La parola non ha né sapore né idea ma due occhi invadenti petali d’orchidea se non ha anima… anima
Девушка больше не ходит на прогулки и вечеринки в компании своих друзей. Пайнс уже не болтает целыми часами по телефону с подругами, обсуждая парней, знаменитостей, не сплетничает на разные темы и не говорит о прочих вещах, свойственных девушкам ее возраста. Она больше не смотрите по телевизору сумасшедшие комедии, и в её волосах больше не блестят тысячи блёсток, а в карманах куртки больше не шуршат фантики от ирисок. Мэйбл отдалилась ото всего этого. Вместо этого Пайнс любит ходить в одиночестве по городскому парку, медленно ступая по мощаным дорожкам, и держит в руках книгу в тонком переплете, иногда глядя себе под ноги; как будто что-то ища. Девушка любит в тени деревьев и слушать… Слушать ветер… А еще вечерами Мэйбл любит смотреть на багровый закат. Последние лучи солнца освещают ее лицо и, кажется, будто над головой девушки возникает ангельский нимб. В такие минуты она немного нахмурена (как будто что-то вспоминает), но ее лицо остаётся спокойно, а глаза смотрят сосредоточено в одну точку. На щеках Пайнс играет розовый румянец, а длинный черные ресницы слегка подрагивают, когда таинственные сумерки опускаются на город. Пальцы рук бережно касаются нежного и хрупкого, словно жизнь, цветка — орхидеи. Мэйбл вот уже несколько лет растит эти цветы у себя на балконе, хоть, как говорят, эта плохая примета. Но девушка в это не верит и продолжает все также коротать вечера в компании цветов. Порой она им что-то рассказывает и, бывает, что на ее серьезном лице (что до сих для всех останется непривычным) проскальзывает едва заметная улыбка… Пайнс все ещё живет в доме родителей, но теперь одна: Диппер уехал в соседний город и поступил в университет, в котором давно хотел обучаться и куда, по его же словам, было практически невозможно попасть. Редко ей приходят от брата письма, но в них лишь длинное и нудное описание его учебы… Но Мэйбл все равно пишет Дипперу ответное письмо, и только в конце она ставит смайлик (и это, пожалуй, единственные отличие её письма от письма брата). Даже неразлучные некогда близнецы отдалились друг от друга. Мэй-Мэй и сама не не осознавала за какое время она стала именно такой, но Пайнс точно знала почему и знала причину. Ночью Мэйбл плохо спит; девушку преследует одно и тоже видение, стоит ей только прикрыть глаза. Иной раз Пайнс раскрывает глаза, вскакивает с постели и, нервно дыша, осматривается вокруг. Но, потом успокоившись и удостоверившись, что она одна в комнате (не считая Пухли, которая спит в дальнем углу на специальном коврике) снова ложится и засыпает вновь неспокойным сном. Настенные часы бьют полночь; эхо разносится по свей квартире… Мэйбл встаёт рано утром и все также задумчиво встречает рассвет. Сердце в груди ноет и, в тоже время, слегка воодушевлённо трепещет. Птицы летят по небу; девушка провожает из безразличным взглядом. Мать Мэйбл обеспокоена состоянием дочери. Миссис Пайнс попросту не узнает глазах Мэйбл того задорного огонька воли и страсти к жизни, что был раньше. Никакие расспросы не дают результатов. Девушка остаётся такой же неприкосновенной и таинственной. Пайнс продолжает жить, учиться в университете (хотя учеба давно стала ей безразлична). И только она, только Мэйбл знает в чем дело, потому что это ее маленький секрет, который Пайнс хранит вот уже на протяжение семи лет и никогда никому о нем не расскажет. Ведь девушка потеряла того, кем так бережно и трепетно дорожила. Она потеряла и теперь пытается жить без него, но не может. Мэйбл пытается собрать себя вновь воедино, но не может этого сделать. Мэй-Мэй кажется, что она будто теннисный мячик: также скачет туда сюда и бьется о такие нелепые казусы жизни. Но еще девушка знает, что он все еще жив и затерян меж развалин собственной гордости и величия. Но пока Пайнс не может его найти, но она ощущает его присутствие…***
