***
Корусант пылал. Огнями и дымом напоминали о некогда гордом виде стены родного храма джедаев, ныне превратившиеся в руины, груды камней среди копоти и пепла которых то и дело вспыхивали яркие красные, синие и жёлтые лучи световых мечей. Отовсюду слышались звуки бластерных выстрелов и крики погибающих от жгучего прикосновения лайтсэйберов. Глаза щипало от дыма и слез, что катились по лицу, оставляя мокрые дорожки среди сажи, засохшей крови. Лицо Жиима, ещё молодое, юношеское, исказила гримаса боли и отчаяния, всепоглощающее и разрастающееся, беспричинное казалось бы. Но лишь до того момента, пока из пыли и мрака не удалось разглядеть его силуэт целиком. Оборванная роба падавана с зелеными шевронами намекала на прежнюю принадлежность к звену будущих консулов. Ожоги, царапины, ссадины — награда юного человека за попытку чувствовать больше других, за попытку стать джедаем. Колени юноши были уперты в острые осколки зданий и мелкую крошку, бывшую некогда гордыми статуями первых магистров. Из клубящихся паров дыма с прожилками из мелких искр, снопом витающих в горячем и удушливом пространстве, навстречу выступила фигура в капюшоне. Некто шагал навстречу падавану, уверенно чеканя шаг и стальной броней сапог сметая со своего пути мусор и камни. Сато не пытался нашарить пальцами на земле своё оружие, не пытался найти способ выжить, по-прежнему сидел на коленях, вцепившись сочащимися кровью ногтями в синюю ткань робы, что покоилась на коленях падавана. Ещё несколько шагов и Сато различил в руке незнакомца красную полоску светового меча. Замах и парень плотно закрывает глаза, прижимая синюю робу к себе так, что та приподнимается с колен совсем ещё мальчишки, и тем самым открывает последнюю деталь смутной картины. Неса. Её лицо выступит из пыли и огня, её белые волосы упадут на колени рыдающего Сато как только с головы её спадет синий капюшон. Бледная, с такими же ссадинами и следами схваток на всем теле, бездыханное тело, в котором едва-едва теплится жизнь… Жгучее присутствие светового меча отступило от лица Жиима, ситх вдруг остановился, склонив голову набок и с интересом уставившись на мальчишку. Потенциал полнившийся, растущий стремительно от боли, отчаяния и гнева вынудил его сделать кое-что гораздо хуже смерти, как выяснилось после. Он протянул руку к Сато, как он протянул её сейчас Чару.***
— Идём со мной, — сказал наконец ситх, повторяя слова нашедшего его тогда носителя темной стороны силы, — Идём и я покажу тебе ещё больше «мифов». Жиим ухмыльнулся своим словам, а юноша скорчил недовольную мину: «Это ты типа гениальную мысль такую выдал?» — мысленно обратился шкет к Сато, с сомнением глядя на щедрый жест адепта Тёмного культа. И хоть Чар был чувствителен к Силе. Но был чувствителен к Силе, а не к тем, кто его окружал. Виной всему был его эгоизм. Эгоизм и страх. Страх снова пережить то, что он пытался однажды совершить. Проверить. Узнать с помощью своих способностей. Тогда он пытался искать своего потерянного учителя. Чувство беспокойства наполнило его. Темная сущность обитала где-то неподалеку, таясь от глаз. Разыскивая, Чар потянулся в тот раз вдаль от Монтрессора, планете, на которой он оказался, прислушиваясь к веяниям Силы. Галактика, измученная войнами, как будто ждала, когда кто-то решит выслушать ее плач. Он ощущал боль миллиардов существ, раненых в госпиталях, голодающих в лагерях беженцев, больных в трущобах, пораженных хворью, разъедающей и коверкающей их плоть и рассудок. Хуже всего было мощное волнение в Силе от планеты, когда-то сожженной дотла сверхновой, но возрожденной при содействии джедаев. После же мертвые тела ее лекарей были разбросаны по всему внутреннему двору разрушенного храма. Их обобрали, забрали все, что могло представлять ценность, бросили на съедение падальщикам… И нигде нет ни следа Ло. Прогоняя ощущение смерти, Совин обратил взор на сердце бывшей Республики, Корусант. Оно было холодно, чёрство и не ощущалось в нем духа свободы. И здесь была сильна Темная стороны Силы. Ситхи. Сотни, тысячи прислужников узурпатора… И потому сердце юноши было закрыто наглухо от внешних раздражителей. Закрыто на множество замков, открывающихся только «по случаю», если надо, болезненно отдаваясь в сознании подобным единениям. Если только он сам откроет его для кого-то. Доверится. Но этого не будет. По крайней мере, сам он не верил, что сможет кому-либо поверить, как прежде доверился всего двум людям — падшему джедаю из предполагаемого сна, который не смотря ни на что — заботился о нём, словно о родном сыне; и одной молодой особе, волосы которой были словно горящее пламя надежды в сердце юнлинга. Хотелось в ответ сказать что-то саркастичное. Усомниться в Силе сита, его могуществе, некоторых умственных способностях. Но…был ли у Чара выбор на самом деле? Отнюдь. Он стал пленником обстоятельств и ничего не хотел менять. Ведь если бы было иначе — он бы тогда остановил корабль, дав республиканцам шанс поймать их. Но он боялся, боялся, что они тогда могли бы и сбежать. Возможно с большими потерями, но сбежали бы. И тогда Жиим бы не стал его жалеть, а преподал бы ему урок воспитания и боли. Уважения к старшим, например. Или тому, что надо верно оценивать свои силы. Боли подросток не боялся. Умел терпеть, не раз терпел, но не хотел раз за разом переживать подобное. Он же не мазохист. Потому, не успев ничего сказать или сделать в ответ, был поднят за руку Тёмным форсюзером, одновременно подпитывая его энергией ровно так, чтобы он мог идти без особых затруднений. Медлить сейчас было нельзя. От властного касания Сато, казалось, кровь застыла в жилах, а мозг отказывался здраво мыслить. И пусть усталость резко ушла, вместо неё тело наполнилось живительными энергиями, кои