Lolita

***POV Tom*** Я никогда не был особо прихотлив в выборе партнера. Возраст, цвет кожи, даже пол - все это ведь такие условности. Так что когда мне предложили контракт с Рут, я, не мешкая, согласился. Рут Кенигсбург, известная модель, бывшая мисс Германия, блондинка, на чей светлый лик я, каюсь, тайком подрачивал в юношестве. Ныне также мать пятерых детей - из которых лишь старший сын живет с ней, остальные живут с ее бывшим мужем, - телеведущая, член жюри конкурса талантов и просто красавица. Хотя насчет этого я бы поспорил. Нет, Рут прекрасно выглядит для своих сорока пяти лет - но все же ее истинный возраст ей удавается скрыть все реже и реже, как бы она ни молодилась. Несмотря на это, контракт с ней сулил мне немалые барыши, а моей группе, в которой я выступал гитаристом и ди-джеем - сногсшибательную карьеру, ибо слово фрау Кенигсбург - закон для немецкого телевидения. Так что я согласился. В мои обязанности входило: как можно чаще светиться с Рут на светских раундах; везде ходить с ней за ручку и целоваться, изображая счастливую парочку; периодически также появляться на ее шоу со своей группой - а также, как ни странно, заниматься с ней сексом. Да-да, сия дама бальзаковского возраста оказалась весьма охочей до моего молодого и сильного тела, так что к моему перечню добавился еще один пункт - ублажать знаменитую супермодель в постели. Я совру, если скажу, что Рут была бревном - но лично мне не хватало в ней какой-то страсти, неуемной энергии и безбашенности. Было как-то скучно - но делать нечего, я смирился. В один прекрасный день я от нечего делать решил нанести своей даме сердца спонтанный визит. Вооружившись коробкой конфет и букетом белых роз, а также облачившись в новенький костюм от кутюр, приблизительно в половине шестого вечера я позвонил в дверь особняка фрау Кенигсбург. Довольно долгое время мне не открывали - а когда дверь наконец распахнулась... Ей-богу, мой рот раскрылся сам собой. Ибо такого прекрасного создания я не видывал еще никогда! Гладкий шелк черных, как ночь, волос. Нежное, будто бы из фарфора выточенное, кукольное личико. Огромные темно-карие омуты глаз, густо накрашенные черной подводкой. Аккуратный маленький носик, пухлые розовые губки с манящей родинкой снизу, лебединая шея, точеные ключицы, невероятно хрупкая и тонкая фигурка, облаченная в легкий халатик из темного сатина. Халатик был явно наброшен наспех - ткань чуть съехала в сторону, обнажая белое хрупкое плечико. Боже мой, что же это за чудо и откуда оно взялось?!... Чудо будто бы прочло мои мысли. Облизнув нежные губки острым язычком, невероятное создание, наконец, промолвило: - Ты ведь к маме, да? - Я кивнул, слегка опешив от такой фамильярности. Неужели это прелестное создание не учили, что тыкать незнакомым дяденькам как-то не комильфо? - А она по делам уехала. Вернется, наверное, ближе к ночи. - Юный прелестник лениво потянулся, выгибаясь дикой кошечкой, и вновь провел язычком по верхней губе - а я потихоньку вышел из транса, в который меня поверг мой невероятный собеседник. Догадка оказалась простой - и в то же время пугающей. «Господи, да это же наверняка Вильгельм, старший сын Рут! - сообразил я. - Она еще рассказывала, что у него модельная внешность... Черт возьми, передо мной сын моей любовницы, а я на него слюни пускаю! Ему же явно еще нет восемнадцати!» - Эмм... ну что же, будем знакомы? - промямлил я, обретя дар речи. - Ты ведь Вильгельм, да? Рут о тебе рассказывала, - я протянул руку, - а меня Томас зовут. - Билл, - отпарировал юноша, вкладывая свои тонкие пальчики в мою руку, - и я тебя знаю, не боись. - Заметив мои округлившиеся глаза, Билл лишь усмехнулся: - Да Боже мой, вся желтая пресса лишь о вас и судачит! Тем более я в музыке шарю чуток, слышал о твоей группе. - Ну что же, Билл, у тебя хороший вкус, - хитро подмигнул я. ***POV Bill*** - У тебя хороший вкус, Билл, - подмигнул мне Том и засмеялся. Да уж, о тебе, дорогой Томми, увы, не могу сказать того же... Сколько себя помню, моя мать всегда была одержима лишь одним человеком. И этот человек - она сама. В нашем доме царили строгие правила. С самого детства ни мне, ни моим братьям и сестрам не позволялось даже на миг выходить на улицу без охраны. Папарацци, которым удалось сфотографировать нас, мать жестоко штрафовала - ни одно даже самое желтейшее издательство не имело права опубликовать фото, где были бы видны наши лица. При этом сама она охотно улыбалась в объективы камер и обожала на публику строить из себя заботливую мамочку. На деле же Рут быстренько спихнула нас - меня, моих двух сестер и двух братьев - на нянек. Своего родного отца я никогда и в глаза не видывал - я знал только, что он был богатым бизнесменом где-то в Италии. От него я и унаследовал черные волосы, карие глаза и темные брови - весьма необычная внешность, если учитывать доставшееся мне от матери тонкокостное телосложение и белую кожу. Я вообще был белой вороной в своей семье - ведь второй муж матери, отец моих братьев и сестер, был темнокожим. Мать - голубоглазая блондинка, отчим - негр, братья и сестры - мулаты, а я - этакая черноволосая Белоснежка... Хороша семейка! Пару лет назад между матерью и отчимом случился разлад. Отчим переехал жить в Лондон и забрал своих родных детей с собой - я же остался жить с матерью, которая словно с катушек съехала после развода. Начала менять любовников, словно перчатки - причем любовники становились все моложе и моложе! Я не удивился бы, если бы в один прекрасный день мне не пришлось бы называть папочкой своего ровесника. Но жизнь захотела, чтобы мать повстречала на своем пути Тома Каулитца. Гитариста группы Black Questionmark, диджея, выступающего под псевдонимом DJ Tarantula, и просто красавца-мужчину. Об их романе я узнал из прессы - сейчас вообще трудно найти хотя бы один журнальчик, что не судачил бы о связи знаменитой супермодели Рут Кенигсбург с музыкантом Томом Каулитцем. И, признаюсь честно, я немножко завидовал матери. Завидовал, что именно ей удалось отхватить такого красавчика, который сам почти что в сыновья ей годится. Иногда я ловил скучающий взгляд Тома на фотографиях - и мой внутренний бес ликовал. Со мной бы он точно не соскучился, шептал в ухо чертик из-за левого плеча. Ты с ума сошел, против родной матери идти?! сокрушался ангел по правую сторону от меня. Но моя бессовестность, помноженная на бушующие подростковые гормоны, все-таки одержала верх. Я только и ждал того момента, когда мне доведется лично познакомиться с длинноволосым красавцем с шикарным телом, непонятно почему выбравший себе в спутницы жизни мою непутевую матушку... Ну что же, держись, Том Каулитц. Ты еще увидишь, каков из себя Вильгельм Кенигсбург!..