Tell me what you want to hear Something that were like those years Sick of all the insincere So I'm gonna give all my secrets away This time, don't need another perfect line Don't care if critics never jump in line I'm gonna give all my secrets away Secrets by OneRepublic
В большой светлой палате было неожиданно свежо, ветер трепал тонкие занавески на окне, из которого лился яркий свет закатного солнца. Прямо в солнечном пятне от окна стояла большая кровать, а на ней, щурясь на свет и не обращая внимания на вошедших, лежала женщина. Хатаке едва ли мог дать ей положенные за пятьдесят, ухоженные руки безвольно покоились на одеяле, а на лице едва тронутом старостью было выражение задумчивости. Истинное положение вещей выдавала болезненная худоба и глубокая морщинка между тонких бровей. - Бабушка? - не смело, но довольно громко окликнула Хината женщину, та повернула свою изящную голову в сторону вошедших. - Хината, как я рада тебя видеть, - голосом ещё более обманчивым, чем внешность проговорила Миюки Хьюга. - Бабушка! - теперь с нескрываемым облегчением, радостью и горечью девушка бросилась к женщине и буквально упала в её объятия. - Девочка моя... - нежно шептала женщина, укачивая рыдающую внучку в своих слабых объятиях. - Бабушка... Как я рада, как я рада... - неразборчиво, сквозь слёзы бормотала Хината, глубже пряча заплаканное лицо в складках больничной пижамы на плече Миюки. - Ну-ну, девочка моя, солнце, будет, чшш... - всё успокаивала её женщина. А Какаши не знал, куда себя девать на первое время встречи. Он уже исподтишка поглядывал на дверь в коридор, думая там переждать, как вдруг он встретился глазами с Миюки и понял, что никуда он не пойдет. Миюки Хьюга только для своей ненаглядной внучки была нежной и любящей бабушкой, для всех же остальных это была непреклонная, гордая и умная женщина, ведшая в свой время, если не все дела клана Хьюга, то большую их часть. - Хината, - ласково окликнула затихшую на плече девушку, та отстранилась, смущенно утирая всё ещё текущие слёзы и пряча раскрасневшийся нос. - Успокоилась? Вот и славно, а теперь может расскажешь, кто этот чудесный молодой человек, которого ты так смущаешь своими слезами? - и насмешливо сверкнув глазами в сторону Хатаке, Миюки протянула девушке коробку с платками, стоявшую на тумбе рядом. - Это Какаши Хатаке, - проговорила Хината, приводя свое лицо в божеский вид. - Он заботиться обо мне. - Заботиться о тебе? Не хочешь ли ты сказать, что это твой парень? Какаши почти удивился такой смелой характеристике от женщины вроде Миюки Хьюги. Он ожидал как минимум пару кар небесных за такое непутевое представление себя. - О, нет, это случайно вышло... - тут же поспешила объяснить Хината. - Вот как, жаль, мужчины клана Хатаке всегда были довольно многообещающие, особенно вы, Хатаке Какаши. - Благодарю вас, - учтиво отозвался мужчина, размышляя фоном откуда она его знает, и почему он её не помнит. - Всё же, я буду молиться, чтобы у вас с моей внучкой сложились более тесные отношения, чем те, о которых я сейчас услышу, - тонко улыбнулась женщина и снова повернулась к внучке. - Э... да... так о чем я? - пробормотала смущенная до нельзя и сбитая с толку брюнетка. - Расскажи для начала, как ты к нему попала, - подсказала ей бабушка, всё ещё гладя внучку по волосам. - Ох... - выдохнула Хината и метнула быстрый взгляд на Какаши, он вздрогнул, боится? Нет, в этом взгляде был не страх, а сочувствие и извинение за то, что сейчас будут бередить их рану, не её, не его, а их. Он ободряюще кивнул, мол "не тяни, я в порядке, я рядом". - Дело в том, бабушка, в том... М... Мама, она... её больше нет, - с трудом выговорила девушка и испуганно уставилась на женщину, ожидая, что будет. Но