Дни и ночи

Хисана… Моя дорогая Хисана… В тот день, когда встретил тебя в первый раз, я втайне от всех удрал в Руконгай, как какой-то мальчишка. Хотя почему как? Ведь тогда я очень боялся, что дедушка Гинрей узнает об этом, и тогда мне пришлось бы долго слушать его нотацию о том, как следует вести себя наследнику клана Кучики и что я уже не ребёнок, чтобы такое устраивать. Поэтому я старался всё сделать так, чтобы никто не заметил моего отсутствия. Теперь я понимаю, что на самом деле дедушка обо всём прекрасно знал. И я ему благодарен за это послабление, когда он делал вид, что ничего не замечает. Сейчас дедушки Гинрея уже нет и вроде бы я волен ходить в Руконгай когда захочу. Но нет сильнее тех оков, которые ты надеваешь на себя сам. Но тогда меня это мало волновало. Я просто был счастлив, что наконец-то вырвался из скучного поместья. В тот день небо было затянуто тучами. А ты стояла на дороге с потерянным видом, оглядываясь по сторонам. Обычная руконгайка. И, наверное, я бы прошёл мимо, но... Ты посмотрела на меня так — словно жалела, словно это я тут был руконгайцем, а не ты. Конечно, чтобы не выделяться здесь, я оделся так, как и все тут ходили. Но всё-таки! Что бы кто-то на меня так смотрел! Это задело меня… Я тут же направился к тебе, ещё не понимая, что собираюсь сделать. Но я не успел сделать и пары шагов, когда ты как-то неуклюже покачнулась, а после и вовсе свалилась без сознания. Никто из руконгайцев даже не повернулся в твою сторону. А я растерялся. Но лишь на миг. Все эти руконгайцы, которые продолжали заниматься своими делами — я не понимал их равнодушия. Поэтому я просто подхватил тебя на руки и ушёл в шунпо, подальше от этого места. Знаешь, Хисана, в тот день небо грозило заразиться дождём. Именно поэтому я вспомнил о той давно заброшенной хижине с дырявой крышей и ветхими стенами. Я её давно заприметил во время своих вылазок в Руконгай и потому знал, что в ней никто не живёт. И лишь устроив тебя там я смог получше тебя рассмотреть. Ты была всё ещё без сознания. Слишком бледная, словно и не руконгайка, а принцесса какого-нибудь клана. И только залатанная юката и загрубевшие руки выдавали твоё происхождение. Было и ещё кое-что, что я тогда заметил. Реяцу. Очень слабая: даже если и каким-то чудом ты стала бы шинигами, то была бы одной из самых слабых. Но это прекрасно объясняло твой обморок. Какой бы ни была реацу, а есть хотелось. К сожалению, ничего съестного у меня с собой не было, я не собирался надолго задерживаться в Руконгае. Тем временем ты начала понемногу приходить в себя. — Вы? — слегка удивлённо спросила ты, но тут же спохватилась и с улыбкой произнесла: — Спасибо, что помогли мне. — Не стоит, — пробурчал я в ответ. — Я ничего такого не сделал. Просто не мог смотреть на тех людей, которые делали вид, что ничего не замечают. — Вы, наверное, совсем недавно попали в Сообщество душ, — не спрашивала, утверждала. Ты продолжала мягко улыбаться, а во взгляде читалось лёгкое сожаление. А ещё рядом с тобой я почему-то почувствовал себя незрелым юнцом. И это мне не понравилось. — Это почему недавно? — нахмурился я. — Такой открытый взгляд здесь бывает только у совсем недавно прибывших. Не знаю, может в других районах и по-другому, но в этом так. Жаль, вам не повезло. Но вы не думайте. И здесь встречаются добрые люди. Вроде бы ты ничего такого не сказала, но я вскочил как ужаленный. — Я… — и тут же замолчал. И что я скажу ей? Что я Кучики? Но это не то, о чём я мог распространяться на каждом углу. Если узнают, что я здесь, то в следующий раз будет трудно выбрать из поместья. — Вот, возьмите, — и я бросил монету. — Купите себе что-нибудь поесть. И не дожидаясь ответа, развернулся и ушёл. Как не старался