***
До общежития они добрались без проблем, звонко смеясь и что-то бурно обсуждая. Конечно, никто не поверил словам Чимина, сказанные на кассе при всех. Этим он, конечно, шокировал всех, но Чонгука в большей степени. У него и раньше в мыслях проскальзывали гаденькие идейки о том, чтобы нагнуть Пака, не жалея. Попробовать хотелось, но он не решался. А сейчас желание удвоилось. И он мысленно пообещал сам себе, что обязательно воплотит подобные мысли в реальность. Джун, Шуга и Джин забрали весь алкоголь и унесли на кухню. Им осталось сделать в комнатах несколько нужных дел, и только тогда можно было приступать к самому главному, чтобы уже на утро ни о чём не беспокоиться. На маленьких блокнотных листках написали то, чем предстоит им заняться, перевернули чистой стороной вверх и перемешали. Потом каждый взял по одному и реакция у каждого была разная. Джун долго всматривался в листок бумаги и чуть ли не смял его, просверливая дырку точно в середине. «Готовка» было написано на поверхности листка. Не любил он этого, да и один он не справиться. Но ему очень повезло, когда Джин повернул листок на всеобщее обозрение и весело добавил: — Ну и кто же тот счастливчик, который будет сегодня помогать мне с готовкой? — по-доброму улыбнувшись, старший осмотрел всех присутствующих и взгляд его пал на нервничающего лидера. — О, понятно, — с усмешкой добавил тот и они оба удалились в логово домашней хозяйки. — И повезло и не очень, — от чего-то горько усмехнувшись, высказался Чимин, которому досталось мытье посуды. — Ну, уж лучше ты, нежели Намджун, который бы её только перебил к чертям, — хохотнул Хосок, изучая свой листок, но пока не озвучивая содержимое, взглядом ища своего будущего партнёра. — Ха! Съели? — довольно улыбнувшись и бросив маленький листок на стол, Юнги завалился на ближайший диван и немного свернулся калачиком, обнимая подушку, прикрыл глаза. Все оставшиеся в шоке уставились на записку Шуги, на которой было написано «Отдыхай, счастливчик.» и лишь обиженно вздохнули. И правда ведь везёт… — Уборка… Неужели я… — Нет, не один, со мной. Не скучно будет, — Хоби, перебив немного недовольного и розачарованного Тэхёна, помахал листочком перед собой, надписью к присутствующим. Облегчённо вздохнув и поднявшись с пола, Ви вместе с Хосоком немного подумали, тихо переговариваясь, с чего начать, тут же приступили к делу. — Ну, Гук, а у тебя что? — лениво спросил Шуга, повернув голову в его сторону. — Разбирать пакеты буду. — Ну, дети мои, за работу! А я пока тут отдохну, — ухмыльнувшись, Мин снова отвернулся к стене лицом и прикрыл глаза. Чон и Чим переглянулись, тяжело вздохнули и отправились тоже на кухню. Каждый выполнил своё задание на ура и вот уже через два часа они все сидели в зале за приготовленным столом и большим количествам бутылок рядом. Сказать, что будет весело, ничего не сказать. А вот сказать, что будет полный пиздец, вот это можно, да. Потому что напьются они в хлам. Все. Почти. Чимин отказался от этой затеи, сказав, что не очень хорошо себя чувствует и поспешил в комнату. На что друзья лишь разочарованно вздохнули. Не полный ведь состав будет. Они все сказали Паку, чтобы тот приходил сразу, как полегчает.***
На часах два ночи. В общежитии подозрительно тихо. Из-за плохого сна только что проснувшийся Чим ещё немного полежал на кровати, глядя в потолок и прислушиваясь к царившей тишине. Любопытство взяло вверх и он босыми ногами по холодному полу вышел в гостиную. Лучше бы не выходил. Тела пьяных друзей были разбросаны по всей комнате. Кто-то, а именно Джей-Хоуп, сладко причмокивал во сне и что-то бормотал, не то разговаривал с одной из стеклянных булок, остальные же просто спали, без происшествий, вроде. Но в разных забавных позах. Весело, видать, время то провели. А то, что переборщили слегка… Ну с кем не бывает. «Мда-а.» — пронеслось в голове единственного трезвого человека здесь. Лишь Шуга, свернувшись в некое