Прости меня

Быстро ополоснувшись, я надел слегка широковатые на меня домашние штаны, и длинную футболку, заботливо оставленные Арсением. Рассчитанная на более пропорционального человека, одежда на мне смотрелась немного мешковато. Тоскливо взглянув в зеркало, я встретился с самим собой – измучанным, с огромными мешками под глазами, в которых скоро уже можно будет хранить картошку. Арсений уже заканчивал застилать диван, натягивая наволочку на подушку, когда я зашел в гостиную. - Вот тут будешь спать, - со слегка смущенной улыбкой он кивнул на импровизированную постель, дополняя слова приглашающим жестом, - не двуспальная кровать, конечно, но на один разок сойдет. - Та я вообще, непривередливый, - отмахнулся я, плюхаясь на кровать поверх одеяла и закрывая глаза, которые, в принципе, уже сами закрывались, и смачно зевая, - что-то меня уже совсем, - еще зевок, - разморило от вашего чая. Подкладывая руки под голову, и поворачиваясь на бок, при этом запутываясь ногами в одеяла, я начал стремительно погружаться в царство Морфея, слыша только причитания Арсения, и чувствуя его безуспешные попытки натянуть на меня одеяло, тихий мат, а потом наступила темнота. - Ты вообще в курсе, что как камень, когда спишь, - посмеивался Арсений, отхлебывая из чашки кофе, и закусывая бутербродом с сыром, сделанным на скорую руку. – Я так и не смог тебя укрыть, тебя же сдвинуть невозможно! Я только глупо улыбался в чашку, коря себя за то, что вот так вот просто взял и уснул, совершенно ничего толкового не сказав, как последнее неблагодарное чмо, которое еще и не в состоянии контролировать свои действия. Человек тут тебя пригревает, ночлег предоставляет, а ты берешь, и вырубаешься. Не делается так, Антош. Запихиваясь бутербродами, лишь бы не оставлять рот свободным (немножко по Фрейду прозвучало), я слушал рассказы из жизни Арсения. Быстро прибравшись, так как мы и так проспали, преподаватель вызвался меня подвезти. - Только быстро давай, у тебя есть десять минут иначе уеду без тебя. - Так, а штаны мои где? – оглядываясь по комнате, я вспомнил, что вчера запачкал их. - Вот черт, я забыл вчера в стирку бросить, - почесал свой лоб Арсений, - так на, можешь мои одеть, - распахивая створки шкафа и вытягивая оттуда черные зауженные джинсы, мужчина кинул их мне, - я твои постираю потом, и отдам. - Да я сам могу их постирать, заберу с собой, - прижимая к груди одежду мужчины, пробормотал я. - Ага, конечно, я еще только твои засранные штаны на машине не катал, - хмыкнул Арсений, подходя к зеркалу и пропуская свои челку через пальцы, укладывая ее. Я сглотнул слюнки, - а ты чего стоишь? Переодевайся давай! Слегка вздрогнув от неожиданно повысившего голос мужчины, я еще крепче прижал штаны к груди. Ну разве ему не ясно, я что я не горю особым желанием выставлять ему на показ свою пятую точку, которую он вчера и так имел возможность рассмотреть, пускай и сквозь шторку. Когда он, закатив глаза и чувственно отмахнувшись от меня вышел из гостиной, я принялся судорожно стягивать с себя штаны, одновременно пытаясь надевать джинсы. Через тринадцать с половиной секунд мой тощий зад был обтянут облегающим куском ткани, и я удивленно пялился на свое отражение. Раньше мне не приходилось носить такие вещи, потому что в них я выглядел попросту несуразно, разве что с очень длинной кофтой (и то ну очень давно это было). - А вы не могли бы дать какие-то другие джинсы, это уж совсем… - Не мог бы, - просовывая голову в проход, отрезал Арсений, - ты и так слишком долго копался, я не успеваю завезти тебя домой, сразу в универ заброшу. – Отвлекаясь на наручные часы, от развернулся в коридор и начал обуваться, а я пулей полетел за ним. - Как не успеете? – верещал я, - Я не буду в этом целый день ходить! Я же в этом