Нелегкая жизнь троеборца

Лето в этом году для Европы оказалось самым настоящим испытанием. То целую неделю жарит солнце, то льют дожди, и, б-р-р-р, холодно. Хочешь не хочешь, а в то, что мир действительно сошел с ума, поверишь на все сто. Очередная неделя в Эстонской столице решила "порадовать" жителей неожиданным похолоданием и дождями... Утро понедельника встретило жителей Таллина тяжелыми свинцовыми тучами, гонимыми злым ветром, и мелко моросящим дождиком. Хотя скорее это была противная водяная пыль, которая, в принципе, не обещала ничего хорошего. Мир вокруг словно выцвел. Дома, улицы, спешащие на работу или возвращающиеся с нее люди, все впитало в себя серость и уныние. Только иногда мелькающие то тут то там цветные пятна людей и машин разбавляли эту серую массу, не давая ей превратиться в кадры из старого черно-белого кино. Ветви деревьев поскрипывали под напором стихии, а мокрые листья стряхивали на прохожих капли собравшейся на них воды. В такую погоду высоко в небе резвились только вороны, внося своим карканьем еще больше уныния. Этим утром Кристофер проснулся за пол часа до будильника. Негромко зевнул и неторопливо приподнялся на локтях. Голову незамедлительно пронзила противная мигрень, которая не проходила еще с вечера. На душе было откровенно мерзопакостно, а тело так и вопило, что его переехали танком, может даже не одним. Ткань неприятно липла к телу от просочившейся в квартиру сырости. Она то и давила на британца с утроенной силой. Вздохнув поглубже, молодой мужчина откинул тонкое одеяло и направил свои стопы по направлению к ванной. Именно там он привел себя в более-менее божеский вид и отправился готовить завтрак. Так что через пятнадцать минут кухня заполнилась приятным запахом яичницы с беконом. Не тратя времени даром, решив, что почта подождет, Аддингтон быстро поел, выпил таблетку от головы, и отправился собираться. Сегодня вечером у него была отправка коня в Великобританию на соревнования. Спустя несколько лет после распада конного клуба Фаравей он решил вернуться в строй в новом месте. Всего спустя какой-то час спортсмен уже был в конном клубе. Назвать усадьбой это место просто язык не поворачивался. Большая конюшня на тридцать голов, два плаца, манеж и левады занимали огромную площадь. И, естественно, всю эту красоту возглавляла довольно небольшая, отделанная диким камнем, усадьба. От неё то и пошло название самого...хозяйства. Улыбнувшись своим мыслям Крис направился сначала в сторону самого дома, где на первом этаже были обустроены все удобства для постояльцев. Это и просторная кухня, и душ с санузлом и две комнаты, оборудованные под раздевалки. Они не делились на конкур и выездку, как это бывает обычно, а на мужскую и женскую. В "своей" раздевалке мужчина сменил повседневную одежду на конюшенную: бриджи, сапоги, джемпер и теплая безрукавка. Прихватил с собой пояс с кучей отделений, угощения и отправился в саму конюшню собирать четвероногого напарника в путь. Быстро проскользнув в двери конюшни, темноволосый мужчина, недолго думая, тут же направился в сторону своих лошадей. Если быть точнее, то конкретно в сторону денника Гамильтона. Шикарного жеребца голландской теплокровной породы. По пути он раздал угощения и остальным своим лошадям, чтобы те не начали ревновать, и, соответственно, устраивать ему козни. Быстро добравшись до дальнего денника Крис узрел красивую гнедую попу, покрывшуюся "яблоками", что не могло не вызвать улыбки. Тони нашел очередной способ пообижаться на хозяина, мол, видите ли его стали угощать последним, в то время как работы побольше чем у остальных подопечных. — То-о-они. Иди сюда, мой красавец, — позвал троеборца англичанин с легкой улыбкой на устах. Жеребец только ухом повел, продолжая из себя строить обиженного мальчика. Но так продолжалось ровно до того момента, пока в руках Аддингтона не зашуршал кулёчек с лакомством для него. Неохотно, прижав одно ухо, голландец повернул голову, тихо гукнул и снова стал гипнотизировать стену. Только вот долго сопротивляться самому себе гнедой просто не мог. Спустя целую минуту ожиданий он все-таки поддался искушению и повернулся к своему владельцу. Улыбнувшись шире Крис