подобие клубочка и лёжа на правом боку, спал мирным сном, тихо посапывая и подложив ладони под щёку. Интересное зрелище. Вот только… Почему их пять? Чимин растерялся и ещё раз внимательно пересчитал их и осмотрел все, но в комнате действительно пять человек, а он шестой. Немного странно. Даже больше, чем немного. «Где Чонгук?» — осматривается парень, успев сходить на кухню, совершенно недоумевал, где ещё один участник группы. Решив сходить в ванную и умыться, Чимин замирает на месте, когда кожей чувствует чужое присутствие. По спине пробежался табун неприятных мурашек. Догадаться то не сложно, кто за его спиной находится, но предчувствие странное. Что-то пугает старшего и он дергается в сторону, резко разворачиваясь лицом перед человеком напротив. Не ошибся. — Чонгук! Ты меня напугал! — Судорожно выдохнув, Пак прижался спиной к стене, а Чон лишь недобро улыбался, медленным шагом подходя к парню, что замер, не зная, чего ожидать и как реагировать. Старший хотел было дёрнуться в сторону, но рука Гука, что оказалась прямо в нескольких сантиметрах от лица парня, будто бы младший предугадал действия того и сейчас смотрит ему прямо в глаза. Стало страшно. А тело пробило легкой дрожью. Предчувствие чего-то плохого не покидает, а наоборот усиливается в геометрической прогрессии. — Ч…Чон? Уперевшись ладонями в стену по обе стороны от головы старшего и не давая ему пути к отступлению, накрыл его губы своими, пока ещё не проникая внутрь. А у Чимина внутри всё сжалось, он зажмурился и уперся своими ладошками в широкую грудь макнэ, с силой надавливая и отталкивая парня от себя, на что Гук лишь усмехнулся, с силой прикусывая пухлые губы. Схватив старшего за запястья, тот крепко прижал их к стене, сильно сжимая пальцы на нежной коже. И хрен поймёшь: пьян ли сейчас Чон или нет. Хотя легко уловимый запах дорогого алкоголя чувствовался очень хорошо. Младший ещё раз поцеловал того в губы, насильно проталкивая язык в горячий рот старшего и начав по-хозяйски исследовать всё внутри. Любое движение, не понравившееся Чону, заканчивалось сильным покусыванием пухлых губ почти до крови. Тот жмурился, пихался и брыкался, стараясь высвободиться и просто убежать, потому что ему действительно стало страшно. Не маленький, сам понимает, к чему все это ведет. Но быть изнасилованным мелким наглецом не больно то и хотелось. Чонгук лишь усмехался над беспомощностью старшего, который замер, как только Гук сунул свое колено меж его ног и повел им выше, пока ещё несильно упираясь в пах старшего. Тот ощутимо дернулся, заскулив, на что Гукки никак не отреагировал, поцелуями спустившись к чувствительной шее Пака и, расстегнув несколько пуговиц на светлой рубашке, провел по ней горячим кончиком язычка, втягивая кожу и оставляя яркий засос. Держит он его крепко. Хоть Чон и был младше, а Чимин казался его сильнее, так было лишь зрительно. Чонгук в трезвом то состоянии был достаточно силен, а сейчас, подвыпивший и немного раздражённый поведению парня, который всё еще брыкался и шумно вдыхал в легкие побольше воздуха. Поэтому Чону ничего не оставалось, как немного сильнее надавить на пах сопротивляющегося парня. Слова неприятным комом застряли в горле, именно поэтому Пак не в силах сейчас что-либо сказать, хотя пытался. Честно пытался. И вот уже так ненужная сейчас рубашка летит к чертям. Она не нужна. Мешает. И взору младшего предоставилось хорошо накаченное тело, с едва заметными кубиками пресса, по которым он проводит пальцами и ощущает, как тело под ним ощутимо напрягается. — Советую расслабиться, иначе далее будет больно, — усмехается Гук и стягивает оставшиеся на теле парня домашние штаны с боксерами, разворачивая его лицом к стене. — Остановись, Чонгук! — тот вновь начал дергаться, когда его руки завели над головой и придерживали одной, крепко сжимая ладонью изящные запястья. Резкий и сильный удар пришелся по правой ягодице, заставляя парня вскрикнуть, за что