Впервые малышка Мэйбл видит его в разуме своего дядя Стена. Он стоит напротив и смотрит на неё единственным глазом с кошачьим зрачком (второй же надежно скрыт под чёрной треугольной повязкой). Его длинные тонкие пальцы крепко сжимают такую же чёрную трость с золотым набалдашником, светлые волосы аккуратно собранны позади в длинный хвост, а еще Мэйбл видит черный цилиндр (который немного смешит ее). На шее у него повязана забавная чёрная бабочка, а поверх белоснежной рубашки на широкие плечи небрежно накинут желтый пиджак. Темные брюки и туфли (которые носили в позапрошлом веке) заметно подчеркивали всю статность его фигуры. Осанка незнакомца была прямая и гордая, что, в свою очередь, могло говорить о твёрдости характера. Незнакомец совершенно спокоен, а его лицо, бледное, с острыми чертами не выражает ни одной эмоции, будто сделано из камня. Даже его фигура застыла, не шевелится, словно прекрасная и грациозная статуя. А еще он очень сильно походит на истинного джентльмена. Девчушка знает это, так как она видела таких в фильмах и на картинках в книгах о 19 веке (правда, цилиндры над головой у них не парили…) Малышка не боится его, наверное, потому что она пока не видела ничего поистине страшного. Пайнс двенадцать с половиной лет, и девочке кажется, что незнакомец не сделает ей ничего плохого. Но все-таки сердце малышки непроизвольно ёкает, когда с губ неизвестного срывается едва слышное, но с железным тембром: — Падающая Звёздочка…Ti sento, la musica si muove appena è un fuoco che mi scoppia dentro, ti sento, un brivido lungo la schiena un colpo che fa pieno centro! Mi ami o no… mi ami o no… mi ami?
Эти два слова звучат еле слышно и, наверное, девочка единственная, кто их услышал. Мэйбл становится немного не по себе: металлический голос разносится эхом в голове и звенит в ушах, а по спине бегают тысячи мурашек, а земля как будто уходит из-под ног. «Падающая Звёздочка, » — мысленно повторяет она и переводит взгляд на свой малиновый свитер, где посередине нашита желтая звезда, а от нее отходит три разноцветных луча: фиолетовый, зелёный и оранжевый…* Затем, девчушка вновь смотрит на него, пытаясь вглядеться в каждую черточку этого изящного лица. Незнакомец кивает и улыбается (если это, конечно, можно назвать улыбкой). Его взгляд, пронизывающий Пайнс насквозь, давит и, в тоже время, манит к себе малышку, закрадывается в самые дальние уголки ее души; она чувствует это. Мысли в голове перемешались, и Мэйбл впервые не знает, что делать… Она потерялась. Диппер что-то кричит и размахивает руками, но девчушка его не слышит… Мэйбл, кажется, поражена, но не от испуга, а от восхищения. Сквозь пелену подсознания доносится странный голос неизвестного, а потом, под всеобщее удивление, он исчезает. Исчезает, словно прекрасный пустынный мираж. Прекрасно и недосягаемо. Девочке кажется, что когда она идёт и ищет дверь с кодом, то тень незнакомца как будто парит прямо перед ней, протягивает ей руку и манит куда-то далеко-далеко… Смеётся… Малышка это осознаёт. Мэйбл лишний раз одёргивает себя, пытаясь отвлечься ото всех ненужных мыслей. При этом она старается подбодрить своих друзей, выглядеть, как обычно, шутит и смеётся (***
Через несколько недель она узнает, как зовут незнакомца. Его имя Билл Сайфер. Он — демон разума. Демон сновидений. Его зовут Билл…Che mi resta di te, della mia poesia mentre l’ombra del sogno lenta scivola via se non ha anima… anima
