже равными себе. Видеть перед собой довольно точную копию «амарантайнского мерзавца», как называла его мать, было тем еще удовольствием.       - Вы не старше меня по званию? – спросил Кейр. Натаниэль не отозвался. – Я вынужден повторить вопрос…       - Да замолчи ты уже, - сквозь зубы пробормотал Хоу. – Мне уже с головой хватило ругани на сегодня.       - Я лишь хочу сказать, что, если вы не старше меня по званию, я вправе задавать вам вопросы. В конце концов, - Эремон глубоко вдохнул, - я новичок в ордене, и плохо осведомлен обо многих событиях.       - Тут полно народу. Приставай к кому хочешь, только не ко мне. Тем более если я сын своего отца и противен тебе уже поэтому.       Кейр прикусил язык. Он, конечно, мог бы еще долго изводить Натаниэля напоминаниями о его отце и долгими расспросами – но он видел, что Хоу отвечает так не из ненависти к нему. Узник выглядел бесконечно уставшим и опечаленным, и расстроил его явно не разговор с Амеллом или Эремоном. Либо он и сам был расстроен гибелью этой Сигрун, либо его терзало что-то другое, еще горше. Кейр решил молча понаблюдать за ним. Уж что-что, а сохранять бесстрастное выражение лица юноша умел.       Вдруг дверь каземата приоткрылась, и внутрь вбежала Веланна. Эремон с удивлением отметил ее взволнованный вид – и взгляд, которым она наградила Натаниэля. Затем она уставилась на Кейра, и лицо ее посуровело.       - Пропусти меня к нему, - приказала она.       - С чего бы? – поинтересовался Эремон. – Узников принято держать в изоляции.       Эльфийка сделала шаг к нему и подняла правую руку к груди. От ее кулака исходило биение магии.       - Или ты отходишь в сторону, - почти прорычала она, - или получаешь по заднице огненным шаром.       - А, - бесстрастно отозвался Кейр, не отводя взгляда от ее татуированного лица. – Значит, у Серых Стражей все-таки принято калечить друг друга магией. Простите, не знал.       - Веланна, - неожиданно донесся сзади голос Хоу, - не усугубляй. Феликс сейчас и так в плохом настроении, а если ты что-то отчебучишь, он вспылит так, что мало не покажется. Не разбрасывайся угрозами.       Долийка снова посмотрела на него.       - Маркус сказал, у тебя с рукой не все в порядке.       В ее тоне прозвучало некое подобие заботы. Слышать такое от злобной эльфийки, да еще и по отношению к «шему», было по меньшей мере странно.       - Ничего, жить буду.       Взгляд Веланны снова уперся в Эремона.       - Пропусти, - повторила она. Брови ее забавно хмурились. – Или я пройду сама.       - У меня есть приказ, - отозвался юноша.       Кулак магессы уже начал приближаться к его лицу, как вдруг Натаниэль заявил:       - Эй, Эремон. Ты хотел услышать подробности происходящего? Можешь послушать. Веланна все равно из меня сейчас все вытрясет.       - Что?! – воскликнула эльфийка. – Говорить при нем?       - Ты же не думаешь, что его можно попросить выйти погулять, - мрачно ответил Хоу. – А если ты сейчас оглушишь его, парень упадет на пол и может пробить себе череп. И тогда повесят уже не меня одного, а нас вместе. Так что либо жди вечера, когда в карауле будет Маркус – хотя он сам будет болтать без умолку, я его знаю – либо смирись с тем, что тут есть свидетель.       Кейр и Веланна молча уставились друг на друга. Эремону очень не хотелось потакать желанию Хоу, да и пропускать долийку к нему – тоже. Но, судя по всему, этих двоих что-то связывало (особенно учитывая то, что Веланна терпеть не могла остальных людей в ордене, а к Натаниэлю прямо рвалась), и Хоу мог рассказать ей что-то интересное. Сделав шаг в сторону, Кейр бесстрастно произнес:       - Если ко мне будет применено хоть одно заклинание, Веланна, я отрублю вам руки.       - Только попробуй, - злобно пробормотала эльфийка в ответ.       Когда она подошла к решетке, Эремон отвернулся – но так, чтобы все же краем глаза видеть происходящее. Если вдруг его ударят в спину, нужно быть к этому готовым.       Правда, похоже, он здесь уже никого не интересовал.       Веланна опустилась на корточки и потребовала:       - Дай сюда руку.       Натаниэль подчинился. Делая что-то с его рукой, она пробормотала:       - Тут какая-то новая гномка ходит. Это она с вами пришла?       - Да. – Голос Хоу был очень усталым. – Встретили ее на Глубинных тропах. Ее зовут Калах, и она из ордена Молчаливых Сестер. Больше я о ней ничего не знаю. Попросилась к Стражам на поверхность, мы взяли ее с собой. Не знаю, примут ее в орден или нет. И, честно говоря, мне на это даже наплевать.       Его голос стих.       - Магический ожог откуда? – спросила долийка.       - Феликс поставил, не далее как полчаса назад.       - Урод, - прошипела она. – А за что?       - За то, что мне не понравилось получать от него по морде.       - Он и тебя ударил? – вспыхнула Веланна. – Вот ведь поганое отродье, шема кусок…       - Не так громко, - осадил ее Натаниэль. – Ругайся потише. Мало ли что.       «Он думает, что я донесу обо всем Командору, - подумал Кейр, кривя губы в гримасе. – Сомневаюсь, что для Амелла будет новостью то, что подчиненные его ненавидят – либо же он поразительно слеп».       Они помолчали.       - Можешь убирать руку, - наконец сказала долийка. – Теперь все в порядке.       - Спасибо, Веланна.       - Не надо мне ничего говорить, - полураздраженно, полусмущенно проговорила она.       - Как скажешь.       Краем глаза Эремон заметил, что теперь уже рука Веланны – возможно, вопреки желанию хозяйки – тянется за решетку. Раздался тихий, очень знакомый юноше звук.       - Ну зачем ты… – Долийка стремительно убрала руку. Щеки ее покраснели. – Лучше… лучше расскажи, что произошло. Как так вышло с Сигрун?       Тяжелый вздох был очень красноречивым. На какое-то время повисла тишина. Затем Хоу заговорил – и Кейр поразился, насколько тихим и печальным был его голос.       - Ты сама помнишь, в каком настроении мы уходили. Обида и ярость держались еще долго. Мы никак не могли привыкнуть к мысли о том, каким дерьмом нас считает Феликс.       - Последний стыд потерял, - с ненавистью пробормотала долийка. – После того, что я услышала в свой адрес, я еще недели две собиралась сжечь его заживо…       - В общем, друг с другом мы говорили мало. Все были под впечатлением. Потом, когда мы вошли в этот тейг и начали отбиваться от порождений тьмы, стало как-то полегче. Деннен и Адайя вроде повеселели – только Сигрун оставалась молчаливой. Она размышляла, что-то задумывала – и не хотела говорить, что. – Он тяжело вздохнул. – Однажды ночью, когда Сигрун стояла в дозоре, я услышал какой-то шум и проснулся. Она хотела уйти. Я остановил ее, спросил, что не так… И она сказала, что ей не место на поверхности, ей никогда не было там места.       - Да что за глупости! К ней всегда все тянутся… тянулись, - тихо поправилась Веланна.       Натаниэль снова вздохнул.       - Я сказал ей то же самое. Говорил, что в ордене ее любят, что у нее есть настоящие друзья – что Адвен ее любит… Но она только покачала головой. «Гномья честь – такая штука, - сказала она, - что с ней лучше не связываться. Если бы я могла отомстить за себя, я бы отомстила – но меня никто по головке не погладит за то, что я убила Героя Ферелдена. А опять жить с позорным пятном уже нет сил. Так что… – Хоу вынужденно прервался. Говорить ему было тяжело – и если он в этом притворялся, то притворялся мастерски. – Так что прощай, Нат, и передай Адвену, чтоб не кис».       - Да… это же бред… - Долийка всхлипнула. – Ну как… как она могла…       - Я пытался ее остановить, - заговорил Натаниэль со внезапным порывом, - честное слово, пытался. Я весь отряд поднял на ноги. Она ринулась в самое логово порождений тьмы. Я еле успел раздать всем указания и помчался за Сигрун. Я ее почти догнал. И тут твари напали на нас. Их было не меньше двух дюжин, и они, в отличие от нас, не были заспанными и ошарашенными. Адайю полоснули мечом прямо по животу: если бы она не подлечилась, то, наверное, я бы в этом бою двоих потерял… Мы с Денненом отвлекали тварей на себя, как могли, и нас тоже ранили. Я потом долго руку долечивал – и, как видишь, еще шрам остался…       - А Сигрун? – взволнованно прервала его Веланна. – Что с ней было?       - Она ринулась прямо в гущу схватки. Нарочно. Мы пытались ее вытащить, но…       Эльфийка громко всхлипнула.       - Ну почему? – прорыдала она. – Ну почему именно она… из всех…       Хоу помолчал. Было слышно только его тяжелые вздохи и плач Веланны.       - Мы отбились, - тихо проговорил Натаниэль. – Мы все-таки отбились. Сразу накачали бальзамами Адайю, я оставил ее под охраной Деннена и пошел за Сигрун… – Паузы в его речи становились все чаще и длиннее. – Она лежала лицом в землю, с пробитой шеей и ранами на спине. Доспехи были тоже пробиты. И на них были вмятины – как будто порождения тьмы прошлись по ее трупу…       Всхлипывания долийки стали еще громче и истеричнее.       - Я не мог ее так оставить, - продолжал Хоу. – Мы нашли в этом тейге пустой саркофаг и положили ее туда. Я только снял с нее пояс – оба ее топора и доспехи оставил при ней. Не знаю, так ли хоронят по обычаям гномов, но никто из нас эти обычаи не знал. Никто не знал даже, какими словами надо провожать душу гнома в Камень, поэтому мы прочли церковную молитву и только пожелали от себя, чтобы душа Сигрун вернулась в Камень. Я знаю, - словно извиняясь, добавил он, - наверняка мы нарушили гномьи обычаи, но, по крайней мере, мы устроили Сигрун хорошие похороны. Ее собственные*.       - Ну… почему… именно она… должна была умереть?! – Слышать плачущую навзрыд Веланну было настолько же непривычно, как видеть, к примеру, гнома-андрастианина. – Она ведь… такой хорошей была…       Раздался звук удара о металлические прутья. Чуть обернувшись, Кейр увидел, что долийка приложилась головой о решетку, а Натаниэль, кое-как протянув руку сквозь прутья, поглаживает ее по дрожащему плечу. Эремон не посмел вмешаться.       - Эльгарнан, да за что ей все это… - проговорила Веланна сквозь слезы.       - Не знаю. Но она этого не заслужила.       Снова всхлипнув, уже тише, эльфийка спросила:       - А… а зачем ты взял ее пояс?       - На обратном пути, когда мы уже подобрали Калах, мы остановились в крепости Стражей близ Киркволла. Пока остальные залечивали раны, я пошел в город искать Адвена. Кто-то… должен был сказать ему об этом. Не Феликс же, - добавил он с нервной усмешкой.       - И… и что он?       Хоу вздохнул.       - Он часа два ревел у меня на груди. Похоже, он ее и правда любил.       - Ничего… себе…       - Я оставил пояс ему, - неуверенно добавил Натаниэль. – Мне показалось, что так будет правильно.       - Да… у нас тоже был такой обычай… когда в нашем клане погиб охотник, его жене принесли его медальон из рога галлы, в память о нем…       Веланна снова зарыдала, протягивая руку сквозь решетку и пытаясь обнять узника. Это тоже было недопустимо, но Эремон уже не обращал внимания на такие мелочи. Он был потрясен услышанным. Выходит, в смерти Сигрун был виноват не только Хоу, но и Амелл? Он, как выходило из рассказа, перед отправкой экспедиции сделал что-то такое, от чего у всех волосы встали дыбом – и именно это сподвигло одну из Серых Стражей на самоубийство?.. Судя по всему, Натаниэль и Веланна были очень близкими друзьями, и вряд ли он стал бы ей врать, даже в присутствии чужого человека. Но если эта история была правдой… то Командор Серых Стражей – еще более бездушное и черствое существо, чем казалось Эремону прежде.       - Скажи, - спросила Веланна, шмыгая носом, - этот ублюдок Амелл хотя бы сожалеет о том, что произошло по его вине?       - Не знаю. Но я ему признался в том, что выложил Адвену известие о смерти Сигрун. За это и получил.       - Как же я хочу взять и проломить этому шему башку, или изжарить его на медленном огне, или…       - Надеюсь, - вздохнул Натаниэль, - он сейчас тоже бьется головой о стену и раскаивается в содеянном. Потому что иначе наш Командор безвозвратно потерян. Хоть бы Адвен вернулся, в самом деле.       - И то верно, - согласилась эльфийка. – Хотя… если бы он никуда не уезжал, может, ничего этого и не произошло бы. При нем Амелл еще держал себя в руках.       - Да, я тоже думал об этом. Но у меня такое чувство, что Адвен хоть и обвинил меня и Феликса во всем поначалу, считает, что и он тоже виноват. Он и сам понимает, что очень уж надолго задержался. Я постарался ему намекнуть на то, что пора бы уже вернуться.       - А он что?       - Не знаю, - голос Хоу дрогнул. – Будь я проклят, если знаю. У него, похоже, крыша поехала на киркволльских махинациях, иначе он бы не торчал там так долго. Страшно это говорить – но, я надеюсь, хоть смерть Сигрун его образумит. Если бы он был здесь…       - Тоже мне, Герои Ферелдена, - сердито шмыгнула носом Веланна. – Два мудака, один не лучше другого… Им что-то в голову стукнет, а потом Стражи гибнут…       - Ну тихо, тихо, - Натаниэль наконец начал ее успокаивать. – Не плачь. Лучше от этого все равно не станет.       И совсем другим, почти издевательским тоном поинтересовался:       - Ну как, Эремон? Удовлетворил я твое любопытство?       - В полной мере, - с трудом разлепил губы Кейр.       Долийка сердито обернулась к нему.       - Если ты кому-то что-то расскажешь…       - То Стражи очень удивятся? – фыркнул Эремон, посмотрев ей в глаза. Веланна сердито шмыгнула носом, но не нашлась, что возразить.       - Иди, Лана, - тихо обратился к ней Хоу. – Успокойся. И постарайся не тревожить Адайю – ей до сих пор не по себе, она так и не оправилась от гибели Сигрун…       - Да и ты тоже, - заявила долийка. Натаниэль тихо согласился:       - Да и я тоже.       Утерев слезы, Веланна сжала на прощание руку Хоу и, строго зыркнув на Кейра, ушла. Тот в нерешительности уставился на узника.       - Спасибо, что не встревал. – Натаниэль снова говорил устало и будто через силу. – Надеюсь, сплетничать на всех углах об этом ты не будешь – хотя, если честно, сейчас мне уже все равно. Будь добр, дай мне поспать.       С этими словами он разлегся на соломе, подложив под голову руку – и, кажется, действительно уснул.       Эремон так и остался стоять, словно бессловесная статуя.