позволили ему запросто подняться, ошарашенному теми противоречивыми ощущениями, что снизошли на его разум. Казалось, тело наполнил бодрящий холод, должный протрезвить парализованное ужасом сознание, но страх разрывал рассудок, заставляя мысленно корчится в агонии юнлинга, который покорно последовал след в след за Дартом, временно став безвольным куском плоти, совершенно не осознававшим, что творит. Спустя некоторое время и одну непродолжительную поездку на аэрокаре, взятом напрокат на чужое имя, что было естественно для Нар Шадаа, партия оказалась на задворках торгового квартала, где и пришёл в себя мальчишка. Сато шёл чуть впереди, не позволяя спутнику выходить вперёд и неспроста. На некоторых стенах виднелись странные граффити в виде чёрного солнца, символа одноименного синдиката, популярного в этой части города, а значит, опасного даже для опытных форсюзеров, в частности из-за своего количества и дурной славы. После оживленного Променада район показался откровенно мертвым, редкие жители, попадавшиеся навстречу спешили тут же убраться с пути, а вооруженные люди все чаще попадались на глаза, однако, Жиим не обращал на это внимания пока бандиты и воры, вандалы и убийцы не стали нагло светиться перед глазами небольшими стайками по три-четыре особи. Они провожали заинтересованными взглядами спины чужаков, некоторые даже шли следом до тех пор, пока Сато не отпугивал или не отвлекал их импульсом. Впрочем, раздражать это начинало все сильнее, да и движение замедляло не слабо, потому ситх все чаще будто невзначай опускал руку под удлиненный кожаный жилет, невзначай касаясь кривой рукояти своей сабли. — Нас явно ждут, иначе с чего бы отребью попадаться нам на пути так часто. — удовлетворено хмыкнул Сато, уверенный в правильности избранного пути. Уверенности только прибавилось стоило ему заметить вывеску «Логово Врума» неподалёку от лавки одинокого и видно бесстрашного твилека, что безразлично глазел по сторонам скрестив руки на груди. Лавка представляла собой огороженный металлической шторой квадрат два на два метра, товара видно не было, но вывеска на «шторе» гласила «снаряжение и экипировка». — Конечно, ждут, ты же кого-то послал, чтобы тебе организовали встречу. — нервно сглотнув заметил парень, продолжив путь в лавку твилека, куда вёл его бессмысленно бесстрашный Лорд Сит, который был уверен в совершенно иных развитиях событий, нежели случились на самом деле. — Почти пришли. Ты готов? Ты уже почувствовал как Нар Шадаа может повлиять на тебя, самое время узнать как ты отнесешься к тому, что и сам можешь немало повлиять на луну контрабандистов. — Сато пошёл вперёд, не оставляя иной возможности кроме как последовать за ним прямиком кантину. Шкет не ответил, только глаза закатил, ясно давая знать, что он думает на этот счёт. Ну не впечатляла его эта показная крутость и игра на публику. Как оказалось логово Врума — не только кантина, но по совместительству клуб и единственная контора для гонщиков и фанатов заездов на скоростных спидерах. Настенные таблоиды с коэффициентами, суммами и именами пестрели экранами голоинтерфейсов по всему периметру первой комнаты, а у дальней стены находилась обширная стойка, за которой находился единственный живой субъект — родианец-бармен. — Я желаю участвовать в заезде — Какой вид заездов вас интересует? — Имперский. — бармен было оживившийся при виде клиентов вновь померк и уныло кивнул в сторону дальней комнаты. Жиим последовал в том направлении и скрылся за дверями. Чар зашёл секундой позже, чтобы успеть к «заезду». С террасы, из-за стойки и даже у двери за ними наблюдали вороненые дула бластерных винтовок и пистолетов. Круговая засада была организована выше всяких похвал и оттого ситх не смел шевельнуться, только руки поднял над головой, опасаясь преждевременной стрельбы под которой сам бы может и выжил, но мальчишку точно погубил бы. Ситуация складывалась патовая. Нападавшие явно ожидали сигнала, были хорошо обучены и снаряжены не хуже, навскидку можно было предположить об их принадлежности к одной из местных банд, вот только действовали больно уж слаженно и дисциплинированно. — Я действую от имени Империи и императора и желаю знать… — договорить ему не дали, из числа окруживших выделился один человек в мандалорианской броне охотника. Он вышел вперёд и резко оборвал Сато. — Какое совпадение, мастер Ирден, ведь я также действую по решению Императора и по поручению одного из лидеров Совета! Жиим удивился, но не показал этого, напротив, насупился, заиграл желваками и стал скапливать свою ярость. — Ты совершаешь ошибку. С дороги, и может быть, я убью тебя быстро. — Знаешь, а ведь я почти испугался! Честно! Собираешься натравить на меня своего племянника? Сато промолчал, в голове уже выстраивая алгоритм схватки, вот только в любом из вариантов он терял Совина, слишком много было нападавших. Два десятка? Три? И это только в одной из комнат. — Мальчишка пойдёт со мной, Ирден. А ты останешься здесь. — лидер нападавших вздохнул, — Скорее всего навсегда. — Протестую. — Вот как? И какие аргументы? — Всего один. — ситх медленно выпрямил руку в локте и направил ее на собеседника, противники напряглись, а охотник за головами нервно пригладил цевье бластерной винтовки, которую держал в руках. Послышалось жужжанье, и красная световая полоса выросла из вытянутой ладони ситха. — Я убью вас. Всех. — Повисла тишина и мужчина добавил гораздо менее пафосно, с долей самоиронии в голосе. — Я ситх. Это в моей крови. Время замедлилось, отсчитывая последние секунды перед неминуемой схваткой. Чар рванул в сторону выхода. И не абы как, а с невероятной для человека скоростью. Есть такая способность в Силе называемая Рывок. Она, при удачном или должном вливании Силы дает