Бумага - лучший друг

      Конец очередной унылой зимы. Погода в Питере как всегда гоняет людей шквальными порывами все ещё холодного ветра, изморосью и однотонным белым низким небом над головами в вечных капюшонах. Эти неизменные вещи присутствуют в северной столице всегда, независимо от времени года. Зима тут не зима, лето - не лето, каждый день одна и та же картина слякоти и серой пелены над такими же серыми жестяными крышами. Ничто не помогало скрыться от моросящего дождя. Капельки будто бы витали в воздухе, как снежинки, а ветер дул со всех сторон одновременно, загоняя их в лица прохожих и не давая возможности закрыть все щели в одежде, потеплее укутываясь в шарф. Я шёл по правому берегу холодной темной Невы, меся под ногами грязь вперемешку с мокрым снегом - такой же неизменной частью этого города в подобное время.       Смотря в эту темно-синюю, местами черную воду, напоминающую деготь, можно подумать о её неизменчивости даже в самый яркий солнечный день. По крупным маслянистым волнам гуляли громкие чайки, оглушая своим криком мимо проходящих людей и близлежащие дома. Эта депрессивная картина поздней зимы снаружи внутри начинает оседать мелкими частичками по всему телу и раздувать, словно дрожжи, давить на все органы неопознанным ужасом и неосознанным страхом, насильно убирая приевшееся апатичное состояние.       Размазывая серое месиво под ногами, я быстрым шагом направлялся к центру города, где находилась квартира Ивана. Обдумывая недавно сказанные слова Мамая о непонятном поведении Евстигнеева, о его наплевательском отношении к другим, о его неожиданном исчезновении, я и стал задумываться всерьёз, когда сам-то видел его в последний раз. Уже как недели две от него не поступает никакой информации, полная изоляция от внешнего мира.       Да, конечно, и раньше случалось подобное : Ваня пропадал на несколько дней, выходил из компании и сидел тише травы в своей двухкомнатной квартирке - но всё это было ему необходимо. Обычно в такие дни он заканчивал работу с фотосъёмкой, ведь каждый раз она проходила для него, словно праздник, к которому нужно усердно готовиться. Или же просто набирался сил для новых клиентов... Именно это и служило причинам отсутствия этого индивидуума, обычно без предупреждения.       Многоэтажный дом, где живёт Ваня, встречает меня серыми стенами и нагнетающей атмосферой, будто стараясь отогнать. Обычно такие места снимают во всяких ужастиках, которые не всегда заканчиваются благополучно. Но выбора у меня нет, поэтому медленным шагом я вошёл в подъезд, пропитанный сигаретным дымом. От всего этого в горле собирается огромный ком, который мешает дышать. Евстигнеев живёт на четвёртом этаже - долго ехать не пришлось. Не понимаю, почему Ваня не хочет переехать в нормально построенную многоэтажку, где соседи более дружелюбны и всё та же атмосфера менее угнетает на человека. Из нормальных соседей у Вани только пожилая женщина, которую я как раз встречаю на лестничной клетке. Добродушная на вид бабуля пытается открыть дверь дрожащими руками, но ключ не попадает в отверстие. Здесь света нет, и люди наощупь открывают двери - и это, опять же, плохая черта дома. Я начал подходить к ней, и на шорох она повернула голову. Нащупав телефон в толстовке, которую подарил Ваня ещё два года назад, я включил фонарик. - Привет, Мирон, - поздоровалась бабушка и уже почти с лёгкостью открыла дверь. - К Ване пришёл? - Ну да... Вы, кстати, его не видели? - спросил я, помогая ей занести два средних, но довольно тяжёлых пакета в квартиру. - Дня два назад видела. Весь бледный был. Что-то с ним случилось ? - Нет, все хорошо, - ответил я, хотя сам и не знал, что с ним. - Ладно, я пойду, до свидания.       Дверь в квартиру Евстигнеева, будто щит, прикрывает хозяина от врагов и даже друзей. Иду к двери, перебирая ватными от страха ногами. Впервые душа так боится, что вот-вот вылетит из тела, а сердце - из грудной клетки.       