Ошибка призыва

- …Пх’нглуи мглв’нафх... - Мхлвглв... тьфу! Чего? Диззи высунула язык, скривив мордашку, словно съела что-то невыносимо кислое. Тестамент неодобряюще покачал головой, поджав губы. - Вижу, дурные манеры, что в ходу у твоих новых друзей-пиратов, у тебя закрепляются куда быстрее, чем фонетика древних наречий... Девчушка не так давно сама попросила объяснить ей основы магии призыва, и теперь ей упорно не давалось правильное произношение... что с магией такого уровня и неопытностью юной гиар в применении и управлении собственной силой могло непредсказуемо закончиться. Она поспешно убрала язык и сделала невинные глаза. Они даже почти срабатывали с ее мрачным приятелем. - Простите, Тестамент-сама, у меня язык на бантик завязался. Можно, мы закончим на сегодня?.. *** ...Она-то упорхнула обратно на корабль, а вот Тестаменту теперь после ее косноязычных попыток приходилось внимательно проверять Круг Призыва. Любая ошибка в произношении магических фраз была не просто оговоркой, про которую можно было забыть и начать заново – набор звуков, зовущийся заклинанием, вкупе с концентрацией произносящего ткал из эфира символы, складывающиеся в рисунки и письмена для проведения ритуала. Выжигание недоведенного до конца обряда было занятием неприятным и трудоемким, проще было его «разоружить», исполнив. Брюнет придирчиво прищурился – огромный магический круг, висящий в воздухе, теперь выглядел, вроде бы, как и следовало. Ворона-фамилиар давно устала наблюдать за ним с дерева и теперь летала кругами вокруг хозяна и его злосчастного «предмета первой необходимости», приводимого в порядок – пыталась помочь по мере сил, указывая на пропущенные детали. Гиар усмехнулся на такое рвение помощницы – вдвоем, конечно, быстрее. Теперь Круг требовалось всего лишь проверить, и без Диззи гиара, хорошо знающего свою силу, не смущала возможность пропущенной неточности в тоннеле между мирами. В конце концов, что такого относительно небольшого размера и массы – он ставил при тренировках с Диззи жесткий контроль на габариты, не больше крупного человека - может призваться, с чем бы справиться он не смог? Оставалось лишь направить финальный импульс магической энергии, оживляющий символы, висящие в воздухе, наливающий их кровавым свечением... Ничего не произошло. Судя по всему, придется начинать зано... Он едва отпрыгнул от шлепнувшегося из Круга на траву сгустка странной массы. - Какого шоггота... Масса выглядела неприятно – комковатая, черно-бурая, словно бурлящая прожилками алой лавы. Демонице не повезло вляпаться, и она прыгала по земле, пытаясь отряхнуть крыло от тягучих нитей субстанции. Тестамент не взял даже в голову – подумаешь, испачкалась, как вдруг... Масса всколыхнулась, будто вскипев. Прямо на глазах брюнета из нее вынырнули – нет, сплелись из маленьких жгутиков – безусловно человеческие кости, стремительно покрывающиеся тканями. Из этой мерзости в какие-то считанные секунды формировалось тело – уже становилось понятно, что оно было определенно мужское, хоть и скрюченное, вцепившееся в собственные плечи, через силу еле распрямляющееся на неустойчивых ногах. На нем сформировалась странная одежда – слишком скрывающая, слишком многослойная, наверняка стесняющая движения. Даже голову закрывал серый капюшон. Гиар удивленно разглядывал пришельца – он выглядел человеком, но... таковым не был. И даже не эффектное преобразование из лужи мерзкой жижи навело Тестамента на такое предположение. Его аура была незнакомой. Не человек, определенно не гиар и даже не Запретный Зверь, несмотря на похожую манеру воплощения. Хотя, последнее со счетов сбрасывать было нельзя – кто знал, не возобновили ли эксперименты с ними, и это попросту неизвестный гиару-отшельнику вид. Брюнет не двигался. Приближаться раньше, чем он получит примерное представление, что