Der neue Gott

Человек напротив вызывал у Гарри очень смешанные чувства. Ему только-только сообщили, что, оказывается, у него есть крёстный и приёмный отец, пожелавшие забрать его у ненавистных дяди и тёти с их любимым Дадличком. Однако его оставили наедине с этим незнакомцем и быстро сбежали, сославшись на срочные дела. Мальчик точно знал, что эти мужчины к нему вернутся, он чувствовал это всем своим сердцем. Его никогда больше никуда не запрут, на него не будут кричать ни за что не про что, может, его даже будут любить. Но кто стоит перед ним сейчас? Почему именно в этот момент спасители покинули его? Мужчина перед ним выглядел очень молодо, но внушительно. Он держался с достоинством, не лебезил, как дядя Вернон перед возможными партнёрами, но и не глядел свысока, как тётя Петунья часто посматривала на самого Гарри, не избегал зрительного контакта подобно Дурслям, а прямо смотрел в глаза своему собеседнику, не выражая при этом своего превосходства, лишь показывая то, каким он являлся сам. Длинные платиновые волосы, очень ухоженные, таких мальчик ещё ни разу в жизни не видел, были аккуратно собраны в хвост. Одет был незнакомец странно: чёрная мантия и костюм, подобные которому Гарри видел изредка в фильмах об Англии восемнадцатого или девятнадцатого века. Мальчик ощущал, что доверять ему можно, но в то же время что-то в его образе отталкивало. Возможно, арктический холод на дне серых глаз. - Меня зовут Лорд Люциус Малфой, - мужчина нарушил тишину, продолжая без всякого смущения рассматривать своего младшего собеседника. Гарри не боялся, даже привычная робость отпустила его, но чувство, будто этот пронизывающий взгляд стремится заглянуть в самую его душу, никак не проходило. - Вам, молодой человек, придётся некоторое время пожить в моём поместье, пока Ваши опекуны не примут окончательное решение по поводу... - Люциус позволил себе некое подобие усмешки, - жилищного вопроса, если можно так выразиться. Впрочем, меня это абсолютно не обременяет, я даже не буду Вас беспокоить, если, конечно, Вам вдруг самому не захочется побеседовать со мной. К тому же я буду рад, если Вы примете решение остаться. Добро пожаловать, - аристократ отвесил лёгкий поклон и неспешным шагом направился далее по коридору. Гарри же осмотрелся, не понимая, что за "поместье" и как он вообще тут оказался. Человек, что назвался его приёмным отцом, казалось, просто взял его на руки, а уже через секунду Поттер открыл глаза в этом полутёмном каменном коридоре, освещённом факелами. Может, он заснул? Ну, бывает же так. Когда люди засыпают, они выпадают из реальности. Скорее всего, с ним произошло что-то такое. Да. Разве могло быть иначе? Мальчик двинулся вслед за Люциусом, но того уже не было видно. Как он успел так быстро уйти? Или это было что-то такое же, что произошло с самим Гарри? Какое-то... чудо? Магия? Волшебство? Дядя и тётя всегда говорили, что это глупости и ничего подобного не существует, но какое же может быть другое объяснение? Что ж, раз так, придётся гулять здесь одному. Старый серый камень, мраморные полы и факелы вкупе с крайне необычным хозяином поместья пробуждали детскую фантазию. Это всё очень походило на средневековый замок. Возможно, помимо Люциуса здесь имеются такие же люди, как он. Ну, будто бы из прошлого, как и сам замок. Несмотря на довольно неуютную атмосферу, которая должна была показаться чуждой ребёнку конца двадцатого века, Гарри чувствовал себя хорошо, на своём месте. Хотелось не просто находиться в этом старинном поместье, возникло непреодолимое желание стать частью всего того, что окружало его, вписываться в это так же хорошо, как Лорд Малфой. Вышагивать по этому коридору в парадной одежде, щелчком пальцев гасить и зажигать факелы, окунуться в пусть даже воображаемую, но магию. Огонь, расплывчатыми кусками пламени разбросанный по стенам, завораживал. Он не был похож на то, что обычно разжигал дядя Вернон в камине. Этот огонь был диким, своенравным, волшебным, он просился на руки и угрожал сжечь плоть дотла. Мальчик уставился на него, как под гипнозом. Никого рядом нет. Можно попробовать коснуться его. Это пламя зовёт, просит, умоляет о прикосновении. Оно уже совсем близко. Пальцу совершенно не больно рядом с ним, так почему же внутри должно быть? Надо просто дотянуться... - Гарри! Резкий окрик одного из спасителей заставил Поттера вздрогнуть. Он моргнул и снова уставился на факел. Огонёк веселился, поддразнивая его. Что с ним только что произошло? Крёстный быстро приближался к нему: - Я думал, ты уже взрослый и знаешь, что совать руки в огонь опасно! - Но он звал меня, - пытаясь оправдаться, выпалил Гарри, но после резко замолчал. Глупо. Огонь же не человек, чтобы звать кого-то. Ему точно не поверят и отдадут обратно. Не надо было даже заикаться, теперь и для Сириуса он станет ненормальным... Впрочем, Блэк почему-то понимающе кивнул. - Так иногда бывает. Скорее всего, это твоя стихия, потому он тебя и зовёт. Но помни, что поддаваться ему нельзя. Очень часто стихийники, дар которых проявился в первом поколении, умирают подобным образом. Водный маг утонул, огненный - сгорел, воздушник разбился насмерть, упав с большой высоты, а земного мага поглотили зыбучие пески, внезапно появившиеся перед ним. Стихийным магам кажется, что они владеют этой силой, но на деле это сила владеет ими, - покачал головой крёстный, а Поттер старался как можно быстрее поверить в то, что он говорил. Маги? Стихийники? Огненные и воздушные? Пресловутая сила? И всё это взаправду? Неужели его ненормальность здесь примут? - Точно, я совсем забыл сказать, - рассеянно улыбнулся Сириус. - Ты волшебник, Гарри. И жить ты будешь среди таких же волшебников, как и ты. Можешь забыть кузена с его несносными родителями, они просто глупые магглы. Ты с ними больше никогда не встретишься. Мальчик издал радостный визг и обнял крёстного. Кажется, что этих слов он ждал всю свою маленькую жизнь. Теперь всё будет по-другому. У него есть семья и какая-то неизведанная сила, то, что он всегда чувствовал и никогда не мог внятно объяснить. Сириус счастливо улыбнулся, прижимая ребёнка к себе, но вдруг помрачнел. Волдеморт появился перед ним тихо, но очень заметно: волна магии, прокатившаяся сквозь Малфой-мэнор, предупредила о возвращении Тёмного Лорда. Иллюзия внешности обычного человека (или иллюзией был тот безобразный вид, специально для Пожирателей?) была довольно искусной. Может, так выглядел бы Том Марволо Реддл в действительности в день своей якобы смерти. Может, он выглядел так сейчас на самом деле. Блэк не боялся его, но опасался, что он может вырастить из мальчика подобие себя, хладнокровного монстра, не знающего жалости и не умеющего любить. Он должен как-то повлиять на это, не дать Гарри очерстветь настолько, насколько бы потребовал того Волдеморт. Короткий обмен взглядами прервал маленький Поттер, повернувшийся к Тому Реддлу.

