Долгий путь домой

      Это произошло одним поздним зимним вечером. Я возвращался домой, в далёкий Талнах, из соседнего мрачного города, окутанного тёмно-коричневыми облаками, в беспросветных объятьях полярной ночи. Стоял жуткий холод, от которого не мог спасти даже плотный пуховик. Я дрожал, зяб, у меня мёрзли пальцы на ногах, адская пытка. Тем, кто не знает, что это, можно только позавидовать. Была страшная метель, не на шутку разыгравшаяся, пока я сидел в тёплой, светлой, уютной студии изучения итальянского. Она завывала, точно сотни волков, пытаясь снести меня, укалывая снежными иголками в лицо. Падал снег, который пурга раздувала со страшной силой, создавая огромные сугробы на моём пути, куда было легко провалиться, и из которых было так сложно выйти.       Казалось, что природа ненавидит этот город и его жителей, и решила устроить апокалипсис. И не повезёт тому, кто в это время не будет в своём убежище. Как же мне не везёт сегодня.       Меня окружали тёмные мрачные дома, грозно возвышавшиеся предо мною, сверкая своими яркими вывесками, которые, какими бы цветастыми не были, не могли скрыть собой весь мрак этих исполинских сооружений. По сравнению с ними я был просто букашкой. Почти во всех окнах не было света, лишь в одном окошке тускло горела лампочка, но вскоре потухла и она. Это создавало ощущение заброшенности, покинутости этого места, полного одиночества.       Улицу заливал зловещий огненный свет фонарей. Он был всюду, из-за этого казалось, что город полыхает в огне. Но мне нужно было пройти этот пожар, чтобы добраться до дома, места, где мне уже не будут страшны ни оранжевое пламя, ни свирепая пурга, которая всеми силами старалась сбить меня с пути, ни адский холод, пытавшийся превратить меня в ледышку, чтобы я упал без сил наземь, и пурга бережно бы замела меня в снежный курган, а потом, под утро, когда будут расчищать всё это, люди найдут мой замёрзший труп.       Это место было полно негатива, который передавался мне на полную, оттого настроение моё было хуже некуда, а лицо было настолько суровым, что одного только взгляда хватило бы, чтобы понять, что ко мне лучше не подходить. Ещё я был очень усталым и голодным. Мой живот прямо готов был разорваться внутри от желания есть. Но нужно было идти, пока есть силы.       Мой дом был далеко, в десятках километров, а денег хватало лишь на автобус. Но в такое позднее время будешь рад любому, даже самому переполненному автобусу. Надо идти на автовокзал, где тепло, и есть люди, в это спасительное убежище от напастей, нависших надо мной.       В голове моей играла мелодия, мрачная, зловещая, её мотив висел в воздухе, дополняя общую картину безнадёжности, одиночества, сердечной пустоты. Ни единой души на улице. Всем страшно, все боятся выходить. Если со мной что-то случится, помощи ждать будет неоткуда.       С каждым шагом мои пальцы мёрзли всё сильнее и сильнее. Терпеть это уже не хватало сил. Я орал, когда делал каждый новый шаг ближе к «убежищу». Но я шёл. Шёл, потому что знал, что там, далеко-далеко, меня ждут, меня жаждут увидеть целым и невредимым. Это прибавляло мне решимости.       И вот, после стольких мучений, я увидал огни автовокзала - пожалуй, единственного здания, где ещё горел свет, и, несмотря на усилившуюся боль в пальцах, на сугробы, в которых я глубоко застревал, на метель, дувшую на меня в попытках сделать слабым, беспомощным, на туман, который скрывал от меня все напасти, я, человек, который готов был хоть сейчас уснуть или съесть себя от долгого голода, уже не плёлся, ползком добирался до убежища от природных катаклизмов, пытавшихся всё это время прикончить мою, как им казалось, жалкую душонку, но, добравшись до заветного автовокзала, этого луча света, несущего добро среди этого мрачного города, который я возненавидел ещё больше.       Собрав все оставшиеся силы в кулак, я начал идти до последнего автобуса, который мог увезти меня из этого ужасного места. Я напоминал зомби своей походкой и усталым лицом. — Подождите, подождите, — изо всех своих жалких сил пытался сказать я собравшемуся уезжать автобусу.       Мне казалось, что меня не станут ждать, и уедут, не дав мне шанса на спасение. И тут явился он, человек, не бросивший меня в трудную минуту. Он взял меня за руку и протащил в автобус и, посадив меня, пошёл занимать единственное свободное место. Я хотел поблагодарить его, но сил уже не было совсем; я сразу же заснул. Мне так и не удалось запомнить его, и сказать ему простое человеческое «Спасибо».

***

      Домой я тогда добрался благополучно. Поспав в автобусе, я ощутил прилив сил, которых хватило мне, чтобы отзвониться, что жив, здоров, и что скоро приду домой. Добравшись туда, я облегчённо вздохнул: всё было кончено. Хорошо поев, я тут же улёгся на кровать, укрылся тёплым одеялом и заснул. И снилось мне, что вместо полярной зимы и метелей, я попал в лето, где всегда тепло и светло, где нет и быть не может тех мук, что пришлось мне испытать тогда, тем ужасным вечером.