Пробуждение

      Утро было необычайно тихим. Даже как-то странно, ведь сегодня не выходной день. Прислуга ещё не приходила будить молодого господина, хотя, судя по пробивающимся через шторы лучам солнца, день близился к обеду.       Сладко потянувшись в постели и скинув с себя одеяло, Усуи начал размышлять о произошедшем за последние дни. Вроде бы все шло по плану, буквально, как он и хотел, но мысли о новой горничной от чего-то беспокоили юношу. Сказать, что сбылась его мечта — ничего не сказать. Однако, эта весьма принципиальная и на удивление стойкая девушка всё же согласилась побыть его личной горничной. Лишь на три дня, разумеется.       Сев в постели, зеленоглазый блондин нажал на кнопку вызова прислуги. В этот же момент где-то на нижнем этаже поместья в специальном помещении раздался негромкий, но звонкий перелив, подобный колокольчику. Здесь находились несколько человек: дворецкий, повар, садовник и две горничных. Одна из последних застыла на месте, остальные же смотрели лишь на нее, ожидая бурной деятельности. Все от того, что накануне господин познакомил этот скромный обслуживающий персонал небольшого поместья с новой помощницей. В добавок всем трём были розданы специальные указания относительно юной леди. Да-да, именно леди. Ибо на три предстоящих дня она должна была стать не только превосходной горничной для Усуи Такуми…       Буквально спустя мгновение повар засуетился у плиты, завершая приготовление великолепного ароматного кофе, завсегдатая горничная засервировала серебряный поднос, ожидая пока единственный и неповторимый шеф-повар приготовит завтрак.       Дабы не мешать суетящимся товарищам, дворецкий вышел за дверь, увлекая за собой и новоиспеченную подчиненную. С легкой улыбкой вручил той маленький конверт и удалился прочь.       Немедля Мисаки открыла его, достав аккуратно сложенную пополам записку. Содержание не удивляло, нет. Оно поражало своей изощренностью! Щеки девушки мгновенно покраснели, затем и лицо, и уши. В то же время она была даже несколько рада прочитанному. Немного отводя мысли в другом направлении, чтобы успокоиться, она вернулась к своим новым обязанностям.       Горничная встретила Аюдзаву лучезарной улыбкой, протянула поднос с чашкой свежего кофе, аппетитно пахнущим омлетом с беконом, тостом с маслом и алым яблоком. Такого великолепного кушанья Миса давно не видела. Аж слюнки потекли! Тяжело вздохнув, она взяла из рук горничной поднос с едой и отправилась на второй этаж к комнате господина.       Как можно было догадаться, ныне она должна была звать Усуи лишь господином и никак иначе. То и было сказано в маленькой записке, написанной аккуратным, почти идеальным почерком молодого хозяина. Конечно, не только это было там написано… Оставшаяся часть послания металась в голове девушки не затихая ни на минуту. Щечки от этого покрывались румянцем, а руки дрожали.       Погруженная в мысли, Миса даже не заметила, как уже подошла к высоким дверям в покои господина. Взяв поднос в одну руку, другой она легонько постучала трижды. С той стороны послышался довольно бодрый голос Усуи: — Входите.       В комнате стоял полумрак. Шторы были плотно задернуты (об этом позаботился хозяин апартаментов), кровать застелена шелковым постельным бельем. На ее краю сидел Такуми и внимательно смотрел на входящую в комнату девушку.       Новая горничная была одета в ту же униформу, что и прежняя: черное платье, едва достающее колен, белый скромный корсет, подчеркивающий фигуру, короткий фартук с кармашками и рюшами, манжеты на тонких запястьях, белая лента в волосах, выполняющая функцию ободка, белые чулки и простые лаковые черные туфли без каблука.       