1.
16 февраля 2018 г. в 02:45
Тишина, сводящая с ума даже самого сильного духом человека, поглощает всё оставшееся в нем нутро. Она предсказуема, ведь настигает в тот момент, когда именно её не ждут – когда человек один на один с ней слышит каждое сокращение больного сердца, которое её боится не меньше. Дрожащие руки, уже в десятый раз тянулись к гладкому кухонному ножу, пытаясь совершить незамысловатое и долгожданное самоубийство и, казалось бы, тишина победила. Свист от ножа, что прошёлся по кухонной глади, наверное, пытался предотвратить отчаянный поступок, но лучше бы его и не было, этот звук пронзал человека ещё большей болью и напомнило ради чего он это делает. Плечи, заметно подрагивающие от плача и всхлипов, руки, что отказывались держать – так происходило каждый раз после неудачной попытки. Нож в конце концов падал на пол, а за ним и слёзы, которые спустя столько попыток успели истощиться.
Именно в такой обстановке жил на данный момент Даниил. И он совершенно не знал, что же ему делать со всем этим. Затяжная депрессия — очень сомнительное удовольствие. Парень хотел наконец закончить всё это, и неважно каким способом, из-за чего было просто до жути много попыток суицида, но каждый раз Даня понимал, что очень хочет жить и просто лежал на кровати в приступах истерического плача весь оставшийся день. Самым ужасным фактором, повлиявшим на его психическое состояние стало то, что его лучший друг пропал без вести уже как на три месяца. Уплыл на волне популярности, так скажем. Сказать, что парень просто скучал по нему, это ничего не сказать. Он ощущал себя в этом мире не в своей тарелке без того забавного брюнета, ведь все забыли Даниила, как только он ушёл. И от этого хотелось просто выть от бессилия и кричать, напоминая всем на свете, что он существует и забывать его не нужно.
— Алло? Это ты, Лиз? Да, привет, — раздался голос Миши, сидящего у себя дома и прижимающего телефон к уху. Он довольно подустал за этот день: съёмки полдня, да ещё и друзья позвали на какую-то тусу, с которой парень только что вернулся, так что хотелось просто прервать звонок и развалиться на кровати, раздумывая о чём-то и медленно проваливаясь в сон. Сейчас Мишу волновало лишь то, что он стал наконец-таки довольно популярным и известным, и это в какой-то степени сносило ему крышу. Голос Лизы по ту сторону телефона был каким-то чересчур взволнованным и напряжённым. Что-то случилось?.. а, брюнета это не волновало, ведь, скорее всего, его это никаким образом не касается.
— Блять, Миш, перестань строить из себя такого похуиста! Наш Даня там чуть ли не вены режет, а ты тут сидишь и радуешься жизни, пидор! — Совергон немного помедлил, вспоминая, кто же такой этот самый «Даня». Много таких «Дань» существовало в жизни Миши, надо было это признать…
Но когда же брюнет вспомнил, о ком шла речь в телефонном разговоре с подругой, его будто удар хватил. Даня, Даня, его лучший друг, пытается покончить с собой! Мише стало до одури стыдно, ведь он догадывался, что, скорее всего, это всё именно из-за него. Даниил всегда был жутко замкнутым в себе молодым человеком, и только Миша мог вытащить его на какие-то тусовки, или просто прогуляться по улице, обсуждая то, какая бывшая Рэнделла сука и как сегодня прошёл день.
— Даня… Лиза, ты ещё помнишь его адрес? — Ещё немного подрагивающим от шока голосом спросил у девушки Михаил, запустив свою руку в волосы, дабы поправить вечно закрывающую правый глаз чёлку.
— Конечно помню!..э-э-э… — Лиззка замялась, и вскоре раздался шелест страниц. Парень догадался, что она ищет в своей тетрадке с кучей адресов. Через пару минут раздражающего звука переворачивающейся бумаги, Лиза продиктовала Мише какой-то адрес.
— Короче, Лиза, скорее всего ближайшую неделю я не буду на связи. Надо вытаскивать Даньку из жизненной ямы, — Миша горько усмехнулся и, уже не слушая упрёков в свою сторону, завершил звонок. Чувство стыда до сих пор не покидало Совергона, и он очень хотел исправить это, поэтому, быстро набрав нужный номер, он вызвал такси. Даниил не должен умереть из-за какой-то там глупой депрессии, тем более вызванной одиночеством.
