Welcome to my life You see it is not easy But I'm doing all right Welcome To My Life by Sunrise Avenue
Стрелки на станционных часах медленно сдвинулись и показали половину двенадцатого. Какаши тяжело вздохнул и покрепче затянулся сигаретой, легкие наполнил горький дым. Вообще он не курил, но на такие дни как эти всегда держал пачку про запас. Он снова затянулся и скользнул взглядом по часам: до электрички оставалось ещё пятнадцать минут. Мужчина усмехнулся про себя, он уже догадался, что его опоздание на предыдущую электричку и ожидание следующей даст плодотворную почву его памяти для того, чтобы снова прокрутить события этой недели. - Ну, поехали, - пробормотал Какаши, щелчком отправляя докуренную сигарету в мусорку, а сам поднимая взгляд к высокому августовскому небу.***
- Хатаке-сан, Хатаке-сан! — через весь офис кричала Яманака, Какаши с удивлением посмотрел на нее, в ответ на это девушка помахала снятой трубкой телефона, намекая, что звонок ему. - Хатаке слушает, — устало выдохнул в трубку мужчина, растирая лицо свободной рукой. Следующие пять минут сознание соблаговолило не запоминать. Девушка едва успела подхватить выпавший из ослабшей руки телефон. - Хатаке-сан, что вы... - начало было блондинка, но тут как в плохом кино по телевизору, бурчавшему в приемной, какую-то передачу прервали на срочный выпуск новостей, сообщавший о страшной трагедии в метро. - ...во взрыве погибли около 20 человек... – послышался отголосок речи диктора. - Хатаке-сан, не может быть, кто-то из ваших близких?.. – с выражением паники от посетивший её догадки, спросила блондинка. - Да, мой отец, - коротко ответил Какаши и стремительно вышел из офиса. Мертв. Хатаке Сакумо. Мертв. Мысль зациклилась, как заевшая пленка на магнитофоне.***
- Пап, а ты не уйдешь? — ему было пять, когда мама умерла от лейкемии. На похоронах их было только двое — он и отец. Вопрос сорвался с губ невольно, без желания самого мальчика. Сакумо посмотрел на сына. Тот усердно закусывал щеку и упрямо таращил глаза, борясь со слезами и плачем. - Сейчас нет, но когда-нибудь… — сын только сильнее укусил щеку, губы дрожали, - Все уходят когда-нибудь, - закончил отец, сильнее сжав руку мальчика.***
На похоронах отца было неприлично много народу. Какаши и половины не знал, официальную часть на себя любезно взяли коллеги Сакумо по работе, виновато юля перед сыном. Они явно догадывались, что Какаши знает, почему его отец оказался в этом поезде. Внеочередная спецоперация по разведке провалена из-за чьей-то безалаберности, и Сакумо направили, чтобы исправить. И он исправил, с честью, нация вне опасности, гордость страны не задета. Но почему-то Какаши не мог с гордостью отдавать дань благоговейного восторга от смерти ради страны, как это делали большинство присутствующих. Ему было плевать, он просто не верил, что «когда-нибудь» Сакумо Хатаке наступило именно сейчас. Хотя его мнение мало кого волновало, к нему мало кто подходил, он стоял в стороне, не желая принимать неискренние сочувствие и жалость. Пара близких друзей уже успели смягчить боль, а большего и не надо. Впрочем и их сочувствие он воспринимал, как дань вежливости. Все они смотрели на него и думали: «Хорошо, что не я». Здоровый человеческий эгоизм. Поэтому в сущности не за что было их винить. Тяжело вздохнув, он вышел из зала, где собрались почтить память Хатаке Сакумо. «Здесь такого-то числа такого-то месяца n-го года в результате террористического акта…» — и все в таком же духе, новенькая, блестящая, пахнущая бюрократическим сочувствием табличка висела на стене станции, вокруг неё прямо на тротуаре стояло множество рамочек и свечек, тоскливо шипящих под проливным дождем. А рядом в контрастном свете неоновых ламп сверкали цветы, словно последний крик умирающего полного желания жить. Именно здесь среди гудящей толпы и серого августовского вечера Какаши чувствовал больше искреннего сочувствия его горю. Каждый второй