***
Второй раз девочка Мэйбл видит Билла, когда тот вселяется в тело её брата. Когда она узнает об этом, то ноги невольно подкашиваются, а сердце в груди трепещет…***
Мэйбл лишний раз старается не вспоминать о Билле. Девочка пытается полностью погрузиться в рутину серых будней и посвятить всё свободное время прогулкам с семьёй и друзьями. Но какая-то неведомая сила как будто разворачивает ее обратно, и она в который раз видит перед собой его мысленный образ: грациозный, чёткий и без единого изъяна. Именно таким она его знает и помнит. Его цилиндр и трость придают образу лаконичность и солнце совершенство. Девочка понимает, что он идеальный. Звёздочка сидит на кухне, часами листая потрёпанный дневник с шестипалой рукой, и читает всё, что только может найти о Билле. Её это тянет. Сильно. И она ничего не может с собой поделать. Он — демон, и у него нет души и сердца. Он не способен чувствовать и испытывать какие-либо человечке эмоции. Странно, но почему-то этот факт задевает Мэйбл. И Пайнс понимает, что она начинает испытывать некое сочувствие и сострадание к Сайферу. Только вот, ей кажется, что в ее душе зародилось ещё что-то маленькое, но очень-очень тёплое, что согревает девочку изнутри… Странно, но именно с той поры Мэй-Мэй перестали сниться кошмары и дурные сны, а однажды утром, только проснувшись, девочка обнаружила нежный цветок — орхидею (именно с той поры у Пайнс зародилась любовь к этим цветам).***
Дядя Стэнфорд собирает из всех на семейном совете и говорит, что Билл Сайфер представляет для них всех большую угрозу, и что им необходимо во что бы то ни стало остановить демона. Мэйбл сидит тише воды, ниже травы, просто водя пальцем по деревянному столу и смотря куда-то в пустоту. Лишь иногда до неё доходят расспросы Диппера и слегка дрожащий голос прадяди (всё-таки он взволнован). Но, признаться честным, девочке не хочется более здесь находится и она медленно встаёт из-за стола и почти бесшумно удаляется к себе в комнату. Звёздочка лежит на кровати и смотрит в потолок, прижав к себе Пухлю. Она не замечает, как засыпает, и как в это время, поря в воздухе, через окно второго этажа задумчиво за ней наблюдает Билл Сайфер, Великий демон разума, к которому она относится не так, как вся её семья и окружение. Мэйбл также не замечает его, когда гуляет по лесу в тени величественных сосен, а он просто стоит за ближайшим деревом, опираясь на свою трость и с задумчивым (Ti sento, bellissima statua sommersa seduti, sdraiati, impacciati! Ti sento atlantide isola persa, amanti soltanto accennati! mi ami o no… mi ami o no… mi ami o no?
***
Третий раз девочка Мэйбл видит его, когда вся в слезах убегает прочь из дома в дремучий лес. Она бежит, не разбирая дороги; за спиной у неё болтается рюкзак. Девочка случайно услышала разговор дядя Стенфорда и брата: Диппер хочет остаться в городе и бросить ее. Она расстроена, и ей совершено не хочется в ближайшее время их видеть. Вся заплаканная, грязная, с мелкими веточками в каштановых волосах, Пайнс обессиленная садится под какое-то дерево и, поджав колени к груди, плачет. Плачет горькими слезами. Солнце медленно уходит за горизонт. Она понимает, что это взросление. Девочка понимает, что так всегда происходит, так должно быть. Так случается со всеми, и Мэйбл должна это просто принять. Но она не хочет этого — нет! — совсем не хочет этого. Только не с ней, только не сейчас! Но… Да, пожалуй, это правда — Звёздочка разочарована. Но все вокруг говорят, что ничего уж с этим не поделаешь… Билл появляется так же незаметно, как и всегда. Сайфер является перед ней, вселившись в тело Блендина. Девочка не узнаёт его, так как на его глаза одеты защитные очки, а под ними, увы, она никак не разглядит кошачьих