Ты любишь жестче.

Ты любишь жестче. До боли сжимая мои плечи своими тонкими пальцами. Оставляя кровавые рисунки на моей спине. Прижимая меня к себе, пока я нахожусь в тебе. Ты громко кричишь. Иногда прикусываешь губы до крови. Ты помнишь когда это началось. Рон оставил нас. Ушел. Ты плакала в подушку, думая, что я не слышал. Но однажды это прекратилось. Ты просто перестала плакать. Это было еще хуже. От прежней Гермионы осталась только тень. В тот момент я понял, на сколько люблю тебя. Помнишь, как я вместо того, чтобы дежурить, зашел в палатку? Конечно, ты не могла этого забыть. Я знаю, что это не только мое счастливое воспоминание. Ты лежала на кровати, свернувшись в комочек. Даже не потрудившись раздеться. Я подошел к тебе. А ты даже не повернула голову. Я начал раздевать тебя. Сначала куртка, после кофта. Ты стыдливо прикрывалась, когда я стягивал с тебя штаны и носки. Приподняв, я вытащил из под тебя одеяло и накрыл. Ты удивленно смотрела на меня из-под одеяла. Я наклоняюсь к тебе. Ты затаила дыхание, лишь сердце стучит. Улыбнувшись, я лишь слегка касаюсь губами твоей щеки. Но ты обвиваешь мою шею рукой и просишь остаться. Помнишь наш первый поцелуй? Он был неуклюже-глупый. Но он быстро превратился в страстный. На пол полетела моя одежда. А следом твое нижнее белье. Я покрывал поцелуями твое тело, лаская его пальцами. Прислушивался к твоему порывистому дыханию. Когда я вошел в тебя, ты кричала от боли. Я пытался остановиться, но ты обхватила мою талию ногами и не давала отстраниться. Позднее, когда боль прошла, ты прижималась ко мне, шептала мое имя, впервые рисуя узоры ногтями на моей спине. Мы переплетали наши пальцы. Ты кусала мои губы. Я чувствовал вкус твоей крови у себя во рту. Постепенно твои стоны стали чуть громче, дыхание более порывисто. Ты выгнулась мне на встречу. Я кончил почти сразу после тебя. Мы лежали, прижавшись друг к другу, восстанавливали сбившееся дыхание. Я слушал гулкий стук твоего успокаивавшегося сердца. Постепенно он становился ровнее. Ты засыпала, положив голову мне на плечо и прижавшись ко мне всем телом. Помню разочарование в твоих глазах, когда вернулся Рон. Мы прекрасно понимали, что придется прекратить. Но я не мог заснуть без тебя. А ты без меня. Я часами слушал, как ты ворочаешься в кровати или смотрел на твой расплывчатый силуэт по ту сторону палатки, когда ты дежурила. Помню, как я сорвался. Помнишь? Перед битвой. Мы уединились в комнате заклинаний. Тогда я вновь почувствовал прикосновения твоих губ. Но к сожалению у нас было только пару минут. Я так хотел, что бы ты убралась подальше, от Хогвартса, от меня, от всей этой войны. Но в ответ на все мои мольбы трансгресировать, ты лишь твердила, что не оставишь меня. Когда пришло время идти в лес, ты рвалась со мной. Но я не пустил. Ведь он убил бы тебя. Я шел без страха, зная, что Рон никогда не оставит тебя, ведь он любит тебя. Хагрид нес меня в Хогвартс. Я слышал крики Джинни. Гул толпы. Топот ног. Но среди тысячи звуков я различил твой стон. Я не мог его не услышать. Твой вздох облегчения, когда я вскочил и попытался убить змею. Помнишь как Рон сделал тебе предложение? А ты не смогла отказаться. Ведь так будет правильнее. Ты и Рон, я и Джинни. В день твоей свадьбы, мы занялись сексом в комнате Джинни. Ты была в свадебном платье и предназначалась моему лучшему другу. Но нас это не остановило. А помнишь ночь перед моей свадьбой? Конечно помнишь. Ведь ты трансгресировала прямо ко мне в кровать. Из Испании, где проводила медовый месяц с Роном. Ему ты сказала, что чем то отравилась и уехала в больницу. Тогда Джинни стучалась ко мне в комнату. Но я был слишком занят тобой. Ведь она поняла, что между нами что-то было. Она устраивала истерики, закатывала скандалы, кидала посуду, молчала целыми днями. Но ничего не помогало. Мы продолжали видеться. Снимая номера в отелях, ездили вместе в командировки. А потом была первая беременность. Я срывался с работы, если ты посылала мне патронуса. По среди ночи разговаривал с тобой по телефону, если ты этого хотела. Забрасывал тебя подарками. И с нетерпением ждал не нашего с тобой ребенка. Ты рожала долго. Мы с Роном стояли за дверью и слушали твои крики. Я не знал куда себя деть. И решил отойти. Знаешь, ненавижу себя за это. Я представить себе не мог, что слышу тебя в последний раз. Ты умирала. Целители не знали как спасти тебя. Они боролись за жизни ребенка. И не усмотрели за тобой. Любимая, девочка родилась здоровой. У нее темные волосики, пока еще не такие густые, как у тебя и большие ярко-зеленые глаза. Знаешь, ведь я уже не тот, что был раньше. Кем бы я был без тебя? Кто я сейчас без тебя? Твои подсказки, улыбка, что освещала мою жизнь, помогали мне жить и идти в перед. А что мне делать сейчас? Просыпаться, идти на работу, возвращаться домой. Все слилось. А я по привычке заряжаю мобильный телефон, подаренный тобой. Когда засыпаю один ложусь ближе к центру, потому что ты трансгресируешь ближе к правому краю. Я посылаю цветы к тебе на работу. И жду твоей смс. Шрамы, оставленные тобой на моей спине, постепенно заживают. От них остались только тонкие белые полосы. Твои трусики, что ты иногда забывала по прежнему лежат в ящике моего рабочего стола. На котором мы не раз наслаждались друг другом. Ты всегда любила жестче. Оставляя шрамы, укусы и синяки. Но ты не смогла остаться со мной.