Deadly end

Джеймс мечтал не проснуться. Вчерашняя попойка теперь отдаётся пульсирующей болью в голове и слабостью в теле. А ведь блондин всего лишь хотел набраться смелости перед долгожданным звонком Дэйву, но вместо этого просто побуянил и заснул — обычный день любителя пива. Хэтфилда тяготила злость рыжеволосого на Металлику, а в частности, на него самого. Больше всего Дэйв ненавидел Джеймса, который выбросил его как бесполезную собаку. По крайней мере, так думал Мастейн, винивший во всём ребят. Свою же вину парень не замечал или не хотел замечать, словно его глаза и разум накрыла пелена из самооправданий. Во многом ситуацию усложняли отношения между Джеймсом и Дэйвом. Любовь, всё-таки. Её нельзя выкинуть из головы, как скомканный листок бумаги с неудачным текстом стихотворения или песни. Головная боль начала постепенно отступать, на место слабости пришла желанная расслабленность. Взяв в руку телефонную трубку, блондин начал колебаться: «А что, если он просто не ответит? А если пошлёт ко всем чертям, ведь именно так он поступает со своими недругами. Я же теперь предатель и бездарный музыкант, да и просто пидор». Парень мотнул головой в разные стороны, от чего льняные волосы на макушке взъерошились в разные стороны, и набрал давно выученный наизусть номер. Послышались гудки. Хэтфилд надеялся, что произойдёт то, что происходит всегда: рыжий не возьмёт трубку. — Алло… — начал чуть хрипловатый голос. — Дэйв, алло, не сбрасывай, умоляю! — Чего тебе? — надменный голос не выражал никакого желания поговорить. — Я так рад, что смог дозвониться, я… — Быстрей давай, мне начинает это надоедать, — перебил гитарист. — Мастейн, не будь таким ублюдком, я так скучаю по тебе. Мне нужно всё прояснить, чтобы между нами не было недопонимания, но это не телефонный разговор, нам нужно встретиться. — И с чего это я пойду к тебе? — едко отозвался парень. — Не придёшь ко мне, я найду тебя сам. Выбирай. — Я даю неудачникам шанс. Завтра зайду к тебе. — Спасибо, я рад, что… Дэйв бросил трубку, но это и неудивительно. На лице Хэтфилда растянулась довольная улыбка, одна из тех, которую невозможно спрятать, даже если очень хочется. На следующий день Мастейн быстро собрался. Взяв всё необходимое, парень побрёл по знакомой дороге к светлому дому. Через час, рыжий был на месте. Нажав на маленький звонок, юноша принялся ждать. Ждать пришлось недолго. Дверь открылась, и вот, на пороге стоит Джеймс, любимый светловолосый Джеймс, с самой красивой улыбкой, которую только видел Дэйв. Это улыбка человека, который долго ждал встречи, и наконец смог её устроить: — Убери это противное выражение со своей физиономии, не могу смотреть на это, — поморщился Мастейн. Хэтфилд ничего не ответил, он просто схватил рыжеволосого за руку и втолкнул его в дом. — Ты не представляешь, как я соскучился по тебе. — Да я-то представляю, — парень решил сменить гнев на милость и усмехнулся. — Хоть ты и сволочь, мне тебя не хватало. — Я знаю, — Джеймс приготовился протянуть руки для крепких объятий, но гитарист остановил его: — Ты меня не для этого звал, так ведь? Мысль о разговоре выбилась из головы вокалиста, ему показалось, что встреча хоть немного растрогала рыжего, и он всё забыл: — Да, не для этого. Я хотел тебе сказать, что не хочу твоей ненависти ни мне, ни моей группе. Это деструктивное чувство, понимаешь? Оно разрушает не только нас самих, но и нашу, кхм, любовь. Да, не надо морщиться, у нас любовь. — У нас-то любовь? У нас просто страстная ебля. Блондин засмеялся. Мастейн часто говорит забавные вещи, но это уже слишком: — Не неси чушь и дай договорить, философ. Мы не можем жить без друг друга, нас притягивает: меня к тебе и тебя ко мне. У нас столько совместных историй, это уже часть нашей жизни, её нельзя стереть. Согласись, у нас хорошая компания. — Вы поступили как сволочи, выгнав меня из группы и не дав шанс измениться. — Дэйв, твоё поведение разрушительно не только для музыкантов, но и для продвижения нашей музыки. Ты очень много пьёшь, принимаешь наркоты и часто срываешься на всех. Всё это очень давит на нас. Вместо того, чтобы часто репетировать, мы прячемся от твоей пьяной персоны. Мы не дали тебе шанса исправиться, потому что это напрасная трата времени. Прошло уже достаточно много времени, у тебя своя группа, но ты до сих пор дебошир, наркоман и алкоголик. Люди не меняются, Дэйв. «Напрасная трата времени». Мастейн замолчал. Глаза потемнели, а руки стало чуть трясти. Дэйв понимал, что слова парня абсолютно правдивы. Но было больно оттого, что ему не дали шанса всё исправить, рыжий бы всё переделал. Джеймс не прав в одном: люди меняются. Дэйв изменился — теперь им завладели агрессия, ярость и злость, плотно посилившиеся в венах, теле и голове, рыжий был всего лишь рабом этих чувств. — Какой же я самовлюблённый эгоист, — Мастейн схватился за голову, — прости меня, пожалуйста. В глазах светилось искреннее сожаление о содеянном. Парень уткнулся носом в плечо вокалиста и крепко обнял его, сцепив руки на спине. — Мы простили тебя. Я ждал, когда ты всё осознаешь, — Хэтфилд погладил юношу по голове и легко поцеловал в губы, быстро отрываясь от них, боясь, что Дэйв оттолкнёт его. Этого не произошло. Мастейн потянул парня к дивану, толкая на него любовника. Джеймс смотрел на гитариста изголодавшимся взглядом; дыхание рыжего опаляло щёки блондина; сухие горячие губы целуют шею, заставляя мелко дрожать всё тело. Не прерывая зрительного контакта, рыжий спускается ниже, снимая с вокалиста джинсы вместе с бельём. Мастейн остановился и начал блуждать взглядом по Хэтфилду, который казался Дэйву таким беспомощным из-за желания скорейшей близости. — Дэйв, пожалуйста, начни скорее, — тихий голос умолял. Хитрый прищур лёг на лицо Мастейна, сделав его поистине лисьим. Губы обхватили головку члена, рыжий медленно проталкивал член себе в горло. Джеймс откинул голову назад и закатил глаза, растворяясь в сладкой неге. Рыжий втянул щеки, делая полость рта более узкой. Гитарист двигался быстро, поминутно совершая движения рукой, что очень нравилось блондину. Довольный взгляд смотрел на Хэтфилда, который таял под ласками парня. Сильные руки легли на макушку с огненными волосами, перебирая мягкие пряди, скользящие меж тонкими пальцами. Чуть сильнее двигая бёдрами, блондин поражался способности рыжего доставлять приятное. Вокалист не мог долго устоять перед натиском любовника. Вытащив член, Джеймс кончил на лицо Мастейна, который сразу же показал своё недовольство. — Ты потрясающе сосёшь, — парень погладил рыжего по голове, убирающего капли спермы с лица. — Отличный навык, спасибо! — огрызнулся Дэйв. — Вечно ты всем недоволен, расслабься. — Мне всё нравится, — пробормотал рыжий, потянувшись за поцелуем к вокалисту. Джеймс чуть укусил губу Мастейна, на которой появилась маленькая капля крови. Парням нравится этот солоноватый, отдающий железом вкус. Музыканты касались друг друга языками, углубляя поцелуй; Дэйв лёг на Хэтфилда, обнимая того за шею. Руки блондина сжимали талию рыжего, который вцепился пальцами в волосы вокалиста. Долгий поцелуй продолжался ровно до тех пор, пока Мастейн трясущейся рукой не нажал на курок прижатого к виску Джеймса пистолета. Звук щелчком пронёсся по комнате, но на его место пришла гробовая тишина. Кровь окропила испуганное лицо Дэйва, выронившего оружие.