***
Космос. Последний рубеж. Это путешествие звездолета Энтерпрайз, бороздящего его просторы в попытке объять необъятное, в попытке осознать необъяснимое.
***
Капитан Джеймс Т. Кирк подолгу смотрит, вглядывается во тьму, испещренную, расцвеченную далеким светом неведомых солнц, яростных ядерных гигантов. Капитан Джеймс Т. Кирк любит космос. Любит его обманчивую тишь, вечную, ледяную тишину, страстные ионные бури, невероятные миры, открывающиеся ему... Капитан Джеймс Т. Кирк любит космос так, как не любил ни одну женщну, ни одного мужчину. Он вглядывается в него, буравит тьмою своих зрачков, а под кожей его, в венах текут и плавятся огненные чужие солнца, яростные ядерные огни. Иногда они светят мертвенным чуждым светом из его карих глаз: в минуты гнева, в минуты боли... Звездный капитан улыбается разумным своей улыбкою (теплой и нежной улыбкою с градусом абсолютного ноля), улыбается - человечный и правильный, яростный и разумный, понимающий и великолепный. Космический. Абсолютно космический. В Звездом Флоте особая слава у этого человека - Джеймса Т. Кирка. О нем говорят, с улыбкой ли, с отвращением, с ненавистью: "сумасшедший звездный парень". Иногда Джеймс Т. Кирк останавливается в вечном своем сумасшедшем беге, прикрывает лучистые карие глаза, в которых отражается (идет будто бы изнутри) свет далеких галактик, спрашивает себя: "как же жил раньше? как существовал? как дышалось легче тогда, когда не знал я каково это - в бездне?" А бездна смотрит на него в ответ, тишью и ледяными ветрами ласково гладит по лицу, шепчет ему: "то обман. все вы подо мною и сами во мне, звездный мой мальчик. и не скрыться."***
Капитану Джеймсу Т. Кирку страшно и холодно, он во тьме и один, один, совершенно один. Никто не знает, не видит, вот же он! Космос! Смотрит на них, ничтожных, смотрит и говорит, тихо, едва-едва слышно: "и не скрыться." Капитан зябко кутается в шинель. Золотые рукава натягивает пониже, чтобы не видно было нервную дрожь его пальцев. Он - капитан. Звездный и сумасшедший мальчик. Космос смотрит. Смотрит холодно и обжигающие горячо. Жжет и лавой, жжет льдами, двоякий и переплетенный. Он - смерть и жизнь, начало, конец, хаос и порядок, энтропия и негэнтропия, пощечина и сладостный поцелуй, безумие и разум, познания и потеря, эволюция и... Бесконечность. Капитан Джеймс Т. Кирк мягко ей улыбается. Он в ней, часть ее, целого, самостоятельная и самодостаточная, он вне ее, смотрит и наблюдает, видит и не может узреть. Ему кажется, он годы и годы провел во тьме, отличной он той, что видит сейчас. Он не прозрел, лишь пал выше. Космос - это всегда выше. Зовет, тянет силы и жилы из тела, течет в крови, будто яд. Космос - это диагноз, смертельный и не излечимый, он забирает людей себе. Космос - это навсегда. Звездный и сумасшедший мальчик слышит шепот, ледяными ветрами, обманчивой тишью вливающийся в уши: "космос, последний рубеж. и не скрыться." Сначала закрывает руками уши, кричит, потом привыкает и в глазах отражаются сотни галактик.***