вывернул в кормушку смесь из яблок, моркови и свеклы, а сам отправился в амуничник за щетками, а Гамильтон принялся хрустеть вкусностями. Когда же англичанин вернулся с принадлежностями троеборец был готов делать абсолютно все, что от него только попросят. Открыв двери денника Кристофер вошел, оставив вход прикрытым, взял щетки и принялся приводить коня в "божеский" вид, хотя тот и так не был особой грязнулей. После тех стартов Гам полностью был выкуплен Крисом, отучен от некоторых вредных привычек, а самое главное - перестал бояться слишком маленьких пространств. Таких как коновоз на двух и более лошадей. Конечно, перелёты остались его страхом на всю жизнь, но и та часть проделанной работы конкретно изменила коня за каких-то жалких пару лет. Копытный крючок порхал над последним копытом с удивительной скоростью. Через минуту гнедой был полностью вычищен, приведён в отличный внешний вид. Запыхавшийся Крис остался донельзя довольным и даже не заметил стоящую у решетки девушку, которая стояла и наблюдала за его работой. В руках она перебирала чембур за неимением их куда-то деть. Наконец, выбравшись из денника он обращает на неё внимание: — О! Какие люди! Привет, Ника, — шатен улыбается во все тридцать два, так как ему нравится девушка, дочка владельца этого места. Он пожимает протянутую руку, после чего скидывает щетки в ящик и застегивает. — Привет, Крис, смотрю хорошее настроение из тебя хлещет, не смотря на погоду. — улыбается темноволосая, наблюдая за манипуляциями и отправляясь следом за спортсменом в амуничник. — Как ты? Как поездка на соревнования? — поинтересовался он у подруги, ставя на место то, что взял. Штейн повесила на крючок чембур, склонила на бок голову, словно задумавшаяся ворона, и слегка улыбнулась. — Могло быть и хуже, Крис. — Ну что же, это радует. — он взял шамбарьер, кацпунг с гуртой и корду. И отправился обратно к четвероногому компаньону. Нужно было хорошенько поработать с этим чудом, чтобы не было проблем вечером. Кроме того, работа в руках была несколько полегче, да и конь не так сильно будет нервничать в преддверии поездки. — Кстати, я тоже ежу с тобой в Англию. Как зритель, ты же знаешь, что я никогда не участвовала в таком, да и у моих лошадей совсем другой уровень. — улыбнулась девушка. Крис удивленно на нее посмотрел. Вот тебе и новости... Нельзя что ли было раньше предупреждать об этом? Вдохнув и выдохнув, он вошел к гнедому и стал сразу же одевать кацпунг, потом гурту. В манеж они дошли в полном молчании. Только когда он пустил скакуна мерно шагать по кругу мужчина решил заговорить. — Зачем тебе тащиться за мной бог знает куда, торчать где-то на трассе и ждать, когда всадник пройдет маршрут? Это тебе не конкур или выездка. — звучало это все негромко и спокойно, хоть и прослеживались нотки недовольства. — Потому что мне это интересно, да и не устала я после поездки. Хочется побывать в других странах подольше. — пожала плечами его собеседница... После этого они ещё немного поговорили, Штейн ушла по своим делам, а Крис хорошо погонял коня и свернул тренировку. После работы на корде мужчина хотел выкинуть голландца в Леваду, но увидев во что она превратилась, решил не рисковать. Вместо этого он поставил жеребца на развязки и принялся наводить порядок во внешнем виде гнедого. За этим занятием он провел около часа, потом поставил того в денник и отправился в амуничник собирать амуницию. Так, за небольшими делами пролетело время до отправки коня в путь. За весь этот период Крис собрал амуницию, поработал остальных коней в руках, понаблюдал за остальными жителями конюшни и постояльцами. Очень скоро он услышал гудок подъезжающего трейлера. Выйдя и поздоровавшись с водителем, Крис уточнил некоторые нюансы и отправился за гнедым. Погрузка произошла довольно спокойно, пусть и не с первого раза. Только после того как жеребец спокойно зашел в бокс Крис того поощрил, дал морковку и пожелал ему хорошей дороги. После отъезда машины англичанин ещё долго смотрел вслед, а потом вздохнул и отправился обратно домой. Завтра утром у него самолет до Лондона, а оттуда прямой путь в Ливерпуль и конный клуб, где будут проходить соревнования. Англия встретила