Миюки не выглядела потрясенной, напуганной, впадающей в отчаяние, нет, на её лице лишь на секунду промелькнула тень, а затем проступила печаль, тут же отпечатавшаяся на всем её облике. - Ты прости меня, детка, - ласково улыбнулась она девушке, но не смотря на неё, - что не смогла тебя защитить, - непонятно к кому она обращалась, к напуганной Хинате или мертвой дочери, но, горько всхлипнув, женщина откинулась на подушки и по щекам её скупо потекли сдерживаемые слезы. - Бабушка... - та отрицательно замотала головой. Какаши вздохнул, это тяжело. Он физически ощущал стыд и неловкость за то, что нарушал своим присутствием их горе и скорбь. Но также он понимал, что даже если бы Миюки попросила уйти, он бы не ушел, потому что он был нужен Хинате. Она смотрела на него сквозь стоявшие в её глазах слёзы и судорожно всхлипывала. - Я же... - Всё правильно, - едва слышно прошептал мужчина и, встав поближе, сказал, - дай руку, - девушка молча повиновалась, он взял её за руку и крепко сжал. - Я здесь. Хината благодарно кивнула и повернулась к бабушке. - Это случилось в середине августа, - продолжила внучка, - мы переезжали и... - и она рассказала всё, что с ней случилось начиная с того дня и встречей с Какаши, заканчивая разговором с Нейджи. По мере рассказа лицо Миюки принимало всё более и более сосредоточенное выражение. - Понятно, вот значит как, - промолвила она, когда девушка закончила повествование. Какаши и Хината переглянулись. - Вы двое хоть представляете во что попали? - с горькой усмешкой спросила их Миюки. - Да, - отозвался Какаши, выступая вперед, - точнее я могу представить, особенно если получу ответы на некоторые вопросы. - Что ж, хоть кто-то, - улыбнулась женщина. - Что же вы хотите узнать, Хатаке Какаши? - Первый вопрос: кто на данный момент является опекуном Хинаты? Её брат сказал, что её мать не оставила никаких распоряжений на этот счёт. К сожалению, это говорит либо о том, что она довольно беззаботная, либо что уже кто-то позаботился об этом. - Вы правы, моя дочь беззаботная, поэтому я обо всём позаботилась, официально я опекун Хинаты, эти бумаги хранятся со всеми остальными, которые были опечатаны по-моему же приказу как раз на случай того, что произошло семь лет назад. - Вы догадывались, что что-то подобное могло случится? - Догадывалась, - уклончиво ответила Миюки, - но не будем об этом. Мой приказ дал пространство для маневра, а именно это нам сейчас и нужно. - Едва ли я понимаю, о чем вы, мадам, но ладно, - вздохнул Хатаке. - Второй вопрос... - Хината, милая, не могла бы ты сходить в регистратуру и узнать могут ли они перенести мои процедуры на более позднее время, скажем на шесть часов? - А...да, - и немного озадаченная просьбой девушка вышла из палаты. - Думаете, она не поймет, что вы её просто выпроводили? - усмехнулся Хатаке, позволяя себе присесть на стул рядом с кроватью. - Думаю, она и так всё поняла, она не глупа, - улыбнулась женщина, - так какой же второй вопрос? - Что вы можете сказать на счёт этих бумаг? - и Какаши извлек из портфеля документы о владении матерью Хинаты акций СенджуИнк и два письма. - Надеюсь, документ об акциях Аюми и отца Хинаты в концерне Хьюга тоже у вас? - Хатаке кивнул. - Что касается этих бумаг, то всё довольно прозаично это, - Миюки указала на документ с акциями СенджуИнк, - подтверждение того, что моя дочь владеет этими акциями, а вот это... Она взяла в руки первое письмо. - Это моё письмо к моему поверенному с просьбой оформить передачу прав на владение акциями от отца Хинаты к её матери, как видите моя подпись и заверенная моим верным слугой. А это... Второе письмо распалось на два, написанных на тончайшей бумаге. - Эта переписка меня и отца Хинаты. В этой переписке