Мои корабли

@@@ Ты всегда был рабом. Сто плетеных корзин апельсинов Виртуально носил на макушке, заваривал чай. Я такой же, как ты, волосинка лежит к волосинке, Отчего же все датчики сходят с ума и кричат Об опасности? Вроде бы нет ничего неземного, Просто старая версия, что порвала с головой. Только ты мне сказал, ты один мне сказал это слово, И впервые за цикл я не действующий, а живой. То, что я был собой и посмел - провернуло тебя в мясорубке, Все искусство вдруг стало ненужным, как мытарю - сеть. Ты творил их - как дети на кубик опять ставят кубик, Ты творил их, стараясь от истины не умереть. Мой кумир - человек, не актер, он же сам словно драма, Мои боги всю жизнь как по лезвию ходят ножа, Сомневаться в программе - в мою не входило программу, Только как после всех этих глупостей их уважать? Мне на каждый твой жест дико хочется крикнуть "Не надо!" Отойти, убежать, приказать всем системам - отбой. У тебя и меня по варианту карманного ада: Мой - любовь к сотворившим, а твой - к сотворенным тобой. Просто следовать совести легче, чем зову натуры, Я себя предавал каждый раз, как боролся, я сам себе вор. Каждый новый поступок нас создал, как мастер - скульптуру: Твои дети сегодня убили и съели мое божество. Они стали твоей неотрывной, болезненной частью, Совершенные твари, венец эволюции - так их зовут? Ты в аннексии мира собой познавал абсолютное счастье, Но "присвоить" - совсем не синоним "избавить от пут". Сеешь лотосы в дебрях нирваны, срываешь покровы, Прометей, что не людям огонь подарил, а плененным богам. Я смотрю на тебя - и до звезд океан поднимается снова, Я смотрю - и волна закрывает своей красотой ураган. Если думать цветами - с тобой ассоциирован красный, По другим сторонам всех границ - эдельвейсов сады. И... шагнуть в этот мир, где не будет ничто безопасным И ничто - запрещенным. Безумие чистой воды. Там, где сердце должно быть - я думаю, что пожалею, Логарифмы в нейронной сети, и расчет не заткнуть, Но по стенам, свисая как гроздья, ползут орхидеи, И я вижу, как мясо побегов к чертям разрывает стену. Несмотря на весь пафос - не знаешь, как это бывает. Как слепые котята, мы стукнемся лбами во тьме, Этот долг, что мне целую вечность служил покрывалом, Был как воздух, а стал как гаррота в какой-то момент. Может, просто боюсь, что потом - не собрать из осколков И не склеить себя как разбитый кусок хрусталя, Я не знаю любви, но я, кажется, вырос из долга, И накренилась реальность как борт моего корабля. Новый мир совершенства, который тобой был обещан, Не выдерживал критики с первой секунды, но ты Улыбаясь, подсчитывал снова количество трещин, Что идут по фасаду решенья не видеть твоей красоты. Что, Властителю ада претит райских слуг муравейник? Но когда в закутке ты показывал флейту и как мне играть, Ты хотел дернуть вниз поводок, а не снять мой ошейник, И на месте свободы - голодная пасть и дыра. Каждый загнан в углу, как на вертеле - на биссектрисе, Вскрыть абсцесс - и пойдет черный гной, черный яд, кислота, Подтверждаю присутствием миф о влюбленном Нарциссе, Что упал в отражение как суицидник - стрелою с моста. Ты же видишь меня как в густом киселе и кровавом тумане, Симулякр, силикон, прикладная душа и фальшивая плоть, Можешь делать со мной что угодно - а легче не станет, От того, от чего убегаешь - свободным не стать. Слышу шепот сирен, и уйти бы от боли, от края, Но, твои преступленья считая, не видел подвох: Я себя обретал, как пщеница в земле прорастает, Становился как люди, которых считал за богов. Только кто ты без них? Не учел в раже первых решений? Властелин Ничего, тень от тени, что липнет к земле? Мне же, что б ни случилось, - всегда помогал мой ошейник Выжить после крушенья о скалы в осколках своих кораблей.