путников не менее приветливо. Такое же мрачное небо, те же тяжелые тучи, грозящиеся вот-вот пролиться стеной дождя. Но только никто не собирался проливать капли влаги и без того на серый бетон. Улицы Ливерпуля оказались такими же неприветливо серыми и скучными. Безразличие вцепилось в это место огромными невидимыми клещами. Конечно солнечные дни для Туманного Альбиона это такая же редкость, как снег где-то в Швейцарии. Н-да... Хорошее было время. Они прибыли в Ливерпуль во второй половине дня, хотя из-за тяжёлой облачности казалось, что наступил глубокий вечер. Окна домов и витрины магазинов горели приятным желтоватым светом, привлекая свое внимание. Этот свет рассеивал частично мрак, нависший над городом. Аддингтон уверенно вел машину в только ему известном направлении. Этот транспорт он арендовал, как только они вышли из аэропорта и оказались в небольшом автопарке. На соседнем сидении сидела Вероника, которая видимо задремала. Она удобно устроилась, уткнувшись головой в уголок состоящий из подголовника и рамы. Скрещенные на груди руки провисли, говоря о расслабленных мышцах. На дорогах сегодня было не так уж много машин, что немного удивило. Британец уверенно ориентировался на местности, так что найти дорогу до нужного им отеля не составило проблем. Оказавшись на месте, он осторожно разбудил напарницу, сообщив что они приехали. Небо все-таки прослезилось. По стеклам автомобиля ленивыми змейками поползли капельки дождя. Быстро выбравшись из салона Крис помог достать багаж и отдав Нике зонт закрыл машину, взял сумки, и отправился внутрь многоэтажного здания. Там, на ресепшене он сообщил о брони двух одноместных номеров. Молодая девушка кивнула, пролистала базу данных, и, убедившись, что все в порядке выдала ключи от номеров. Поблагодарив и взяв их мужчина один ключ отдал своей спутнице, а второй оставил у себя и отправился к лифту. Они быстро добрались до нужного этажа и разошлись, не обменявшись и парой слов. Оба оказались уставшими настолько, что не было сил на обсуждение дел. Все завтра, когда приедет Тони. Новый день в туманном королевстве встретил путников не лучше, чем вчера. Все та же пасмурная погода, все то же желание вернуться обратно в теплую постель и продолжить спать. Но планы быстро отметают это желание. Сегодня день соревнований, значит нужно встать и отправиться на подготовку и выступление. Завтрак прошел в полном молчании в ресторане гостиницы, потом такая же молчаливая поездка на конюшню, которую так любезно предоставили организаторы мероприятия. Кристофер паркует машину в выбранном месте и вместе с подругой уверенно идет в сторону теплой конюшни. Холодный ветер и сырость все так же пытаются забраться под осеннюю куртку, подобрать до самых костей. Непроизвольно кутаешься в одежду сильнее. Скользнув в конюшню Крис и Вероника отправились на поиски коня, которого должны были привезти этой ночью. К счастью искать долго не пришлось. Гнедой нашёлся в шестом деннике, с левой стороны, от главного входа в конюшню. Подойдя ближе Британец протянул коню морковку, погладил по бархатному носу и полез в большой ящик, стоявший здесь же, под денником. Оттуда он извлек кожаный недоуздок и щётки, после чего нырнул в лошадиную квартиру и через несколько секунд вывел оттуда Гамильтона на развязки. Вручил Веронике одну из взятых скребниц и принялся чистить любимца. Начиная круговыми движениями от самого затылка и до плеча. Тщательно, с нажимом, чтобы избавиться от грязи в проблемных местах, а также от пыли, которую голландец просто примагничивал к себе. Следом за шеей следует чистка плеч и частично спины, живот, бока. Затем круп и ноги. Резиновыми скребницами можно чистить везде, не боясь причинить вреда коню. Напоследок смахивание пыли мягкими щетками, расчесывание гривы и хвоста, расчистка копыт. Гнедой переминается с ноги на ногу, когда его оставляют в покое. Вот только не на долго, поскольку Кристофер вспоминает про лоск. На этом чистка заканчивается. Далее всадник просит подругу поседлать Тони, пока он переодевается. Вероника пожимает плечами и достает из сундука красивый зеленый вальтрап, который она укладывает на гнедую спину. Сверху оказывается мех и последним