Тем временем Даня лежал у себя на диване, задумчиво глядя в потолок стеклянными от грусти и равнодушия глазами. Так проходили его более или менее спокойные вечера, в которые он расслаблялся и погружался в неутешительные мысли, абстрагировавшись от всего мира. Совсем недавно, а именно часа два или три назад ему позвонила старая «подруга», одна из тех, что забыла его. Голос её был каким-то виноватым, и казалось, будто она звонила лишь из-за того, что нашла давно заброшенный номер у себя в контактах и ради приличия решила поинтересоваться жизнью Дани. У парня не было совершенно никакого настроения на разговор (впрочем, как и в любое другое время), и поэтому он коротко разложил всё по полочкам: что каждую неделю пытается совершить самоубийство, не выходит на улицу уже дней десять и гниёт в одиночестве. Даниил в конце своего монолога даже не забыл прибавить, как ненавидит Лизу за то, что она так легко забыла о его существовании после ухода Миши. Теперь же он лежал и размышлял над всем этим. Картинки в голове менялись одна за другой, и Рэнделл представлял, как Лиззка позвонит сейчас его лучшему другу, расскажет обо всём том, что он чувствует и как живёт, и Михаил приедет к нему, они снова начнут весело общаться за чашечкой чая… но, конечно же, для парня это было чем-то на грани фантастики. На тумбочке рядом с диваном как всегда лежал большой кухонный нож, измазанный запёкшейся кровью. Парень не прикасался к нему уже несколько дней, потому что и левую, и правую руку жутко жгло, а ухудшать своё существование Дане ой как не хотелось.
Еле справившись с внезапно накатившимся приступом лени на почве депрессии, Даня встал с кровати и пошёл в душ. Он делал так каждый вечер, стоя по часу под струями холодной воды. Перед сном это, по идее, должно было его расслабить и убрать все негативные мысли, но на самом же деле, когда Даня оказывался после такого освежающего душа в постели, то не мог заснуть. Не видел смысла в этом, ведь завтра будет точно такой же день, зачем тогда вообще нужно спать? Будто бы от этого что-то изменится… уже сняв с себя всю одежду и включив воду, Даниил залез в ванну и искренне удивился, когда услышал нечто похожее на дверной звонок.
Его кто-то решил навестить? Наверное, это та самая подруга, которая звонила накануне, поэтому парень не утруждал себя тем, чтобы вылезти из ванны, одеться и пойти её встречать. Но, чёрт, интерес в мыслях Даниила всё же появился, посему он простоял под душем не больше пятнадцати минут, спешно одевшись и пройдя до двери под душераздирающий звук звонка. Достав с верхней полки ключ и быстро открыв им дверь, минуту парень простоял в ступоре, не в силах издать звук или пошевелиться из-за того, кого же он всё-таки увидел у своей квартиры.
— Ну привет, суицидник, — перед Рэнделлом стоял его лучший друг! В мыслях всё смешалось и он просто остался стоять на месте, разглядывая Мишу с ног до головы. Он всё же изменился. Волосы были немного взъерошены, но всё равно было отчётливо видно, что парень расчёсывает их каждый день, а на самом Мише была аккуратная тёмно-синяя рубашка и брюки чёрного цвета. Сразу видно, что мальчик наконец повзрослел.
— Долго я ещё на пороге буду стоять? Может, пропустишь меня, Дань? — Совергон выжидающим взглядом смотрел на своего лучшего друга, который только отошёл от шока и пропустил друга в квартиру, первый раз за несколько месяцев слабо и как-то грустно улыбнувшись.
Миша, как только зашёл в квартиру своего лучшего друга, принялся всё здесь рассматривать. Царил полнейший бардак, некоторые вещи были просто разбросаны на полу. Среди всего этого хаоса можно было также наблюдать разбросанные книги, которые, по всему видимому, Даниил читать никогда не заканчивал. Пройдя в комнату, в которой хозяин квартиры проводил большую часть времени, Миша пробежался взглядом по всему помещению и остановился на ноже, запачканном уже засохшей кровью. Получается, что Даня действительно уже пытался покончить с собой?.. Эта мысль очень больно ударила парня.
— Даня, иди-ка сюда, — каким-то грубоватым голосом позвал того брюнет и скрестил руки на груди в ожидании. Даниил вернулся с кухни и глянул на Совергона, который, казалось, был чем-то возмущён. Что не так?..
— Покажи свои руки, Дань, — и, не дожидаясь каких-либо действий со стороны Рэнделла, Миша грубо задёрнул рукава пижамной рубашки парня и, нахмурившись, стал разглядывать многочисленные царапины. Они были нанесены разными способами — и вдоль, и поперёк, будто бы Данил экспериментировал с этим, как какой-нибудь сумасшедший. На лице же того, кто нанёс себе все эти увечья, не выражалось ни одной эмоции: ему просто было всё равно. Всё равно, что подумает о нём Миша, всё равно, что сейчас, скорее всего, начнутся упрёки и крики, после чего Михаил, скорее всего, предпочтёт уйти. Ну и пусть уходит, раз ему это нужно.
— Блять, дурак, шрамы же останутся… — пробормотал Миша и отпустил руку Дани, заглянув тому в глаза. — Значит так. Завтра мы идём на улицу, где прогуляемся, как старые добрые друганы, а после я поведу тебя на нашу тусу, где буду отчитывать всех за то, что эти суки посмели тебя забыть и бросить.
— Но ты ведь тоже забыл меня… — напомнил тому парень, отведя взгляд.
— Да, я забыл. Но теперь я никогда не забуду о существовании своего лучшего друга, — решительно сказал брюнет, и пошёл на кухню, чтобы налить другу чай.