после этого выкинуть тебя из головы, ничего не получалось. И потому при первом же удобном случае я вернулся в эту хижину, пытаясь убедить себя, что это простое любопытство. Но как же обрадовался когда понял, что ты осталась там! А ты, завидев меня, лишь тут же поклонилась мне и протянула несколько жалких монеток со словами, что когда-нибудь обязательно вернёшь мне весь долг. Как будто мне были нужны эти деньги! Но мне хватило ума сказать, что я подожду и что прямо сейчас мне ничего возвращать не надо. Наверное, ты всё поняла, потому что, взглянув на меня, лишь прошептала: «Спасибо». И это стало предлогом, чтобы каждый раз мне приходить к тебе. Ты рассказывала мне о Руконгае, а я таскал для тебя еду из поместья. Я влюбился в тебя, Хисана. И каждый день, проведённый с тобой, делал мою любовь к тебе лишь сильнее. Той ночью светила яркая луна. И мы очень долго с тобой говорили. В свете этой луны ты была прекрасна. И мне так хотелось прикоснуться к тебе, но я не смел. Ведь ты никогда не подпускала меня к себе. Но в этот раз, когда мне надо было уже уходить, ты сама остановила меня. — Сегодня ночью я хочу быть с тобой, — тихо произнесла ты вместо того, чтобы попрощаться. Знаешь, Хисана, когда до меня не сразу дошёл смысл твоих слов. В ту лунную ночь я впервые поцеловал тебя. Той ночью ты почему-то позволила мне всё. И даже когда я потянул вниз конец твоего пояса, развязывая юкату, ты не остановила меня. В ту ночь я был счастлив. Но, когда я вернулся на следующий день, ты выглядела слегка удивлённой. Неужели думала, что я больше не приду? Такой же лунной ночью я сделал тебе предложение и наконец раскрыл правду о себе. Ты, конечно, уже давно догадалась, что я не руконгаец, но и не предполагала, что я наследник клана Кучики. В ту ночь ты стала называть меня «Бьякуя-сама». Всегда. Конечно, родственники были против нашего брака. Но это только подстегнуло меня в моём желании. В конце концов им просто пришлось смириться с тем фактом, что ты стала моей женой. Странно, но в этом вопросе дедушка до конца сохранял нейтралитет: не поддерживал, но и не помогал. Хисана, до чего же ты была упрямой! Конечно же, мне сразу доложили о твоих частых отлучках в Руконгай. Я тогда сделал вид, что не придаю этому значения, но на самом деле ждал, когда ты мне всё объяснишь. Но ты упрямо продолжала ходить в Руконгай ничего не объясняя. И с каждым днём мои сомнения и ревность становились всё больше. В конце концов я не выдержал и проследил за тобой, прекрасно понимая, что это недостойное поведение, но поделать я ничего не мог. Но ты просто бродила по Руконгаю, словно кого-то искала. Я ждал. Я ждал, когда ты доверишься мне, когда скажешь, кого же ты так упорно ищешь. Но ты молчала. Теперь я отчасти понимаю, что ты хотела сама со всем справиться. Но всё же, почему Хисана? Почему ты молчала до самого конца? В тот день, когда я узнал, что твоя болезнь неизлечима, небо тоже было затянуто тучами. И мне так хотелось бы, что бы лил дождь, сильный, не переставая, чтобы он смыл те страшные слова. Но серое небо так и не пролило ни капли воды. А вскоре меня оставил один из самых дорогих моих людей — умер мой дедушка. Это стало ещё оной причиной, почему я попытался оградить тебя ото всего, что бы могло усугубить болезнь, но ты была такой упрямой. Ты продолжала уходить в Руконгай даже когда поняла, что я знаю о твоих отлучках. Ты лишь попросила ни о чём пока не спрашивать, сказала, что, когда придёт время, ты сама всё расскажешь. В тот день, когда зацветала сакура, я наконец-то узнал правду: ты уходила в Руконгай, чтобы найти свою сестру. В тот день ты умерла. В ту ночь, когда ты покинула меня, на небо светила яркая луна. Зацветала сакура… И я остался один.