Секреты Хогвартса.

      Ночь в Хогвартсе сегодня была необычайно спокойной. Тишину нарушали лишь еле слышимый храп портретов с каменных стен и тихие шаги босых ног по холодной плитке. По коридору, в сторону кухни, кралась хрупкая фигурка, время от времени произносящая заклинание: «Люмос». Даа, ночное время — любимое время Джиневры Уизли для принятия пищи. У кухонных эльфов всегда находилось что-то вкусное для юной волшебницы. В прошлый раз девушка получила кусочек тыквенного пирога. Будучи счастливой и сытой, она добиралась до спальни факультета и спокойно могла спать до первого урока, пропуская завтрак. Все думали, что младшая Уизли на особой диете, поэтому ей в горло не лезет ни кусочка. Ха, да, маленькая Джинни сидит на ночной диете, которую никак не может нарушать. Никаких завтраков! А вот сейчас она доберётся до кухни и начнёт трапезу…       Мысли девушки прервало цоканье массивных каблуков. Кто-то направлялся прямо в её сторону! Спрятаться, нужно срочно спрятаться! Будет позором, если Гриффиндор оштрафуют по её вине. Большим позором может быть только причина ночных похождений Джинни. «Ладно, меня же не поймали с поличным. Скажу, что слегка заблудилась и очень виновата», — пронеслось в голове у Уизли перед тем, как она увидела того, из-за кого её сердце заходилось в яростном припадке, а глаза окутывала алая пелена.       Он как всегда безупречен. Натягивает штаны повыше значит, был у какой-то малолетней шалавы из Когтеврана. Как это все мерзко! Светлые волосы взлохмаченные и мокрые, что подтверждало догадки девушки. Помыться он мог и в ванной старост, а шёл он явно не оттуда. Слегка косая походка и едкий запах огневиски выдавали Драко Малфоя. Лицо расслаблено, а на губах играет улыбка. Ровно до того момента, как он замечает гриффиндорку. На лбу проступает морщинка, глаза становятся холодными как лёд, а спокойная улыбка сменяется на насмешливую. — Крошка Уиизли, - протянул слизеринец. — Что привело тебя в этот коридор в столь поздний час? Неужели ты от своего нового ухажера? Ты наверняка замарала его крохотный член своей грязью. Бедняжка. — Моя личная жизнь не касается тебя, Малфой, — прошипела Джинни, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться в глотку нахалу. — Позаботился бы ты лучше о своей шкуре. Если кто-то из учителей увидит тебя в подобном виде, то твоя кривая ухмылка мигом слетит с твоей слизеринской морды. — Вот это да, — слегка удивлённо пробормотал Драко. Раньше рыжая не позволяла себе так выражаться. — Кто научил тебя таким словам, Крошка Уизли? Твой помешанный папаша или рыжая курица-мамаша? А может братья-олухи? Даже не знаю что сказать. Терпение Джинни лопнуло. Что-то в её взгляде изменилось, и в следующую секунду она начала надвигаться на Драко. — А теперь послушай ты, мерзкий слизняк. Ты можешь отпускать в мой адрес любые похабные шуточки, любые оскорбления, слетающие с твоего гнилого языка, но трогать мою семью не смей. Если твой отец-тиран отправил тебя сюда, чтобы ты не мозолил ему глаза, а мамочка устала тебя покрывать — это не повод огрызаться на всех подряд, как маленькая запуганная шавка. Если твои друзья вовсе тебе не друзья и сбегают при первой же возможности — не трогай моих. Если ты ненавидишь самого себя за то, что не можешь отвечать за поступки — не трогай меня! Я не буду молчать как Гермиона или кто-либо ещё, я просто заколдую тебя так, что даже твой драгоценный Снейп будет не в силах тебе помочь!       Воцарилась мертвая тишина. Даже портреты перестали храпеть, теперь они с интересом наблюдали за спором двух молодых людей. Джиневра тяжело дышала, сжимая кулаки до крови. Её лицо покрылось багровыми пятнами, а все тело дрожало. Драко ошарашенно молчал, не в силах произнести ни слова. Никто не смел перечить Принцу Слизерина, а эта мелкая пискля вздумала его затыкать. Расстояние между гриффиндоркой и слизеринцем резко сократилось, в воздухе витало напряжение. Огонь и лёд. Лёд и огонь. — Стерва, — беззвучно прошептал Малфой. — Ты маленькая грязная стерва.       В следующий миг он уже прижимал Джинни к стене, яростно целуя. Его язык по-хозяйски проник внутрь, замысловато двигаясь. Одна рука опиралась на стену, а другая схватила рыжую копну волос, приближая все ближе и ближе. Он подарит этой мерзкой предательнице крови чистый поцелуй. Он покажет ей, каково это, целоваться с Принцем.       Джинни не пыталась оттолкнуть слизеринца, а может и просто не хотела. Никто не целовал её так, как Малфой. Дин Томас не умел, а Гарри был слишком аккуратен, как будто боялся её поранить. Поцелуй с Драко как будто запустил наркотик в её кровь. Сердце учащенно билось, а ноги подкашивались. Малфой небрежно спустил лямку её ночнушки, оголяя белоснежное плечо и впился в ключицу, оставляя багровый след. Он чертовски хотел эту малолетку. А он всегда получает то, что хочет.       Джинни почувствовала неладное. Она понимала, что поцелуй заходит все дальше и дальше. «Так нельзя», — пронеслось в голове у девушки, и в следующий миг по коридору разнесся звон пощёчины. Драко с досадой тёр щеку, которую жгло, словно пламенем, а Джинни бежала по коридору, не оглядываясь. Не останавливаться, нельзя останавливаться! Догонит и убьёт, непременно. А потом поминай как звали, ещё и расскажет всем об этом идиотском поцелуе. Уизли влетела в гостиную Гриффиндора и обессиленно рухнула на ближайшее кресло, переводя дух. Ну и ночка выдалась, даже сказать никому нельзя — не поймут. Ещё и обсмеют. Как это так, Уизли целовалась со змеем! А после этого она непременно станет позором семьи.       Джинни потрясла головой, чтобы унять бешеную карусель с мыслями вместо лошадок. Пламя в камине мирно потрескивало, убаюкивая гриффиндорку, и та, поддавшись искушению, сладко уснула в кресле. Всю ночь ей будут сниться змеи-искусители и яблоки в садах. А Драко так и просидит всю ночь у холодного камня, пытаясь свалить поцелуй на пьяный угар. На утро они оба будут делать вид, что ничего не было, и ещё две недели избегать друг друга в коридоре. Но каждый из них будет вспоминать ту ночь, тот поцелуй, ту искру между ними.