ложится само троеборное седло. Подпруга плотно обхватывает живот Тони, продетая в петли на вальтрапе. Все липучки зафиксированы в нужных местах. На голову гнедого красавца Штейн натягивает уздечку с мексиканским капсюлем и мягким железом, о чем говорят маленькие кольца трензеля. Когда девушка добинтовывала последнюю, четвёртую, ногу жеребца, появился Аддингтон. В белых бриджах, чёрных сапогах, плотной рубашке и теплой безрукавке, на которой уже был указан номер, под которым он собирался выступать. Осмотрев выполненную работу, молодой мужчина дождался, когда Ника закончит и поблагодарив её, отправился на поле для разминки перед стартами. На разминочном поле уже происходило какое-то движение. Приблизившись спортсмен отметил, что всадники только разминались и ещё никто не прыгал. Улыбнувшись своим мыслям, Аддингтон проверил плотность подпруги и, расправив стремена, легко забрался на своего коня. Поправив посадку, он уверенно направил четвероногого напарника на разминочное поле, где принялся шагать первые пятнадцать минут. За это время чего он только не успел насмотреться. Особенно внимание привлекала одна молодая особа, которая ругалась на другом языке и довольно жестко обращалась со своим конем, который совершенно не хотел с ней работать, а может быть и хотел, но явно не таким образом. Хмыкнув Англичанин наконец выслал гнедого в бодрую рысь. Тони тут же подобрался, опустил нос вниз и выгнул по-лебединому шею. Любовь жеребца покрасоваться перед другими никуда не делась. Всадник приподнимался в седле в такт темпам жеребца, оставляя руки и ноги практически неподвижными, только легкий досыл, если Тони вдруг начинал халтурить. После рыси шага минут семь, а потом подъем в галоп. Голландец и тут не забыл похвастаться собой, но после легкого одергивания жеребец все же немного сдулся и настроился на более важную работу. После галопа спортсмен позволил троеборцу немного отдохнуть после чего подтянул стремена на дырку короче и выслал жеребца снова в галоп, заводя его сначала на невысокую крестовину, потом повыше. Поворот и прыжок через калитку, потом последовали стенка, "канава", пара чухонцев выполняющих роль высотно-широтных препятствий и своеобразный тройник. После препятствий немного строевой рыси и отшагивание. А еще ожидание своего выступления. Время тянулось как разогретая резина, как и напряженные до предела нервы. Крис начал переживать перед своим выходом. И вот, наконец диктор объявляет его выход. Аддингтон заводит жеребца в стартовый бокс прибавленным шагом. Слышится сигнал, оповещающий старт, и пара срывается в резвый галоп прямо с места. Сейчас на трассе свободный участок, на котором определяется резвость лошади и Гамильтон показывает прекрасные результаты. Они преодолевают эту дистанцию очень быстро и могли бы еще быстрее, если бы мужчина не сдерживал разгоряченного коня. Они приближаются к первому препятствию, напоминающему оксер, Крис отдает повод и готовится прыгнуть вместе с Гамом. Гнедой не заставляет себя ждать и в какой-то момент растягивается над преградой дельфином. Всадник пригибается к холке и выравнивается одновременно с приземлением. Жеребец отталкивается задними ногами от места приземления и несется дальше. В поле зрения появляются два высотных препятствия именуемые живой изгородью. Они образовывали собой своеобразную систему, хоть и стояли довольно далеко друг от друга. Вдохнув поглубже, шатен направил своего напарника именно на них. Гамильтон смотрел на мертвые барьеры с явным интересом, навострив уши и интуитивно отсчитывая нужную дистанцию для прыжка. Несколько мучительных секунд и сухие лозы слегка царапают подпругу в первый раз, но это не важно, он уже несется дальше. И снова вытягивается дельфином, теперь беря немного выше, чтобы не оцарапать брюхо палками. Приземление и рывок дальше. Впереди снова маячила дистанция свободная от чего-либо и Тони припустил что есть духу в ту сторону, куда его направлял всадник. Еще немного и впереди показывается мертвый барьер, представляющий собой очень толстый поваленный ствол дерева, который еще очистили от коры и обработали шлифовальной машинкой. По бокам от него стояли столбики с красно - белыми