прохожий стоял неподвижно, невидящим взглядом смотря на этот алтарь памяти их утрате. Все они потеряли безвозвратно. Он не ждал, что здесь будет утешение, не искал ответа на вопрос «за что?!», но ему было проще с теми, кто понимает, как... - Болит? — Какаши вздрогнул и огляделся, рядом с ним стояла худенькая девушка с огромными жемчужными глазами. На ней была старая не по размеру ветровка, вымокшая насквозь, а тощие коленки едва прикрывало черное платье. - Вот здесь болит? — и она положила руку на левую сторону груди. Какаши невольно повторил ее жест и вздрогнул, когда в его ладонь гулкими ударами отозвалось сердце. - Но это пройдет, должно пройти, как вы думаете? — Какаши даже сквозь дождь видел, как слёзы крупным каплями текут у неё по щекам, скатываясь к подбородку и капая вниз на отворот куртки. – Пройдет, но сейчас так больно, - видимо она и не ждала ответа на вопрос, возможно, он даже не первый, у кого она спрашивает, но почему-то именно его они оставили его рядом с ней. Они стояли так ещё долго – она, невидящим взглядом смотрящая вперёд и он, смотрящий на неё. Прошло уже несколько часов, люди стали расходиться, кто-то сам, кого-то уводили близкие, только не она. Какаши тоже собирался уходить, стряхнув воду с отяжелевших волос, он оглянулся и увидел, что кроме них никого не осталось. Он снова посмотрел на девушку, она стояла все на том же месте, разве что начала усиленно шмыгать носом. "Ну, в конце концов, это не мои проблемы", - подумал мужчина и уверенным шагом направился ко входу в метро, которое к его удивлению уже было закрыто как полчаса. - Да ладно... - пробормотал Какаши, выуживая из промокшей пачки сигарету и закуривая. Пока сизая горечь проясняла и успокаивала, Хатаке снова бросил взгляд на место, где они стояли. Девушка была там же, вот она переступила с ноги на ногу, зябко поежилась, чихнула. - К чёрту, - ругнулся Какаши, выбросив недокуренную сигарету.***
В круглосуточном кафе рядом со станцией дают дряной кофе, Какаши знал это, но всё равно упрямо пил его, чтобы ненадолго прервать ленту воспоминаний, ему ещё полчаса в электричке досматривать это "кино". До самой электрички оставалось пять минут, он быстрым шагом вернулся на платформу. Вдалеке уже маячил фонарь поезда, диктор сонным голосом сообщала о прибытии. Значит, Хината…***
Они сидели в самом углу какого-то ресторанчика в ожидании, когда откроют метро. Хината, так звали девушку, сидела напротив и уминала за обе щеки чизбургер, из которого она вытащила котлету. - Ты будто три дня не ела. - Афа, - энергично кивнула Хината и, дожевав, продолжила, - если точно, то 2 дня и 20 часов, - слабая улыбка пробежала по её губам. - Ты серьезно? — хотя вопрос был лишний, у неё было такое лицо, что если бы она начала врать, то он бы раскусил её с первого слова. - Да, я уже привыкла, мы как раз поэтому и решили переехать. Мой дядя не очень-то жаловал нас. - А кто твой дядя? — Хината иронично ухмыльнулась и мотнула головой в сторону работающего с грехом напополам телевизора. По нему шел повтор вечернего выпуска новостей, где в прямом эфире выступал глава ХьюгаКонцерн. - Хьюга Хиаши? - Ну да, у нас даже глаза одинаковые, — и она натянуто рассмеялась. Хатаке вгляделся в изображение на экране, у Хиаши, и правда, были очень похожие глаза, но даже сквозь помехи Какаши видел, какие они холодные, в то время как у его собеседницы они были теплые-претеплые, с легким лавандовым оттенком. Но тут неприятное подозрение закралось в его голову. - Хочешь сказать, концерн Хьюга обанкротился и вам нечего есть, поэтому ты решила выйти на панель, и я твой... - девушка резким движением выплеснула ему в лицо стакан кока-колы. - Не говорите ерунды! – рассержено воскликнула она. – Он просто ненавидит меня. - Полегче, девушка! - огрызнулся Какаши. - А вы не спешите с выводами! - возмущенно отозвалась Хината, роясь в карманах куртки, - Вот! - она протянула аккуратно сложенный