Пламя над пеплом

      Едкий дым от сотен свечей льнул к телу, словно ревнивый любовник. Белая мантия не спасала от жара, хотя зажатая в кулаке ткань отдавала холодом. Шепот. Неразборчивый шелест знакомых голосов доносился со всех сторон. Слова звучали до порога узнавания, прячась и противясь быть понятыми. Пахло гарью. Лучина в руках медленно таяла, покрывая кожу тонким узором воска.       Неопределенность разрывала голову изнутри, но тут раздался барабанный бой. Шесть гулких, мелодичных ударов — и проклятый шум исчез, уступив место тишине. Венок из сухих цветов коды в волосах ожил и источал слабое голубое свечение. Появилась смелость сделать первый шаг. Нереварин глубоко вдохнула и направилась прямиком в призрачное, затуманенное пространство. Кто-то невидимый осторожно взял ее за локти и одним махом перевел через магическую пелену.       Вокруг возбужденно галдела яркая многоликая толпа. Прекрасные золотокожие обыватели с медовыми глазами смеялись, рассыпали лепестки по ветру и пели древний мотив. Полуденное солнце слепило, возвещая о начале брачной церемонии. Незнакомец продолжал крепко удерживать руку данмерки, он увлеченно общался с окружающими на странном языке и казался счастливым. Нереварин не могла видеть его лица, скрытого за золотой маской, но высокий мужчина в латах улыбался — это чувствовалось на уровне инстинктов. Вдруг, в сознании вспыхнула память. Словно откликнувшись на немой приказ, магический паралич сковал тело девушки. Она не могла не только пошевелиться, но даже сделать вдох. Мужчина, что вел ее под венец — создание, бывшее некогда лордом Ворином. Дагот Ур.       Чей-то злорадный смех сорвал иллюзию мира с окружающего пространства. Солнце померкло. Кожа зевак обратилась в пепел, а глаза зажглись кровавым огнем. Новоиспеченные данмеры стонали пожелания счастья и падали, разрушаясь от малейшего движения. Пепел застревал в горле, а слезы моментально превращались в пар от невыносимой духоты. Перед глазами поплыл плотный туман, но сознание не спешило покидать Нереварина. Дагот Ур медленно развернул ее к себе, сняв церемониальный плащ с плеч девушки и вложив в немеющие руки искрящийся кинжал. Данмерка не могла пошевелиться, когда лорд Неоплаканных один за другим сжимал на рукоятке клинка ее безвольные пальцы. Затем маг резко снял маску и бросил вниз. Золото глубоко ушло в податливый зыбучий песок. Ноги стоящих также незаметно увязали в его сетях.       Дагот Ур приблизился. Нереварин не могла разобрать черты лица, скрытые плывущей пеленой магии, но чувствовала его прикосновения, дыхание на почерневшей коже и шепот. Голос, тихий и спокойным, как шелест прибоя, уносил сознание прочь. Заговор. Таинство. Нужно что-то предпринять. Девушку охватил первобытный ужас. Она ни в коем случае не хотела покориться магическому превосходству, хотя ослабевший разум молил о пощаде. Всего лишь поддаться. Броситься в пучину, рвануть с самой высокой вершины. Полностью раствориться в черной чарующей бездне, испить бокал яда до дна.       «Нет! Только не так. Это всего лишь сон. Только кошмар!»       Тело мелко задрожало, когда Нереварин напрягла всю свою волю. Она не сдастся. Только не теперь. Сейчас, когда тот, кто стоит перед глазами, уже давно мертв. Сражен ее рукой. Иллюзия Дагот Ура рассмеялась, когда он прочел эти мысли. Тут же бывший лорд Ворин схватил Воплощение за запястья и резко подался вперед. Клинок с легкостью преодолел барьер плоти, и темная кровь хлынула из раны, капая в жадный песок.       — Вот и все, — устало произнес Дагот Ур. Мир вокруг начал стираться. — Пророчество свершилось, старый друг.       — Я не он, — голос Нереварина хрипел, она с трудом смогла дать словам форму. — Но я оплакивала Шестой Дом перед всеми, кто хотел слушать. Мой долг исполнен.       Мужчина скорбно покачал головой.       — Мне жаль твою душу, Воплощенная. Я вижу, она не скоро обретет покой.       Данмерка молча прижалась к некогда злейшему врагу и прерывисто выдохнула. Дагот Ур провел пальцами по ее волосам, вынимая жухлые лепестки, и прикрыл глаза. Осталось только ждать, слушая ритм сердца, как капают последние секунды божественной не-жизни. Умирать, пусть даже в тысячный раз, было страшно. Тем более, что этот раз обещал быть последним.

