Спасение для души

В очередной раз Олеся направилась в сторону тринадцатого номера, чтобы привести его в порядок, ведь ждет очередной клиент. Каблуки громко зацокали по старому полу. Маленькими, но быстрыми шагами она ступает по нему. Эти привычные для всех звуки раздаются по всему коридору отеля. В дверь горничная не постучала. Скорее всего, она догадывается, что в номере после тяжелой ночи все еще мирно спит призрак. Осторожно открыв дверь, Олеся тихо вошла в комнату Андрея. В первую очередь она увидела спящего призрака на узенькой кроватке, покрытой мехом. Вместо одеяла Фаркаша покрывает черный плащ. Его руки сложенные под голову, а ноги согнуты в коленях. По всему номеру раздается его похрапывание. Олеся присела на край кровати. Девушка бросила взгляд на основателя отеля. В ее взгляде, кажется, появилось немного сочувствия. На некий момент ей стало жалко Фаркаша, поскольку он каждую ночь исполняет тяжелую работу, а взамен на это не получает ничего. И это все для них — для потомков, которых Андрей верно любит, какими бы бестолковыми они не были. Это безусловно не давало Олесе покоя. Девушке начало казаться, что ей перестает нравиться эксплуатирование призрака ее мужем. Горничной больно смотреть на него. Такое впечатление, что она ощущает всю душевную боль, которая преследовала и продолжает преследовать его. Даже не скажешь, что в момент смерти Фаркаша ему было двадцать семь лет… Он выглядит гораздо старше возраста, в котором зафиксировался. Видимо, и жизнь была у него отнюдь не хороша. От таких мыслей у Олеси в глазах скапливаются слезы. Одна из них не сдерживается на ресницах и тонким ручьем течет по щеке девушки. Всего лишь одна слезинка, но сколько искренности в ней! Вроде бы кажется, что призраку для полного счастья нужен лишь сон. Со стороны именно так и выглядит. Олеся знает и чувствует, что все по-другому. Она знает, в чем нуждается тот, которого долгое время терзает одиночество. До знакомства с привидением девушка думала, что после смерти хорошего человека душа обретает вечный покой. Оказывается, такое бывает не всегда… Она протягивает свою руку к его плечу. Олеся еле прикоснулась. Горничная как будто отдает рыжеволосому свое тепло. Затем трепетно проводит по руке Андрея от плеча до локтя. В то время дернулся уголок его рта, что отдаленно начало напоминать улыбку. После этого Андрей перевернулся на спину. Рука Олеси в то время добирается до волос Фаркаша. Она убирает одну рыжую прядь, которая прикрывала лицо призрака. После этого девушка нежно проводит по его виску, а затем — по гладким кудрявым волосам. Он улыбается. Горничная вспоминает, что Андрей спит и осознает, что ее прикосновения могут разбудить его. Девушка резко отстраняет свою руку. Пусть поспит еще этих пару минут, пока я приведу номер в порядок. Покинув постель, Олеся вздохнула. Когда горничная приняла вертикальное положение, она взялась за работу. В первую очередь она начала собирать предметы, которые расбросал предыдущий постоялец, когда его пугал призрак. Их было немного: подсвечник и несколько свечей. Когда девушка поставила подсвечник на стол, ее отвлекает Андрей. — Ну що, Олесю? Черговий клієнт записався? — произнес он, сидя на кровати. — Та як завжди... Фаркаш начал наблюдать за действиями горничной. Она в то время смахивала пыль из стула. — Кинула б ти ту справу! — с неким рычанием сказал он. — Яку справу? — с удивлением спросила девушка, отвлекаясь от уборки. — Ти ж тепер співвласниця готелю! Невже прибирання входить до твоїх обов'язків? — Але ж у нас немає покоївки! — Тоді можна нову знайти. — А ось це вже ні! — Олеся пригрозила пальцем. — Чого це? — Андрей замигал глазами, а его брови в то же время приподнялись. — Я після цієї курви ніяких нових покоївок не маю бажання бачити в тому готелі! — А ти ревнива, — губы призрака растянулись в улыбке. — Ну звісно! Я ж люблю Андрія... — Це я знаю. Ти краще розкажи, як ви живете разом. — Не хвилюйся, у нас усе добре. Він виявився хорошим чоловіком. — Це мене тішить, — слова девушки вызвали искреннюю улыбку у Фаркаша. — Щось ти ховаєш за тією втіхою... — протянула Олеся, подходя к рыжеволосому. — Тобто? — Я ж знаю, як насправді ти себе почуваєш. Коли всі сплять, ти працюєш. Ще й нащадки змушували тебе добряче понервуватись. П'ятсот років ти не маєш спокою... Призрак не ответил. Он притянул Олесю поближе к себе. Андрей взял ее за руку. Она такая маленькая и хрупкая по сравнению с громадной мужской рукой призрака, а еще теплая. Своим большим пальцем он поглаживает мягкую и нежную кожу, которой так приятно касаться. Он губами прижался к ее ладошке. Касаться ее губами еще приятнее. В тот момент Фаркаш прикрывает глаза. И разве эти руки созданы для уборки? Не было желания отрываться… Нахлынули воспоминания… Его воображение рисует портрет девушки… Да-да, именно этой девушки, ради которой он отдал свою молодую жизнь. У нее такие же хрупкие ручки. Такая же нежная и шелковистая кожа. Такие же миниатюрные ухоженные ноготки. — Коли у вас усе добре, я спокійний, — Фаркаш не отпускал ее руку. — Ви мені як рідні діти. Ваша біда — моя біда. Ваше щастя — моє щастя. Знайте одну річ: якими б ви не були, я завжди любитиму вас, бажатиму вам лише добра, допомагатиму долати всі життєві труднощі й завжди буду поруч у важку хвилину. — Ми це добре знаємо, — горничная положила свободную руку на плечо привидения. — Нам дуже цінне все те, що ти для нас зробив. Одних слів подяки тут мало… Навіть поняття не маю, як я можу віддячити тобі… Одной рукой девушка обняла плечи Андрея. Вторую руку, которую Фаркаш только что отпустил, она несмело начала приближать к его голове. Призрак в то время обнял Олесю за талию, прижавшись к ее животу. Прикоснувшись к его голове, она провела рукой по рыжим волосам. Девушка испытала к нему ответную любовь и даже… некую нежность, которая свойственна каждой женщине. Фаркаш это чувствует. Рыжеволосый прикрывает глаза, а губы снова растягиваются в улыбке. После момента объятий Андрей понял и осознал, что ему не хватало женской ласки, которую дарит ему эта девушка. До этого за пятьсот лет ему не выпадало счастья получать заботу со стороны женщины. Олеся для призрака стала чудом. — Спасибі тобі, дитино, — полушепотом произнес Фаркаш. — За що? — За те, що розраджуєш мене, старого.