перед ним, ему не хотелось, отступать и показывать страх было не в его правилах. А в это время фигура перед ним с горем пополам подняла голову, светящиеся в полутьме бледно-голубые глаза сфокусировались на нем... тело разогнулось, с хрустом разминая плечи. - Ничего себе, - прозвучал в тишине хрипловатый голос, - Я, должно быть, таки двинул кони... Пришелец чуть склонил голову к плечу, одергивая кожаную куртку, едва доходящую до стройной талии, приосанился, словно даже чуть прибавляя в росте за счет сутулости – он все равно был пониже долговязого гиара на каблуках. - Я столько раз оставлял с носом костлявую с косой, но, черт побери, если бы я знал, что меня ожидает, я бы ни за что не заставил такую красоту ставить мне прогулы... К своему позору недоумевающий гиар даже сделал пол-шага назад, когда мужчина скользящим движением сократил дистанцию, демонстративно протягивая раскрытую ладонь. Взгляд ледяных глаз, примерзший к его лицу, напоминал глаза хищника, зажимающего жертву в углу. - Ты – по мою душу? Забери меня в Ад, с тобой он покажется мне Раем... Его голос, упавший до глубокого мурлыканья, гипнотизировал, как и немигающий взгляд, Тестамент даже растерялся, откровенно озадаченный странным поведением призванного. Он не понимал, с чего бы кому бы то ни было в этой ситуации так себя вести. Сказанное мужчиной – задумывалось как... комплимент?! Гиар бы понял, если бы пришелец задавал вопросы, наводящие его на идею, куда он свалился. Было бы оправдано, если бы он, не тратя времени на расспросы, кинулся в драку. Даже комплимент как достойному сопернику был бы уместен... Но что происходило в данный момент? Что ему от гиара было надо? Вернее, чего он пытался добиться этими странными фразами. Гиара не удивляло, когда его сравнивали с самой Смертью – но этот парень делал это в каком-то странном ключе, смысл которого от Тестамента ускользал. Мгновение – и неуловимым для глаза движением гость уже стоит вплотную, а горячие жесткие пальцы с чуть мозолистыми подушечками скользят по обнаженной бледной коже на руке. Это выводит из ступора, и гиар делает первое, что требуют рефлексы в такой ситуации – насаживает на удлиннившиеся когти, отшвыривая наглеца... *** Схватка была долга и яростна. Могла бы быть дольше, злобно подумал изрядно вымотанный Тестамент, если бы он не вспылил на неуместную попытку перейти к физическому контакту. Он в ярости расшвырял большую часть своих сил, чтобы только придти к выводу, что противнику они практически безразличны. Кровавая паутина, пни-ловушки и вызываемые прямо из-под ног Экзебисты, стоило им коснуться странного существа, оплетались щупальцами и растворялись без следа, оставляя Тестаменту неприятное опустошающее чувство, будто от его магической силы откусили изрядный кусок. Скорость и реакция гиара превосходили человеческие, но этот противник был быстрее даже его, перемещаясь в пространстве быстрее, чем Тес скастовал бы телепортацию. К слову о телепортации – Тестамент едва удерживал себя от того, чтобы сделать это. Мешала гордость гиара – он не бегал от схватки, никогда, ни под каким предлогом – в страхе бегали от него, но не он. И, может быть, понимание, что этим самым он оставит крайне опасное существо – в этом он уже убедился – в Адском лесу, и кто мог предсказать, куда оно направится дальше? Мало того, кроме этого леса у самого Тестамента не было надежного места, чтобы скрыться... Его коса уже обкорнала бы противника до состояния пенька, если бы его кости, формирование которых брюнет наблюдал воочию, вели себя как подобает костям. Кровавое лезвие проходило через конечности и торс твари как сквозь желе, и как желе они снова сшивались – склеивались без малейшего признака пореза. Это было... нечестно. Ярость Тестамента мешалась с недоумением и давно забытым ощущением собственного