я прошу его отдать Аюми то, чем он владеет и чем он мог поддержать её в тот момент. На что он ответил мне, что всё, что у него есть - это акции, и он отдает их Аюми и своей ещё не родившейся дочери. - Но разве они не должны были автоматически перейти к Хинате в случае его смерти? - О, нет, видите ли, они не успели пожениться, его отправили в командировку в горячую точку, и он не вернулся. - Понятно... - пробормотал Какаши. - Это довольно грустно... - Да, Аюми всегда не хватало смелости, а он был для неё героем, личной дозой храбрости и смелости, твердости, это было ужасно, когда счастье моей дочери разрушили, подставив его под эту командировку. Бедняжка, она едва пережила известие о том, что он пропал без вести. Но лучше бы ей сказали, что он умер. Надежда иногда убийственна, Хатаке-сан, - грустно улыбнулась женщина, перебирая тонкими пальцами бумаги. - Я знаю, - отозвался мужчина, воскрешая в памяти образ матери. - Моя дочь не борец, она была довольно слабой, жизненно слабой, она бы не прожила долго, я это знаю, поэтому, наверное, хорошо, что для неё всё сложилось так. Для Хинаты было бы тяжело защищать и себя, и слабую, отчаивавшуюся женщину. Моя внучка пошла в отца и в меня, - не без гордости усмехнулась Миюки. - Да, Хината очень сильная и смелая, - отозвался мужчина, не замечая тех теплых нот, которые просочились в его голос. - И она правильно сделала, что ушла от Хиаши, - продолжала тем временем женщина, - он ненормален. - Вы довольно строги к своим детям, - смущенно кашлянул Какаши. - Нисколько, мой брак предполагал такое, я была готова к этому, но не подготовила других, - криво улыбнулась Миюки. - Вы, наверное, не знаете, но наш клан долгое время был довольно закрытым, в него редко принимали новых людей, а наследники могли выбирать себе пару только из клана. Благо он был большой, но даже большие ресурсы истощаются, мой муж был моим троюродным братом, а также двоюродным дядей и четвероюродным дедушкой. Чего только не найдется в генеалогическом древе таких кланов, как наш, - рассказывала женщина, - кровосмешение считалось нормальным, но с природой не поспоришь, от таких браков не рождались нормальные дети. Первые два умерли в раннем возрасте, Аюми выросла безвольной и слабой, слабой не от воспитания, а от природы. А Хиаши и Хизаши... - она остановилась перевести дух, - они противоположны друг другу: безвольный, бесхарактерный, слабоватый умом, но абсолютно безобидный Хизаши и сильный, неуравновешенный, жестокий и со всем присущим клану умом тиран, Хиаши. Вы можете видеть, что из всего этого вышло, - мрачно заключала Миюки. Какаши лишь вздохнул, укладывая у себя в голове полученную информацию и получая пугающие подтверждения словам Рин о клане Хьюга. - Как вы понимаете, я не страдаю старческой сентиментальностью и рассказала вам всё это не просто так, а чтобы не быть голословной в моем следующем утверждении - мой сын будет пытаться убить меня. Какаши вздрогнул и уставился на женщину. - Ваш сын, простите, что? - Мой сын будет пытаться убить меня, - спокойно повторила женщина. - Вы ведь не шутите, - убито выдавил Какаши. - Конечно, нет, но он это делает не потому, что хочет, - пояснила Миюки. - Я не совсем понимаю... Миюки снисходительно улыбнулась, снисходительность эта не была оскорбительна, это было лишь сочувствие человеку, жившего вне этого мира, который никогда не должен был о нем узнать, но теперь обязанному знать как можно больше. - Понимаете, Хиаши с детства обожал свою сестру, обожал ненормально, не так, как любят сестер, - Какаши невольно вспомнил слова Хинаты, когда они поднимались по лестнице "дядя испытывал едва ли братские чувства к моей матери". - Хината говорила об этом, - задумчиво кивнул мужчина. - И