глаз. Только сейчас Мэй-Мэй понимает, что по ошибке взяла не свой рюкзак, а Диппера: она крепко держит в руках шар с меж пространственной трещиной… Билл просит её отдать артефакт ему, и Мэйбл, сама того не ведая, словно под каким-то гипнозом, протягивает его демону. Как только Сайфер получает то, к чему так долго стремился, на весь Гравити Фолз слышится его пронзительный хохот; шар разбивается, очки падают следом за ним. Пайнс с ужасом смотрит на осколки от шара и на разлетающиеся от них во все стороны искорки — сгустки энергии. И, прежде чем впасть в то самое сонное состояние, уже теряя сознание, Пайнс видит в темноте два жёлтых глаза, смотрящие сверху вниз на девочку. Она приходит в себя в каком-то совершенно незнакомом ей раньше месте. Вокруг неё опущен розовый купол с изображением падающей звезды: Мэйбл оказывается заточена в розовую сферу. Она в ловушке. Там очень пусто и одиноко, а еще Пайнс думает, что холодно. Она оказывается одна посреди пустыни ее собственного существования. — Но нужно собраться и продолжать идти вперёд. Встать и идти дальше, как и раньше. Сколько раз это было? Сколько раз Падающая Звёздочка поднималась несмотря ни на что? Сколько? — Много. «Как же смешно, — думает девочка. — Я ведь просто сама себя обманываю. Всё это время. Да. А ещё мне нужны часы. Срочно. Хочу посчитать сколько я сама себе вру — убегаю от истины…» Но в тишине и спокойствие ей всё же не дают побыть: Диппер, Венди и Зус всё-таки проникают в сферу, чтобы спасите девочку, и Мэйбл просто не может допустить, чтобы они увидели её в таком виде. Ни в коем случае. Как только она чувствует их присутствие рядом с собой, ей приходится снова улыбаться и говорить, что с ней все хорошо**. Диппер просит пойти Мэйбл с ними. Он говорит, что только вместе они смогут победить Сайфера и прекратить весь тот ужас, который демон устроил в Гравити Фолз. По началу девочка не хочет возвращаться с ними туда, в реальность. Но, одновременно с этим, к Мэй-Мэй закрадывается еще одна идея: она обязана увидеть Билла и, если повезёт, поговорить с ним. У демонов нет души и сердца. Мэйбл это знает. Но все же она попытается. И девочка берёт Диппера за руку, она возвращается в реальный мир. Она хочет понять Сайфера.Ti sento, deserto lontano miraggio la sabbia che vuole accecarmi ti sento, nell’aria un amore selvaggio, vorrei incontrarti.....
Билл теряется в разуме её дяди Стена — исчезает. Но Мэйбл в это не верит. Девочка уверена, что такой могущественный демон, как Билл Сайфер, не способен так просто взять и уйти… Только не он. Он так не может. Ради неё, ради Падающей Звёздочки… Нет-нет! Пайнс твёрдо в это верит, когда подбегает к прадяди, который потерял память, и помогает ему подняться. Она уверена в этом когда показывает Стену семейный фотоальбом с фотографиями, которые она успела сделать за лето. Девочка думает так, когда задувает свечи на праздничном торте, и загадывает про себя единственное желание: «Я так хочу встретиться с Биллом.» И её желание сбывается. Спустя семь лет она находит статую Сайфера в лесной чаще, всю заросшую мхом и кое-где потрескавшуюся. И только тогда Мэйбл понимает, что она нашла собственное счастье. Это счастье, как затерянный остров Атлантида, скрывалось в развалинах собственно величия, пряча ото всех светлое и прекрасное чувство, великое чувство — любовь. Именно она раскалывает каменную оболочку и выпускает наружу Билла. Мэйбл не верит собственным глазам и ей кажется, что это прекрасный сон. Он пробыл в каменном плене семь лет… Так мало для демона, но так много для человека. Для Билла и для Мэйбл.Mi ami o no… mi ami o no… mi ami o no? Ti sento… vorrei incontrarti
Мэйбл нашла своё счастье — она нашла Билла.