бессилия. Он не мог оставить на этом противнике даже царапину, а сам противник словно издевался над ним, кружа вокруг и изматывая. Очередной взмах косы – он хотел лишь заставить парня отпрянуть, но случилось непредвиденное. Лезвие впилось в черную спину кожаной куртки, но не прорубилось насквозь, а прочно завязло. Тестамент дернул рукоять. Она не шелохнулась. Тонкие щупальца прочно зафиксировали лезвие. Из последних сил гиар распался в кровавую массу, собираясь за спиной существа, и отточенным движением соткал Круг Кошмара... Ни-че-го. Словно паутиной накрыло огромный пентакль, не давая призванному духу даже высунуть голову – эктоплазма втянулась в поджарую фигуру, чьи глаза не хуже кошмара полыхнули алым на долю секунды. И снова восстановили свой льдистый морозный блеск. Губы изогнулись в провокационную ухмылку, высвобожденная коса глухо звякнула, упав на землю. - Я ранен тобой прямо в сердце и насквозь – ни одна иная рана меня больше не страшит, прелесть моя. Тестамент тяжело дышал. Сражаться он еще мог – на нем самом не было ни царапины, но пока ему не приходило в голову, как можно было бы сражаться против этой твари эффективно. - Отстань от меня! – он сам не верил, что произносил это определение. –Чудовище! Исчезни, сгинь, убирайся! - Тебе кто-нибудь уже говорил, у тебя такие красивые глаза, когда ты злишься... Парень сунул руки в карманы и снова шагнул ближе. Тестамент уперся каблуками в землю, собирая себя в кулак. - Пошел к черту! Еще шаг, глухое соблазнительное мурлыканье: - Я обойду по очереди всех чертей, лишь будь со мной. Кожаная куртка была совсем близко. Тестамент поднял руку, упирая ладонь в плечо надвигающегося на него. С таким же успехом он мог бы попытаться упереться в валун. Стараясь не выдать лицом напряжения, он добавил усилия в попытку отодвинуть нарушителя личного пространства от себя. Бесполезно. Его сила гиара была бесполезна. А горячие пальцы уже обожгли щеку – он не успел отдернуться, любовно заправили выбившуюся прядь за ухо. - Зачем ты это делаешь? Зачем подходишь ко мне? – гиар еле контролировал свой голос, чтоб тот не сорвался. - Я могу многое не помнить, но тебя я никогда не смогу забыть, - горячие мягкие губы коснулись его холодных пальцев, все еще сжавшихся на плече противника, - Будь моей Смертью этой ночью... О, боги... Тестамент закрыл глаза. Теперь это все выглядело как глупое недоразумение. Эдди однажды приходил, гонимый жгучим интересом к телу гиара – но интерес этот был во вселении в него. Неужели от него хотят такого... примитивного и... человеческого? Брюнет уже забыл, когда подобный интерес к нему проявлялся всерьез – несмотря на его внешность, дурная слава Поломанного Гиара была очень хорошим репеллентом. Он глухо и печально рассмеялся. - Если ты от меня хочешь секса, то это будет официально самой идиотской причиной, по которой кто-то до меня докопался. Холодные глаза чуть изменились, подтаяв в чуть ли не нежное очарованное выражение. Щека легла на его кисть руки – черт, он так и забыл ее убрать. - Нет, ну почему сразу секса... Я надеялся познакомиться, а там как пойдет. Хотя, если тебя так завела наша брутальная прелюдия... Миг – и парень опустился на одно колено, целуя его пальцы. Тестамент неловко отобрал у него кисть руки, но вышло лишь хуже – горячие пальцы скользнули по ноге, и губы коснулись костлявого колена. - Боже, отсюда вид захватывает дух, Мисс Не-Ищите-Нигде-Вторую-Пару-Таких-Ножек... Так, теперь была понятна настойчивость этого парня. Он что, принял его за капризную девушку, которую надо уговаривать и добиваться? Тестамент с досадой отмел шальную мысль распахнуть юбку – с того места, где незванный гость упоенно лобызал его коленку, суть недоразумения наглядно предстала бы перед его глазами без слов. С другой стороны, почему-то он не был уверен, что это