Непоколебимая

      Леви вновь осмотрела свое отражение в зеркале, точнее руку, на которой снова появилось новое женское имя. Вдохнув и выдохнув, она сжала руки в кулаки, проклиная все, на чем свет стоит. Больше не было сил терпеть подобные выходки Гажила, пора все ему высказать. Может, тогда он прекратит. И пускай шансы на успех были малы, Леви с решительностью в глазах пошла к своему избраннику. На ее руке появилось двадцатое новое имя, но она не могла даже смотреть на него, настолько все надоело. И как же противно осознавать то, что твой соулмейт спит с другими девицами, а на тебя даже не смотрит, лишь обращается как к подруге или же младшей сестре. Все, хватит, терпение лопнуло, пора уже поднять неприятную для обоих тему.       Гажил стоял на балконе и затягивался сигаретой. Лицо его не выражало ничего, кроме умиротворения и спокойствия. Он только что выпроводил очередную свою пассию, и сейчас ему требовалось побыть одному. Леви, как обычно, притаилась в соседней комнате и до завтрашнего дня вряд ли покажется. Вдохнув новую порцию табачного дыма, Гажил подошел к перилам и облокотился о них, вглядываясь в даль. Тяжело избавиться от мыслей, в которые наглым образом врывается твой соулмейт. Она занимает самое главное место в жизни Гажила, но он не может относится к ней, как к своей девушке, ведь неизвестно, что тогда произойдет с ее кожей, да и с ней самой. Может, это будет только во вред? Что бы отвлечься от мыслей о Леви, приходиться искать утешения в других, но каждый раз перед глазами предстает маленькая девушка, с прекрасными голубыми локонами, как чистое небо, и яркими глазами, которые всегда светятся радостью и добротой.       Леви не нашла Гажила в его комнате, но сразу поняла, что он на балконе. Бесшумно открыв дверь, она также тихо вышла на свежий воздух, но потом с размаху толкнула дверцу, и та закрылась с треском. Гажил подпрыгнул от неожиданности и случайно выронил сигарету, та упала вниз, возможно приземлившись кому-то на голову.       — Леви, ты чего? — В сердцах воскликнул Гажил, повернувшись к источнику звука.       — Я? Я ничего, — огрызнулась девушка, надув губы. — А вот ты мне надоел!       — Да в чем дело-то, может, объяснишь?       Гажил перевел взгляд на руку Леви и увидел имя последней пассии. Девушка, проследив за его взглядом, прикрыла рукой причину своего гнева.       — Я… Я долго молчала, но больше не могу! — Она повысила голос. — Мне уже страшно смотреть на себя в зеркало, я вся в этих «татуировках». Ты же обещал, что не будешь этим злоупотреблять! А что в итоге?!       Леви продемонстрировала свои руки, на которых были женские имена, и все разные. Показала ноги, на которых было точно также. Задрала майку, и там тоже были имена. Она вся была исписана чужими именами, это все напоминало клейма или же проклятье. Хотя это и есть проклятье — иметь соулмейта. Почему только этим двоим так не повезло? Почему у других такого нет?       Леви устала прятать надписи на теле ото всех. Что бы выйти на улицу, приходится одеваться так, чтобы ничего не было видно, из-за чего ее даже за девушку не всегда принимают. А Гажил знал обо всем. Знал и все равно продолжал делать по своему.       Еще давно они пообещали друг другу, что никогда не расстанутся, никогда не уйдут и не променяют на кого-то другого. Но время шло, и обещание трескалось, как стекло, по которому стукнули чем-то тяжелым. Леви терпела, она старалась относится к похождениям Гажила стойко и с равнодушием. Она не подавала вида, что ей противно видеть постоянно новые и новые имена, думая, что Гажил никогда не променяет более красивых девушек на нее. Видя незнакомые имена на своей коже, ее лицо искажала гримаса отвращения, а на душе, будто кошки скребли. Душевную боль и неприязнь от своего соулмейта — все, что Леви получила в обмен на свою верность.       — Мне надоело терпеть твои похождения! У меня скоро имена на шее и лице появятся, а оно мне не надо! Сколько можно вести себя как бабник?! Зачем тебе кто-то другой? — По щеке Леви стекла слеза, а затем еще, и еще. У нее начиналась истерика. Она кричала и плакала, сжимая руки в кулаки, желая накинуться на Гажила. — У тебя же есть соулмейт! У тебя есть я! Так почему, почему ты меня мучаешь?!       — Леви, успокойся, пожалуйста, — паника подкатила сама собой. Гажил не знал, как успокаивать разбушевавшеюся девушку, она никогда не закатывала истерик, не кричала так, что аж голос срывался. Вся ситуация напрочь убивала спокойствие, на которое настроился Гажил.       — Не могу! Ты по-другому меня бы не услышал! Гажил, пожалуйста…       — Леви… — Он окончательно растерялся, когда Леви внезапно поникла, а огонек жизни в ее глазах потух.       — Давай проверим, как это, когда отбирают соулмейта?       — Что ты задумала?       Леви не ответила, она лишь вытерла слезы со щек и развернулась, чтобы покинуть балкон, а позже и этот дом, этот мир. Она решила покинуть Гажила. Нет, не самоубийство, просто приняла мысленно решение, что будет лучше, живи они порознь. Да, имена останутся в любом случае, и их ничем не смоешь. Да, с каждым новым именем будет понятно, что Гажил свои похождения не оставил. Ну и что?       Гажил резко схватил Леви за руку и силой развернул к себе лицом. Она не сопротивлялась, ей резко стало все равно, что с ней произойдет.       — Решила уйти? Ты думаешь, я тебя отпущу? — Он обнял ее, уткнувшись носом в ее волосы и вдыхая запах ромашкового шампуня. — Соулмейты, когда находят друг друга, больше не расстаются. Так почему ты решила, что я позволю тебе уйти? Я не знаю, как к тебе относится, но ты не подруга для меня и не сестра, ты более близкий мне человек. Я боюсь подпускать тебя ближе, боюсь целовать тебя, боюсь… Вдруг это тебе навредит? Никто не знает, чем все может закончится.       — А ты и не пытаешься что-то изменить, — холодно подметила Леви, выслушав «душещипательное» признание.       — Ты права, — Гажил отстранился, заглядывая девушке в глаза. — Но я бы очень этого хотел. Леви, я ведь не железный, я живой. И ты думаешь, что, проводя все свое время с тобой, я не чувствую к тебе ничего? Ты самая глупая и наивная девушка, которую я встречал.       Леви собиралась возразить, но ей это не удалось. Ее губы Гажил накрыл своими, все так же сжимая девушку в объятиях и не давай вырваться. Отвечать на поцелуй она не спешила, так как с трудом осознавала, что все происходит наяву. Все произошло как-то быстро, еще недавно Леви закатывала истерику, срывая голос от крика и надрывая голосовые связки, а сейчас стоит в обнимку с Гажилом и утопает в поцелуе.       Никто не заметил, как робкие и короткие поцелуи переросли в длинные и страстные. Оба потеряли над собой контроль, отдаваясь друг другу и не замечая ничего вокруг. Что могло произойти после поцелуев? Ну конечно, Леви получила то, чего так давно хотела — Гажила, а Гажил — Леви. Он получил свои заслуженные царапины на спине и руках, обкусанные и немного опухшие от поцелуев губы. Получил сладкую мелодию для своих ушей в качестве девичьих стонов. Взамен она получила удовольствие, о котором мечтала долгое время. От новых ощущений искусала губы, но Гажил каждый раз ее целовал, не давая кусать себя дальше. Получила красные следы на шее, плечах, оставленных соулмейтом.       Оба запомнили эти мгновения надолго, если не навсегда.       Утром следующего дня Гажил не нашел Леви рядом с собой. Нахмурившись и ругаясь не печатанными словами у себя в голове, он направился в комнату к беглянке и нашел ее там, стоящую перед зеркалом полностью обнаженную. От такой картины, что предстала перед глазами, Гажил зажмурился, а потом снова открыл глаза. Ничего не изменилось.       Имена на теле стали видны куда меньше, чем раньше. Надписи до этого можно было легко разглядеть и не всматриваться, сейчас же на светлой коже отчетливо была заметна только одна надпись, которая изображалась во всю спину. Гажил это сразу заметил, но поначалу не поверил в увиденное.       На всей спине четко было изображено имя: Леви.