...
Жертвовать всем ради одной цели глупо, — так думалось Зельде, когда она молилась на источнике Мудрости. Судорога сводила её ноги в ледяной воде. Сначала была боль, а потом равнодушие. Пускай всё промерзает до костей, как будет смешно, если именно это Богине и нужно от неё для пробуждения священных сил. Ради одной цели жертвовать всем правильно, — поняла Зельда, стоя перед Древом Деку. Высший Меч в саднящих ладонях звенел в унисон с её мыслями о тех, кто ушёл и о тех, кто остался. Впервые в жизни она действительно знает, что нужно делать. Посреди пепелища надежда расцветает в груди, и потерять себя становится совсем не страшно. Даже самому ужасному Бедствию не сбить её с пути. И, добровольно растворяясь в бое как в забытии, она представляет, что снова чувствует...
От душевных терзаний, до мельчайших ощущений. Меркнет отзучавший вопрос. Чувств много — слишком много, от их обилия словно можно захлебнуться и её глаза закрываются, чтобы передать право другому восприятию. Это воздух, который она вдыхает спустя век. Он скользит мурашками по оголённым плечам лёгкими потоками ветра, чуть прижимает ткань платья и путается в прядях волос. При следующем глубоком вдохе Зельда теряется от того, что различает смесь запахов и, одновременно, осознаёт рамки своего тела, ощущает его вес. Босые ступни соприкасаются с тёплой землёй, опираются на поверхность, а травинки — она могла бы их пересчитать, — щекоткой проходятся по коже. Рассветные лучи медленно окутывают новый день даже сквозь сомкнутые веки, пробуждают мир, и Зельда, наконец, обращает внимание на звуки: шелест листвы, стихающие трели ночных насекомых и птиц. Всё вокруг живое — и она тоже. Но если, открыв глаза, она не увидит ничего из того, что чувствует, это не будет большой платой. Если все ощущения сейчас окажутся ложью, ей не будет грустно, ведь она запомнит всё до мельчайших деталей. Тщательно сохранит каждое мгновение в своей памяти — в том, что у неё не может отнять даже время..
Застывшее рассветное утро нарушается тихим звуком оседающего тела. Сердце Зельды замирает, пойманное врасплох непривычными деталями в своём воображаемом мире: едва слышный вздох, мягкий стук отсоединённых крепежей, шорох одежды. Перед взором принцессы рыцарь-защитник. Преклонив колени, он безмолвно опустился между зелёных стеблей, так и не ответив на её вопрос. Но его глаза умиротворённо закрылись, а голова почтительно склонилась точь-в-точь как на церемонии посвящения, и Зельда почувствовала подступивший к горлу комок. Помнит. Она медленно опустилась напротив него, положила ладони поверх чужих кистей, разглядывая множество стёсов и царапин на коже. Их головы на одном уровне, они по-прежнему принцесса и рыцарь, но Зельда уже очень давно не хочет над ним возвышаться. — Спасибо, — повторяет она обрывистым шёпотом, взгляд размывается от выступивших слёз. Линк чуть поворачивает ладони и кратко сжимает её тонкие пальцы в ответ. Зельда улыбается. На этот раз по-настоящему.