О прелести мимолётных встреч

      Коньки, неистово скрипя, разрезали лед. Многие падали, сотрясая целые горы снега (каток был расчищен весьма посредственно). Попса, гремящая из радиоприемника, взрывала мозг. Визжащие в ультразвуке дети довершали безумную картину вечернего парка развлечений Иваново. На обледенелой деревянной скамейке застыла мужская фигура в темной куртке — это был Глеб Бейбарсов. Он стоически, игнорируя внешние раздражители, уставился в занесенное снежными хлопьями небо.       Полчаса назад Глеб должен был встретиться с одной ивановской ведьмой, обещавшей расстаться по дешевке с тремя пучками драконьих сухожилий — довольно редкой штукой по нынешним временам, когда все драконы занесены в специальный реестр, а за несанкционированное убийство можно схлопотать срок чуть ли не в Дубодаме. Видимо, WWF добрался и до магического мира, что несколько огорчало некромага. Приходилось путаться с нечистью по всей стране, выменивая или покупая необходимые ингредиенты.       Нынешняя его знакомая обязательностью не отличалась, вот и коротал Бейбарсов второй вечер подряд в бесцельном ожидании и размышлениях о том, как воспримут его прогул в Тибидохсе: зимние каникулы уже закончились. О своем визите в Иваново некромаг никому не сказал, даже сестрам по Дару. Они с девчонками рассорились из-за какой-то ерунды пару дней назад и временно ограничивались общением на нейтральные учебные темы. Иваново в их число явно не попадало.       Но сколько можно ждать, в самом деле!       Часовая стрелка лениво сдвинулась, замирая на семерке. Казалось, циферблат парковых часов, висевших на стене крошечной закусочной, тоже промерз до основания. Бейбарсов решительно встал, стряхнул с плеч нападавший снег и быстрым шагом направился прочь от детской площадки. ///       Тогда-то, убивая время прогулкой по вечернему городу, он и встретил Алену. Впрочем, зачем повторяться. Об их первой встрече Глеб уже рассказывал Тане:       «Когда он доставал зудильник, из кармана внезапно выпала фотокарточка. Сама не зная зачем, Таня подняла ее. На фотографии Глеб стоял рядом со светленькой, среднего роста девушкой, у которой, как показалось Тане, были грустные глаза. Фотография была обычная, лопухоидная, не оживающая. Девушка и Бейбарсов стояли не слишком близко друг к другу и на снимке были лишь по грудь, однако Таня почему-то на сто процентов знала, что там, в несуществующей части фотографии, за срезом, девушка держится за карман Бейбарсова мизинцем. Просто так держит, надеясь, что он не заметит.       — Кто это? — спросила Таня.       Бейбарсов взглянул на карточку, наморщил лоб, вспоминая.       — Алена, — сказал он.       — Какая еще Алена?       — Для тебя это так важно? — удивился Бейбарсов.       — Нет.       — Ну тогда какая разница? Просто хорошая девушка.       Таня пожала плечами и протянула ему фотографию.       — Не потеряй! — сказала она.       Глеб кивнул и спокойно спрятал фотографию в карман. Тане захотелось его пнуть. Бабник, блин! Мало ему, что Зализина квохчет на весь Тибидохс, как сбежавшая из бульона курица.       — Да ничего особенного, заурядная история, — сказал Глеб. — Иду я как-то по городу Иваново и вижу: стоит плотная группа старшеклассников. Человек двенадцать. Вижу: две девицы. Одна в красной куртке, другая в белой. Та, что в белой куртке, — лежит на земле, а в красной — поставила ей на горло ногу и давит. Прямо две самки хмырей в третье полнолуние года!.. А остальные стоят и смотрят. Помочь никто не пытается. Я оттаскиваю девицу в красном и поднимаю ту, что на земле. Она бледная, вцепилась в меня, взгляд не фокусирует. Типичный шок. У Жанны был такой, когда старуха заставила ее делать искусственное дыхание трехнедельному мертвяку…       — И как ты поступил? — спросила Таня.       Бейбарсов пожал плечами.       — Вначале мне пришлось заняться девушкой в красном. Она рвалась и пыталась добить ту, в белом. И вообще, по-моему, плохо соображала, что делает. Адреналином мозги совсем забило.       — И как ты поступил?       — Да никак. Просто сказал ей: „Я огорчен. Больше так не делай! И к ней больше не подходи!“       — Так и сказал? — удивилась Таня.       — Слово в слово, — кивнул Глеб.       — Она послушалась?       — Да. И те двенадцать человек тоже послушались. Все вняли голосу разума и тихо-мирно ушли.       В глазах Бейбарсова промелькнуло нечто такое, что Таня почти была уверена, что „уходили“ они бегом. При этом часто оборачиваясь и толкая друг друга.       — Я почистил той девчонке куртку. Успокоил ее. Мы поболтали. Через недельку еще раз встретились. А потом она подарила мне это фото. Попросила свою подругу нас щелкнуть, — небрежно пояснил Бейбарсов.       — М-м-м… Ну да, — протянула Таня, пытаясь себе все это представить. — А из-за чего они дрались?       — Я не особо вникал. По-моему, кто-то что-то про кого-то сказал. Этот кто-то еще кому-то передал, добавив подробностей… В общем, когда слух докатился до девицы в красном, отличить правду от вымысла было уже невозможно. По степени гуманности игра в испорченный телефон находится где-то между расчленением кошек и вывариваем в тазу человеческих черепов.       Таня пристально посмотрела на Бейбарсова.       — Ты чего-то не договариваешь! По-моему, эта светленькая… в общем, ты ей нравишься.       Глеб равнодушно покачал головой.       — Не думаю. Я не давал ей особого повода». ///       Конечно, она пригласила его на чай. Во-первых, этого требовала простая вежливость, а во-вторых, романтический ореол спасителя от разъяренной однокурсницы заставлял неизбалованную мужским вниманием Алену смотреть на Глеба снизу вверх щенячьим взглядом.       Несмотря на все это, некромагу она показалась неплохой девчонкой. Не то чтобы Алена ему понравилась, но общаться с ней было на редкость легко. У нее был тихий ласковый голос и оригинальная манера дотрагиваться ладошкой до его плеча, когда она задавала вопрос.       Когда Бейбарсов попытался выяснить, где находится ближайшая гостиница, Алена тут же отказалась разговаривать на эту тему и уговорила переночевать у нее:       — Ехать неудобно, с пересадками, да и дорого…       Тут Алена засмущалась и еле слышно пропищала, что ей будет очень приятно помочь Глебу.       «Почему бы и нет», — пожал плечами Бейбарсов. Осталось пристроить в надежное место ступу, и вечер обещал быть не таким уж скучным.       Они поднялись на четвертый этаж хрущевки. Потемневшие от грязи и старости ступеньки и трогательно чахлые фиалки на подоконниках тусклых окон. Входная дверь оббита дешевым дермантином.       Типично советская квартира — ковры на стенах, хрусталь в серванте, пыльный диван, толстенный телевизор «рубин» — совершенно не подходила Алене. За дизайн интерьера (если для такого убогого интерьера вообще уместно понятие «дизайн») ответственной была явно не она.       — Ты одна живешь?       — С бабушкой. Жила. Умерла она полгода назад. — быстро ответила Алена. — Я чайник поставлю и посмотрю, что там с курткой.       Она вернулась через пару минут. Сначала внесла поднос с чашками чая и плюшками, потом изрядно помятую куртку. На белоснежной ткани темнели грязевые разводы.       — Да-а, постаралась Ирка, — огорченно протянула девушка.       — За что тебя так? — из вежливости поинтересовался Бейбарсов. Подзеркалить лопухоида — что может быть легче? Но надо хоть вид сделать, что интересно.       Она долго и путано рассказывала довольно скучную историю о взаимоотношениях террариума своей школы № 15, параллельно занимаясь курткой. Глеб помогал, машинально кивая и думая о своем.       -…Ну она на меня и набросилась. Дальше сам знаешь. Мне бабушка говорила, что в трудную минуту она всегда поможет… Вот, тебя послала.       — Она же умерла, — довольно бестактно, на самом деле. Смерть любимых родственничков, траур и все такое.       — А она у меня такая чудачка была! Я тебе про нее расскажу, можно? Физическая смерть, говорит, — это просто следующая ступенька развития. В эзотерику там всякую верила, в магию. Бред полный, конечно, — как бы извинияясь за пристрастия своей бабки, улыбнулась она. — Но у нее в комнате даже хрустальный шар стоял. Сиреневый такой. Типа будущее видела. Она у нас, в Иваново, за добрую колдунью считалась. Или гадалку, я не разбираюсь. Да она ничего и не рассказывала. Вот. А в универе меня ведьмой дразнят. Хотя я кроме 'трах-тибидохс' ничего и не знаю, — Алена криво улыбнулась Глебу (у того от 'тибидохса' непроизвольно дернулся уголок губ). — Меня вообще однокурсники не очень любят. Да ты сам видел… — уныло повторила она.       Глеб вдруг заметил тот самый сиреневый шар на столе, под ажурной салфеточкой, приветом из СССР. От шара шла тяжелая, давящая энергетика. Некромаг на автомате считал ауру предмета — ну и дела! Милейшая Прасковья Федоровна (так звали ивановскую чаровницу) ворожила по-черному, не гнушалась порчами, сглазами и прочей дрянью. Работала грубо, топорно, была чрезмерно падка на деньги, что и привело к смерти. Позарилась на большую сумму и наслала смертельное проклятие. Только защищать себя дамочка не сумела, вот проклятие и срикошетило в нее саму, вызвав сердечный приступ.       — Ты чего, Глеб? — Алена перехватила его застывший взгляд. Надо признать, для лопухоида интуиция у нее была отличной.       Глеб усмехнулся. Вряд ли Алене понравится услышать такое о любимой бабуле. Как же мало люди знают своих родных. «Добрая колдунья», ага, конечно.       — Все в порядке. Чай вкусный. Это мелисса, да? ///       Утром он что-то наплел про билет на сегодняшний самолет и вышел из хрущевки в полной уверенности, что никогда не вернется. Вчера они мило болтали, и еще Алена приготовила изумительный ужин (скатерть-самобранка не шла с ней ни в какое сравнение). Но хорошенького помаленьку. Надо разобраться с делами и возвращаться на Буян. Ленка с Жанной наверняка взбесились из-за его непонятного отсутствия. Да, в том, что у тебя практически один организм на троих, есть определенные неудобства.       Глеб рассчитывал, что вернется в школу хотя бы вечером. И ошибся в очередной раз, недооценив женскую необязательность. ///       Итак, Бейбарсов торчал в Иваново уже третий день. Нет, конечно, пучок драконьих сухожилий по пять дырок от бублика это прекрасно, но надо же и совесть иметь! Ведьма, сделавшая выгодное предложение, в очередной раз перенесла встречу, в качестве причины назвав открытие сезона ловли блох. А при этом занятии, как говорится в пословице, необходима торопливость. Какого черта они ей понадобились, мадам уточнить не потрудилась.       «Завтра не придет, пошлю куда подальше», — решил некромаг. В конце концов, необходимый ингредиент можно достать и в других местах. В том же Тибидохсе драконов полно. Глеб невесело усмехнулся, представив, как препарирует Гоярына. После такого Таня, в свою очередь, пошлет уже его.       В лицо бил колючий снег, и людям с кожей чуть более чувствительной, чем у Глеба, было некомфортно на улице. Из-за угла показалась шумная компания студентов. Глеб бегло скользнул по ним взглядом. Иногда при виде таких вот толп молодежи он остро ощущал свою чужеродность им. Не то чтобы ему было некомфортно одному — даже наоборот. Но сознание того, что социализация на Алтае была проведена очень избирательно и того, что он никогда не будет «как нормальные люди», иногда доставляло неприятные эмоции.       В толпе мелькнуло знакомое лицо. Алена шла рядом с низеньким очкариком в мешковатой дубленке. Они что-то обсуждали, девушка оживленно взмахнула рукой в нелепой красной варежке с вытканным Дедом Морозом.       Увидев Бейбарсова, она замолчала и неуверенно улыбнулась. Он коротко кивнул и прошел мимо. Алена правда была хорошей девчонкой, и некромаг не хотел компрометировать ее знакомством с, по выражению Алениной вчерашней обидчицы, «тем маньяком с бензопилой, от которого мы еле спаслись». Машинально экранировав ее сознание, Глеб даже не удивился, почему маньяк и откуда взялась бензопила. Некромаги должны быть привычны к недоверию, ужасу, отвращению со стороны окружающих. Это неотъемлемая часть их жизни, впрочем, не самая важная. Бывают проблемы гораздо серьезней. Дубодам, например. Или та дура, которая не продает долбаные сухожилия. Еще немного, и Глеб сам их вырвет у идиотки.       