стопроцентно остановит наглеца. И давать ему в такой провокационной позе думать, что его «избранница» готова выскочить из и так немного скрывающей одежды... - Послушай, - он собрал всю твердость в голосе, - Ты, можно сказать, победил в поединке. Настолько хочешь секса, что не можешь оставить меня в покое? Давай покончим с этим, и ты от меня отстанешь. Но сразу предупреждаю – мои навыки в постели давно заржавели, и вообще я парень. Мужчина поднялся, и гиар было затаил надежду, что последнее заявление охладило его пыл. Черта с два – со словами «Это надо обдумать» его просто перекинули через плечо и потащили к ближайшему поваленному дереву. Гиара бесцеремонно, но бережно усадили на колени – Тес нахохлился, скрестив руки на груди, перекинув ногу на ногу, чтобы даже в этом положении очутиться подальше от горячего тела. Еще никогда до сего момента ему собственная одежда не казалась чересчур открытой. И он просчитался с ногами – разрез на юбке подло обнажил бедро до самого верха. Горячие пальцы тут же легли на него, забираясь в разрез глубже. - Ты не расслышал? – Тестамент чуть повысил голос. – Я – парень. Тебя это не смущает? Мне показалось, ты ошибся... Хрипловатый вздох – и легкие касания пальцев на волосах... - Знаешь, с такими ножками, такими волосами, таким личиком... такими глазами мне уже почти все равно. Я никогда не видел такой хорошенькой девушки... Твои огненные глазища зажгли во мне пламя, какого я не знал. И... все. Я потерян. Я лишь хочу смотреть в твои глазища, гладить тебя по волосам и, может быть, осторожно лапать тебя за коленку. Если бы руки мужчины следовали сказанному, а не пытались забраться под юбку, может, у Тестамента был бы шанс поостыть и обдумать ситуацию. В теории призванный не сделал ему и не потребовал от него ничего дурного, лишь перебарщивал с настойчивостью... - Что случилось с моим фамилиаром? – жестко поинтересовался гиар. Он был так удивлен трансформацией лужи в человека, что упустил демоницу из вида, во время битвы ему очень ее не хватало – но почему-то он не чувствовал столь привычную ментальную нить, тянущуюся к ней. И до сих пор она не объявилась. Теперь во время затишья можно было и разложить все по местам. - Кем? – худые пальцы зарылись в волосы, касаясь обнаженной шеи. – Мне следует это знать? Лапочка, я, отпанахав башку бывшему капитану Кроссу, отмутуженный им изрядно, в последние секунды оттаскиваю ядерную беголовку подальше в океан, конечно же, меня накрывает взрывом, выжигая до состояния аморфной биомассы... Я куда-то сваливаюсь, подцепляю первый попавшийся шматок органики, чтобы запустить регенерацию, и, как только обретаю способность видеть, обнаруживаю себя в незнакомом месте наедине с созданием нереальной красоты... Я не знаю, какая именно мифология оказалась правдой, что за мной в загробном мире явилось нечто столь прекрасное, но смерть того стоила. Тес поерзал на коленях мужчины. Все это было глупо, неловко, его нервировало и, что было наиболее неприятным, заставляло себя ощущать беспомощным перед ласковой напористостью незванного нарушителя спокойствия. А ладонь в то время легла на его талию. - Я не знаю, умер ты или нет. Я проверял Круг Вызова и, кажется, где-то допустил ошибку, но не думал, что оттуда выйдет что-то, с чем я не смогу справиться. Оттуда вылилось ведро твоей... биомассы, и, когда я в последний раз видел своего фамилиара, она в биомассе выпачкалась. Дальше ты стал превращаться, и меня это отвлекло... - Оу, - горячие руки нежно погладили его кожу, оставляя жгучие следы смущения, - То-то я думаю, первый кусок органики был странным на вкус. Боюсь, я его поглотил. Неловко вышло, да? - То есть, как поглотил? – Тестамент отодвинулся чуть дальше. – Она демон. Суккуб. Эктоплазма. Поглотил – как с прочими ловушками и вызванными тварями во время