возможность на короткий промежуток времени, буквально пару-тройку секунд: прыгать на большие расстояния, куда большие, чем позволяет человеческая физиология или делает форсюзера невероятно быстрым, как это ныне использовал юный Адепт Силы. Его фигура размазалась из-за скорости передвижения, словно тень в видении противников, быстро пытаясь покинуть пределы комнаты. Совин не собирался сражаться, вопреки ожиданиям. Он был реалистом, который прекрасно оценивает свои способности и знает, что против сложившейся ситуации он сделать ничего не сможет. Посему — пока есть возможность: надо бежать. Как он сделал тогда, сбежав из родных земель, вместо того, чтобы бороться с узурпатором-братом. И шкет даже не обернулся на Сато когда удирал. Даже не подумал, что ему может понадобиться хоть какая-то помощь в борьбе с теми, кто устроил на них засаду. Не то чтобы он был о ситхе высокого мнения. Нет. На самом деле ему было просто наплевать. Заодно надеялся, что Жиима тут прикончат, что гарантирует ему отсутствие преследования за собой. По крайней мере, со стороны сита. Сато мысленно предвкушал битву, нет, резню, которой он с удовольствием отдавался каждый раз с того момента на Корусанте. Достаточно было всего на всего вспомнить ту невероятную, всепоглощающую злость, ненависть в отношении Совета и сенаторов. И это при том, что прежде падаван всегда следовал кодексу, блокировал любой намёк на тёмные эмоции, позже он не раз удивлялся тому как быстр и легко последовал за своим сердцем на темную сторону, как запросто отринул все, чему учил его мастер Рун. Всего мгновение потребовалось, чтобы с резким жужжанием извлечь световой меч и одновременно ударить волной первобытного страха по радиусу пяти метров вокруг себя. Стрелки отреагировали мгновенно, раздались первые выстрелы, перешедшие вскоре в непрерывный шквал. Имперцы хорошо знали как именно бороться с форсюзером, как не позволить ему отражать снаряд по точно-обратной траектории. Как сломить, захлестнуть волной концентрированной огневой мощи. Жиим резко взмахнул оружием перед собой, отражая первые выстрелы с фронта, и тут же увел луч, ударяя позади себя и с боков. Благо он уже отметил краем взгляда удирающего мальчишку после того как почувствовал не сильное волнение Силы позади. За время обучения у нового мастера Сато стал настоящим имперцем, по крайней мере, по части того что касалось политики и истории. Оттого у него не возникло удивления от имперской засады, ибо зачастую многочисленные Дарты времён Старой Республики враждовали между собой из-за влияния, власти, силы. Впрочем, поводом для вражды могли стать самые незначительные вещи, от одаренного падавана, которого никак не могли поделить учителя, так и до места в Совете Императора. Интриги, диверсии, убийства, похищения, открытые дуэли — любые средства были хороши и общеизвестны, в отличии от имени нанимателя зачастую. Позади упали два противника с ожогами на уровне груди, а ситх уклонился в сторону от начавшегося шквала выстрелов, наблюдая при укрытии за перевернутый стол как из рук умершего солдата падает разрезанная надвое винтовка. Пытался закрыться, не помогло. Кстати, о помощи… Вошедший в раж мужчина перевернул меч лучом вниз и обе руки направил на Совина, которому оставалось всего полметра отделяющие коридор из комнаты и центральный зал. Он прикрыл глаза и буквально ощутил, как его пальцы вцепились в куртку мальчишки, как выскальзывает ткань её из хватки, как ускользает Чар… Зубы скрежетнули от усилий и красноволосый сжал вытянутые к цели пальцы, вгрызаясь ими в одежду, захватывая выскальзывающего Чара. Глаза с порыжевевшей от усилий и злости радужкой, распахнулись, и он резко потянул руки на себя, а затем выпрямил их в сторону террасы, Силой забрасывая парня прямиком в один из столиков на втором этаже зала, туда, где находилось шестеро недосягаемых стрелков. В тот же миг он вынырнул из-за стола влево, привлекая внимание противников, дабы Совин достиг точки назначения, сам же через два шага оказался перед одним из противников, парализованных страхом перед Ирденом. Всего таковых было пятеро, бедолаги оказавшиеся в радиусе импульса. Они стояли охваченные ужасом, кто-то обхватил голову, кто-то закрыл лицо руками и ни один не мог сражаться или бежать на кратковременный период. Кроме одного в мандалорианской броне, что прежде вышел вперёд и беседовал на равных с ситхом, охотник за головами будто отрицал воздействие на него. Орден ухватился за ворот одного из парализованных и развернул к себе спиной, прикрываясь на манер щита от выстрелов спереди, тут же он медленно двинулся назад, не позволяя обойти его сбоку двум умникам, которые уже пошли по флангам держась параллельно «охотнику», что уверенно шёл вперёд, извлекая из ножен на поясе короткий клинок из вибраниума. Всё замелькало перед глазами и закружилось, будто на весёленьком аттракционе. Вот только весело Чару совсем не было. Больно ударившись о стол, куда его закинуло и протащило к стене, возле которой он и шмякнулся об пол. А стол, по инерции качнувшись, завалился на бок, тем самым невольно заслоняя незадачливого юнлинга собой. Потирая больное место, парень осторожно выглянул из-за своего укрытия, чтобы осмотреться и лишний раз поразиться тому, как ловко Ирден справляется с такой оравой народу, без передышки обстреливающих его со всех сторон. Было заметно как умело Тёмный Адепт использует все возможности, чтобы повернуть исход боя в то русло, что нужно ему. Наверху заметили мальчика. Однако, трое из шести продолжали выцеливать ситха, считая его наиболее опасным и следовали первичным указаниям командира. Ещё двое принялись мерно и упорно обстреливать укрытие Чара, не позволяя ему высунуться для того, чтобы один пошедший к нему без проблем