в силу характера, в силу своей ненормальности он будет делать всё, абсолютно всё, - с ударением на последнее слово проговорила Миюки, - чтобы его сестра была с ним. Как вы можете догадаться для этого нужно, чтобы не было отца Хинаты, который забирает Аюми из семьи, чтобы не было меня, которая поддерживает свободу и самостоятельность Аюми и наконец, чтобы не было Хинаты, но... - Но ведь Аюми мертва! Разве это его не останавливает? - воскликнул Хатаке. - Вы не понимаете, Хиаши фанатически обожал Аюми, так обожают божество, так поклоняются идолам в наркотическом трансе, и в этом трансе он способен представить, что Хината - это продолжение его сестры. Когда моя дочь была жива, Хината напоминала Хиаши отца девочки, который забрал у него любовь сестры, за что он её ненавидел, а теперь после смерти моей дочери он будет видеть в ней Аюми, и за это будет её обожать. Теперь вы понимаете? Сейчас я единственная преграда на его пути к обладанию Хинатой, потому что по закону он станет её опекуном в случае моей смерти, если мы ничего не предпримем. Какаши чувствовал, как его прошибает холодный пот. Он лихорадочно думал, что может сделать? Как спасти? Как оградить? - Я понимаю, как это звучит, - сочувственно отозвалась Миюки, - но вы единственный человек, на которого я могу положиться, которому я могу доверить самое дорогое, что у меня есть. - Спасибо за доверие, - слабо улыбнулся Какаши. - Есть ещё какие-то вопросы? - деловито спросила женщина. - Э...да, может быть у вас есть план, каким образом не дать Хиаши стать опекуном Хинаты в случае... - он замялся. - В случае моей гибели, - подсказала ему Миюки, - нет, к сожалению, это я не успела тогда продумать, так что решать это вам. Сейчас я связана по рукам и ногам, если сюда придет мой поверенный, то сын тут же узнает. Хиаши не даст мне больше шанса что-то предпринять. Но вы... - и она с надеждой взглянула на мужчину, - вы можете, потому что над вами у него нет власти, нет рычагов давления. - А ваша внучка? Он может угрожать ей и склонить меня к необдуманным соглашениям. Миюки иронично усмехнулась. - Я уважаю вашу предупредительность, но я знала вашего отца, могу представить, что немного знаю вас. Разве волк дает лисице водить себя за нос? Хатаке только усмехнулся, Миюки прекрасно видела, что только попробуй Хиаши надавить на него через Хинату, и ничего хорошего из этого не выйдет. - Однако, вы правы он может давить на Хинату, и она не скажет вам, а будет сама пытаться решить проблему, вообще она довольно самостоятельна. - Час от часу не легче, - пробормотал Какаши, растирая виски и задней мыслью отмечая, что нужно поговорить с девушкой. - Вся в отца, - улыбнулась женщина. - Кстати, - вдруг осенило Какаши, - кто отец Хинаты? И я не поверю, что вы не знаете. - Также как и я не поверю, что вы не догадываетесь, - парировала выпад Миюки. - Посмотрите второе письмо в нашей с ним переписке, там в конце есть его подпись. Какаши аккуратно взял письмо из рук женщины и вгляделся в размашистый, острый почерк. Наконец, разобрав имя, он вздохнул. - Я догадывался, но, простите, разве это не решает проблему? - Нет, - покачала головой Миюки. - Но почему? Эта семья может забрать Хинату себе... - Нет, потому что подлинное свидетельство о рождении Хинаты находится, точнее находилось, у её отца. Я боялась, что Хиаши может что-то сделать, изменить, переписать, в общем, я отправила его ему, а ей дали подложное свидетельство, именно поэтому у неё такая странная фамилия. И семья отца Хинаты не может претендовать на опекунство, потому что нет официального подтверждения родства. - Вы не ищете легких путей, да? - С моим сыном легкие пути - это пути к гибели, - отозвалась женщина и, взглянув на часы, продолжила, - у