схватки? - Суккуб.., - задумчиво протянул парень, заглядывая в глаза своими светящимися льдышками, - Это может много объяснить, к примеру, почему меня так неудержимо влечет к тебе... Она тебя давно и безнадежно хотела, прелесть моя? Тестамент насупился. Блудливость была природой суккубов, поэтому он попросту не реагировал на фамилиара как на возможную сексуальную партнершу. Она была инструментом, сущностью – не личностью, и ее порочная природа была просто одним из качеств этого инструмента. - Извини, лапочка, зато теперь у тебя есть я... Губы опалило горячим дыханием, и гиар от безысходности прибегнул к способу хотя бы временно отбросить от себя наглеца. Кровавые рунические знаки налились на бледной коже, обнажившейся на долю секунды полностью – вспышка отшвырнула назойливого гостя от него, растворившаяся одежда снова материализовалась на теле, и Тестамент приложил все усилия, чтобы принять фирменную позу, полную достоинства и холодного высокомерного презрения. Очень паскудная и плотоядная ухмылка на губах поднимающегося на ноги мужчины заставила его сомневаться, что у него получилось. - Это было приглашением? Я не успел налюбоваться твоим телом во всей красе, сними это все снова. Тес закрыл глаза ладонями. Это было невыносимо. - Ты от меня отстанешь, если получишь свое? Мановение руки создает широкую кровать, мысленный приказ растворяет одежду с тела, гибко падающего на покрывала. Глаза все еще закрыты, кожа покрывается мурашками в тщетных попытках угадать, где ее обожжет первое прикосновение. - Мое тело перед тобой. Сделай с ним, что хочешь, и уходи восвояси. Кровавые руны готовы вот-вот проступить снова – от унизительного бессилия, от смиренного безразличного отвращения. Его все еще не трогают, и к гамме чувств примешивается недоумение с разочарованной ноткой. Ресницы чуть приподнялись, позволяя увидеть происходящее вокруг. Парень просто стоял в ногах кровати, руки в карманах куртки, и очень пристально обводил глазами распростертое тело перед ним с задумчивым выражением на узком лице. Тихо опустился на край. - Я думал, мы подружимся, может, и я тебе понравлюсь. А ты изображаешь покорную жертву перед насильником... Он с какой-то грустинкой во взгляде провел пальцами по тонкой щиколотке гиара. - Мне приписывали уйму грехов, и большую часть я даже честно отработал, так что свое ВИП-место в Аду я застолбил прочно. Но насильником я никогда становиться не собирался. Худые жесткие пальцы ласково прошлись по костлявой ступне гиара, легкими движениями принялись разминать ее. - Красивый, - грустно протянул мужчина. Помолчав, продолжил: - Отпусти меня, откуда взял. Не ждет меня там ничего хорошего, да и здесь не заладилось. *** Тестамент скрупулезно вспоминал последний призыв, сверяясь с эфирными следами, оставшимися на поляне. Медленно в воздухе начинал вырисовываться круг, покрывающийся паутиной рун. Его гость торчал на краю полянки и делал вид, что его здесь нет, ковыряя траву стальным носом ботинка. - Слушай, - внезапно нарушил он неловкую напряженную тишину, - Вот ты такой, между мирами призываешь, магия-шмагия, суккубы, двери в измерения – скажи мне, если ли справедливый мир? И можешь ли ты меня туда выкинуть? По мне никто тосковать не будет... Брюнет удивленно поднял бровь, отрываясь от своего занятия. - Что ты имеешь в виду? Парень пожал плечами. - Я не святой, и, наверное, если верить в какую-то долбаную карму, заслужил все, что получаю, сполна. Но мне даже в смерти нет покоя. Неужели за спасение огромного долбаного мегаполиса от ядерной боеголовки я не заслужил даже смерти? Не говоря о такой обворожительной Смерти... Это... демотивирует впредь делать что-то хорошее. Тестамент глубоко задумался над этими словами. Свое справедливое наказание он создал себе сам и нес в этом мире. И награждать его было не за что. Случайная мысль