добрался до цели, перемещаясь от столика к столику. Никто не говорил, что этим бойцам Совин нужен живым, а их грамотные действия и подготовки по противодействию форсюзеру говорили о том, что для них не составит труда ликвидировать «союзника» Сато, как и его самого при определённой доле везения. Подросток бешено соображал, что же ему дальше делать. Ведь сейчас те стрелки могут к нему так же как тот «охотник» подобраться и просто пристрелить его. И не факт, что парнишке хватит реакции, чтобы вовремя нажать на курок бластера. Сердце начало неистово колотиться, по венам потекла жидкая лава, в виде адреналина, захлёстывая сознание юного форсюзера. Ещё, помимо всего прочего был страх, страх умереть здесь и сейчас, от того Сила начинала волноваться вокруг парнишки, готовая взорваться новым всплеском энергии, раз тот испытывает ещё одну порцию предполагаемого ужаса. И он испытывал, пусть пока и не так сильно, но дрожащие руки, сжавшие бластер выдавали его с головой. Обычно спокойный и рассудительный в данный момент малец боялся, жутко боялся, что не успеет выстрелить в того, кто может появиться, чтобы прервать его жалкую жизнь окончательно. Секунды растянулись словно в меду в длинные, пугающие мгновения, пока недо-падаван обливался потом, стискивая рукоятку оружия, слыша в висках сумасшедший стук сердца. А реальность вокруг начинала медленно наполняться озонирующей статикой — последствия Дикой Силы, которая проявлялась в самых ужасающих своих веяниях лишь с одной целью: смести всё на своём пути. Ирден без особого труда уничтожал живую силу противника, пускай подготовка у бойцов была на уровне, но все же привыкли сражаться они совсем с другим противником. С тем видом врага, что поливает огнём, использует бластеры и гранаты, технику и авиацию, укрытия, в конце концов, а не с живым вихрем ненависти и боли, который с невероятной скоростью передвигается по полю боя, оставляя за собой дорожку из отрубленных конечностей и искалеченных тел. Не с неведомой тварью, способной заставить опытного ветерана зажмуриться от страха, словно маленькая девочка одним усилием мысли, не с Силой, что без прикосновения швыряет во все стороны людей и предметы интерьера в людей. «Щит» ситха пришёл в негодность после нескольких десятков попаданий и был отправлен в одного из стрелков на втором этаже ровно в тот же миг, когда Жиим метнулся в сторону укрытия и использовал драгоценные секунды на активацию щита другого, энергетического. Интерфейс наручный коротко сигнализировал, и вокруг него появилось едва заметное энергетическое поле на случай бластерных попаданий, Сато всегда отличался предусмотрительностью и не брезговал некоторыми технологиями. Глупо полагаться на владение световым мечом, если это не твоя специализация. Из-за того он и не заметил как в его сторону направляет руку охотник, подобравшийся на достаточное расстояние. Из металлического наруча тотчас же вырвался небольшой дротик, впившийся жалом в укрытие Сато. Маячок-индикатор замигал красным, раздался быстрый и частый писк, Жиим едва успел оттолкнуть Силой от себя своё укрытие, что в метре от него взорвалось. Осколками посекло одного из бойцов группы блокирования, оставшиеся фрагменты были слишком малы, чтобы нанести хоть какой-то урон ситху, а прочие он удержал также, Силой, и затем отшвырнул прочь. Крутанув в ладони оружие Сато оскалился и неспешно пошёл вперёд, к охотнику. Солдат оставалось уже не так много, а потому большую часть выстрелов он попросту принимал на щит, лишь критические, направленные в голову отражая мечом. Охотник так же активировал энергетический щит и вступил в схватку с Сато, вооружившись мечом из вибраниума со специальной вставкой из металла, позволявшего отклонять луч светового меча и модифицированным бластером. Наверху тоже шёл бой, вернее, он только завязывается и Жиим с удовольствием это отметил по концентрирующейся Силе в том районе. Тот солдат, что наступал на Совина короткими перебежками вдруг замер, почуяв неладное, а может и заметив короткие, нарастающие всполохи электричества и щелчки статики перед тем, как его поразил первый разряд. Шлем оплавился полностью, тело затрясло от импульсов, и человек повалился на пол, выронив оружие и страшно закричав. Даже после смерти его тело продолжали бить разряды, в воздухе запахло паленым, а остальные наверху обратили большее внимание на укрытие мальчика. Попятились. И ближайший, без раздумий, зашвырнул гранату аккурат за стол Чара. Сила нарастала, плескалась наверху и все чаще оттуда веяло страхом и болью, но Сато… Сато не мог видеть происходящего. И признаться, ситх был несколько занят, ибо охотник подготовлен был куда лучше своих спутников. Сперва, он показал неплохое владение холодным оружием, без особого труда обороняясь от попыток ситха победить его в «честном» бою. Затем, преподнёс сюрприз в виде выстрела дробным зарядом из своего бластера, который видно был добротно модифицирован и если бы не щит Ирдена, то дробный заряд с расстояния в метр положил бы конец странствиям и амбициям. Молнию силы охотник отклонил, выставив руку в защитном жесте и тем самым сконцентрировав щит в определённом месте. Неудобства доставляли и оставшиеся внизу противники, палившие в спину, несколько раз предпринявшие попытки поймать Сато в прицел снайперского скорострельного карабина, чему он не обрадовался и от гнева добил подчиненных охотника, одного криком силы, второго швырнув Силой на арматурину выступавшую из стены после взрыва дротика, который несомненно должен был покалечить, если не убить Сато. Однако энергетический щит и собственная энергия, перенаправленная в тот миг на защиту — уберегли от смерти. Сато выбросил вперёд руку и поймал охотника Удушением, но и на это у него был ответ — засучив ногами в воздухе, почувствовал мощь невидимой схватки и резко выпрямил ноги в сторону ситха. Щелкнули пятки полированных металлических сапог, и пламя вырвалось из технических отверстий на пятках реактивных ботинок, ударяя по Жииму отталкивающим импульсом и огнём. Мужчина подался назад от неожиданности и жара, теряя концентрацию, а противник тут же напал не теряя времени и краткого преимущества. Шагнул вперёд нанося пару лёгких ударов по корпусу крест накрест, их Сато с небольшим запозданием отбил в сторону и распознал в этом действии отвлекающий маневр, когда охотник резко крутанулся вокруг своей оси и устремил на форсюзера вороненное дуло бластера. Послышались выстрелы снизу и крик, Жиим едва успел уйти в сторону и на ходу швырнул в оппонента деревянный стул, оказавшийся поблизости. Чар же тем временем, пока внизу Сато кружился в танеце смерти с Охотником, сидел за своим укрытием, кое-постепенно приходило в негодность, о чём свидетельствовали зияющие дыры, появляющиеся с поразительной быстротой. Сидел ожидая пока противник появится у него перед носом и даст его обездвижить. Ведь заряды, что были в бластере Совина стояли на оглушающем режиме и потому при всём желании — не смогли бы убить того, в кого они попадут. Весь этот ненужный гуманизм был присущ юнлингу, который практиковал мысль о том, что не стоит убивать своих противников. Что жизнь — ценнейшее, что может быть во вселенной. И что всегда можно договориться, хотя бы после боя с предполагаемым врагом. Мелкий глупец не понимал, что это далеко не для каждой ситуации подходит. Например, для той, в которой он оказался — уж точно нет. Послышался нестерпимый крик ужаса, а вокруг продолжали бить разряды статики, а потом можно было без проблем учуять запах палёного. Шкет запоздало увидел как падает тело с оплавившимся шлемом. После чего его ещё несколько раз прошивает разряд молнии. Снизу неожиданно прилетело изрешечённое тело, сбившее с ног одного из нападающих. И вся эта картина привела юного форсюзера в первобытный ужас. Это получается Он это творит? Дикая Сила, которой он не может управлять, опять сеет смерть, уничтожая всё вокруг? А ведь у этих мужчин наверняка есть любимые и семьи, для которых они отправляются на столь опасные задания. Почему, почему это происходит вновь? Он ведь не хотел! Не хотел такой Судьбы! Не хотел встретиться с этим Дартом, а после потащиться в неведомые дали, чтобы убивать людей! Наверняка этот поганый Ирден и рассчитывал на подобное, чтобы испытать его Силу или для другого измерения! В отчаянии взметнув взгляд к потолку, словно ища справедливость в этом погрязшем в обмане и подставе мире Чар узрел, как в него летит что-то чёрное и круглое. Инстинктивно заслонившись рукой он, телекинетически оттолкнул летящую в него гранату в обратное направление и зажмурился. Граната послушно отлетела обратно и прежде чем коснуться пола, ударилась о пластину защитного костюма одного из стрелков, тот с удивлением проследил за тёмным металлическим цилиндром, что позвякивая откатился ему под ноги и глаза его распахнулись от ужаса. — Убирайтесь! Вы должны уйти! Немедленно! Иначе подохните! — бился в истерике мальчишка, для которого продолжение битвы казалось нестерпимой пыткой. Волна ужаса и отчаяния кругом, словно одним быстрым импульсом, впилась в разум окружающих, с невероятной силой вгрызаясь, передавая и насильно внушая то самое чувство, что испытывал сам парнишка. Ведь Дикая Сила только и ждала удобного случая, чтобы в очередной раз показать свою разрушительную мощь, сминая и грубо руша ментальные щиты тех, кто был на её пути. Стрелок, возле которого упала граната, тем временем попятился, споткнулся, упал на спину и тут же зашевелил ногами отползая от неминуемой смерти на полметра, в это мгновение он и оказался застигнут врасплох волной ужаса, центр которой оказался на позиции Чара. Остальных стрелков на втором ярусе тоже накрыло выбросом чужих эмоций, и все они не глядя принялись отползать, пятиться и бежать со своих позиций. Вспышка. Оглушительный взрыв гранаты отразился отблеском на шлеме того везунчика, что швырнул её в Чара и он первым погиб, подброшенный в воздух метра на два, будто монетка на удачу, только вот от монетки не отлетает руки, и у монетки не поливает всю броню осколками при броске. Его сосед, напарник, находившийся в метре слева за другим укрытием — тоже был отброшен взрывом вверх и вбок, стекло визора треснуло от удара об стену, а нагрудная пластина деформировалась и оказалась пробита в нескольких местах. Однако, он выжил и после взрыва тяжело дышал, хрипел панически и захлебывался собственной кровью от внутреннего кровотечения, боялся, как и все попавшие под воздействие волны, но сбежать более не пытался — сложно бежать с перебитым позвоночником. Ещё одному из стрелков ещё больше не повезло, ибо в момент взрыва он покинул укрытие, повинуясь страху и так как находился в трёх метрах от эпицентра взрыва, на открытой местности, без прикрытия того или иного предмета интерьера — принял на себя основной поток осколков. Посеченный ими насмерть, он беззвучно завалился лицом вниз и более не шевелился, разве что остаточная сила статики несколько раз несильно и бессмысленно ткнулась в быстро охладевавший труп, будто разбудить хотела. Ещё двое находившихся наиболее удаленно оказались умнее, один из них попросту перелез через ограждение и спрыгнул вниз, кажется, его страх оказался сильнее всех прочих, а второй наоборот, забился в угол и зажался тяжело дыша и водя из стороны в сторону дулом бластерной винтовки. Сато действительно не ожидал такой волны воздействия со стороны необученного мальца, оттого тоже не сразу смог противостоять. Несколько раз он отбился от стремительных атак охотника, как