Любимая ученица

      День, когда должна прилететь Медузия, настал. С утра Сарданапал находился в приподнятом настроении. Тарарах, встретивший его на завтраке, стал с подозрением поглядывать на директора. Даже от питекантропа не укрылась странность в поведении академика.       - Сарданапал, с тобой все в порядке? – как бы невзначай поинтересовался преподаватель ветеринарной магии.       - Что? – не сразу понял директор, - А, со мной? Да, вроде все хорошо.       Тарарах запутался еще больше и предпочел удалиться. Наблюдавший за этим Дедал Критский лишь хмыкнул в ответ на ситуацию.       Несмотря на свое хорошее настроение, Сарданапал весь день сидел, как на иголках. К вечеру его беспокойство увеличилось, Меди все еще не было. Он несколько раз порывался лететь ей навстречу, но Ягге останавливала его, объясняя все тем, что небо – не прямая дорога, и разминуться там – раз плюнуть. К тому же к вечеру поднялась метель.       К полуночи Медузия так и не появилась. Ягге сидела в кабинете Сарданапала и заваривала ему успокаивающий чай, уже третий раз.       - Ради Древнира, успокойся! – в который раз твердила она, - Что с ней может случиться? Летает она превосходно, напасть на нее никому я не пожелаю.       - У меня плохое предчувствие, - упрямился академик.       - А у меня его нет, так что, успокойся! – еще раз повторила Ягге и сунула Сарданапалу чашку чая, он послушно отпил. Применить успокаивающее заклинание было заманчиво, но и у него есть последствия, так что, чай с ромашкой был неплохой альтернативой.       За окном ко всему прочему завывал ветер, как будто бы издеваясь над академиком. Он то утихал, то снова усиливался, словно играя в догонялки со своими слушателями, гоняя стаи снега. Ягге сидела в кресле и задумчиво смотрела на Сарданапала. Он попивал чай, но его зрение и слух были напряжены до предела. Ягге знала, что он постоянно заглядывает за стены Тибидохса, чтобы проверить, не прилетел ли кто. Она устало вздохнула. Ни один Черноморов волновался. Все-таки, Ягге с Медузией были близкими подругами, многим делились, поддерживали друг друга в это непростое время.       Во время войны сложно найти в себе силы жить повседневной жизнью, ходить на занятия, заниматься ежедневными делами. Каждый чувствовал напряжение. В любой момент могли объявить тревогу, поднять на защиту того или другого поселения. Учителя Тибидохса постоянно телепортировали в разные места мира, чтобы оказать помощь. Это было их личной инициативой, поскольку каждый учитель был сильным магом. По-другому и быть не могло. Те, кто берут на себя ответственность обучить других, должны в совершенстве владеть умением, которое хотят передать ученикам.       Как-то раз во время атаки на Тибидохс, пришлось спасать группу учеников, в тот момент находившихся на драконобольном поле. Спасатели выступили по первому зову, но все равно расстояние играло свою роль, каждый боялся не успеть. К счастью, когда учителя прибыли на поле, они застали всех детей невредимыми, но Дедал был на грани жизни и смерти. Он самоотверженно защищал учеников, ежеминутно рискуя своей жизнью. Тогда Ягге впервые увидела в детских глазах неподдельное восхищение и признание своего наставника. Оно было сильнее, чем когда он показывал сложнейшие элементы в воздухе. Здесь они видели, что он готов отдать свою жизнь за них. В тот день Дедал стал для них героем.       Ягге мотнула головой, вырывая себя из задумчивости. Возможно, и правда что-то случилось. В голове начали возникать варианты различных катастроф. На улице все-таки пурга. Да уж…паранойя, похоже, заразна. Как только она хотела озвучить это слух, Сарданапал встрепенулся и, буквально, вылетел из кабинета. Все было понятно без слов. Ягге с улыбкой допила чай и вышла из кабинета. В такой момент ей здесь быть не обязательно.       Сарданапал бежал по коридорам школы вниз. Он не то чтобы увидел, он почувствовал, что Медузия прилетела. Его несло, как на крыльях. Но около ворот академик вдруг замедлился, продлевая предвкушение. Шагнув за ворота, он отослал Пельменника делать обход вокруг замка, а сам стал всматриваться вдаль. Через некоторое время на горизонте появилась небольшая точка. С приближением она все росла, Горгонова неслась на всей скорости, пригибаясь к ковру-самолету. Сарданапал ждал до последнего, но в какой-то момент сорвался с места и побежал ей на встречу. Оказавшись около земли, Медузия спрыгнула с ковра и упала в объятия академика. Она опустила голову на его плечо и крепко обняла за шею.       - Я знал, что ты вернешься, - прошептал Сарданапал на ухо ученицы. Он услышал приглушенный смех.       - Куда же я без вас… - совсем тихо сказала Медузия, но он все равно услышал. Она подняла голову и посмотрела в глаза академику. – Я скучала.       - Ручаюсь, что я сильнее, - подмигнул Сарданапал, так он стал основоположником этого ныне распространенного клеше. Медузия расхохоталась. Сейчас ей было хорошо. Сарданапал аккуратно затронул ее подбородок большим пальцем.       - Меди, - только и произнес он. И тут Медузия послала все к черту. Она поцеловала его. Знала, что еще не его ученица, что сейчас ничего опасного не произойдет.       Ветер заметно ослабел, сейчас снег падал мягко. Сцена была как на заказ. Сейчас весь мир остановился вокруг этих двоих. Не нужны были объяснения, все было предельно ясно. Обманывать себя и друг друга больше не было сил, поэтому в данный момент они признавались во всем. Черноморов забыл обо всем на свете. Забыл о том, что планировал сделать вид, что ничего не было, о своем намерение вести себя, как подобает учителю и о прочих мелочах и правилах, которые каждый день отравляют нам жизнь.       Оторвавшись от губ Медузии, Сарданапал заметил, что она вся дрожит.       - Ты совсем замерзла, - заботливо сказал он, - пойдем внутрь.       Они зашли в кабинет, где академик принялся отпаивать Медузию горячим чаем, который заваривала Ягге. Все было замечательно.       - Сарданапал, - позвала Горогонова. У него мурашки по коже побежали, когда она его назвала по имени. – Мне надо закончить магистратуру.       Академик понимающе закивал головой. Не так уж и долго Медузии осталось учиться, а для ее будущего магистратура должна быть законченной.       - Конечно, я понимаю. Завтра же подпишу приказ о твоем возвращении. С завтрашнего дня ты снова станешь моей любимой ученицей. А сегодня… - он поднял голову и посмотрел Меди в глаза, - а сегодня просто любимая.