платочек. - Спасибо. Следующие пять минут прошли в молчании, Какаши старался как мог спасти свою одежду, а девушка мирно доедала свой ужин. - Ладно, давай, заново, - предложил мужчина, взглядом обследуя стол на наличие стаканов с газировкой. - Давайте, - улыбнулась девушка. – И извините, обычно, я так не поступаю… - Надеюсь, - усмехнулся Хатаке, принимая извинения, - значит, ты не ела 2 дня и 20 часов, потому что твой дядя Хьюга Хиаши ненавидит тебя? Так? - девушка кивнула, - Хорошо... - воцарилось неловкое молчание, Какаши ждал. - Ну не совсем, - наконец, начала объяснять девушка. - Моя мама – сестра дяди. Мы жили под его опекой уже семь лет, но я и дядя, скажем так, не ладили. Поэтому как только появилась возможность, я и мама решили переехать. Мы подбирали квартиру, и вот три дня назад, как раз ехали смотреть один из вариантов на севере города, но сели не тот поезд… - Вы были в том поезде? - теперь мужчина начинал понимать. - Да. - И вы были в том вагоне? - Да. - Но как...? - Ваш отец. Какаши пристально посмотрел на девушку, с чего бы ему ей верить? Хината нервно дернула плечами и неуютно поежилась под его взглядом. - Не верите? А впрочем я и сама в последнее время с трудом различаю реальность и сон, - она накрутила на палец прядь волос и, уставившись на кончики, продолжила, - Ваш отец, вы очень похожи, зашел в вагон вместе с нами, а потом обратился к моей маме, спрашивая узнает ли она его. В начале мама не вспомнила его, но после он напомнил ей о чем-то, и она очень обрадовалась. Они немного поговорили, мама захотела меня представить, но…- девушка бросила быстрый взгляд на собеседника, тот рассеяно глядел по сторонам, однако, на лице его было выражение полной сосредоточенности на её рассказе. Глубоко вздохнув, Хината снова начала говорить: - Нам осталось проехать одну станцию, когда случился... - она заколебалась, знакомый ком подкатил к горлу, а глаза защипали слезы, - случился... Какаши кивнул. - Я понял. - Ваш отец внезапно схватил меня за локоть и толкнул в сторону, прикрывая собой, в этот момент всё случилось. Нас отбросило в угол вагона, мне повезло больше, чем ему... Какаши мрачно усмехнулся, другого он и не ожидал. - Мама умерла практически мгновенно. Нас вытащили через несколько часов после взрыва. Потом меня отвезли в больницу, где секретарь дяди оставил мне одежду и немного денег. Их все я потратила на похороны мамы, чтобы это не сделал сам дядя. И она затихла, задумчиво закусив край нижней губы. - Тебе некуда идти? - Хината аж подпрыгнула от неожиданности. - Некуда, - нехотя ответила девушка. - А твоя семья? - Ну, как вы могли догадаться, Хьюга не очень-то обо мне пекутся, - и она нервно рассмеялась, - Вы видели, что моя так называемая семья для меня сделала? - она взглядом окинула свой наряд. - Они дали мне это платье и куртку, чтобы я могла выйти из больницы не нагишом. Когда умерла мама, я потеряла свою единственную семью. Какаши глядел на неё с состраданием и жалостью, на вид ей было не больше шестнадцати, но из-за этой куртки казалось, что еще меньше. Она была словно звереныш, загнанная, голодная, но всё ещё огрызающаяся нападкам. - Вы не против, если я вздремну немного? Вы же все равно не уйдете, пока метро не откроется? - Э? - Поспать хочу, - весь её вид говорил о том, что последние силы она потратила на то, чтобы вкратце описать события последних дней. - Ты не спала столько же, сколько не ела? - она кивнула. - Так можно? - Можно. В его квартиру редко заходили девушки, а если и заходили, то задерживались ненадолго. Хатаке предпочитал ходить к ним. Так проще. Поэтому, когда он смотрел на спящую на его кровати Хинату, к полной физической и моральной усталости примешивалось умиление. Для неё всё было не по размеру, кровать, одеяло, его старая футболка и штаны. -Ками-сама, Какаши, что ты творишь?.. - пробормотал мужчина, с трудом устраиваясь на узком диванчике в кухне.***