вдруг, ощутил немыслимое желание покинуть поле боя, бежать как можно дальше. Жёлтые очи прищурились, и он вновь толкнул Силой прочь охотника, который надо сказать тоже замедлился, уже ощущая что-то неправильное в своём мироощущении. Жиим сконцентрировался в попытке побороть этот импульс, отгородиться. Перед глазами невольно вновь всплыл Корускант, пылающий, растоптанный и непривычно пустой на предмет живых, зато переполненный на предмет мёртвых, да так, что и шага ступить не можешь не споткнувшись о тело прежде живого товарища или его убийцы. Ситх выругался сквозь зубы, чувствуя, как поддаётся страху, как слабеют и дрожат руки от мелькающих в сознании вспышек, направленных на одну цель — ослабить его, заставить отступить, убежать. Однако, подобное уже происходило и тогда он не отступил, на той пылающей земле он не забился в угол и сейчас тоже не забьется! Последней подоплекой стал бегущий с поля боя противник, злость и ненависть подтолкнули вперёд, вынудили чуть крутануться на полусогнутых ногах, чиркнуть световым мечом вдоль пояса и, заслышав крик, оказаться лицом к охотнику, выбросить руку в его сторону пока тот не дееспособен, поднять в воздух и в следующий миг окончить схватку. Противный хруст и охотник падает замертво. Перелом шейных позвонков. Сразу за этим Ирдена поочерёдно закрыл каждую из дверей с помощью Силы, на случай бегства мальчишки. Ярость постепенно утихала… Совин краем глаза, через сквозные отверстия видел последствия своих действий и…был опустошен, чувствовал, что в нём уже нет той жути, что была пару мгновений назад. Напала нестерпимейшая апатия, от чего он закрыл голову руками и в бессилии ткнулся головой в согнутые колени, кои прижал к груди, пока сидел пятой точкой на полу. Опять. Опять он вина сей катастрофы. Он — настоящий монстр, на ком была реальная вина произошедшего. Свершившегося массового убийства, хотя он наоборот хотел всех их защитить, призывая образумиться и отступить с поля боя. За что, о Сила? Он никогда не хотел такого проклятья, но ведь оно с ним с рождения…как и ошейник-ограничитель, впоследствии сломанный и выброшенный на помойку, дабы сбежать с этого Силой забытого места — его родной планеты. Но зачем? Чтобы выжить. Так ему подсказывали инстинкты, и именно они были виной множества смертей. — Не-е-ет, — тихо подвывал шкет, тихо ненавидя себя за случившееся. Ему стало от чего-то вдруг всё совершенно безразличным, и только остатки ярости, словно угли в печи тихо тлели в его разуме в виде омерзения к своему естеству. Ещё в теле была невероятная слабость, после чего голова медленно начала кружиться, выдавая кровавые круги перед глазами — последствия использования Силы несоразмерно навыкам. Тому, что пользовался, не зная своего предела. Жиим не торопился более, не носился вихрем по осколкам стекол и крови, разбитой по всему залу аккуратными лужицами и безобразным творениями экспрессионистов на стенах. Он не спеша дошёл до охотника, похрустывая осколками под ногами и присел возле него, пальцами поддел шлем бойца и потянулись его вверх. — Эчани. — с отвращением произнёс Сато, сплевывая вязкую от крови слюну в сторону, для него этот бой тоже не прошёл бесследно. Нет, ранений внешних или внутренних на теле не было, но утомление, лёгкая слабость после боя остались, напоминая ситху о том, что маневр сопляка, пускай, и не вполне осознанный все же добротно подсобил ему в битве. Эчани умеют отгораживаться, блокировать попытки проникнуть в их сознание, что делает невозможной задачей прочтение мыслей, а значит и маневров битвы, следовательно — в схватке на мечах они становятся на равных условиях. Только вот Ирден все же больше обучался владению Силой, нежели битве на мечах, не рыцарь, но консул, что называется. А Эчани… Эти ублюдки с раннего детства дрессируются сражению на мечах и в рукопашную, да и Силе научились противодействовать своими методами, оттого — крупно повезло, что импульс страха пришёл не с той стороны, не от того противника с которым боролся охотник. «Не честно? Вот этот парень зато пытался драться честно», — подумалось ситху при очередном взгляде на тело с неестественно выгнутой шеей. Жиим снял с него научный интерфейс, визором мимолетно запечатлел лицо противника для будущей идентификации и собрал дальше, уже у самой лестницы он обнаружил труп одного из стрелков, что был убит отражённым выстрелом. Поискав знаки отличия, но не обнаружил ни шевронов, ни лычек, ничего. Чего и стоило ожидать. Ситх вернулся к охотнику и воздел его в воздух силой на манер флага, так чтобы руки и ноги были раскинуты, затем, подвел его к стене на высоту метра, чтобы хорошо было видно от входа, и принялся, словно жука, пришпиливать его являющимися вокруг обломками металла. Закончив вскоре, мужчина все же поднялся на второй этаж и с интересом осмотрелся. Неплохо, действительно неплохо для неумелого нытика вроде Чара! Ситх самодовольно ухмыльнулся, мальчик даже не осознаёт своей силы в полной мере, даже не представляет чего она стоит и использует, против каких-то солдат, когда при должны тренировке мог бы крушить крейсеры. Какое-то время ситх просто бродил среди трупов, осматриваясь, вглядываясь в лица и форменные доспехи, но, не обнаруживая искомых ориентиров, впрочем, затем он услышал шорох от прямо противоположного направления Чара, которого он прекрасно ощущал. — Чар. — он позвал его, а на губах уже зазмеилась усмешка. Самое время показать мальчику как делаются дела, — Не познакомишь меня со своим другом? — единственный выживший солдат услышал, понял и рванул со своего места, уже прыгнул за ограждение и…оказался у ног ситха. Проклятая Сила. А Чар всё сидел в своём «убежище», даже не желая куда-либо бежать или спрятаться. Будучи равнодушным в данный