Луна и Солнце

Ларс все чаще стал замечать, что с каждой проведенной минутой со Стивеном ему становится все легче воспринимать то, что он стал бессмертным. Ему все легче осознавать, что он переживет всех своих друзей. Ларсу все легче принять скорые потери. Подростку вообще кажется, что со Стивеном становится даже легче дышать. Становится легче дышать еще и от мысли о нем. Он не может прожить без этой «мысли» и минуты. Иногда Ларсу кажется, что у него зависимость посильнее никотиновой. Но сейчас не об этом. А о Вселенной Стивена. Таких ярких и в то же время приятно-темных тонах. Раньше Ларс этого не замечал. Не видел красоты вокруг, пока красота не пришла к нему. У этой красоты есть имя. Такое простое, ничем не примечательное и часто встречаемое в больших городах. Но когда зовешь его — по этому имени — сразу осознаешь разницу. Раньше Ларс боялся приблизиться к Стивену, ведь тот, как Солнце. Греющее всех и вся, но стоит подлететь ближе — будешь сожжен. Сейчас же подросток желает быть сожженным в этих лучах. Он хочет быть ближе всех к «Солнцу», чтобы то рассказало свои секреты и мысли, которыми не хотел никого беспокоить. После инцидента в родном мире Стивен и Ларс сблизились, как никто другой. И последний стал все чаще замечать взгляды мальчика в свою сторону. Ларс не имел ничего против. Глубоко в душе ему это даже нравилось. Обеспокоенные родители с первой минуты его возвращения на Землю запретили ему общаться со Стивеном, хотя у парня успешно выходило сбегать из дома или с работы, чтобы хотя бы чуток побыть рядом с мальчиком. Его родные даже грозили переехать в другой штат, и из-за всего этого у подростка появлялось все больше желания съехать от родных и жить у — по словам его отца и матери — «виновника» всего мракобесия в его будущей жизни. И однажды он сделал это. Он собрал все необходимые вещи в старый, годами потрепанный рюкзак и сбежал из дома под светом фонарей и полной, одинокой луны. Иногда Ларс сам ассоциирует себя с луной, ведь вокруг столько звезд, с которыми он бы мог поговорить, но выбрал одну единственную. По настоящему одинокую и такую недостижимую. Люди называют ее Солнцем, а Ларс — Стивеном. Такова их судьба. Все время бежать друг за другом, чтобы когда-нибудь догнать и наконец сказать, что они чувствуют. Ларс с детства любит солнечное затмение и не пропустил еще ни одного за всю свою недолгую жизнь. И кто же знал, что теперь, после стольких лет, он поймет почему любит именно это явление природы. Стивен заставляет Ларса светиться. И в благодарность один раз в несколько лет Ларс закрывает его яркий свет ото всех, чтобы тот наконец-то мог вздохнуть с облегчением и уткнуться головой в грудь подростка, и шепотом рассказать о своем горе. Высказать то, что заставляет его плакать каждую ночь. Чувства, что они испытывают в этот момент, намного интимнее любого слияния, какое было у Стивена. Они дополняют друг друга. Чувствуют, что они единое целое. Но это не слияние душ. Они просто два влюбленных существа. Не больше и не меньше. — Стивен, давай попробуем слиться, — прямо говорит Ларс, смотря в даль ночного неба, лежа на руке статуи огромного самоцвета рядом со Стивеном и наверняка думая о его путешествии по Вселенной с другими повстанцами-самоцветами. — Что? Зачем? — недоумевает Стивен. — У самоцветов же принято… Проявлять чувства и доверие через слияние… Поэтому я подумал, что… Так будет правильней для тебя, — он приподнимается на локтях и неловко смотрит в глаза мальчика. — Пф-ф-ф… — Юниверс едва сдерживает себя от смеха. — Ч-чего тут смешного? — смутился подросток, наконец, поняв, какую сказал глупость. — Да, Ларс, это принято у самоцветов… Но я ведь полусамоцвет, — Стивен грустно улыбается и прикрывает глаза. Нависает неловкая тишина. Ларс подсознательно решает больше не затрагивать эту тему. И только он думает, что этот разговор закончен, как слышит продолжение диалога. — Мои мама и папа не могли слиться, но они все равно жили счастливо и любили друг друга. Ведь даже для нашей с тобой и их любви, не нужно ничего большего, чем просто быть друг у друга… И мне очень жаль, что я забрал чужую любовь… В буквальном смысле. Он садится в позе лотоса и дотрагивается до своего камня, сжав футболку в том месте. Ларсу не нравится, когда Стивен винит себя в этом снова и снова. Но это же Стивен… Он слишком добрый и чувствителен для этого мира. Нет. Для этой Вселенной. — Знаешь, если бы твоя мама была здесь, она наверняка была бы рада, что ты понял, что такое любовь. Так что не вини себя в этом, ведь их любовь все еще живет. Только теперь по- другому, — Ларс подсаживается к мальчишке и крепко обнимает его. Стивен не заставляет ждать и обнимает в ответ. Кажется, что весь мир уходит на второй план, и что по-детски глупо сидеть тут под ночным небом в обнимку, но это самое большое проявление любви, чем что-то другое. Они оба понимают, что большего и не надо. Ларс все чаще начинает замечать, что Стивен больше не плачет по ночам. И эта новость его определенно радует.