кто ты?

— Кто ты?  — Никто!  — Врёшь.       Арья Старк — маленькая лгунья — валяется на полу, пытается встать, но получает сильный тычок шестом под дых и падает обратно. Смотрит снизу вверх, и в её серых, как небо бесконечно далёкого севера, глазах легко читается ничем не замутнённая, липкая ненависть, чернее которой нет ничего. Арья так похожа на дикого побитого волчонка, который бросается на противника намного более сильного, остаётся едва живым после драки и очень хочет отомстить, не понимая, что ничего не выйдет и пережить второй бой нет никаких шансов. Бродяжке это сравнение почти нравится, она, может быть, усмехнулась бы, но сейчас все ухмылки лишние.  — Скажи, кто ты, — требует Бродяжка. — И уходи. Тебе здесь не место.  — Я — Никто, — выплёвывает Арья, поднимаясь и замахиваясь.       Ударить не успевает. Бродяжка сильнее и быстрее, она за мгновение оказывается за спиной Старк и наносит очередной удар. Арья — не Никто, как бы она ни пыталась убедить в этом себя и окружающих — не успевает ни отразить его, ни увернуться. Выпускает из рук шест и падает на колени. Всё её тело покрыто уродливыми пятнами синяков, ярких, свежих и почти исчезнувших старых, к завтрашнему дню их будет ещё больше. Бродяжка не испытывает ни жалости, ни презрения к Арье, когда смотрит на них, но никак не может отделаться от ощущения, что они на её теле лишние и выглядят неуместно.       Это всё слишком глупо.       У Безликого не должно быть ни подобных мыслей, ни странной привязанности, граничащей с помешательством.       Потому что всё это — слабости, а у них, слуг Многоликого, несущих его дар, ничего подобного быть не может по определению. Слабости делают тебя кем-то, лишают неуязвимости. Становятся мишенью, в которую очень легко попасть, в конце концов. Из-за одного взгляда на Арью Старк Бродяжка невольно вспоминает слабую девочку, которая родилась и выросла среди камня, соли и железа, которой когда-то была и которую убила. Той девочке, имя которой утонуло в серых волнах, северянка нравится.       Бродяжку это злит, и новый удар оказывается намного сильнее прочих. Арья с трудом, но защищается.  — Кто ты? — глухо спрашивает Бродяжка.  — Никто, — упрямо отвечает Старк.  — Ты лжёшь.       Арье никогда не стать Безликой, думает Бродяжка. Слишком много в ней жажды мести, слишком громко она шепчет имена тех, кому хочет отомстить, и слишком часто думает о потерянном доме и семье.  — Тебе здесь не место, — говорит она.       Арья пропускает её слова мимо ушей. Старк так хочет стать Безликой, но вот только одного желания для этого мало.       Бродяжке это её глупое стремление не нравится. При мысли о том, что будет, когда Арья не справится с испытанием, недобитая девочка внутри неё истошно кричит, словно её лицо заживо срезают тупым ржавым ножом. И от мысли, что убить Старк придётся ей, легче ничуть не становится.  — Назови своё имя. «Скажи, что ты Арья Старк из Винтерфелла. Скажи и уйди. Так будет лучше для всех», — едва не слетает с языка.       Арья Старк хмурится и нападает.  — У девочки нет имени.