момент ко всему, что его окружало и невероятно подавленным произошедшими событиями. Он ведь так старался и всегда бежал от себя «такого» долгие-долгие годы. Чтобы ненароком не задеть людей и даже с огневушкой мог себя более-менее держать в руках, пока та не исчезла из его жизни окончательно, повергнув его в пучину отчаяния и опустошения. Даже в этот раз попытался убежать сначала и… кто ему в этом помешал? Уж не Ирден ли? Юноша вскинул взгляд, ища источник неприятностей. Зарождающаяся ярость тут же вспыхнула, словно в костёр подбросил кто-то сухого хвороста и пришёл в себя малец, как раз когда оставшихся боец попытался сбежать от Сато. — Ты! Это ты во всём виноват! — не своим голосом изрёк парень, медленно поднявшись, когда вокруг него тут же заволновались потоки Силы. Чувствовалось, как его переполняет энергия, словно лесной пожар, тлеющий на остатках его эмоций. Волны телекинеза раздували его одежду и волосы, словно он стоят в эпицентре зарождающегося смерча. Конечно, потенциал Совина был велик, тут Жиим был прав, вот только всегда есть опасность выжечь себя. Этим самым Даром, который питается ничем иным как эмоциями своего Носителя. И если расходовать его неумело, то можно в один прекрасный момент просто упасть холодным трупом, без единого намёка на былое пламя. — Это из-за тебя они все умерли! — топнув ногой, заорал юнлинг, в котором бурлил огонь ненависти, прожигая взглядом Лорда Сит. Буквально. Ирден торжествовал, наконец, добившись своего и вынудив мальчишку проявить свой потенциал в гораздо большей мере, чем прежде. Едва ли не всеми вкусовыми рецепторами он ощутил сладкий привкус ненависти, злобы и ярости, направленных исключительно на него, на виновника событий, которые помогли мальчишке проявить свой потенциал, показать его окружающим и, в том числе Жииму. Кажется, он не до конца понимал, что они угодили в засаду, что ненароком здесь первыми остались полтора десятка человек, да и неважно это, если уж быть честным. — Верно. Я! — мужчина раскинул руки в стороны и засмеялся, блаженного зажмурившись и позабыв о последнем неприятеле, что спрятался за укрытием и старался вовсе не дышать, особенно, после смелого и тихого смеха красноволосого мясника, оставившего в кровавых ошметках целый отряд первоклассных бойцов. Впрочем, мальчишку он тоже боялся, удивленный его способностями и тем как легко он уложил подразделение блокирования на верхнем ярусе кантины. Этот страх и учуял Сато, тем и был он привлечен. — И если бы я не сделал этого, то они с удовольствием выпустили бы свидетелю вроде тебя кишки, не веришь? — он опасно прошипел и внезапно выбросил руку в сторону единственного выжившего из отряда нападавших. Тот резко поднялся на ноги, ударился спиной о стену позади себя и схватился за голову, вернее за шлем её защищавший. — Нет! Уйди! Прочь от меня! — слова давались солдату с трудом, руки с силой сжимали шлем, а пальцы судорожно скользнули по толстому бронестеклу, за которым синие глаза широко распахнулись, а затем веки плотно прикрыли их, человек зажмурился от некоей очевидной внутренней борьбы. Которую, стоит заметить, вел и Сато, он рывком дернул к себе руку и с силой сдал пальцы, отчего солдат страшно закричал и против воли сделал несколько неуверенных шагов по направлению к ситху. Из-под плотно прикрытых век заструилось несколько первых тонких струй крови. Голосовой дефлектор самостоятельно активировался и из него, поврежденного ещё в битве, сквозь шипящие помехи и неясные шумы вновь донеслось обрывистые мольбы: «Не надо. Нет» Бронекостюм бойца, покрытый несколькими небольшими и растертыми следами крови вдруг затрещал, загудел и заскрежетал под воздействием Силы. Вначале на корпусе появилась обширная вмятина, а затем, по всему костюму стали появляться под воздействием чужой воли однотипные деформации. Жиим проникал в сознание противника, ломал барьеры и пресекал все возможные попытки сопротивления с помощью наиболее действенного против людей оружия, с помощью физической боли, наносимой прямыми и грубыми Силовыми ударами по телу. Все ради того, чтобы отвлечь врага, не позволить ему сконцентрироваться и собрать остатки собственных сил для противодействия чужой атаке. Он видел, читал и чувствовал чужую жизнь, чужую память, перед тем как окончательно убить, нет, стереть из ноосферы несчастного, которому «повезло» выжить. Знал бы Совин для чего Ирден всё это делает, послал бы его далеко и надолго. Сбежал куда подальше, не тратя на него ни свои нервы, ни время, которое у него, вообще-то было не бесконечным. Ему было почти семнадцать и того времени, что он путешествовал по космическим просторам, хватило, чтобы дать ему понять, что он далеко не бессмертен, как это любят думать многие в его возрасте. Вообще-то он понял это довольно давно, и, можно сказать в течении всей жизни Сила показывала ему, как запросто он может умереть. По воле одного заносчивого ублюдка, которому подумается, что настал час повеселиться. И Чар терпел. Прошёл через многое. Через побои и измывательства. Через боль и презрение. Через унижение и отчаяние. Но выжил. Он зубами вырвал свою свободу. Выдрал из лап тех, кто мнил, что повелевает его Судьбой. Как ненавидел это извращённое удовольствие, получаемое от того, когда мучаешь кого-то другого. Как это делал тёмный форсюзер, измываясь над сознанием выжившего. Это было очевидно по всем внешним признакам и звукам, которые издавал несчастный.***