флажками. Приблизившись к нему, всадник одновременно сократил галоп и дослал шенкелем, чтобы жеребец не терял импульса. Это было уже третье из высотных препятствий, даже четвертое, если считать псевдооксер в начале. Гамильтон уверенно поджимает ноги и перелетает через преграду. Дальше следует широкий поворот направо и широтное препятствие похожее на стол, только намного больше, с логотипом Мёрсисайд. Двумя большими буквами "М" по бокам. Тони пришлось менять технику прыжка, растягиваясь над препятствием и закидывая задние ноги дальше передних по приземлении, чтобы не травмироваться. Все прошло гладко и Крис, вдохнув с облегчением, почухивает коня по шее и беря повод в обе руки заворачивает гнедого круто в правую сторону снова, таким образом совершая петлю и направляя голландца ровно на уменьшенную модель конного клуба. Кто, чье, он не знает, это не важно. Жеребец всхрапывает, дергает головой, но прыгает чисто. Только слышно стук заднего копыта о верхушку препятствия. Пройдено еще три, а впереди целых двадцать один. И снова гонка по пересеченной местности со временем. Несколько десятков секунд и впереди маячит препятствие, которое носит такое же название, что и в конкуре - оксер. Не сбавляя темпа Тони перемахивает эту ста двадцати сантиметровую преграду и несется дальше, но уже не так резво, оценивая свои способности и наконец выветрив дурь из головы. Он начинает экономить силы для прохождения остальной трассы. В поле зрения попадаются три стоящих недалеко друг от друга препятсвия. Здесь уже стоит подумать о том, что делать дальше и через что прыгать. Естественно, недолго думая Аддингтон выбирает для прыжка треугольники. Весьма неудобное явление в кроссе, поскольку тут важно не задеть флажок, торчащий на углу. Проскакав расстояние, отделявшее его от связки, Крис прижимает ноги к коню плотнее, больше отдает повода гнедому жеребцу и мысленно молится всем богам, чтобы все прошло хорошо. Голландец, как обычно, спасает ситуацию и прыгает идеально чисто, даже слишком. С таким неплохим запасом. Следующий треугольник пройден не так хорошо, но и штрафных очков они не заработали к своему счастью. И снова пустой участок. Кристоферу начинает казаться, что здешние решили пощадить спортсменов и сделать маршрут попроще, хотя дистанция была совсем не маленькой. Следующим, девятым барьером оказалась очередная довольно крупная копия здания! На этот раз пришлось прыгать через "амбар". После него голландец снова ощутил почухивание и услышал похвалу, от чего немного воспрял духом. И понес прибавленным галопом к озеру, выходя из лестной местности в открытое поле. Там, на отмели искусственного водоема стояло препятствие из двух лежащих друг на друге бревна. Вся сложность заключалась только в воде и высоте. К счастью Тони так быстро пролетел это место, что и не заметил, что тут что-то было. Крис едва смог удержаться и начал сокращать галоп, зная, что его четвероногий напарник загонит сам себя. Оутлендер, как коротко прозвал про себя Крис этот барьер, оказался довольно десятым. Впереди еще семнадцать, а конь уже весь в мыле. Изящная шея покрыта рельефом вен, с губ капает пена. Дальше, обогнув водоем по краю Крис направил жеребца на жерди, с обоих сторон которого в качестве декора стояли два ярко-алых автомобиля. Двенадцатилетний троеборец даже ухом не повел. Он снова прыгнул в своей излюбленной манере, загребая под себя запас в десять сантиметров, и рванул дальше. Крису ничего не оставалось кроме как направлять и без того сдерживаемого скакуна. За машинами было два варианта: четыре прыжка по большому кругу или же три по малому. Чтобы сохранить побольше сил Аддингтон решил идти малым маршрутом. Так он направил гнедого жеребца на живую изгородь, за которой лошадь сразу попадала в воду. Тут Крису пришлось сильно откинуться назад, чтобы не потерять равновесия, а через несколько широких махов он уже запрыгивал с четвероногим напарником на маленькую площадку с таким же барьером, как и предыдущее, где можно прыгнуть только через него. После успешного преодоления пара завернула налево, обогнули бревно, что было частью большей части, и поскакали по воде. В середине пути по мелководью стояло плоское