как… проститутка! – почти задыхаясь воскликнул я, окинутый оценивающим взглядом мужчины, бормочущим себе под нос что-то вроде «дорогой, дорогой проститутки, и зад у тебя ничего такой». Пока я махал руками, Арсений пинками вытолкал меня из дома и усадил в машину, самолично пристегивая ремнем безопасности, чтобы я никуда не делся. - Ну пожалуйста, давайте я тогда сам домой дойду, - взмолился я, чуть ли начиная плакать от собственной безысходности и хныкать. - Ага, щас, знаю я твое «сам дойду», - брюнет завел двигатель, я машина плавно выехала со двора на дорогу, - бухать с друзьями пойдешь, а тебе учиться надо. Так что я сам тебя завезу, чтобы ты уж точно пошел на пары, и, - опережая так и не произнесенную мною фразу, добавил, - проконтролирую, чтобы ты был на всех занятиях, так что не думай смыться. Мне оставалось только закатить глаза и обиженно отвернуться к окну, провожая взглядом городские виды и думая, какого фига вообще связался с этим преподавателем, из-за которого теперь не получится даже прогуливать. Сраные его связи университетские. Че это он вообще меня тут нянчить будет, а?! Елозя задом по кожаному сидению автомобиля, я старался как можно сильнее оттянуть момент перед сегодняшним своим перформансом. Мысленно молясь всем известным мне богам, я упивался надеждой, что Арсений, все же, сжалится надо мной, и согласится подвезти до дома. Но все мои мольбы и надежды треском провалились. - Выметайся давай, я из-за тебя уже и так опаздываю, - мужчина нервно постукивал пальцами по рулю, уже не выдерживая, и прикрикивая: - шевели булками! Недовольно закатывая глаза, я все же потянул ручку и вылез из машины, стараясь как можно громче хлопнуть дверью. Проводив взглядом отъезжающее авто, я на пятках развернулся, и направился в сторону серого здания, одним своим видом наводящего тоску и какую-то безнадегу. Димка нашелся очень быстро, прямо в холле, сидящий на широкой, на всю ширину помещения, лестнице. - Ну и где ты шлялся всю ночь, - не отвлекаясь от чтения, сказал Дима. – Хотя бы на одно и ста моих сообщений можно было ответить? Я уже думал, что мне придется искать твой труп по переулкам, благо, Сережа сказал успокоиться, и дать тебе время побыть одному. Но все полное игнорирование меня было лишним. Терпеливо выслушав монолог друга, я лишь пробурчал что-то, отдаленно напоминающее извинение, добавив, что ночевал у старого знакомого, которого встретил случайно. - Ты чего это как педик нарядился? – Отрываясь от книги и одаривая меня оценивающим, как проститутку с окружной, взглядом, хмыкнул Дима. - Даже не спрашивай, - покачал я головой, спеша сесть рядом, и накрыть ноги рюкзаком, что было практически невозможно, учитывая их длину. - Если ты решил таким способом забыть Ирку, то я не думаю, что… - запнулся Позов, получая от меня звонкий удар по плечу. - У нас вообще-то сегодня колос, если ты не забыл, - потирая ушибленное место, заметил друг, и переложил мне на колени, вернее на рюкзак, учебник. Я тупо уставился на него, пытаясь вспомнить хоть что-то, о чем говорили на последней лекции по экономике, но в голове было лишь перекатиполе, обезьянки с тарелками и инопланетный шум. Тряхнув головой, я принялся методично перелистывать странички, в безуспешных попытках сосредоточиться на материале. Дима, все это время наблюдавший за мной, как за немножко двинутым, лишь покачал головой. День летел флэшем, оставляя мои ненужные мысли где-то позади. Все, кроме одной. Точнее, мыслей все же была уйма, но сосредоточились они все на одном человеке – Арсении. Написание коллоквиума немного расчистило мои чертоги, но ненадолго – до первой же перемены. Около двух часов дня, на середине последней лекции, Диме кто-то настойчиво названивал, отчего тот, не выдержав постоянных вибраций, выполз в коридор, дабы