***

      Нереварин проснулась от собственных всхлипов. Пока данмерка шумно старалась отдышаться, тяжелые капли стекали по щекам, оставляя привычные жгучие дорожки.       — Шесть…       Шесть долгих месяцев молитв остались позади. Неоплаканный Дом уже не мог называться таковым, и освобожден от груза проклятия. Остальное уже никак не могло зависеть от переменчивого мира смертных, и этого было достаточно. Нереварин успокоилась и легла на спину, стараясь переварить подобный исход событий. Знала ли Азура, предлагая возможность ответить перед богами за события давно минувших дней, что она дойдет до конца? Гибель Дагот Ура на Красной горе лишь запустило череду других событий. И теперь все было кончено.       Почувствовав взгляд, Нереварин открыла глаза и привстала на каменных плитах храма Вивека. Сам владелец, проснувшийся после божественного транса, с любопытством изучал ее сверху вниз. Ему не нужны были слова, чтобы понять. Девушка кивнула в знак приветствия и с трудом поднялась на ноги. На коже оставались следы знаков, начерченных красной и зеленой красками. Свечи, выстроенные по сторонам света, успели превратиться в низкие огарки. Не заботясь об отсутствии одежды, Нереварин прошла к источнику воды, принявшись неистово смывать с себя пыль вместе с остатками прошлого.       — Что теперь? — осторожно спросил Вивек, спустившись ближе. Он с интересом дотронулся до смазанных символов на спине девушки, и они покорно стерлись. Письмена, подаренные Азурой, больше не имели магической силы.       Нереварин резко развернулась, перехватив кисть одного из Трибунала и с вызовом посмотрела ему в глаза, словно пыталась добраться до сути. Увидеть и прочитать мысли, что крутились в голове у названного бога. Но — ничего. Галантный рыцарь и прославленный поэт прошлого был все так же непроницаем, разве что удивление скрывать не стал. Все еще под впечатлением от ритуала, данмерка почувствовала в себе небывалую силу.       «Значит, таким ты стал, Вивек?»       Мысли и образы прошлой жизни смешались в унисон с новым опытом воплощения. Нереварин жадно кусала губы бывшего советника, причиняя боль и упиваясь собственным наслаждением. Вивек, не ожидавший такого от обычно сдержанной и вдумчивой девушки, сначала растерялся, чем вызвал смешок, но после взял инициативу в свои руки. Лучшие и худшие моменты жизни военачальника Нереварина и безымянной данмерки слились воедино, когда ногти впивались в бессмертное тело. Блеск и падение двемеров. Замысел Кагренака, предупреждение лорда Ворина. Смех. Улыбка Думака. Смерть от руки друга. Левитация добавляла сладостных ощущений, а магические импульсы, исходившие от кончиков пальцев, открывали горизонты, недоступные смертным. Нереварин кричала, не скрываясь, захлебываясь в страсти настоящего и горечи гибели каждого воина при битве у Красной горы в древние времена. Вивек принял правила игры, ненасытный к всему новому, он читал мысли обрывками, вырывая фрагменты того, что когда-то было и его прошлым. От этого казалось, что он снова может жить. По-настоящему — как смертный. Балансируя на грани кульминации, Воплощенная душа увидела глазами Неревара его друзей. Вон стоит Вивек, еще молодой и внимающий. Сота Сил, мудрый и скрытный. Альмалексия… По телу прошла дрожь от приближения разрядки и одновременно ревности к рыжеволосой супруге хана. Любила ли она хоть кого-либо? Сам Неревар — да, без сомнения. Но женская сущность Нереварина не готова была делить внимание Вивека с кем-либо еще, и она сильнее увлекала любовника за собой, прочь от нежелательных воспоминаний. Но тут наступил финал. Глазами Неревара девушка видела, как грудь военачальника, облаченная в церемониальную одежду, пронзается копьем, обагряя ткань в алый. Как светятся глаза Альмалексии в прощальных ненужных словах. Яд от отравленных свечей взмывает в небо. Яростно стынет закат…

***

      Скромные пожитки были надежно спрятаны под мантией подальше от любопытных глаз. С тех пор, как Мор исчез, девушка не знала покоя вблизи многолюдных мест. Особенно невыносимы стали города. Трудно казаться кому-то почти богом. Особенно, когда знаешь, что это не так. Девушка, помедлив, обернулась. Вивек обеспечил ей надежное убежище на время исполнения ритуалов, и она была ему благодарна. Возможно, ему тоже было одиноко, утопая в запросах и нуждах преданных горожан.       — Куда отправишься теперь? — спросил он неожиданно. Нереварин удивилась. Они не говорили с той самой ночи, проведенной вместе.       — Мне есть, кого выследить, — выдохнула девушка с пренебрежением. — Темное братство давно пытается добраться до меня. На данный момент, они не смогли проникнуть лишь в твой храм.       Вивек понимающе кивнул. Нереварин сделала глубокий вдох и приоткрыла дверь. Морровинд встретил спасительницу свежим порывом ветра и первыми рассветными лучами.       — Прощай, мой старый друг, — прошептала девушка и ступила на лестницу, ведущую к свободе, больше не оборачиваясь.