Электричка попалась тряская и уснуть никак не удавалось. Кофе давал о себе знать, неприятно сводя живот. "Нет чтобы потерпеть до дома, - думал Какаши, бесцельно вглядываясь в темное окно, - Хината наверняка уже что-нибудь приготовила, и кофе можно было бы нормальный сварить".***
- А тебе в школу-то надо ходить? - как бы невзначай осведомился Хатаке, ставя перед девушкой чашку с кофе. Как-то так повелось, что она уже третий день у него ошивается, и за завтраки отвечает он, её утренний максимум - это хлопья или заварные каши. - Надо, - протянула она, жмурясь от удовольствия, - Всё-таки у тебя обалденный кофе получается. Какаши улыбнулся, но от темы не ушел. - Ты уже старшеклассница? - девушка усердно закивала и показала два пальца, - Второй класс старшей школы? - она снова закивала. - Старшая школа "Микадо", это в центре, - она неопределенно махнула рукой куда-то в сторону. - Микадо? Так это же очень элитное заведение. - Ну да, я на бюджете, - предупреждая вопрос о деньгах, объяснила Хината. - Ого! Значит ты отличница? - и тут сердце Какаши впервые за их знакомство дрогнуло от нежности: девушка смутилась, а на её щеках заалел румянец. - Не совсем, но стараюсь, - улыбнулась она, потупив взгляд. "Какая же миленькая..." - подумал мужчина, смотря как она водит пальчиком по краю чашки. - А что у вас с формой? - всё-таки, не смотря на свой временами обтрепанный вид, Хатаке был человеком практичным, вопрос со школой и всем, к ней относящимся нужно решить в первую очередь. - Выдают, - коротко отозвалась девушка. - Тебе уже выдали? - вопрос застал бедняжку врасплох, она поперхнулась кофе. - Тут... - она снова закашлялась, - в этом вся и загвоздка, её выдали весной, когда мы перешли во второй класс. А потом, когда мы решили переехать, я уложила вместе с другими вещами в тот чемодан. Иногда, при упоминании того дня, Хината говорила быстро, проглатывая часть слов, но Какаши успевал ловить мысль и старался не переспрашивать. - Форму нужно купить? - Хината снова вспыхнула, - О, да будет тебе! - отмахнулся от неё Какаши, - Канцелярию и прочие житейские мелочи тоже купим, - ободряюще улыбнулся он. Хината пробулькала в чашку что-то похожее на "Спасибо".***
От станции до дома Какаши шел быстро, лелея надежду на горячий ужин и крепкий, хороший кофе. Между конусами света фонарей на небе мерцали звезды, путаясь в облаке Млечного пути и передразнивая квадраты освещенных окон многоэтажек. Их дом был вторым по счету от начала нового квартала. Мужчина взлетел по ступенькам на пятый этаж и отпер дверь. В нос ударил пьянящий аромат вишневого пирога. Ожидания оправдались. - Я дома. - Привет, - из кухни показалась Хината в фартуке и неизменных спортивках. - Напомни, что завтра идем в магазин тебе за одеждой, - устало заметил мужчина, - не можешь же ты вечно носить эти штаны. Девушка придирчиво оглядела себя с ног до головы и пожала плечами. - Поверь мне, это лучшее, что я носила за последние полгода, - рассмеялась она. Хатаке закатил глаза. Он не расспрашивал её о прошлом, как и она его, но её явно было менее счастливым. - Надеюсь, у тебя нет аллергии на грибы? - Да вроде нет, а что? - Да так, я приготовила омлет с овощами и грибами на ужин, а на десерт... - Вишневый пирог? - и она заулыбалась, за почти неделю совместного проживания у неё заметно посвежело лицо, на щеках появился легкий румянец, и вообще она посветлела. - Ками-сама, Какаши, как ты это делаешь? - с восхищением спрашивала Хината, зачерпывая ложечкой крепкую молочную пенку с кофе. - Секрет, - и он подмигнул ей. После хорошей еды и чашки ароматного напитка тревога и усталость постепенно уступали место спокойствию и умиротворению. Хоть эта неделя и была черной полосой в его жизни, всё-таки одно жизнеутверждающее белое пятно было - это Хината. Никто из них не ждал, что боль уйдет сразу, но им было легче от того, что рядом есть человек переживший тот же ужас. Их существование друг для друга доказывало, что жизнь продолжается.