ответить. Возвращаясь через несколько минут с абсолютно потерянным видом, он подошел в преподавателю, шепнув тому что-то на ухо, и отстраняясь, на что тот понимающе кивнул, Дима двинулся в мою сторону. - Собирайся быстро, Серега в больницу попал, - раздалось, словно гром среди ясного неба. Помедлив секунду, пытаясь осознать смысл услышанного, я схватил рюкзак со стола, и понесся к выходу. Коротко попрощавшись к преподавателем, мы выбежали на улицу, пытаясь словить машину, или вызвать такси. Уже через несколько минут мы были в салоне, нервно кусая губы, и сидя в полнейшей тишине, нарушаемой лишь звуками включившегося поворотника, насвистывания водителя и, едва слышного шума с улицы. - Тебе сказали, что с ним? - не выдерживая напряжения, спросил я, не отрывая взгляда от собственных ладоней, и нервно прокручивая кольцо на безымянном пальце. - Попал в аварию, его сбила машина, - надрывным голосом бросил Дима, отводя взгляд к окну. Мы снова ехали в тишине. Проходя в слишком сильно освещенное здание больницы, мы направились в регистратуру. - Сергей Матвиенко, пострадавший в аварии, в какой палате лежит? Как к нему попасть можно? – дрожащим голосом спросил Дима, до побелевших костяшек сжимая лямку рюкзака. - А вы его, собственно, кто? – на отъебись спросила полная женщина, на секунду отвлекаясь от своих бумажек. - Мы друзья, - вклинился я, кладя руку на плечо друга, и несильно его сжимая. - Ну, тогда никак, - отрезала медсестра, копаясь в историях болезней, - он в реанимации сейчас, туда только ближайшим родственникам можно. Уже три часа мы тихо сидели в комнате ожидания, в надежде, что рано или поздно кто-то выйдет, и поделится с нами информацией о друге. Три гребаных часа неизвестности, за которые мы успели себе изрядно потрепать нервы, погрызть ногти и известись на сопли. В конце концов, к нам в комнату зашел врач, на ходу стягивая перчатки, засовывая их в карман, и оглядел полупустое помещение. - Посетители к Матвиенко? - Это мы! – Подорвался Дима, в мгновение ока, оказываясь радом с врачом, а за ним и я. - К сожалению, состояние тяжелое, пациент пока что не приходит в себя, и мы не знаем, когда это случится. Операция прошла успешно, но, что будет дальше… Простите, а вы ему кто? - Мы друзья, - ответил я. - Друзья… Ну что же, к нему сегодня все равно нельзя, но я постараюсь вам выбить пропуски на завтра, только ненадолго, - Господи, какой хороший человек - то. - Что с ним произошло? – на этом вопрос ответа все еще не было. - Сбила машина, на высокой скорости. Несколько переломов ребер, поврежден позвоночник. Как я сказал, мы сделали операцию, так что остается только ждать. Он устало улыбнулся и, приободряюще похлопав Диму по плечу, вышел из зала. - Я останусь, - коротко сказал Дима, пряча глаза в полу, - не могу идти домой. - Тогда я тоже остаюсь, - начал было я, но друг меня прервал: - Нет, поезжай домой, тебе сейчас есть с чем разбираться, а Сережей побуду я, меня одного точно хватит. - Но это не обязательно… - Антон, я просто не могу уйти. Помолчав минуту, я лишь кивнул, обнял друга на прощание и вышел, попросив того держать меня в курсе всего и писать, чтобы я мог приехать в любую минуту. Я выходил с тяжелым сердцем на ватных ногах. Никто из моих близких еще никогда не был на волоске от смерти, и мне было тяжело осознать происходящее. До последнего момента, ведь я не видел друга своими глазами, а представить такого уж точно не мог, я находился будто во сне, но, выходя из больницы и, закуривая, почувствовал, что по щекам стекают слезы. В кармане завибрировал телефон, и я выудил его и кармана. На экране высвечивалось сообщение от Арсения. «Ты почему не на учебе? Где ты уже шляешься?» И, не раздумывая, отправил в ответ: «Можно я приеду?» Через минуту пришел короткий ответ: «Да»