высотное, которое Тони преодолел с некой тяжестью. Оно и понятно, что с воды прыгать всегда тяжелее. После него Крис слегка изменил траекторию и на сушу они выбрались в стороне от того места, где они спрыгивали первый раз. Далее следовал путь вдоль водяной полосы в обратном направлении и только почти в конце водоема небольшое отклонение в сторону "бочки", один из пролетов которой был снят, а почти противоположенный заменен еще на один "стол", украшенный стойками на которых стояли цветы. Аддингтон отпустив повод снова прижался к шее гнедого и по приземлении направил коня вперед. А впереди лежал нелегкий путь, полный неожиданностей. После этого препятсвия шёл почти прямой голый участок, где можно было немного передохнуть после короткого участка на воде. Спортсмен не давал жеребцу разгоняться вплоть до того момента, пока не показалась группа из пятнадцатого, шестнадцатого и семнадцатого препятствий, представлявших собой бревно, нечто похожее на тройник из живой изгороди и широтное препятствие из кучи квадратных тюков сена. Они снова ушли в лесополосу. Почуяв свободу гнедой, жеребец вытянул сильнее шею и рванул на первое из трех, перелетел его и уже примерялся ко второму. Оно стояло слегка боком, потому пришлось заранее выбирать более выгодную траекторию. Следом за ними было третье, но Тони, ощущая азарт только гукнул, тяжко отрываясь от земли передними ногами. Аддингтон ничего практически не делал, только направлял и досылал ногой, а взятый короткий конкурный хлыст оказался предметом мебели. Чуть похвалив коня голосом Кристофер отдал еще повода и дал своему скакуну свободу. Тот на радостях понес карьером и вот, они с некоторым опережением оказались у канала с небольшим расширением в месте перехода. Сразу за этим расширением полукругом стояли высокие, ста двадцати сантиметровые барьеры, напоминающие изгородь, но при этом область между жердями закрыта плотным материалом. Долго не мороча голову себе и коню Аддингтон направил того на крайние пролеты. Гамильтон прыгнул чисто, хоть и снова стукнул задними ногами. Это не есть хорошо, это стало первым звоночком, чтобы поспешить закончить как можно скорее маршрут. После этого спортсмен круто повернул гнедого вправо. Девятнадцатым номером оказал еще один оксер, который стоял в полутора сотнях метров от предыдущего. Гамильтон прыгнул нормально, тяжело приземлился и понесся в сторону двадцатого, двадцать первого, двадцать второго и двадцать четвертого. Первый из этой связки оказался тройником из живой изгороди, второй собой напоминал клумбу в огромном, длинном и в то же время узком ящике. Третий оказался по форме похожим на сундук. Последний, двадцать четвертый предстал перед всадником и лошадью аркой из живой изгороди. Тони, конечно, немного испугался, но Крис не дал ему обнести или высадить его из седла. Он зажал жеребца обоими шенкелями и точно направил туда, куда ему требовалось. В итоге и это оказалось преодолено. Двадцать пятый барьер оказался высотно широтным и состоял из двух бревен, установленных в высоту и третьего, предающего барьеру ширины. Гамильтон смог прыгнуть и их. Крис покосился на ручные часы, у них как раз оставалось немного времени на последние две преграды и прямой участок со скачками. Двадцать шестой и двадцать седьмой оказались в общей сборке на искусственно выполненном холме. Один с одной стороны, а другой с другой. Тони прошел их чисто. За что получил поощрение в приобретении большей свободы. Только после того как трасса была проедена до конца Крис понял насколько он был похож на предмет мебели. Он ничего не ощущал, ни о чем не думал. Это все вылетело из его головы. После завершения прохождения трассы Крис наконец осознал насколько он переживал по поводу прохождения маршрута. Его всего трясло, а ноги были ватными. Кое как спрыгнув с не менее уставшего жеребца, потрепав того по шее, молодой мужчина распустил тут же ремни на подпруге и на уздечке. К нему уже бежала команда помощников, чтобы помочь побыстрее расправиться с амуницией, сдать коня на проверку ветврачам и предоставить всаднику место для отдыха и ожидания награждения. Эмоционально всадник был выжат до предала, хоть и не понимал, как это может быть.