нас совсем мало времени, я не смогу ответить на все вопросы, но, надеюсь, эти документы дадут хотя бы часть ответов, - и она вытащила из-за подушек тонкую папку с бумагами, Какаши удивленно посмотрел на неё. - Ах, это Нейджи привез, такой славный мальчик, - улыбнулась Миюки, - так, вот, здесь все документы хоть как-то касающиеся Хинаты, всё, что могло дать Хиаши лазейку собрано здесь, не потеряйте - и она протянула мужчине папку. За дверью раздался шум и в палату вбежала запыхавшаяся Хината. - Хината, с тобой всё в порядке? - спросил Хатаке, озадаченный растрепанным видом девушки. Она, тяжело дыша, закивала головой, а потом быстро заговорила, постоянно сбиваясь. - Там...дядя внизу...пора... - О, Хиаши уже здесь, - задумчиво проговорила Миюки, - тогда уходите скорее, нельзя, чтобы он застал вас здесь. Какаши, не говоря ни слова, собрал все бумаги, подхватил рюкзак девушки, саму девушку и, уже выходя, сказал: - До свидания, Миюки-сан, я не подведу вас. - Пока, бабушка, я... - но Хината не успела договорить, мужчина уже тащил её по коридору в сторону второй лестницы, потому что со стороны первой уже раздавались приближающиеся голоса. - До свидания, Хатаке-сан, Хината, - улыбнулась Миюки, поудобнее укладываясь на подушках и готовясь принять нелюбимого сына.***
- Прости, кажется, это я сегодня с твоей бабушкой общался, а не ты, - говорил Какаши, когда они спускались по лестнице. - Ничего, - улыбнулась Хината, - я даже рада. Если бы бабушка много говорила со мной, а на тебя бы не обратила внимания, я бы волновалась. Бабушка всегда была энергичной, вечно в делах, обсуждениях. Она говорила с тобой больше получаса, значит, с ней всё в порядке, - рассуждала девушка. - Ты, что, подслушивала? - собирался уже отчитать её Хатаке, как девушка обезоруживающе улыбнулась. - Конечно, нет! Зачем? Ты расскажешь, что нужно, а что не нужно...то не нужно, - и что-то напевая под нос, брюнетка выбежала из больницы в свежий вечер. Мужчина с недоумением посмотрел на свою подопечную. Неужели ей совсем неинтересно, о чем он говорил с её бабушкой? Ему стало прямо-таки обидно, особенно после того, как Миюки возложила на него такие надежды, столько всего важного и... Какаши остановился, с каких пор его так взводит полученная информация? Он узнавал и не такое за годы работы, так почему..? Вопрос повис в воздухе, отложился на дальнюю полку мыслей под пометкой "не думать на досуге", потому что ответ был очевиден. - Пойдем? - окликнула его уже дошедшая до ворот Хината. Какаши вздохнул. - Пойдем. И они пошли, избегая остановок, станций метро, они долго шли, думая каждый о своем. - Хината. - Да? - Да ничего, - и Хатаке замолк, чувствуя давно забытое ощущение из школьных лет, когда хочется что-то сказать, но, начав говорить, думаешь, что это неважно, но такое важное, чтобы другие поняли. - Моя бабушка иногда слишком серьезна, - вдруг сказала девушка, Какаши с сомнением посмотрел на неё, если бы она знала, о чем они говорили. Но Хината только улыбнулась, с сознанием того, что права. - Я не говорю, что вещи, о которых она говорила неважны, или, что не стоит волноваться об этом, но я хочу сказать, что жизнь не заканчивается. Бабушка живет в мире полном интриг, коварства, замыслов и многого другого, ей пришлось так жить, но ни тебе, ни мне не нужно жить также. Ведь у нас есть и другое, у меня школа, у тебя работа, наши друзья и... - Хината остановилась и вздохнула, оглядываясь вокруг, - у нас есть всё это - и раскинув руки, словно пытаясь охватить это всё, она улыбалась. Какаши стоял и смотрел на Хинату, и думал, что она ещё многому его научит, а он научит её, и у них, правда, есть это всё, независимо от планов Хиаши, опасений бабушки и всего остального.