Тёплая квартира встретила тишиной и порядком, что странно для Охры. Тут есть подвох, но не понимаю, какой именно. Я тихо обошёл весь дом, а друга так и не нашёл. Везде чисто, и, что самое главное, нет кошки. Точно, кошка. Не мог Евстигнеев отдать кому-то пушистую любимицу. На улице уже включаются фонари, освещая этим зал и кухню. Я присел на стул и заметил записку, лежащую прямо напротив меня. <<У меня есть традиция. Она немного глупая и смешная. Каждый год, после долгой зимы, я составляю список всего хорошего, что со мной произошло за зиму. Должен сказать, я чувствую себя очень уязвимым, когда пишу открыто и от всего сердца. Очень часто люди из моего окружения пользуются этим и делают мне больно. Ну я по-другому не умею. Так что вот мой небольшой список всего всего, что произошло со мной за прошедшую зиму: 1. Я оставил в прошлом всех людей, за которыми бегал, и никогда в жизни больше не буду уделять им то внимание, которое уделял. Я, может, и скучный, уродливый задрот, но мама говорит, что у меня доброе сердце. 2. Этой зимой я часто гулял в снегопад. В такие моменты я не чувствовал себя одиноким и был немножко счастлив. 3. В один холодный день я случайно разбил самый крутой объектив, который когда-либо у меня был и будет. В тот момент я подумал, что это конец. И очень злился на себя. Но уже на следующий день продолжил снимать. На разбитый объектив это вдвойне сложнее, но - ничего страшного. 4. У меня остались люди, которые очень дороги сердцу. Правда, не смог признаться человеку в любви, не заработал на квартиру и машину, зато стал чуточку увереннее в себе. 5. Ещё круто то, что меня подписали на одну из редакций АСТ (топ-издатель в нашей стране). 6. Я всю зиму проработал над изданием своей последней фотосъёмки. Это была очень большая работа. Я рад, что не сдался перед общим давлением со стороны менеджеров, редакторов и т.д. Спорил с самими редакторами, менеджерами и всеми, кто был причастен к этой съёмке. Я менял фоны, редактировал лица, некоторые фотки начинал с нуля. Сейчас я доволен результатом, и фотосъёмка готова к публикации. 7. Я перестал стесняться своей внешности. Надо мной смеялись из-за некоторых моих недостатков. Сейчас же это не задевает. 8. А ещё этой зимой я разобрался в себе. И это самое главное. Я понял, что свои чувства надо выражать. Всех обнимаю. Через полгода выпадет снег, и все снова будет хорошо. Но следующую зиму я уже не встречу. Не встречу первый снег, Новый Год, даже веселье, которое должно быть в это время года. Простите меня, что не смог сказать вам лично все это. Мне гораздо легче так. Ведь бумага - лучший друг. Вы - моя семья, и я вас очень люблю. Мирка, я люблю тебя. Для меня ты самый дорогой человек на свете. Извини, что оставил тебя, но по-другому я не смог бы. Я это все пишу, и сразу вспоминаю слова Курта Кобейна : "Лучше сгореть, чем раствориться. Мир, любовь, сострадание.">> Дочитав, я понял, что все это время не дышал. В горле снова образовался ком. На глазах появились слёзы, а в душе - пустота. Пустота и тьма, которые скоро поглотят меня. Как я смог пропустить момент, когда Ване стало хуево? Оказывается, это я бесчувственная скотина, а не Ваня. Я схватился за голову, спустился со стула на пол и дал волю эмоциям. Душа разрывалась на части, выдавливая из меня крики. Память прокручивает моменты с Евстигнеевым, которых слишком много. Туры, тусы, просто прогулки, написание и записи треков. Первая встреча. Последний, вместе проведенный день. В душу врезаются не до конца раскрытые для меня чувства. Я начинаю осознавать, что потерял не просто друга или брата - я потерял любимого человека. Человека, который был во всех ситуациях рядом, не отходя ни на шаг. Человека, которого я воспринимал как нечто большее, чем семья. Человека, которого я любил всей своей поганой душой. Человека, который терпел меня и мои припадки. Крыша встречает холодом и тающим снегом. Странно, что чердак двенадцатиэтажки не закрывают. Виден почти весь Питер. Над головой темные тучи, а под ногами - мокрый снег. В лицо моросит мелкий дождик, освежая все тело. Мне стыдно. Стыдно, что не признался Ване в любви. Стыдно перед Ильей, Дарио и Женей, что оставляю их здесь и делаю больно своей смертью. Один шаг - и все решено. Я обещал Ване, что буду рядом всегда. Я обещал себе, что не оставлю его. Шаг вперёд. Полёт. Свобода.