***

- Несносный мальчишка! В стену ударился хрустальный кувшин. Лучшая коллекция Люциуса. Пусть земля ей будет пухом. - Да как он посмел?! Чернильница, инкрустированная драгоценными камнями, полетела туда же. Чернила стоимостью больше, чем вся одежда Сириуса, которую он только носил в своей жизни, вместе взятая, растеклись уродливым пятном по камню и мраморным полам. А эльфы, справедливо опасаясь за свою жизнь, даже не думали появляться в этой комнате. - Меня! Тёмного Лорда! Самого могущественного мага современности! Назвать папочкой! - взвизгнул Реддл, отправляя в очередной полёт уже "булыжник" покрупнее, стул из дорогого красного дерева. Может, предупредить Малфоя, что его господин наносит ему непомерный материальный ущерб? На лице Блэка расползлась ехидная улыбка. Да прямо сейчас побежал, ага. Пусть оба мучаются. Но смотреть, как ребёнок обнимает обескураженного Волдеморта и говорит ему ласковые слова, было очень смешно. Если бы Сириус заржал, то, скорее всего, сейчас не стоял бы в кабинете Лорда, а был бы вынесен ногами вперёд под красивой белой простынкой. А перед его глазами проносилась одна и та же картинка: лепечущий всякий милый бред Гарри и Том, кривящийся, как от зубной и анальной боли одновременно. Ради этого зрелища стоило жить, что уж говорит о переходе на противоположную сторону в войне. - А ты чего ржёшь там, как гиена?! - фурией накинулся Реддл на Блэка. Руки чесались кинуть Круциатус, а лучше Аваду, или нет, всё же Круцио, чтобы эта наглая псина помучилась. - Ты сам записался в приёмные отцы, - развёл руками Сириус. - А это подразумевает в том числе объятия и ласковые слова. Это ты ещё в позднем возрасте Гарри забрал, так бы пришлось с ложки кормить и приговаривать: "Ложечку за папу, ложечку за Беллатрису, ложечку за Василиска, ложечку за Слизерина", - бессовестно издевался Блэк, наигранно сюсюкая. Тёмный Лорд уже напоминал быка, у которого перед носом помахали красной тряпкой. - И, помни, я тебе нужен в твоих далеко идущих планах. Ты слишком рационален, чтобы убивать или пытать меня, - вовремя напомнил Сириус. Реддл, закрыв глаза, глубоко вдохнул и выдохнул. Точно. Он не всякий вспыльчивый сброд, его разум должен руководить и принимать решения, а не эмоции. Только придушит этого пса, а потом разум сразу начнёт руководить, ага. Волдеморт открыл глаза, но, оглянувшись, объект своей ненависти не заметил. В воздухе витали еле заметные следы аппарации. - Мразь! Да уж, хлебнёт он ещё с этими двоими. Но сам напросился. Нет, не так. Он сам разработал сложный и трудновыполнимый план, который, впрочем, должен привести его к полной победе на Светом. Для начала надо отучить мелкого щенка от нежностей, а потом уже можно идти дальше. А, и не забыть отвесить пинок взрослому кобелю. Ну, а Люциус уже отхватит Круцио по причине крайне плохо настроения своего Лорда. В первый раз, что ли?