заставила его улыбнуться – что, если верить в карму, этот парень и есть часть его наказания, свалившееся ему на голову за его грехи? Если это и есть так, одернул он себя, то избавиться от него, просто отослав его назад, не удастся. - У меня нет ответа на твой вопрос, - произнес он наконец. Бледные губы продолжили выплетать тайными слогами нити эфира в причудливый узор. Он чуть не подпрыгнул от неожиданности – непроизвольная матершинка очень мило бы вплелась в Круг Призыва – когда его концентрацию нарушил хрипловатый голос над самым ухом. - Жаль. По крайней мере, я уже побывал в двух – это значит вдвое больше шансов найти справедливый мир, чем у абсолютного большинства. А может, - хриплый смех защекотал обнаженное плечо, - Ты знаешь альтернативный мир, в котором у тебя есть сестра-близнец? А то, глядя на тебя, так жаль, что суккубья похоть меня потихоньку отпускает... Я б с удовольствием влюбился в такую по-настоящему. Невесомые касания пальцев на кончиках волос, перебирают пряди – и в какой-то момент даже гиару кажется обидным, что все так нелепо вышло. Он уже забыл, когда в последний раз к нему ласкались, делились теплом тела, и теперь, когда его навязчивый поклонник сбавил свой ошеломляющий напор, как ни странно, брюнету эти неловкие смущенные знаки внимания начинали казаться... умиляющими, что ли? - Стань под круг, - буркнул он, пока беспросветная тоска не накрыла его и не заставила передумать отправлять нарушителя спокойствия в его мир, - Это хорошо, что тебя отпускает. Забудь обо мне, об этой оплошности, об этом мире. И справедливость ты можешь создать только своими руками... Сильная рука обвила обнаженную талию – тут же убралась раньше, чем он выразил протест. - Никогда, - горячий шепот обжег ухо, - Я тебя не забуду. И буду надеяться, что, когда я наконец сдохну, за мной придешь ты. И тогда я вечность в Аду буду гладить тебя по волосам... Тяжелый вздох, полный затаенной боли... - Твои волосы чудесно пахнут смертью. Подари хоть локон на память? Тестамент почувствовал, как внутри у него что-то дрожит. Как ему хотелось отказаться от своей идеи избавиться от гостя и попробовать найти общий язык с этим странным существом. Как ему хотелось его обжигающего тепла, чтобы хоть чуть согреться. Он развернулся к парню, бережно стянул с головы того капюшон – какое красивое, лишь чуть осунувшееся лицо падшего ангела с серебряными глазами... Он сорвал быстрый поцелуй с этих порочных губ, толкая пришельца под магический круг, наливающийся алым сиянием. Последнее, что он увидел, была широченная улыбка, слишком широкая на этом узком лице, сверкающая белыми зубами, рука с оттопыренными большим пальцем и мизинцем, поднесенная к уху. - Я Алекс! Вызови, если соскучишься!.. Круг накрыл фигуру и опустился до земли, растворяясь. Тестамент стоял в тишине и темноте, опустив голову, скрывшись от мира за длинной челкой, хоть вокруг и было абсолютно пусто. И внутри было пусто. Лишь на губах грел украденный кусочек тепла... *** Минуты сливались в часы, те – в дни. Восходы и закаты солнца. Они были прекрасны. Они были бессмысленны. Для того, кто ничего и никого не ждал, кого ничто и никто не ждал впереди, они абсолютно ничего не меняли и не решали. Диззи сумела сделать первые шаги навстречу обществу. Это был ее выбор. Она оставила его позади. Фамилиар была лишь демонической сущностью, но теперь даже ее не было, чтобы сесть на плечо, бережно впившись коготками, и перебрать клювом его волосы... С такой же нежностью перебирали его волосы горячие худые пальцы. Гиар вздохнул и закусил губу, стараясь в точности вспомнить косноязычие Диззи, повлекшее за собой такую судьбоносную ошибку в заклинании. Над головой начинал ткаться из конденсирующегося мерцающего эфира огромный круг, испещренный письменами... - …Пх’нглуи мглв’нафх... «Я соскучился...»