Мисаки поставила поднос с яствами на стол, стоявший посреди просторной комнаты, и вздрогнула, когда господин неожиданно заговорил. — Тебе передали послание? — Усуи подошел совсем близко, говоря буквально над ухом замявшейся девушки. — Д-да… — наконец выдавила из себя служанка, мгновенно вновь покраснев, — Это не шутка, Вы это серьезно все написали? — решилась убедиться Аюдзава. — Разумеется. Я бы не стал так шутить, особенно с моей дорогой прислугой, — он склонился и выдохнул на шею девушки. Горячее дыхание обожгло нежную кожу, мурашки побежали по всему телу, заставляя вздрогнуть. — И давно это было у тебя в планах?! — повышая голос и теряя самообладание, Мисаки резко развернулась, ударив в лоб Усуи, от чего тот шарахнулся в сторону.       В глазах загорелся огонь ярости, и горничная пошла на юношу, опустив голову. Ее полушепот звенел в ушах ошарашенного молодого человека. Уж такой реакции он почему-то не ожидал. Толком не разбирая слов, до него долетали обрывки фраз. Ему удалось понять лишь одно — он получит то, чего так желал.       Размахнувшись, Миса с силой ударила Усуи ногой в пах. Господин тут же схватился за пораженное место и рухнул на пол на колени. На лице растянулась ухмылка, глаза заблестели, и он провел языком по пересохшим губам в предвкушении веселья. — Ты ведь тоже этого хочешь? — спросил юноша, поднимая голову на девушку, — Всегда хотела побить меня как следует, ведь так?       Мисаки уже стояла подле него, смотря сверху вниз на это жалкое создание. Когда-то он казался ей почти совершенным, мужественным, заботливым, умным, красивым… Хотя сейчас это все перечеркивалось этим его желанием, столь грязным и даже жутким для нее. Так ничего и не ответив, горничная занесла ногу для нового удара. В глазах блеснул недобрый огонек. Хрупкая с виду девушка вложила в движение максимум ненависти, что вообще могла накопиться за все время знакомства с этим блондином. И все удалось прочувствовать в одном ударе.       На глаза Усуи навернулись слезы, пришлось зажмуриться, волна боли прокатилась от паха до кончиков пальцев. Вместе с тем пришла и волна удовольствия. Его член набух всего от ударов, яички ныли и пульсировали, разнося по телу непонятное смешение чувств. Одновременно и больно, и приятно. Весьма странно, что сказать.       Мисаки нагнулась над господином. Пряди ее шелковистых темных волос упали с плеч, а Усуи теперь мог рассмотреть открывающийся вид на декольте. Почти одними губами девушка прошептала: — Мне продолжать? — в голосе не слышалось ни одной эмоции. Лишь пустые слова. Вместе с этим рука служанки легла на возбужденный орган, сжимая его. Потом опустилась ниже на яички, увеличивая нажим. Усуи прикусил губу, простонав.       Такой ответ вполне устроил девушку, но господин еще и схватил ее за свободную руку, заставляя сесть рядом с ним на пол. Сжав хорошенько снова, Аюдзава потянулась к пуговице на брюках своего господина. Далее вниз поползла собачка ширинки.       Несмотря на абсолютно спокойное и беспристрастное лицо, цвет ее кожи стремительно багровел с каждым действием. И нельзя сказать, что-то было от одной злости.       Глаза девушки распахнулись, ибо нижнее белье Такуми не удосужился надеть. — Извращенец! — вырвалось у горничной. — А ты только заметила? — улыбка растянулась по физиономии Усуи. Миса отвернулась, сложив руки на груди. — Неужели ты забыла пожелания? — склонил голову на бок, а зеленые глаза уставились на смущенную девушку, — Так дело не пойдет. Надо продолжить начатое, иначе я не выполню свою часть уговора.       Встрепенувшись, горничная села ровно напротив господина, выставив ноги вперед. В мыслях пронеслась строка из той злополучной записки: «С меня одно желание». Что же, тогда она смогла бы пожелать, чтобы назойливый Усуи Такуми отстал от нее навсегда. Приспустив брюки, парень приготовился к продолжению, запрокинув голову и прикрывая глаза. Миса сняла обувь, поставив осторожно в сторону. Сердце ее начало биться быстрее, губы сжались в узкую линию. Перед ней был Усуи, решительно готовый к не самым приятным действиям, как ей казалось.       