— Мы попробуем ещё раз. — Перестань. — Ретас, милый… — Она преступница и ей придётся за это ответить! — Она моя сестра, Ретас! Не говори так. — женский голос возмутился и дрожал от слез, белокурая, стройная девушка отвернула лицо от синеглазого солдата. — Твоя сестра Республиканская подстилка и трахается со шпионами! — Ретас! — она воскликнула. Раздался звонкий удар пощечины, и повисло тягостное молчание. — Я знал. Ты ведь всегда врала мне. — О чем ты? — Ты ведь ничем не лучше её. Вечно её защищаешь, переводишь ей кредиты. Империя для тебя пустой звук. Я для тебя пустой звук. — Прекрати. — Почему? Боишься, что нас услышат, что за тобой придут? — Это не так. — Я убью её. Таков приказ и он правильный. Эта тварь продавала моих ребят годами! — Не смей. — А то что? — Я уйду и заберу детей! Она вскрикнула от неожиданности, когда он схватил её за запястье, но затем отпустил. — Плевать. Уходи. Ты и твои Республиканские щенки. Их ты, верно, нагуляла от какого-нибудь шпиона-дружка твоей сёстры, да? — Идиот. — Проваливай, я сказал. — Ты…ты чудовище. — женщина заплакала. — Это все твоя Империя и эта…служба имперской разведки куда тебя перевели. Она делает параноиков из людей.***
— Папа? — Я здесь, тебе не спится? — Пить хочу. — Сейчас. Иной мужчина, черноволосый и широкоплечий вышел из детской и пошёл на кухню через просторную центральную комнату, в которой вывешены были два Республиканских баннера. На кухне мужчину ждала вечно грустная и молчаливая женщина, женщина, из прежнего видения только постаревшая на несколько лет и глаза её, прежде темно-карие, глаза за которые он её так полюбил — выцвели из-за жизни в вечном страхе, из-за жизни в предчувствии беды…***
Звуки захлебывающегося огнём бластера, грохот и женский крик. Мужское хриплое дыхание. Черноволосый атлет умирал на полу в луже крови возле остывающего трупа той женщины из видения, которую он ценой жизни пытался защитить. Над ними склонился мужчина в броне, той самой что пошла вмятинами от атаки Сато, той самой броне без знаков отличия, без рангов и званий… Он направил оружие на последнего живого в комнате, на парня лет четырнадцати, чье лицо раскраснелось от слез, а синие глубокие глаза утопали в соленых слезах, что дорожками отразились на его щеках. Только вот губы упрямо поджаты, и подбородок гордо приподнят. «Этот щенок не будет молить волка о пощаде, порода не та, будто бы имперская…» — подумалось убийце перед тем как разрядить остатки заряда в подростка. Он упал, навзничь возле родителей и белокурой, как у отца, макушкой коснулся растекшейся по полу крови. «Ты не найдешь их» — с горькой усмешкой говорила женщина своему убийце перед смертью, но он не верил. «Найду. Найду их» — повторял он себе убежденно, даже не подозревая что уже нашёл и избавил себя от собственных детей. Как права была женщина, как верно она подметила — «Не найдешь»***
Сато, наконец, подавил без особого труда волю своей жертвы и тот направился к Чару, вздымая на ходу своё оружие, направляя хищный зев бластера на мальчика. — Тыыы… Это ты убил всех нааас. Республиканская тварь. Джедайская погань! — хрипел и плевался сквозь помехи хриплый голос дефлектора, шагал упрямо навстречу умирающий солдат, чьи глаза со злобой взирали сквозь треснувшие бронестекла. Из-под век его текли струйки крови, подсыхали уже, контрастируя с бледной кожей и лопнувшими капиллярами. — Смерть… Республике. За Империю. Огневолосый с удовлетворением наблюдал за своим творением, отчаянно идущим навстречу своей смерти, идеальный солдат, ни страха, ни тоски, ни жалости и сожалений. Пустое сердце и пустая голова для приказов. Ситх не боялся впечатляющей Силы Совина, не впечатлился его грозного вида и показушно-бурлящей Силы, этим он и сам частенько пользовался для путей убедительности и эффекта. Но вскоре он почувствовал жжение в области живота, жар, нарастающий и вызывающий первые болевые эффекты. Адепт Тёмного культа мог ощутить на себе воздействие пирокинеза. Когда тебя начинают заживо сжигать. Изнутри. Поражая для начала желудок, а потом гортанную область, намереваясь вскоре завладеть и другими внутренними органами. Он попробовал сопротивляться, но тут же схватился свободной рукой за живот и упал на колени из-за не уверенной попытки, чему Совин искренне изумился. Ведь то, что он делал — было неосознанно. Ему-то казалось, что он просто сверлит ненавидящим взглядом Сато, желая только одного — его смерти. Действуя столь импульсивно, он начисто забыл, что такие вот искренние желания могут притвориться в жизнь и прервать нить жизни аловласого форсюзера, который истово сопротивлялся воздействию Дикой Силы. Из-за этого удивления юнлинг попятился назад от Сато и идущего на него наёмника, бледнея с каждой секундой от находящей на него слабости. Боль пронзила сознание Жиима и ещё бы минуту — план парнишки бы удался, только вот одного он не предусмотрел — страха ситха. Ирден погиб бы не испугайся неизвестного воздействия, а страх…он даёт ненависть, ненависть даёт ситху силу. Он возненавидел, и первым эффектом ненависти стало возмущение о того, что Чар посмел так безрассудно напасть на него. На более опытного и искусного противника, на мастера эмпатии, этот падаван смел противиться, огрызаться чем-то неизвестным в благодарность за раскрытие его собственного потенциала! Ирден выронил от боли своё оружие, и изогнутая рукоятка покоилась по полу, замерла возле кровавых росчерков на полу в тот момент, когда он с трудом поднялся на ноги и сходу ударил в пацана ветвистой молнией Силы, опрокинув того навзничь, и без того бледного от находящей на него слабости. Кажется, сит начинал чувствовать, как повреждаются первые внутренние органы, как плавится и бурлит его кровь от огня, расходящегося по организму. Поток Силы прервался и он плетью опустил свою руку, но лишь для того, чтобы следом вскинуть вторую и атаковать вновь, так и бил он поочерёдно с обеих рук молниями Силы, заставляя мальца корчиться в агонии. Но даже этого не было достаточно, чтобы удержать его в сознании. Темнота надвинулась с пугающей быстротой.