***
После того, как все мало- помалому пришло в порядок в сферах и в школе, я наконец-то набралась смелости, чтобы поговорить с родными о своей дальнейшей судьбе. То, что у меня не будет дебюта и я не стану светской дамой — это конечно вызовет огромный скандал, но мне не хотелось быть, как все остальные. Не хотелось ходить в тяжелых корсетах, которые вот вот сломают все ребра, вежливо улыбается, когда человек этого совершенно не заслуживает, болтать о всяких пустяках с мнимыми подругами, которые потом будут распускать про тебя ужасные сплетни стоит тебе сделать только одну ошибку. Мне просто хотелось быть собой. Обычной Джеммой Дойл. И еще мне хотелось быть с человеком, который любит меня такой, как я есть, со всеми моими недостатками и тайнами, которые мне не придется от него скрывать. К счастью, я была с ним знакома. Картик. Бабушка, конечно, восприняла все категорично, и, если бы не Том, милый брат Том, который никогда не относился ко мне всерьез, и отец, вряд ли все закончилось бы хорошо, и я уж точно не смогла бы поехать вместе с Картиком в Индию. — Миссус, вы такая красивая, — замечает Сарита, и я улыбаюсь ей в ответ. Девушки в зеленых сари уже почти закончили рисовать на моей коже свадебный орнамент. На моих руках одеты тяжелые золотые браслеты. Волосы заплетены к длинную косу. Моя кожа буквально светится. Мне никогда не нравилась моя внешность. Всегда хотелось быть чуточку другой, но сегодня я полностью довольна. Я поправляю свое сари цвета темно-пурпурной орхидеи. Оно струится, так быстро меняя цвет, что я завороженно замираю. — Неужели это моя сестренка, — замечает Том, не сразу узнавая в индийской невесте свою младшую сестру. Он входит в шатер. Мне казалось, он не приедет. Скажет, что у него дела, и не приедет. Но он здесь. Я так рада его видеть. Забыв о все приличиях, я бегу к сниму и обнимаю. — Надеюсь твоему мужу удастся усмирить твой пыл, — смеясь заявляет он. За то время, что мы не виделись, он возмужал. Настоящий джентльмен, который, судя по его манере, добился всего, чего желал. Уверенна в Лондоне сейчас много девиц, желающих стать Миссис Томас Дойл. — Вряд ли мне это удастся, — отвечает Картик, заглядывая в шатер. Сарита тут же начинает бранить его и говорит о нарушении традиций. Но Картик едва замечает ее. Все его внимание направлено на меня. Его губы приоткрываются и складываются в такую соблазнительную улыбку, что мне приходится сдерживаться, чтобы не поцеловать его. Наконец, Сарите удается выгнать моего жениха. Она выходит следом за ним. Сейчас они должна отправиться в шатер, где будет совершенны все ритуалы, после которых мы с Картиком станем мужем и женой. Жаль, моя матушка этого не увидит. Вместо нее благословлять Картика будет Сарита. Она была со мной все мое детство и стала моей семьей. Согласно традициям я должна появится чуть позже. Том помогает мне взять цветочную гирлянду. Мое сердце колотится, как сумасшедшее. Том одаряет меня улыбкой и открывает полог шатра. Глубоко вздохнув, я делаю шаг навстречу новой жизни. Босоногие девушки уже ждут меня. Они улыбаются, слегка пританцовывая. Все, как одна, одеты в ярко-желтое сари. Одна из них подкидывает в воздух нежные лепестки роз. Они взмывают вверх и падают, касаясь моих обнаженных рук. Мы идем к шатру, а девушки все не перестают петь и танцевать. В шатре собралось не так много народа. Мой отец и бабушка приехать не смогли, однако передавали самые лучшие пожелания. Фелисити и Энн были уже здесь. К немалому удивлению, я заметила Фоулсона и еще нескольких людей из братства Ракшана. Они улыбаются и похоже искренне наслаждаются праздником. В самом центре возле жертвенного огня я замечаю Картика. Его одежда искусно расшитая золотыми нитями, но все это меркнет в сравнение с его глазами, обращенными ко мне. Сопровождающие меня девушки начинают петь священные мантры. Я подхожу к Картику, и мы обмениваемся цветочными гирляндами, символизирующих наше принятие друг друга, как мужа и жены. Дальше к нам подходит Том. Он аккуратно ложит мою правую руку поверх правой руки Картика и связывает их вместе золотистой тканью, говоря тем самым, что наш союз неразрывен. Ритуал за ритуалом, мы с Картиком приносим клятвы, становясь перед всеми мужем и женой. В заключение Картик преподносит мне в дар золотое свадебное ожерелье. Оно тонкое и не сильно роскошное, на нем нет драгоценных камней, и все-таки это самое красивое ожерелье из когда-либо виденных мной. Это ожерелье знак бесконечной любви Картика ко мне. И оно прекрасно. Теперь мы муж и жена. Я улыбаюсь. Картик улыбается в ответ. К нам начинают подходить с поздравлениями и подарками, но я слушаю в пол-уха. Мы выходим из шатра, но я едва замечаю это. Все мое внимание сосредоточено только на Картике. Я чувствую только его руки на своей талии, которые крепко и бережно обнимают меня. Его губы мягко накрывают мои. И в этот самый момент, целуясь под жарким индийским солнцем, я понимаю, что такое настоящее счастье.Часть 1
22 августа 2017 г. в 19:50
— Нет! — отчаянно кричу я. — Я не могу потерять тебя, — добавляю я уже шепотом, а по моим щекам катятся слезы.