тут же поплатился укусом в плечо. — Как, говоришь, у тебя поясница побаливала? — уже разобравшись с пряжкой ремня на тёмных джинсах, поинтересовался младший, приспустив их вместе с бельем, освобождая колом стоящий член. Он прижимает напряженное тело к стене своим и открывает тюбик со смазкой зубами, так как вторая рука немного занята, который заранее достал из кармана собственных джинс. Чимин не нашёл, что ответить, прекрасно вспоминая, что сказал вчера в магазине и очень сильно ему стало стыдно. Но вырваться сейчас не предоставляется возможным: Чон держит крепко. Пак резко замер и едва сдержал очередной громкий вскрик, чувствуя что-то холодное и скользкое в себе. Гук ввел один смазанный палец полностью, начав двигать им внутри. Жалеть старшего за слова, сказанные недавно совсем не хотелось, но и делать сильно больно он тоже не хотел. Поэтому постепенно добавляет второй палец, так как почувствовал, что первый двигался более менее свободнее. Тот внимательно следил за Чимином: тот жмурился, тяжело дышал и кусал и без того уже опухшие губы, но упорно молчал. Правильно делает. Успев добавить и третий палец, Гук растянул его достаточно, поэтому резко вынул пальцы из парня и приставил собственный член к пульсирующей дырочке. Он зажал ладонью рот Пака и резко толкнулся вперед, проникая сразу на всю длину и остановился, почувствовав, как тело под ним дернулось. Старший зажмурил глаза сильнее, из которых брызнули слёзы от резкой боли в области поясницы и ниже, поэтому активно начал пытаться слезть с немаленьких размеров члена, что сейчас находился внутри. Гукки чувствовал, как горячо и узко внутри, но сдерживал себя, чтобы не сорваться. Но вскоре тот начал двигаться, постепенно набирая темп и проникая под разными углами. Он итак дал слишком много времени. Он вообще не собирался заморачиваться и растягивать, да не смог. Нельзя с Чимином слишком жестко. Но за свои слова он ответит. Чон об этом позаботиться. Пак резко прогнулся в спине и немного успокоился, слезы уже не текли, а по тихим стонам, что издавал старший, было понятно, что Гук нашел нужную точку и проникал теперь только под одним углом. Он очень пожалел, что не слышит громких стонов Чимина, но по-другому нельзя. Если он уберет руку от его лица, то их могут услышать, а этого ой как не хотелось. Через несколько минут Чонгук уже в бешеном темпе вбивался в желанное тело старшего, а тот под ним уже не брыкался, лишь извивался и изредка подвиливал бедрами в такт его движений. Поэтому руки все же было решено отпустить. Чонгук тихо постанывал Паку на ухо, опаляя его горячим дыханием, слегка покусывая и ловя зубами сережку, слегка оттягивает ее. Все это слишком сносило крышу. Все это слишком не реально. Все это останется в памяти обоих, но у каждого по-своему. Первым не выдержал Чимин и кончил, обильно пачкая стену белой жидкостью. За ним и Чонгук, почувствовав, как сжимается колечко мышц, кончил почти следом, наполняя старшего изнутри горячей жидкостью. Чон уже придерживает ослабевшего Пака за талию. Оба приходят в себя. Оба молчат. Но между ними нет напряжения. Отлично. Они быстро приняли освежающий душ, но уже вместе. Уже одевшись и старательно скрыв все улики того, чем они занимались, оба вышли из ванной и вернулись в гостиную, осмотревшись. Ничего не изменилось. Никто даже не поменял своего положения, что даже позабавило их обоих и они переглянулись. — Так сколько же ты выпил? — неуверенно начал Чимин, потупив взгляд в пол. Провалиться бы сквозь него, да не судьба. — Достаточно, чтобы полностью понимать то, что я делал, — тот лишь усмехнулся, глядя на старшего, что здорово сейчас смущается. Об этом никто не узнает. Они никому не расскажут. Это было маленькое наказание для Чимина за его острый, на тот момент, язычок. Но теперь Чон уверен, что тот не будет больше так язвительно отвечать, если не захочет, чтобы подобное повторилось вновь. И знает ведь, что Гук сдержит обещание.