За этими оптимистичными размышлениями он не сразу почувствовал, как кто-то дергает его за рукав.       — Глеб, это я! — не особо информативно сообщила запыхавшаяся Алена. Вообще-то у Бейбарсова была исключительная память на лица. Так в копилке памяти праздно пылилось лицо прохожего, тринадцать лет назад спросившего у его мамы, как пройти к супермаркету.       — А я думала, ты уже улетел, — полувопросительно произнесла девушка. По версии Глеба, он жил в Москве, около метро Чертаново в двухкомнатной квартире с отцом и лабрадором по имени Джесс. Почему-то когда требовалось выдать свою биографию, Глеб каждый раз сочинял что-то новое, а не рассказывал одно и то же. Какое-то садомазохистское удовольствие было в этих фантазиях.       — Аэропорт не принимает, из-за снега. Вот, билет пришлось обменять.       — Супер! Ой, то есть, жаль, что так вышло! Тогда придешь сегодня? — с плохо скрытой надеждой предложила Алена.       — Обязательно, — покладисто согласился некромаг. Злость на необязательность ведьмы слегка поутихла. Подумаешь, потеряет три дня, зато от Алены шла прямо-таки волна душевного тепла и искренней симпатии.       — Я, в общем… Ну… Я рада, что ты останешься! — выпалила красная как рак Алена, одернула куртку (ту самую, которую они вчера вместе отчистили), повернулась и убежала догонять однокурсников.       И ещё, мимоходом отметил некромаг, она довольно мило краснела. ///       Алена была чуть более нервной, чем вчера. Разливая чай, вместо чашки она щедро залила кипятком сахарницу, и, кажется, даже не заметила. Впрочем, в остальном вечер был вполне обычным. Сначала девушка потащила некромага осматривать Иваново (Глеб, задумавшись, не успел среагировать и очнулся уже в краеведческом музее, рядом с кривоватым, малость облезшим чучелом волка). Потом они купили какую-то еду в супермаркете (продавщица, после пары тихих слов Глеба, не только не взяла с них денег, но и всучила в подарок коробку конфет). В общем, размеренный провинциальный вечер, ситуация для Бейбарсова совершенно дикая. Вряд ли он заглядывал в лопухоидные магазины с тех пор, как стал учиться некромагии.       К моменту возвращения в хрущёвку Алена спросила, точно ли Глеб уезжает завтра, в рекордный четвертый раз. Она и правда нервничала. Если бы Глеб был чуть более чутким, он заметил бы и румянец, и прерывистое дыхание, когда расстояние между ними было минимальным, и непонятное смущение. Алена была влюблена и даже не заботилась это скрыть. Впрочем, признаваться девушка тоже не спешила. Бейбарсова все это не особенно интересовало, если честно.       Не выдержав толстокожести некромага, Алена скрылась в ванной вместе с его рубашкой, крикнув из-за закрытой двери, что рубашку обязательно нужно постирать.       Глеб пожал плечами и, убедившись, что Алена вылезать из ванной в ближайшее время не собирается, вытащил из сумки зудильник. Надо было хоть позвонить Ленке и объяснить, где его носит.       — Ну?! — забыв поздороваться, грозно произнесла некромагиня. Внезапное исчезновение брата по Дару здорово её взбесило. Нет, она чувствовала, что с ним все в порядке, но исчезать без предупреждения — моветон и все такое.       — Я в Иваново, искал кое-что для зелий, — Бейбарсов примирительно улыбнулся. — Все в порядке.       — Я знаю, — ощетинилась Ленка. — Или забыл про связку? Ты мог предупредить, что ли. Или хоть не экранироваться.       Глеб покивал, не особо вслушиваясь. Он знал наперед все, что скажет Свеколт. Впрочем, и Жанна тоже.       -…Скажи адрес гостиницы, я телепортирую. Есть дело, это насчет Жанны…       — Лен, стоп! Во-первых, я не в гостинице, а в гостях, хотя неважно, а во-вторых я скоро вернусь и…       — Повтори, — не дослушав, потребовала некромагиня.       — В гостях. Да, со мной такое тоже бывает, — равнодушно дернул плечом Глеб.       — Откуда у тебя там знакомые? — Ленка прищурилась с подозрением. Иногда Глеб вытворял такое, что Свеколт просто терялась.       — Мы с ней недавно познакомились. Вчера, — Бейбарсов быстро глянул в сторону ванной. Оттуда доносились какие-то подозрительные звуки. Не хотелось бы, чтобы Алена увидела, как он разговаривает с суповой тарелкой (а именно так был замаскирован его зудильник).       — Девушка? — скуластое лицо Ленки на долю секунды смягчилось. Она слегка недолюбливала Таню, а потому упоминание Глеба о любой другой особи женского пола было ей приятно.       — Расслабься. Некромаги однолюбы и все такое.       — Ну, спасибо за информацию! — с непередаваемым ехидством отозвалась Ленка и, напомнив, чтобы он возвращался, отключилась.       Они не любили болтать подолгу — одна фраза значила для них столько, сколько некоторые не могут передать за целый час.       Из ванной незаметно показалась Алена, сменившая кофту и джинсы на легкий домашний халатик и забравшая волосы в пучок. Она выглядела… уютно. (Глеб на секунду задумался, подбирая слово).       — На ужин мясо и рис, я сейчас накрою, — протараторила она, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке. Девушка быстро скользнула на кухню, за метр обходя кресло, в котором сидел Бейбарсов.       «Да что с ней такое?», — умеренно возмутился Глеб. Но перспектива поесть вполне примирила его со странным поведением Алены. Если надо, некромаг может протянуть не одну неделю без белков, жиров и углеводов, но никто не сказал, что это будет ему особенно приятно.       — Это ты сейчас со своей девушкой разговаривал? — не слишком уверенно спросила она. — Ты только не подумай… Если неприятно, не отвечай!       Смешно, но она до ужаса заботилась о том, чтобы ему было «приятно». Почти рождественский подарок для такого эгоиста, как Глеб.       — С девушкой. Но не со своей, — некромаг с усмешкой представил себя в паре с Ленкой. Да она скорее предпочтет Жикина — хотя бы из педагогического азарта! Пару секунд Бейбарсов развлекался, воображая подобную картинку.       Алене, похоже, такого ответа было недостаточно. Она подложила ему мяса и резко вдохнула, как перед прыжком в воду.       — А… вообще-то она у тебя есть? Ну, девушка? — отчаянно запинаясь, спросила она. Взгляд Алены перемещался с комода к допотопному телевизору, упорно игнорируя Бейбарсова.       «Смешная девчонка», — решил Глеб и совершенно неожиданно для себя (и, похоже, для нее) ответил положительно. Подумаешь, Гроттер пока на подобный исход не согласна — он просто немного опередит события. Так или иначе: выхода у нее нет.       — Она красивая? — задала типично женский вопрос Алена.       Глеб озадаченно нахмурился:       — Ну… сложно сказать. Для меня красивая, — четыре года назад некромаг как-то не задумывался об этом, с упорством фанатика ежедневно наблюдая, как Таня завязывает шнурки на кроссовках.       — А фото у тебя нет? Мне интересно…       Теперь Алена смотрела не отрываясь, с напряжением.       «Вот блин, — очень своевременно подумал Бейбарсов. — Нравлюсь я ей, что ли?». Мысль особой радости не вызвала. Как только девчонки влюбляются, характер у них резко портится. Все эти капризы, заморочки, вечные вопросы «ты меня любишь?» и «о чем ты сейчас думаешь?». Единственная же девушка, от которой Глеб был бы не прочь всё это терпеть, влюбляться упорно отказывалась.       — Фото нет. Хочешь, я нарисую, — почти против воли брякнул он.       Конечно. Заколдовывать завязки своей папки так, что они шипят как кобры, а потом рисовать для случайно встреченной девчонки. Это так логично, Глеб.       Алена тут же притащила ему листок А4 и ручку. Так и осталась, наблюдая из-за плеча Глеба, как на бумаге быстро проступают черты женского лица. Бейбарсов рисовал, не задумываясь, на автомате. Танина внешность была так досконально им изучена, что иногда он развлекался, в уме считая родинки её тела.       