Вся магия, которая все это время спала во мне, откликается на мой зов и подымается внутри меня. Она накатывает огромной волной, от которой негде скрыться, и устремляется к Картику. У меня подкашивает колени. Еще никогда я не чувствовала себя такой сильной. Магия стала частью меня и начала сражаться за Картика, как это делала я.
— Джемма! — кричал кто-то.
Голос был словно из далека. Это могла быть Энн, Горгона или Филон. Никто не знал, что сейчас происходит. Нас с Картиком окружала стена из магии. Нас никто не видел и не слышал. Им было страшно. То, что я пыталась сделать было невозможно. И все-таки я пыталась. Важно сейчас было лишь я, магия и Картик.
Его карие глаза распахиваются всего на мгновение, но и этого ему хватает, чтобы понять, что я задумала. Картик пытается сопротивляться, но сейчас не место глупым подвигам. Он, как и я, хочет мира в сферах, вот только я не согласна платить такую цену за этот мир, которую готов заплатить Картик.
— Джемма, что ты делаешь? — тихо спрашивает он.
— Спасаю тебя, — так же тихо отвечаю я.
— Но тогда все будет напрасно. Эти земли… — он замолкает, по его лицу проходит судорога, и я понимаю, как больно ему сейчас. — Я могу их спасти. Это моя судьба.
Опять судьба. Я не знаю, кого он хочет в этом убедить: меня или себя? Но я так устала подчиняться судьбе. Почему я должна терять Картика? Почему я потеряла свою матушку? Почему я не могу вылечить отца? Все потому, что это судьба. Я отказываюсь в это верить. Мы сами выбираем свою судьбу, и я готова бороться за свое будущее. За наше с Картиком будущее.
Я усиливают давление. Моя сила должна вытеснить магию Дерева Всех Душ, не смотря на всю его мощь. Я освобожу Картика. Он никогда не станет рабом Зимних Земель.
Картик издает полустон, полный боли. Мне ненавистно делать ему больно, но другого пути нет.
— А знаешь мне приснился один сон, — начинаю я. — Я снова была в Индии, и ты был со мной.
На полных губах Картика мелькает улыбка.
— Но это был всего лишь сон, — пытается возразить он.
— Если помнишь, я верю в сны, — возвращаю я ему его любимую фразу.
Сейчас я начинаю верить так сильно, как никогда прежде. Я не потеряю этого индийского юношу. Не сейчас, когда я наконец поняла и приняла себя такой, какая я есть.
Я собираюсь со всеми силами, что у меня остались. Или сейчас или никогда.
Все вокруг ослепляет белая вспышка. Настолько яркая, что болью отзывается в глазах. Меня кто-то сильно толкает в спину, и я без сил падаю на землю. Вся магия, что была в теле Картика, теперь зависла в воздухе, словно раненный зверь. Зимние Земли не получили обещанного. Они хотят забрать меня вместо Картика, но Вэнди встает прямо передо мной. Она защищает меня. Храбрая девушка с таким добрым сердцем. Я вижу, как магия проникает в ее тело, вижу, как она сливается с тысячелетним деревом, вижу, что Вэнди уходит навсегда, но ничего поделать не могу. Уже слишком поздно.
Я кидаюсь к Картинку. Он лежит совершенно неподвижно. Неужели я убила его? Страх сдавливает грудь, мешая дышать.
— Картик, очнись, прошу, — тихо молю я. — Картик.
Я прислушиваюсь к его сердцу. Оно бьется. Неуверенно, слабо, но он борется за жизнь. Я глажу его по волосам. Спустя, казалось, целую вечность его ресницы начинают трепетать.
— Джемма! — его голос похож на тихий шелест листьев.
— Я здесь.
— Но…
— Жрица! — окликает меня Филон.
Занавес магии пал, и теперь все собрались вокруг нас, но никто не подходил.
Я поднимаюсь сама и помогаю подняться Картику. Он слабо держится на ногах, но он все еще жив. Фелисити и Энн тоже были в порядке. Я поворачиваюсь к дереву. Оно изменилось. Стало менее высоким и уже не таким пугающим. Появилась даже некая красота. Все вокруг начинало цвести. Сама жизнь возвращалась на эти замерзшие земли. Прямо у нас под ногами сквозь промерзшую землю пробивалась мягкая и свежая трава.
Медленно подхожу к дереву и прислушиваюсь. Вэнди где-то там. И почему-то я совершенно уверена, что она не станет второй Евгенией Спенс, а сохранит в своем сердце свет.
Вэнди отвечает мне ласковым шепотом.
— Вот мое место, — донес до мне теплый ветер, которого здесь никогда не было до этого момента.
— Спасибо, — шепчу я в ответ. — А теперь, — я поворачиваюсь к остальным, — пора вернуть сферам их магию.
Я опускаюсь на колени. Филон одобрительно кивает. Если у него и были сомнения на мой счет, то теперь от них не должно остается и следа. Сферы сами распределят магию среди племен. Это будет справедливо. Я ласково касаюсь земли и пропускаю через себя всю магию, бушующую внутри меня. И от того, что все наконец разрешилось, на меня накатывает облегчение. Теперь даже самые страшные страхи были не властны надо мной. Картик ложит мне свою ладонь на плечо и слегка сжимает. Я поднимаюсь и бросаюсь ему на шею. Этот индийский юноша, что все время оберегал меня, чей поцелуй я впервые ощутила на своих губах, именно он моя судьба.