Две капли на стекле.

Тишина, что же это? Хм, пожалуй, если даже спросить двух одинаковых по образу жизни людей, они ответят по-разному. Вы ведь можете понять, что так же, как и покой, тишина бывает разная. Некоторых в тишине привлекает отсутствие других людей рядом. А если вы не одни? Что же тогда? Какая наступает она, та самая тишина, зависящая от обстоятельств. Утро. Капли, что остались после ночного ливня на деревьях, каждая со своим темпом спускались вниз, в скопление похожих. Солнце, что так красиво отражалось в зеркалах дождя, передавала нотки волшебства, всея мрачного современного мира. Как же должно было быть уютно, лёжа в мягкой постели. Но явно не с похмелья. Хотя это не так сильно заботило парня, как осознавание того, что он находился не в своей постели. Даже не в своей квартире. А уж про то, что рядом спит его сосед-ворчун и подумать было страшно. Пак резким, но тихим (интересно, как такое вообще возможно?) шлепком себе по лицу пытается привести мысли в порядок, но куда ему до этого. Тогда он решается свалить, пока не проснулся хозяин столь холостой квартирки. Медленные и аккуратные движения. Одеяло. Шок. — Далеко собрался, пьянчуга? — приподнявшись на локоть и вскинув одну бровь, не успев толком проснуться, вдруг спросил Мин. Пак не хочет думать о том, что будет дальше, какие слова он будет ему говорить, как ему оправдываться, лишь сонный вид особенного для него человека занимает мысли. Тишина. Она оставалась неизменной. Парень, моргая как можно реже, всматривался в утренний образ своего героя. Он не помнит, что было после того как он вошёл в здание. Как он дошёл до своей квартиры? Как пытался открыть дверь? И почему, блять, он в постели своего соседа?! Наконец, рыжеволосый отводит взгляд и смотрит на простынь, которой был укрыт. — Эм, хён, прости, я доставил тебе хлопот. Я ничего не помню. Помню только то, что после встречи с друзьями пошёл домой и полил дождь. Я хотел побыстрее, и решил идти так. Как-то дошёл до дома, но после все как в тумане, — краснея, протараторил Чимин. — О чем ты сейчас думаешь? — просто игнорируя слова мелкого, задал свой вопрос Юнги. Чимин потупил взгляд. Как он может сказать: "хён, прости, но я думаю только о тебе?" Никак. Потому что представляет себе реакцию ворчуна, которого полюбил. Как же было ему страшно и сложно в этот момент. — Хён... Я... Я думал о том, как тебя отблагодарить за то, что тебе пришлось выйти из своей квартиры из-за меня, да еще и к себе приводить, и на свою кровать укладывать, — Чимин не думал о том, что он говорит, он хотел поскорее оказаться дома, к тому же, он никогда не был в такой ситуации. А Юнги просто умилялся с мелкого, с того как тот тупит. Он надеялся на то, что если сейчас Чимин успокоится и поймёт, останется здесь хотя бы на пару часов. На самом деле старший ненавидит одиночество, вот только всё что он пережил, заставило его закрыться. — Чимин, у тебя голова болит? — спрашивает тот, продолжая пристально, но мягко смотреть на соседа. Чимин боковым зрением наблюдает за старшим и думает, что с тем что-то явно не так. Он спокоен, нежен и странно ведёт себя, игнорируя все его оправдания. — Хён, я тебя не понимаю. Голова, конечно же, болит. А почему ты спрашиваешь? Хочешь, я уберусь у тебя, за твою помощь? — Чимин не хочет уходить, хочет остаться с хёном, чтобы тот был рядом. Он думает, что стоит пойти сейчас к себе, умыться и поспать, чтобы полегчало, ибо голова и в правду способна сейчас взорваться. Идея убраться пришла быстро, ведь это один из способов вернуться в этот мир. — Убраться не помешает, ну, а сейчас нужно поспать, ложись, — закрыв глаза, с ноткой приказа, нежного приказа, сказал Юнги. Он прилёг на подушку, укрылся одеялом и ждал, когда вновь сможет вдохнуть запах Чимина, не перегар после попойки, а именно тот самый нежный аромат апельсинового сока. Чимин молча сидит и не понимает вообще, спит он в этот момент или всё реально. Он медленно улёгся обратно. Между соседом и парнем оставался промежуток, отделяющий эти два мира. Мелкий лег спиной к старшему, закрыл глаза, думая о том, что вот это, тот самый момент, который он себе представить даже не мог. Наступила тишина. Но спокойствие и привычную обстановку нарушил... Юнги. Теплое и нежное дыхание, что так щекотало шею Чимина, заставило поёжиться. Чимин чуть подвинулся вперед. И развернулся к Юнги лицом. — Что-то не так? — с лёгкой ухмылкой, говорящей, что это только начало, нежно и медленно спросил старший, наблюдая за растерянным взглядом мальчишки, что никак не мог подобрать слов. — Всё хорошо, хён. Я боюсь щекотки, а твое дыхание... И ты был слишком близко. Я не говорю, что это неприятно, наоборот, — Чимин резко замолчал, когда понял, что он только что ляпнул. Он хотел убежать в данный момент, чтобы не видеть реакции соседа, но увы. Он закрыл глаза и думал о худшем, хотя вроде бы ничего такого сверхъестественного и не сказал. — Вот оно как. Ты гей? — Юнги любит быть человеком-сюрпризом, он решил полюбоваться реакцией Чимина. Замечая, как краснеет собеседник и в растерянности теребит одеяло, он решил не дожидаться ответа. Приблизился и взял за руку мелкого: — Да, не переживай ты так. Всё в порядке. Главное, что я тебе не противен. — Хён, ты знаешь, что ты человек-неожиданность, это слишком смущает. А как же я? Как ты ко мне относишься? — с ноткой радости в голосе и надежды, спросил Чимин. Он был очень удивлен вопросом старшего. Он не мог ответить, признаться в том, что влюблен в своего соседа ворчуна. — Как отношусь? Хм... давай спать, — улыбаясь и держа младшего за руку, Юнги улегся поудобнее и закрыл глаза. Чимин вспыхнул палитрой смущения, ему казалось, что даже волосы покраснели. Это смешно. Он понимал, что его сосед-ворчун не против близости, в которой они сейчас, ведь еще вчера он думал, что хёну неприятно находиться рядом. Покой и тишина воцарили в холостой квартирке домохозяйки, убаюкивая тусовщика. Что будет дальше? Какие события произойдут? Всё ли будет хорошо? Продолжение следует.