Через пару минут, когда набросок был готов, девушка молча вздохнула и села на место.       — У вас все серьезно? Она тебя любит? А ты ее? — кажется, рисунок ее не порадовал.       — Я люблю, — Глеб помолчал, раздумывая над формулировкой. — А первые два вопроса… Спроси, что полегче.       Перед глазами снова встала Таня. «Ну что за черт, Гроттер — дай же мне отдохнуть хоть немного!».       От мрачных размышлений снова отвлекла Алена. Хоть и чудная, странноватая, но все же девушка, присутствие которой успокаивало.       — Тогда знаешь… — неожиданно сказала она, — Давай это будет не измена! Я ведь ни о чем не прошу. Мне от тебя ничего и не надо совсем… Давай я буду вместо нее. Только один раз!.. Ну пожалуйста. Мне очень хочется! — Алена отодвинула нетронутую тарелку с ужином, медленно подошла к Бейбарсову. Села на корточки около его стула, взяла за руку, неуверенно посмотрела в глаза.       И Глеб не смог отказать девушке, которая кормила его ужином и стирала его рубашку. ///       Глеб сделал глубокий вдох, затем выдох на пределе возможностей легких. Все было готово к отъезду: встреча с ведьмой благополучно состоялась. Ступа в боевой готовности пылилась в гараже напротив Алениной хрущевки. Ленка с Жанной оттаяли и ждут его прилета.       Но «царапало» какое-то чувство незавершенности. Не желая себя обманывать, Глеб признавал: это связано с Аленой. Утром они попрощались, причем он обещал написать ей «Вконтакте». Легкий гипноз помог убедить Алену, что он действительно там зарегистрирован. Конечно, вряд ли они еще увидятся: слишком много придется врать. Рассказывать же девушке про «мир меча и магии» было бы, по меньшей мере, неразумным.       Да и спать с ней было абсолютно необязательно! Бейбарсов почувствовал легкое недовольство собой. С какого перепуга он дал ей напрасную надежду? Хотя… с Аленой ему было бы удобно. Даже приятно, пожалуй. Она не убивала бы батальоны его нервных клеток, как это делала Зализина (Забыть, забыть как страшный сон!). Не давала бы безумных, неистовых надежд, обламывая в последний момент, как это до сих пор делает Гроттер (Почему он позволяет ей, интересно?). Не надоедала бы собачьей преданностью (Привет, Жанна. Прости, кстати, что я такой неблагодарный мудак).       Сто лет ни с кем так не болтал, как с Аленой. Последний раз был вроде бы в детском саду, когда во время полдника они обсуждали с неким Толькой преимущества новой модели «Лего». И то в конце концов они не сошлись во мнениях, и Бейбарсов вылил Тольке на голову свою порцию киселя.       Некромаг, перебирающий детсадовские воспоминания. С ума сбеситься.       В последний раз обернувшись на хрущевку, Глеб направил трость на ржавый гаражный замок. С тихим шипением он превратился в лужицу кипящего металла и стек в сугроб. Забрав из гаража ступу, метелку и череп американского летчика (выполнявший, как известно, роль навигатора), Глеб взмыл в воздух.       Бомж Васяня, незаметно распивающий «Клинское» за соседним гаражом-«ракушкой», икнул и перекрестился, растерянно наблюдая за исчезающей в небе черной точкой. ///       Потом он прилетал в Красноярск еще раз, через месяц. Посмотрел, как Алена выходит из старого, советской давности здания школы с кожаной сумкой через плечо. Знакомые варежки с Дедом Морозом вызвали у Глеба смутное беспокойство.       Определенным усилием воли он решил, что подходить к девушке все же не стоит. Ну что он ей скажет? Почему не звонил, не писал? Зачем приехал опять? Дружба между бывшими любовниками случается так редко. В основном, выматывающие нервы отношения, ни к чему не ведущие и ничем заканчивающиеся. «В одну реку дважды не войдешь», — отстраненно подумал Глеб, наблюдая за Аленой, болтающей с тем самым очкариком в дубленке, с которым некромаг видел в их вторую встречу.       Не стоит ворошить прошлое, лучше сохранить воспоминания о тех двух днях, которые ему подарила Алена.       И с этим историческим решением он телепортировал на Буян.