Доказательство от противного

      Человек имеет свойство менять свое отношение к кому-либо, а особенно к противоположному полу. Возьмем, хотя бы, златоключника. Вроде бы здоровый лоб, характер язвительной натуры и без того мелькал довольно часто, так теперь его фонтан колкостей не заткнешь — сыплет режущими осколками своей надменности направо-налево, аж противно и смешно одновременно. Но, чаще всего, прилетает Василисе.       Если раньше Марк ограничивался «фейрой», то теперь чаша его наглости давно была затоплена, и находилась на дне его внутреннего альтер-эго. Привычный ритуал доставать бедную черноключницу перерос в потребность, а затем и в маниакальное влечение кинуть очередную едкую фразочку. Тешил он свое самолюбие, обычно, «домовенком», «копушей», «бездарностью» и прочим словесным мусором, выбешивая девочку и веселя свой отряд «белобрысых». Со стороны это смотрелось настолько комично, по мнению Марка, что он, порой, хохотал над своей циничной шуткой, как при приступе эпилепсии или нестабильного функционирования каких-либо клеток мозга. Василису это ужасно доставало, она ни раз кидала язвительную фразу в ответ, а затем получала ответный удар. Эта война могла длиться вечно, пока не произошел один занимательный случай.       Как-то за обедом, когда собрались абсолютно все обитатели замка, а Василисе пришлось сесть напротив Марка, который был в приподнятом настроении, пришло Ляхтичу в голову бросить еще одну колкость. Взъевшаяся Огнева, позабыв о существовании отца и Елены, оставила и свою каплю яда.       Ляхтичу такой расклад событий явно был не по душе. Видимо, он считал, что Василиса так и будет тупо хлопать глазками и отмалчивается, изредка кидая что-то в ответ, но не тут-то было, господа! Девочке явно нашлось что ему ответить, та причем с такой ненужной язвительностью змеи, что Марка аж перекосило, едва не вывернув того наизнанку.       За столом все сидели с самой что ни на есть ошалелой физиономией, кто-то даже подавился. Никто, в том числе и Марк, не ожидал такого поворота. Орден Дружбы одобрительно загудел, а вот отряд белобрысых и Мортинова с Огневым такое явно не оценили. Или настроение не очень… Шут их разберет.       В итоге, и Марк, и Василиса были наказаны. Прям идеальная Вселенная: на этот раз получила не только Василиса, но и златоключник. Но, из-за покровительства госпожи Мортиновой, Марку повезло чуточку больше. По-крайней мере, ему не грозил домашний арест в собственной комнате и лекция часа на три-четыре от Огнева. К слову, оба были заперты в помещении с зачасованными. Почему Нортон принял такое решение никто не понял. Ляхтича и Огневу в одну комнату?! Да на два часа?! Они же поубивают друг друга! В общем, стрелы были изъяты, чтобы избежать таких казусов, но руки-то им никто не связывал…а лучше бы вообще оторвали эти руки, от греха подальше.       — Ну что, рыжая, доигралась? — прошипел Марк, облокачиваясь на фигуру какого-то зачасованного бедолаги.       — Я?! А кто первый начал?! — тут же взъелась девочка.       Как всегда Марк виноватым себя не видел. Впрочем, это же Марк!       — Язык за зубами держать надо. И где таких слов набралась, мелочь? — усмехнулся парень, покосившись на хмурую черноключницу.       — Учителя хорошие были, — огрызнулась Василиса.       — Ой-ой-ой, как мы взъелись!       — На себя посмотри, гибрид человека и ведьмы!       — Че вякнула?!       — Че слышал!       — А если на тебя сейчас один из этих упадет? — оскалившись, Марк кивнул в сторону статуй зачасовнных. — Стоят-то они не очень…       — Попробуй, пепельница, — фыркнула Василиса, садясь на пол и складывая руки на груди.       — Не хочу руки об фейру марать, — хмыкнул Марк.       За последнее время Ляхтич и Огнева перебрали миллионы разных колкостей, и, похоже, их запас иссяк. Оставалось только сидеть в тишине и кидать друг другу презрительные взгляды.       Со временем у Марка желание стебать Огневу почему-то начало отпадать. С каждым днем хотелось больше отвесить какой-нибудь незатейливый комплимент, но нет, обязательно же язвить и пререкаться! Но излишки ванильности тоже не хорошо. Мало ли что подумают окружающие? Марк влюбился в фейру! Жуть-то какая! Не в сказке сказать, ни на клавиатуре напечатать!       Ляхтича передергивало от одной мысли о влюбленности, тем более в Огневу. Маленькая ведь! И бесполезная. Еще полнейшая копуша и позор рода Огневых. Смотреть противно. Но вот в душе Марк почему-то думал совсем иначе. Стыдно признаться, но его как-то странно тянуло к этому рыжему позорищу. Даже страшно становилось. Заболел, наверное.       — Слышь, ошибка человечества.       — У меня имя есть!       — Слишком длинное, — фыркнул Марк, садясь рядом с негодующей Василисой. Девочка отодвинулась от парня, покраснев.       — Чего надо? — пробурчала Огнева, поджав колени к груди и положив на них подбородок. Она то и дело кидала в сторону Марка раздраженные взгляды, вжимаясь все сильнее спиной в холодный камень стены.       — Ну, — Ляхтич задумался, — зачасовать бы тебя, а так, в общем, ничего.       — Делай, что хочешь. Только, будь добр, отойди от меня на три метра, — рыжая отвела взгляд в сторону, не желая смотреть на довольную и ухмыляющуюся рожу заклятого врага.       — Ну, раз ты разрешила делать то, что хочу… — Ляхтич пожал плечами и ухмыльнулся. Парень встал на ноги и поднял перепуганную Василису за шкирку.       — Т-ты чего удумал, Ляхтич? — пробормотала девочка, пытаясь вырваться, но увы — Марк оказался крепки малым. Он обнял ошалевшую Василису за плечи и с усмешкой ответил:       — И все-таки ты дура, фейра.       Рывком притянув Василису к себе, Марк наклонился к лицу девочки и поцеловал ее в губы.