Юноша боялся, что Мисаки просто встанет и уйдет, оставив его вот в таком состоянии. Но нет! Она продолжала, легко, со страхом прикоснувшись к его эрегированному органу. Парень вздрогнул — ножки у девушки оказались холодными, наверное, от волнения, хотя вновь ее лицо ничего не выражало. Заприметив реакцию юноши, уже более решительно Аюдзава подключила к действиям и вторую ногу, поглаживая вверх-вниз по члену.       Из головки начала сочиться смазка, когда девушка сильнее сжала орган между ступнями. Одной ногой массируя головку, водя от уретры до уздечки, обводя края головки и сдвигая крайнюю плоть, а второй опустившись на мошонку и надавливая на яички, горничная внимательно смотрела на вздымающуюся грудь господина. Иногда он издавал приглушенные стоны, закусывая губу.       Внезапно остановившись, Мисаки опустила обе ноги так, что пяточками они упирались прямо в яички. Сначала надавливала осторожно на них, со временем усиливая силу, после вовсе просунув одну ногу под яички, сжимая таким образом с двух сторон, словно тисками. Хоть девушка и выглядела нежной, хрупкой и беззащитной, силы ей было не занимать.       Господин почувствовал нечто, чего до это не было. — Ми-миса!.. — еле выговорил парень, теряя голос в стоне.       Тут же вновь положив ножки на член парня, начала двигать быстрее чем прежде, иногда сбиваясь с темпа. Юноша подавался вперед, двигая бедрами не в такт. Член пульсировал, подрагивал, заставляя Мису еще быстрее двигать ногами, иногда заходя на головку, из которой обильно сочилась смазка. — Я с-скоро… закончу! — на выдохе произнес господин.       Спустя несколько мгновений и резких движений из члена вырвалась струя горячей спермы. Она лилась на белую полупрозрачную ткань чулок, капала на пол. Последние ее порции вытекали из пульсирующего органа.       Обессилив, Усуи обмяк и упал на пол, тяжело дыша. Опустив голову, Мисаки так и сидела на полу не шелохнувшись. Отдышавшись, господин привстал на локтях, глядя на милую горничную. По ее красивым ножкам стекала сперма, оскверняя непорочную натуру девушки. — Больше ты у меня ничего не попросишь и ничего мне не прикажешь, — глядя из-под бровей на удивленного молодого человека, четко, но не громко сказала Мисаки. Секунду подумав, Усуи согласился. — А, знаешь, я думал, ты этого тоже хотела. Ну, побить меня и причинить боль. — Что?! — соскочила с места на самом деле пораженная служанка, — Да как ты такое вообще мог вообразить?       Медленно встав, застегнул брюки и приблизился настолько близко к Мисе, что она могла услышать его дыхание. Обнял крепко-крепко, чего никак не ожидала горничная. — Я рад, что дорог тебе. — Этого я не говорила! — встрепенулась Аюдзава, — Придумал же себе! — продолжала возмущаться юная леди. — Да-да, конечно, само собой разумеется. На её глаза навернулись слезы, пелена застелила взгляд, и две крупных слезы скатились по щекам. — Дурак, Усуи Такуми! — начала рыдать, а голос задрожал. Парень прижал девушку к себе, гладя по спине и целуя макушку. — Буду тебя беречь и никому не отдам. Ведь ты только моя, да? — нарочито тихо спросил Усуи. Миса кивнула, да и только. Она не могла понять, что происходит у нее в душе. Вроде бы уже успела разочароваться, убедится в грязных намерениях этого наглого и самоуверенного юноши. А сейчас в ней просыпались какие-то теплые чувства, никак не похожие на те, что были прежде. В ней перевернулось само представление о нем. Причем дважды за день. Она не могла причинить боль дорогому человеку. И лишь сделав это, осознала, что Усуи являлся дорогим ей. — Я тебя тоже буду беречь! — прижавшись к парню, наконец произнесла девушка.